ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 07.04.2024
Просмотров: 50
Скачиваний: 1
В. П. Ижевский верил в будущее русской металлур гии, воспитывал у студентов преданность науке. Он стре мился не просто передать слушателям свои знания, но и привить им любовь к будущей профессии.
Глубокий знаток теории и практики металлургии, Ижевский с первой же лекции покорил студента химиче ского отделения Бардина.
При кафедре Ижевского имелась металлургическая лаборатория с небольшим, но содержательным музеемвыставкой продукции металлургических заводов. После лекций Бардин, забывая о еде, часто проводил свободное время в этой лаборатории: учился пользоваться микро скопом, изготовлять шлифы, приобретал навыки терми ческой обработки, плавки металла в электрической дуге. Юноша искренне возмущался тем, что лаборатория за крывалась слишком рано: в 10 часов вечера. Именно на лекциях и в лаборатории Ижевского пробудилась у Бар дина любовь к металлургии, захватившая его на всю жизнь. Он с упоением читал книги по истории выплавки металла. Из этих книг он узнавал о знаменитой резной колонне из чистого железа, которую путешественники ви дели в Индии (г. Дели) еще две тысячи лет назад, о да масских стальных клинках, об изобретении доменной пе чи, открытиях Бессемера, Мартена, русских металлур гов и многом другом. Познакомился он и с историей ме таллургии Урала, изучал горное дело.
Отличный педагог В. П. Ижевский почувствовал в молодом Бардине будущего крупного деятеля отечест венной металлургии. В свою очередь Бардин высоко це нил прекрасный педагогический талант и душевные ка чества своего учителя, был к нему горячо привязан. «Ижевский сделался моим наставником и другом, — пи шет Бардин. — Счастливая встреча с ним подсказала мне мое будущее».
«іо
Юноша должен оправдать надежды профессора —- своего доброго гения и покровителя. Интерес к метал лургии постепенно отодвигает на задний план другие науки.
А жить становилось все трудней, времени на зарабо тки оставалось все меньше и меньше. Дело дошло до того, что Бардину однажды пригрозили исключением из института, если он через два дня не внесет очередную плату за учение. Денег же у него не было. Выручил Ижевский: он внес плату за Бардина. Это еще больше сблизило ученого и его способного ученика.
Наконец все трудности и унижения остались позади. Успешно прошли защита дипломного проекта и выпуск ные экзамены. В 1910 году Бардин окончил институт со званием инженера-технолога.
В СТРАНЕ ДОРОГИХ МАШИН И ДЕШЕВЫХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЖИЗНЕЙ
Мечта, казалось, сбывалась. Сознание этого волнова ло и радовало. Однако радость была преждевременной Бардина ждали новые, еще более тяжкие испытания и унижения.
Без связей и влиятельных друзей не так-то просто было найти работу по специальности. Профессор В. П. Ижевский пытался устроить своего ученика на завод, но и ему это не удалось.
Впоследствии Бардин с горечью писал: «Я стучался в двери одного, другого, третьего заводов, но всюду по лучал отказ. По своей специальности металлурга я не мог найти работу».
В царской России многие отрасли промышленности находились в руках иностранцев: англичан, французов, немцев, бельгийцев. Они захватили почти всю южную
металлургию. Иностранцы чувствовали себя здесь как дома, строили свои заводы, заводили на них свои поряд ки, пренебрегая русскими специалистами. Наживая ба снословные барыши на жестокой эксплуатации русских рабочих, иностранные капиталисты ревниво оберегали тайны своего производства. В беседе сученым М. А. Пав ловым хозяин крупнейшего на Юге завода англичанин Юз сказал откровенно: «Мы считаем, профессор, что доменную печь нельзя доверять русским». И не дове ряли.
— Эх, Иван Павлович, — с горечью и болью говорил Ижевский, — надо же было вам родиться с такой фами лией— Бар-дин, да еще Иваном.
В мучительных поисках работы прошло несколько месяцев. Не добившись ничего, Бардин на лето уехал в Саратовскую губернию к родным. Но сидеть на шее род ных 27-летнему здоровому человеку, да еще с дипломом инженера в кармане, было унизительно.
