Файл: Лекции по общей психологии под редакцией Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой москва смысл 2000 А. Н. Леонтьев.pdf

489
ПРОБЛЕМА
ВОЛИ
Можно было обратно перевернуть. И просто получить те же самые результаты с противоположным знаком. Это служило более прямым доказательством того, что природа переживания волевого усилия объясняется возникающим противоречием между подготовкой двигательного акта (ключ — готовность к работе на этом уровне,
потому, что на этом уровне готовится акт) и фазическим движением, совершаемом на уровне вышележащем. Я видите, как осторожно говорю — вышележащим и ниже- лежащим. Потому что еще надлежит проверять, что это за уровни, с которыми мы имеем дело. Факт, однако, остается тем же самым.
Теперь сопоставьте эти результаты экспериментальных исследований с обыч- ными высказываниями такого рода: «у меня рука не поднялась». Что это такое? Бес- конечно трудно даже просто поднять руку. А я вам еще сильнее скажу: «язык не повернулся это сказать». Я едва заставил себя это сделать, «я весь обливался холод- ным потом». Тоническая готовность. Вы, конечно, понимаете, что акт двигательный обязательно осуществляется на базе предварительной тонической его подготовки.
Но это само собой разумеется. Вот, собственно, о чем идет речь. Таким обра- зом, удается объяснить и природу самого усилия. Конечно, оно и мышечное, и не- мышечное, оно мышечное, но совершенно несоразмерное с проделанной мышечной работой. Усилие огромное, работа проведена, но работа проведена на преодоление направленной антиработы, если так можно выразиться. Вот о чем идет речь. И дейст- вительно иногда бывает так, что рука не поднимается, и язык не поворачивается ска- зать, а иногда, если обращаться к реальным парашютным прыжкам, которые я знаю более всего, рука не отрывается. Прежде прыгали с бипланов, которые назывались
У-2 и теперь называются ПО. С них прыгали, как правило, в спортивных целях. Так вот, от стойки, соединяющей две плоскости, рука не отрывается. Решение прыгнуть,
раз — а рука держит. Он прыгнуть готов, а у него в это время рука не отпускает. Зна- чит, нужно что научиться делать? Отцеплять руку. А это работает один уровень против другого. Мы так и говорим — инстинктивно держится. А что значит — инстинктивно?
Непроизвольно! Очень трудно оторваться.
Это всегда очень аффективная картина, очень эмоциональная, эмоционально насыщенная. Я бы мог привести бесконечное количество сцен, которые я наблюдал в условиях вот этих спровоцированных отказов. Я вспоминаю сейчас одну женщину среднего возраста, которая пришла спонтанно, сама, и попала в очередь с экспери- ментом. И мы ее заставили не прыгнуть. Представьте себе лица сотрудников, когда она появляется на следующий день снова на вышке. И говорит, что ее на работе спросили — как, она прыгнула? Она сказала — да. А на самом деле не могла. И те- перь, чтобы не быть в положении обманщицы (смотрите, какая хитрая социальная ситуация), она пришла, чтобы во что бы то ни стало прыгнуть. И ее «прыгнули».
Сняли отказы, и действительно, как всякий нормальный человек, она прыгнула. И
получила огромное удовольствие. Ложь была снята.
Вот, видите, я вам рассказал этот анекдот в конце для того, чтобы приотк- рыть, что за теми схемами, которые я здесь вам рассказывал, еще открывается некая богатая действительность волевого акта, волевых усилий, которые, конечно, не же- лают укладываться в эти тощие схемы. Но эти тощие схемы ориентируют анализ,

лекция 51
индивид и личность
С
егодня я должен приступить к изложению проблемы, которая заверша- ет, я бы мог даже сказать — венчает курс общей психологии. Я имею в виду проб- лему личности. Иногда эту проблему стараются поставить в качестве первой пробле- мы систематического изложения психологической науки. Исходя из той простой мысли, что когда мы говорим о различных процессах, изучаемых в психологии — о восприятии, о мышлении или об эмоциях, — то мы всегда подразумеваем челове- ка, который воспринимает, мыслит, чувствует. Потому что, действительно, воспри- нимает не восприятие, а человек, мыслит не мышление, по известному афоризму,
а человек. Ну, и чувствуют, конечно, тоже не чувства, а человек. Поэтому может быть разумно начинать общую психологию с выяснения: что это такое — человек думающий, воспринимающий, чувствующий, то есть что собой представляет че- ловек как личность. Трудность заключается, однако, в том, что когда мы делаем понятие личности, понятие человека как личности исходным для изучения его дея- тельности, отражения мира, которым он руководствуется, которое направляет его деятельность в этом окружающем его мире, то мы не знаем, из чего складывается эта активность. Это целое — действующий человек, чувствующий человек, мысля- щий человек оказывается как бы пустым. На деле, таким образом, оказывается, что понятие личности само нуждается в предварительном аналитическом изучении че- ловеческой деятельности, ее процессов, в аналитическом изучении сознания. Сло- вом, в анализе тех процессов, которые связывают человека с миром.
