Файл: Лекции по общей психологии под редакцией Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой москва смысл 2000 А. Н. Леонтьев.pdf

498
ЛЕКЦИЯ
52
МОТИВАЦИЯ
И
ЛИ
Ч
НОСТЬ
есть очеловечивание, которое происходит в онтогенезе. Родившийся человек, я ци- тирую того же автора, это еще не вполне человек. Это человек виртуально. Что зна- чит виртуально? В возможности. Эти возможности еще должны реализоваться. Вот реализация этих возможностей и создает процесс, который иногда называют про- цессом социализации. А почему бы не называть процессом социализации? Я не вижу для этого оснований.
Хочу только предупредить против одного. Может быть такое представление,
что до известной поры идет процесс психического развития, а затем начинается процесс социализации продуктов этого развития и этих процессов. Получается как бы двухэтапность — развитие до социализации и развитие после того как начинает- ся социализация. Но это представление неточное. Это был первый шаг, который отразил это представление, — проникновение в высшие психические процессы че- ловека. В действительности, первые шаги уже суть шаги, выражающие процессы со- циализации. Я уж не говорю о том, что всякое овладение речью, хотя бы в пассив- ной форме…... Ну, вы знаете, наверное, что развитие речи начинается с какого языка?
С активного или пассивного? С понимания или говорения? С понимания! Значит,
это уже есть шаг социализации. Потому что для понимания речи нужно прежде все- го иметь общение с другим, говорящим человеком, то есть уже вступить в круг со- циальных отношений, правда? По способу своего осуществления язык есть продукт общественного развития, общественный продукт. А общение с помощью языка —
типически человеческая, общественная по своей природе, по своим способам и средствам деятельность. Это начинается с первых же предметных движений ребен- ка, потому что движения, действия по отношению к предмету, с одной стороны,
заданы самим предметом, как правило, предметом каким? Природным, натураль- ным или произведенным, человеческим? Как правило, произведенным, человечес- ким. Причем этот предмет выступает в своей особой функции, той, которая ему придается человеком. Если даже это и натуральный предмет, то его использование происходит как использование социально фиксированное, то есть порожденное,
опять-таки, ходом социального, общественного развития.
Ну, самая элементарная вещь. Ребенок овладевает впервые кормлением при помощи ложки. Смотрите — процесс опосредствованный? Опосредствован чем, как?
Орудийно опосредствован. Разделен между людьми? Да. Ребенок начинает с того,
что его кормит другой человек. А потом переходит к чему? Что он кормит себя. Но он кормить себя может с ложки только в том случае, если движение его руки, дер- жащей ложку, уже подчиняется логике ложки. А когда оно еще не умеет подчинять- ся, то результат всем вам хорошо известен. Содержимое ложки оказывается где?
Больше здесь, чем во рту. Ложка переворачивается, когда ее подносят ко рту так,
как подносят руку. Был очень смешной маленький эпизод, который заключался в том, что одна наша фирма перед Великой Отечественной войной, выпустила лож- ку, специально удобную для маленького ребенка. Она была построена под прямым углом. Когда я увидел на витрине эту новинку, то мне сразу в голову пришла мысль:
позвольте, ведь такая ложка не развивает, она, напротив, фиксирует ступень, ко- торая должна быть скорее пройдена. Это ложка не для детей, не для маленьких де- тей. Вообще ни для кого. Это действительный эпизод. Идея здесь проста. Человек видел, как его сын или дочь вот так опрокидывали на себя, и решил приспособить машину к человеку. Нет, в том-то и заключается наша деятельность, что она посто- янно «приспосабливается» к орудиям, средствам действия или деятельности, пред- метам действия, адекватна им, то есть соответственна им.