Бардин рассылает в различные города предложение* своих услуг в качестве агронома. Иного выхода из соз давшегося положения не было. Неожиданно с Украины, из города Екатеринослава (ныне г. Днепропетровск), пришел положительный ответ: Ивана Павловича согла шались взять на работу... экскурсоводом в американ ском подотделе открывшейся там земской сельскохо зяйственной выставки. Организовал эту выставку пред ставитель екатеринославского земства в США русский эмигрант некий Розен. Бардин вынужден был согла ситься. Он выехал в Екатеринослав.
Обязанности экскурсовода были несложными — со провождать разношерстную публику по павильонам, объяснять ей конструкции американских сельскохозяй ственных машин и расхваливать их достоинства.
Но и эта работа оказалась временной, Приближа
12
лась зима, выставка закрывалась. Снова нужно было что-то предпринимать.
— Поезжайте в Америку,—-посоветовал Бардину Розен и обещал помочь устроиться там на работу. Пред ложение для Бардина было «волнующе и загадочно». Ижевский пытался удержать его, предлагал написать еще в ряд мест, но Иван Павлович только рукой махнул. Он устал от бесконечных бесплодных поисков и унизи тельных отказов и решил поехать «искать счастья».
«Родина отвернулась от меня, и я с надеждой поду мал об Америке... С обидным и жестоким чувством ра
зочарования |
я |
покидал |
свою |
родину, |
где протекало |
||
мое |
детство, |
где |
проходила |
юность», — вспоминал |
|||
Бардин. |
|
|
|
|
|
|
|
С двадцатью долларами в кармане и радужными на |
|||||||
деждами вступил он |
на |
американскую |
землю. Скоро, |
||||
очень |
скоро |
он |
узнал, |
что значит эта |
«обетованная» |
страна бизнеса. Диплом инженера здесь оказался со вершенно бесполезным. Толпы оборванных безработных, согласных на любую работу, лишь бы не умереть с го лода, осаждали заводские ворота. Такая же участь ожи дала и русского эмигранта, но его «спасла» визитная карточка Розена.
В городе Молин на заводе сельскохозяйственных ма шин «Диркомпани» у Бардина молча ощупали Мышцы рук и направил в сборочный цех простым рабочим под № 603. Его образование здесь никого не интересовало.
Работа оказалась не сложной, но изнуряюще тяже лой. За десять часов Бардин должен был заклепать две сти рычагов для культиваторов, ставя по восьми-десяти заклепок на каждом. Бардин разбивал руки до костей. И за такую работу ему платили всего по доллару и пяти центов в день.
Вскоре Бардин оставил этот завод. С рекомендатель
3 З а к а з 4689 |
іэ |
ным письмом того же Розена он поступил на завод «Хард-парр», собиравший тракторы.
Однако молодого инженера все время тянуло на ме таллургическое предприятие. Надеясь в тайне, что дип лом инженера все же поможет найти место по специаль ности, Бардин поехал в центр металлургической про мышленности— Чикаго. Но «в глухом и безразличном к человеческой судьбе городе» он долго «не мог найти се бе не только работу, но даже жилище». Со стремлением и знаниями Бардина в стране всеобщего «благоденст вия» никто не считался. Ему снова пытался помочь Ижевский. Старик прислал письмо, в котором трогатель но и наивно обращался сразу ко всей Америке, прося оказать молодому дипломированному инженеру содей ствие.
В бесплодных поисках работы проходили неделя за
неделей. Денег не было, |
положение казалось безвыход |
ным. Но Бардину вдруг |
«повезло»: ему удалось устро,- |
иться в рельсо-балочный |
цех строившегося близ Чикаго |
механизированного металлургического завода-гиганта «Гери». Бардин очищал окалину со стальных болванок, прокатывал их на рельсовом станке. Условия труда бы ли адскими. От сильного жара трескалась кожа на лице и руках. «Обливаясь кровавым потом, я зарабатывал себе право на хлеб, право на жизнь впроголодь», — пи шет Бардин. После рабочего дня «мы в состоянии были только лежать пластом».
За полгода работы на заводе «Гери» Бардин нажил порок сердца. Однажды, когда ему стало особенно пло.- хо, он рассказал начальнику цеха о своей болезни, ища у того сочувствия, и... в тот же день был уволен с завода. «Я был болен, я устал, задыхался—и заводу я был боль ше не нужен... Молох выжал из меня все жизненные си лы и вышвырнул на улицу, как негодную ветошь».