Поэтому приходится начинать действительно с некоторого фундаментального и общего понятия, но только не с понятия личности, а с более отвлеченного, бо- лее абстрактного понятия — понятия субъекта. Да, для того, чтобы приступить к изучению психологии, чтобы сделать первые шаги в области исследования челове- ческой опосредствованной деятельности, процессов, эту деятельность реализующих,
приходится постулировать наличие субъекта деятельности. И это мы и делаем, еще раз повторяю. Субъекта мы постулируем потому, что мы исходим из положения очень простого — что психолог имеет дело с жизненными процессами. А само по- нятие жизни имплицирует, то есть включает в себя необходимым образом понятие субъекта жизни. Вот мы это понятие и постулируем законно с самого начала. Да,
мыслит не мышление, мыслит субъект. Чувствуют не чувства, чувствует субъект. Ка- залось бы — какая разница, постулируем ли мы человека в термине «субъект» или в термине «личность»? Нет, разница здесь, товарищи, капитальная. Мы не можем по- стулировать личность потому, что понятие личности должно быть содержательно раскрыто. А для этого нужно пройти немалый путь предварительного анализа.

491
ИНДИВИД
И
ЛИ
Ч
НОСТЬ
Субъект нам дан. Это утверждающий свою жизнь субъект, и теперь мы можем рассматривать, в каких процессах, каким образом происходит утверждение субъек- та. А вот личность не дана, она задана в психологии. Поэтому не может быть посту- лирована, поэтому должна явиться сама в результате некоторого синтезирующего психологические знания специального исследования. Я скажу больше — она не толь- ко не дана, а задана в психологической науке. Она самому человеку не дана, а за- дана, как я постараюсь вам показать. Это очень просто — человек не родится лич- ностью, хотя, конечно, родится субъектом. Если хотите грубее — индивидом. Но человек не родится личностью, он личностью становится на относительно позднем этапе онтогенетического развития. Это тем более справедливо, когда мы говорим не об онтогенетическом развитии, а о развитии историческом. И в ходе человеческой истории человеческая личность не дана. Она задана и является тоже относительно поздним продуктом развития человеческого общества. Она не дана наперед и, сле- довательно, не «постулирована» и в ходе реального развития.
Вы, конечно, согласитесь с тем, что мы совершенно безошибочно обознача- ем в нашем языке новорожденного ребенка термином «ребенок», «индивид», но едва ли существует словоупотребление, согласно которому мы бы говорили о лич- ности новорожденного. Это индивиды с ярко выраженными индивидуальными осо- бенностями. Все мы знаем, что есть спокойные и неспокойные дети, какие там еще они бывают? Ну, разные бывают! Наверное, можно составить какие-то столбцы ха- рактеристик, словари характеристик новорожденных детей или детей очень раннего возраста по тем свойствам, которые они проявляют, и, наверное, большинство этих свойств является генотипическими, обусловленными или по меньшей мере прирож- денными, то есть сформировавшимися в ходе эмбрионального развития или что-то в этом роде.