499
НЕКОТОРЫЕ
ВОПРОСЫ
ФОРМИРОВАНИЯ
ЛИ
Ч
НОСТИ
Кстати, вот почему Маркс говорил, что собственно развитие орудий и есть развитие способностей. Имелись в виду способности действия. Вам понятно, в ка- ком смысле? Пила требует способности пиления, а рубанок — строгания, а элект- родвигатель — каких-то еще других способностей. Двигательного порядка, то есть способностей тактического действия. Они иначе строятся. Иначе распределяются усилия. Словом, действие опять как бы диктуется логикой самого объекта. Значит,
спор здесь не про то. Грубее ставится вопрос в этом споре. Может быть, все-таки то, что является Я, детерминированным в ходе истории, сложившимся в обще- ственно-исторический период развития человека, в его общественно-историческом генезе, а не в глубоком биологическом филогенезе, все-таки фиксируется так же и с помощью тех же механизмов, как и с помощью каких механизмов фиксируется видовой опыт у животных в ходе эволюции. То есть, попросту говоря, может быть,
механизм здесь генный, а способ передачи приобретенного есть наследование в био- логическом значении этого слова? Это одна точка зрения. Другая точка зрения. При- обретенное в ходе истории не может фиксироваться, не фиксируется. Следователь- но, и не может передаваться генным аппаратом. Вот о чем идет речь: передается нечто другое. Передается не то, что реализует общественную систему отношений че- ловека, то есть его жизнь в условиях общества, а то, что реализует его прямые,
натуральные связи. И, следовательно, то, что идет скорее из дочеловеческого гене- за. В последнем никто не сомневается потому, что никаким образом законы наслед- ственности не отменяются. Они продолжают действовать. Вопрос заключается лишь в том, на что их действие распространяется, а на что нет.
Я об этом говорю подробнее, чем хотелось бы, потому, что вопрос этот очень острый и имеющий совсем прямое отношение ко всякой попытке построить пред- ставление о человеческой личности. Процесс этот острый потому, что энтузиасты- генетики вводят, защищают такой тезис, как, например, «генетические основы человеческой нравственности». Я здесь, на стенах этого здания, однажды читал объявление о лекции одного из тех генетиков, которые, как мне было известно,
стоят именно на этой позиции. На позиции такого крайнего генетизма. Думаю, что это грубая ошибка в духе естественнонаучного ограниченного материализма. Думаю,
что это ошибка очень грубая. Дело все в том, что само допущение возможности на- следственной фиксации приобретений человечества (я имею в виду исторический период его развития) противоречит необходимости прогресса, реально происходя- щего прогресса. Я поясню это очень просто. Как вы думаете, темп передачи меха- низмов биологической наследственности, то есть тех или других свойств, этот темп быстрый или медленный? Относительно медленный. В этом смысле и говорят, что наследственность представляет собой не силу изменчивости, а силу сохранения. Дей- ствительно, мы не случайно говорим: наследственность фиксируется. То есть сохра- няется. И это очень важная функция — сохранение.
Представим себе теперь некоторую крайность. Представим себе, что прижиз- ненные приобретения людей (а таковыми и являются приобретения опыта, вырабо- танного человечеством) фиксируются. Время для переделки человека, скажем, сто лет. Маленькое или большое? С генетической, с эволюционно-биологической точки зрения. Сто лет — это сколько поколений? Три. Достаточно? Представим себе, что до- статочно. И вот, что же получится? Вот и зафиксировалось. Опыт жизни и челове- ческих отношений, которые сложились сто лет тому назад, сохранились. Ну, как вы думаете, в сторону прогресса или наоборот — в сторону торможения прогресса дей- ствует такая сила? Попробуйте представить себе образ жизни семьдесят пять лет тому назад. Ну-ка, зафиксируйте его. Вам нужно отделываться от него. Это не подпадает

500
ЛЕКЦИЯ
52
МОТИВАЦИЯ
И
ЛИ
Ч
НОСТЬ
под необходимость устойчивых образований. А в общем, если говорить всерьез, то даже при допущении механизма фиксации социально приобретаемого, за короткий срок существования, как некоторые антропологи говорят, «готового человека» (столь короткий, на фоне огромности биологической эволюции, срок), вклад такой наслед- ственности все равно был бы ничтожно мал по сравнению с тем, что приобретает человек при жизни. Окружающий нас мир меняется так стремительно, что лучшее приспособление к нему — не иметь к нему фиксированного приспособления. Вам понятен этот парадокс? Невозможно! Ведь природа работала бы против человека,

501
НЕКОТОРЫЕ
ВОПРОСЫ
ФОРМИРОВАНИЯ
ЛИ
Ч
НОСТИ
приобретает новое системное качество. Это системное качество и образует то, что мы называем личностью человека, в отличие от того, что человек представляет собой в качестве прирожденного и далее развивающегося индивида.