14
Ни работы, ни гроша в кармане. Наступило отчаяние. Бардин убедился, что Новый свет ничем не лучше Ста рого. Законы капиталистического мира одинаковы везде. Он понял, что, приехав в Америку, совершил ошибку, исправить которую ему не представлялось возможным. Почти умирающий с голода, затравленный нуждой и болезнью Бардин решил вернуться обратно в Россию. Только вот как?
— Страшно, когда человек бросает свою родину. Ху же этого ничего нет, — слышит Бардин полные горечи и грусти слова своих товарищей, таких же обездоленных пролетариев, как и он сам. Они его и выручили: Собрали немного денег и посоветовали уехать. И Бардин уехал — сперва в Питсбург, затем в Нью-Йорк, где прожил ме сяц. В его памяти Нью-Йорк остался городом «ослепи тельных контрастов, сумасшедшего богатства и потря сающей нищеты».
Полтора года боролся Бардин в США за кусок хле ба, за полуголодное существование. «Я убедился, — пи сал он, — что счастливая страна «свободы и хлеба» — это лишь показная Америка, а что на деле — это страна дорогих машин и дешевых человеческих жизней».
Зимой 1912 года с чувством глубокого разочарова ния покидал Бардин США. По пути в Россию он побывал на заводах Англии и Германии. Возвращался с тревогой. Как-то теперь встретят его. Или снова придется писать и ездить по заводам в поисках места.
Горький опыт жизни в США не пропал даром. В по исках работы (и в воскресные дни) Бардин бывал на многих предприятиях, заглядывал в душные и темные цехи, знакомился с расположением оборудования, техни ческой оснащенностью заводов. Зачем? Пожалуй, он сразу бы не ответил на этот вопрос. Жажда познания: ведь он все же дипломированный инженер и не вечно же
3 |
15 |
будет работать простым рабочим. Кругозор молодого инженера значительно расширился. Его пытливый ум обогатился многими ценными наблюдениями.
ВСТРЕЧА С КУРАКО
При возвращении на родину Бардину неожиданно вы пала удача. С рекомендательным письмом профессора
Ижевского |
его приняли на крупнейшее предприятие |
|
Юга страны — Юзовский завод |
(ныне Донецкий). Зачи |
|
слили. на |
скромную должность |
чертежника-прокатчика |
технического бюро. Работа была малоинтересной и не су лила никаких перспектив. И кто знает, как сложилась бы дальнейшая судьба, если бы не повстречался на жизнен ном пути знаменитый русский доменщик Михаил Кон стантинович Курако (1872—1920 гг.). Имя Курако гре мело тогда по всему Югу России. «История металлургии, история одной из самых романтических и захваты вающих отраслей производства знает-немало колорит нейших, выдающихся фигур. Среди них в истории рус ской металлургии на первом месте стоит Курако», — так писал о прославленном доменщике Бардин, ставший его лучшим учеником.
Пятнадцатилетним мальчиком Курако убежал из ро дительского помещичьего дома и поступил на металлур гический завод. Здесь он прошел все должности от чер норабочего до начальника доменного цеха. Он был влю блен в доменные печи, пытливо и настойчиво изучал их устройство, стараясь разгадать совершавшийся в них за гадочный процесс варки металла, подчинить этот процесс своей воле.
Курако приобрел широкую известность своим умени ем поддерживать лучший режим доменных печей, пре дупреждать и ликвидировать в них аварии. Был однаж-
16
ды такой случай. Построенные американским инженером
в Мариуполе две доменные |
печи неожиданно |
вышли |
из строя: металл остывал |
во время плавки. |
В од |
ной из них образовался «козел», то есть глыба нерас плавленной спекшейся руды. Казалось, ничто уже не сможет снова вдохнуть в нее жизнь. Однако сделать это вызвался русский горновой Курако с тремя своими под
ручными. |
|
за |
— Не ломайте печь, — попросил он директора |
||
вода. |
|
|
— Как же ее не ломать, если там «козел»? — ответил |
||
тот удивленно. |
|
|
«Козла» можно расплавить. |
иронически улыбнул |
|
— Расплавить?! — директор |
||
ся. — Уж не ты ли сумеешь это сделать? |
мне |
|
— Сумею!—-горячо ответил |
Курако.— Дайте |
|
"печь на три дня. |
|
|
Директор с любопытством оглядел невзрачную фигу ру «спасителя» и согласился, пообещав Курако за рабо ту... четвертной билет. В три дня был расплавлен «ко зел», закупоривший было печь намертво.