Вот и первое различение, которое я хочу вам предложить как фундаменталь- ное различение. Это различение понятия индивида и понятия личности. Из этого раз- личения я и буду исходить, а пока попутно скажу только, что приходится относить также это различение, конечно, и к миру животных. Ну, так же, как мы затрудняем- ся говорить о личности младенца, хотя говорим охотно об индивидуальных особен- ностях его, так уж совсем противится наш язык при попытке говорить о личности рыбки или осла. Хотя особенности ослиные нам до такой степени хорошо известны,
что часто мы их переносим на характеристику человеческого индивида, а порой даже и личности. Это попутное замечание, я теперь возвращаюсь опять к различению.
Значит, что же представляет собой, по определению, то, что мы называем ин- дивидом? Это некоторая целостность. Посмотрите: индивид — неделимое. Это какая- то взаимослаженная система, а с точки зрения широкой, биологической (ее обяза- тельно надо распространять и на человека, сколько бы там не клялись, что человек существо социальное, — он есть существо природное, на него распространяется дей- ствие биологических законов), есть некая целостность, продукт биологического раз- вития, эволюции, продукт процесса, который заключается не только в дифференци- ации и специализации органов, их систем, но и в ходе их взаимного прилаживания,
их взаимной координации, что и описывается любыми, конечно, эволюционистами,
имеющими дело с животными, с их биологическим развитием, то есть биологичес- кой их эволюцией. Есть внутренние корреляции, и если изменяется какая-нибудь одна система органов, необходимо изменяются и другие системы органов, потому что индивид не есть полипняк, не есть аггломерация, аддитивное образование от- дельных органов и даже их систем. А есть их координация и корреляция. Биологи так часто и говорят о «коррелятивном приспособлении», то есть о прилаживании одних

492
ЛЕКЦИЯ
51
МОТИВАЦИЯ
И
ЛИ
Ч
НОСТЬ
биологических систем к другим системам, и некоторые изменения, которые возни- кают в ходе эволюции, должны быть объяснены не прямой приспособительной по- лезностью данной конкретной системы, а необходимостью ее изменения в связи с изменениями других систем организма, которые осуществляют эти важнейшие, глав- нейшие приспособления, главнейшие изменения образа жизни данного вида.
Итак, индивид есть продукт эволюционного развития, это есть некоторая це- лостность, некоторая неделимость. И в этом отношении понятие личности близко к понятию индивида.
Индивид есть также продукт онтогенетического развития. Поэтому в индивиде животного, как и в индивиде человеческом, мы различаем генотипические образо- вания, то есть черты, свойства, и фенотипические, то есть прижизненно образовав- шиеся свойства. Значит, индивид — это не то, что только обусловлено, как я только что говорил, эволюционным развитием, фиксировано наследственностью и переда- ется в генотипе. Помимо генотипически обусловленных свойств или черт существует также известная изменчивость, зависящая от индивидуальных условий жизни. Это то,
что в индивиде является фенотипически обусловленным. Тюремная собака, по выра- жению Павлова, то есть собака, развитие и жизнь которой протекали в условиях кле- точного режима, приобретает другие черты, индивидуальные особенности, чем со- бака, воспитывавшаяся в отличных от этих условиях. Поэтому, когда мы говорим
«индивид», то мы всегда практически имеем в виду сплав филогенетически обуслов- ленных черт и черт, обусловленных условиями онтогенетического развития. Я говорю об этом потому, что нельзя осуществить различение личности и индивида по крите- рию различия генотипически обусловленных и обусловленных в онтогенезе особен- ностей, склада, черт, — называйте как угодно. Задача здесь куда сложнее. Если бы мы могли просто сказать: чт у
врожденное, генетически обусловленное, — то составляет особенности индивида, а чт у
приобретено в жизни, в ходе онтогенетического разви- тия, под влиянием научения, — то, по-видимому, особенности личности, как было бы хорошо жить нам, психологам! Просто и ясно. Но это ложная позиция, не выдер- живающая никакой критики.
Я начал с самого простого. Нет таких животных видов, которые не изменялись бы фенотипически, то есть под влиянием онтогенетического, прижизненного опыта.