Ну, и наконец последняя записка. Просят определить основные направления практических следствий, а может быть, критериев принадлежности личности к тому или иному типу. Я не буду отвечать на эту записку по той простой причине, что неиз- вестно, о какой же типологии личности идет речь. Раз неизвестно, о какой типологии идет речь, то неизвестны, конечно, ни практические следствия, ни даже критерии.
Можно ли надеяться построить какую-то типологию по отношению к личности, опи- рающуюся, например, на тип высшей нервной деятельности? Можно. Почему нет?
Повторится классификация Павлова. Она может быть прекрасно уточнена, как пока- зали исследования в лабораториях Теплова и Небылицина. Будет ли эта классифика- ция по существенному, определяющему личность признаку — это вопрос другой. Вот тут-то и возникает проблема выделения основного, существенного признака. И тут есть, действительно, проблема, потому что на лбу признака никогда не написано,
существенный этот признак или нет и признаком чего он является. Мы только в крайних позициях можем сказать — нет или да. Ну, например, если опрошу большин- ство присутствующих в этой аудитории, сто человек, которые здесь находятся, нуж- но ли, можно ли, разумно ли классифицировать людей по цвету их глаз, то, навер- ное, все придут к единодушному мнению, что нельзя. Но я так же могу сказать — а по степени знания языка можно классифицировать? Я разумею иностранного языка,
допуская, что все родной язык знают. Тоже, наверное, не тот случай, наверное, тоже скажут — язык не признак. Значит, мы критерий должны искать в исследовании са- мой личности. Поэтому я и не отвечаю на записку.
Я очень много времени истратил на ответы на записки, но они возвращают нас к ответу на вопрос о личности. А теперь я хочу вернуться к тому, на чем я прервал свое изложение в прошлый раз. Это положение в сущности чрезвычайно простое. Оно состоит в том, что личность является продуктом развития особенных связей с окружающим миром. Именно таких связей, которые по самой природе сво- ей являются общественными, то есть которые существуют только у человека, живу- щего в обществе, и иначе существовать не могут. В этом смысле я и пояснял значе- ние положения о том, что сущностью человеческой личности является совокупность общественных отношений. Вот в движении, развитии этих отношений и происходит развитие личности.
Естественно, возникает вопрос: если личность есть некоторое целое, некото- рое единство, подобное единству, целостности организма, то что связывает между собой эти отдельные отношения или классы отношений к окружающему миру, в которые человек вступает, начиная уже с раннего возраста? Когда мы говорили об индивиде, то я отмечал специально, что, собственно, интеграция, в которой обра- зуется целостность индивида, есть интеграция, происходящая в ходе прилаживания,
приспособления одних отправлений или функций к другим, одних систем функци- онирования органов к другим системам. Что происходит не только дифференциа- ция, но и некоторая интеграция этих систем в смысле взаимного приспособления,
а не в другом значении слова. Систем, обеспечивающих жизнь. Здесь-то и впервые появляется действие особого рода отношений. Не только сами по себе отношения,
интегрирующиеся в личность, особенные, но и отношения, связывающие друг с другом эти отношения, тоже оказываются особенными. Связи между ними оказыва- ются особенными. Эти связи носят иерархический характер.