Блестящее умение «лечить» доменные печи принесло Курако широкую славу.
Когда Бардин поступил на Юзовский завод, Михаил Константинович Курако работал уже начальником до менного цеха. Он быстро разгадал в скромном чертеж нике прирожденного доменщика, стал поверять ему тай ны доменного процесса и управления им, высказывая свои сокровенные мысли и мечты. По настоянию Курако молодой инженер был назначен к нему в помощники. В Бардине знаменитый доменщик нашел не только хоро шего ученика, но вполне компетентного и талантливого сотрудника.
Встреча с Курако перевернула |
ж изнь Вярпиня «Я |
17 |
I ГА•ѵчн»-т. |
дЗеГД-э ~ 7<г
часто задавал себе вопрос: кем был бы я, если бы судьба не столкнула меня с Курако? — писал Бардин. — Никем. Я, наверное, стал бы заурядчеловеком, незначительным чертежником, обывателем, коих были тысячи, кои жили и боролись только ради своего маленького куска хлеба. Встреча с Курако совершила переворот во всей моей жизни».
Курако учил Бардина не гнушаться никакой работой, не зазнаваться, советоваться с мастерами, интересовать ся бытом простых людей. «Прежде чем показывать ра бочим,— учил Курако — необходимо узнать самому, что такое физическая работа, уметь не хуже любого ра бочего владеть лопатой и ломом. Молодому инженеру нечего стесняться просить совета у мастера или беседо вать с горновыми». Сам он учил не только рассказом, но и показом.
Страстная любовь к доменному делу, мечты о совер-' шенных доменных печах, об огромных механизирован ных металлургических заводах увлекали Курако на по иски нового и в то же время приводили к стычкам с владельцами предприятий. Курако и окружавшие его молодые энергичные специалисты вынашивали идею соз дания новой отечественной металлургии на основе пол ной механизации и облегчения условий труда. Однако его колоссальная энергия разбивалась о глухую стену равнодушия и тупой враждебности предпринимателей и царских чиновников.
С болью и негодованием смотрели Курако и Бардин, как иные русские пресмыкались перед иностранцами. «Эти толстосумы ведут себя так, словно вся Россия при надлежит им, — говорил Курако. — Они диктуют нам свои законы, считая, что мы, русские, — это скот, не име ющий права на лучшую жизнь. А о себе воображают, будто они сверхчеловеки. Если нам привелось служить,
18
то служи народу, а не всяким там варягам с распухшим кошельком». Эти слова Бардин запомнил надолго.
Юзовский завод, хотя и был крупнейшим на Юге, представлял собой картину запущения. Доменные печи изношены до крайности, оборудование примитивное. Ра бочим постоянно грозила опасность покалечиться или приобрести порок сердца.
Курако сумел перестроить и механизировать две до менные печи — «старые самовары», как их называли ра бочие. От дальнейшей реконструкции цеха владельцы завода категорически отказались. Завод и без того при носил им громадные прибыли. Не получив поддержки в осуществлении задуманных им мероприятий, Курако ушел с завода. Начальником доменного цеха назначили Бардина. Но и он продержался недолго.
Под начальством Бардина оказался англичанин Франк Крезвелл, чрезвычайно заносчивый и надменный мастер. На его рабочем столе в цехе всегда красовались бутылки с водкой и пивом. Англичанин никак не мог при мириться, что им командует молодой русский инженер. Однажды между ними произошло серьезное столкнове ние в присутствии рабочих и студентов-практикантов. Крезвелл не только отказался выполнить распоряжение Бардина, но и публично оскорбил его. Обычно спокойный и сдержанный Бардин на этот раз не стерпел. Схватив англичанина за шиворот, он выбросил его из цеха. До вольные рабочие и практиканты улыбались. Но директор завода, англичанин, расценил этот инцидент по-своему. Он усмотрел в поступке Бардина чуть ли не оскорбление всей английской нации. Через несколько дней «оскорби тель» был уволен с завода.
В начале 1914 года Бардин устроился на завод в Енакиево, куда незадолго до этого перешел Курако. И снова Бардин — помощник у знаменитого доменщика.
19