Нет таких черт, которые бы не затрагивались средовыми влияниями, условиями жиз- ни. Ну, значит, и на животных мы должны были распространить тот критерий, кото- рый мы приняли, и говорить о личности животного. Ежели оно злое — это черта ин- дивида, собаки как индивида. А если собачка бежит на «Бобика», то, стало быть, это что? Характеристика ее, то есть собачки, личности. Не проходит. А у человека еще хуже. Человек-то родится индивидом, меняется в качестве индивида и продолжает со- хранять свои черты как индивид на протяжении всей своей жизни. И вот на протяже- нии этой жизни, которая приводит к развитию индивидуальных особенностей, черт,
происходит удивительный процесс зарождения, первоначального формирования, а потом стадиального развития собственно личности человека.
Вы мне скажете: дуализм! Разделили человека, разделили его черты, его свой- ства, его особенности на две категории. Одни понятны — это особенности индиви- да, его индивидуальные особенности, обусловленные вот этими филогенетически- ми предпосылками, генетическими предпосылками, изменчивостью под влиянием опыта. А потом еще таинственная какая-то личность, вроде духовного какого-то осо- бого начала. Знаете, ведь так думали очень многие. Думали столетиями. Так шла философская мысль, так шла и мысль психологическая в системе идеализма, идеа- листической философии и психологии. И мысль в целом своем неверная, ложная,

493
ИНДИВИД
И
ЛИ
Ч
НОСТЬ
содержала в себе что-то живое, на чем она и основывалась, к чему и апеллировала.
Что и позволяло ей не только себя утверждать, но и распространять, завоевывать умы человеческие. Значит, личность как особое психологическое образование, не сводимое, а находящееся в очень сложных отношениях с тем, что называли челове- ческим индивидом, — это реальное образование. Это тоже целостность, в этом их сходство. Это тоже единство. Правда, тут начинаются и некоторые отличия.
Я в порядке только иллюстрации, а не аргументации своей мысли, опять об- ращусь к языку, очень часто чутко выражающему правду. Вот в языке получается —
разделенный индивид есть бессмыслица. Если «индивид», то не может он быть разде- лен, расщеплен. А когда вы обращаетесь к категории личности, можно сказать «рас- щепленная личность», «раздвоенная личность?» Да еще как можно! А уж психопато- логия-то прямо говорит — «расщепление личности». В некоторых случаях. Да мы с вами знаем, безо всякой патологии, как бывает какое-то как бы действительно раз- деление личности, пусть не полное, пусть не приобретающее патологические формы.
Что-то даже как будто автономно существующее.
Словом, я хочу высказать простую мысль. Понятие личности не совпадает и не сводится к понятию индивида. Личностные черты и особенности не совпадают прямо с особенностями и чертами человека как индивида. Личность есть единство особого порядка. Я уже говорил, это есть продукт относительно позднего развития.
Личностью не рождаются, личностью становятся. Иными словами, личность есть но- вообразование. Личность — это очень сложное образование, которое тоже представ- ляет собою известное единство субъекта, выражает это единство субъекта, является изменчивой, но вместе с тем и обладает удивительными чертами. Например, той чертой, давно описанной психологами, которая называется тождественностью лич- ности самой себе. И в этом заключается своеобразная диалектика. Личность — очень изменчивое образование. А вместе с тем мы признаем неизменность личности.
Вы думаете, что это словесные тонкости, внесенные в психологию? Товари- щи, не так просто. Вот этот своеобразный закон изменчивой тождественности или изменчивости при тождественности — это не просто описание. Как часто бывает,
мы за этим описанием открываем большие жизненно-практичные проблемы и их решение. Я могу указать одну, по крайней мере, сферу, где эта проблема остро сто- ит. Это сфера права. Существует проблема: можно ли человека привлечь за преступ- ление, совершенное им десять лет, или пятнадцать лет, или двадцать лет тому на- зад. Тяжкое, допустим, но ведь он за это время превратился в добропорядочного гражданина, растит детей, гуляет со своей супругой. В общем, он уже не тот. Так тот или не тот? Это он или не он? Он, к тому же, научился говорить по-английски и приобрел много других удивительных черт. Для идентификации индивида нет про- блемы, для этого есть отпечатки пальцев и прочие методы. А личность его ответст- венна перед обществом или нет? Вот эти проблемы ужасно сложны. И психолога иногда спрашивают — правильно ли такое решение или неправильно?
Иногда, впрочем, эта самотождественность личности нарушается. Тогда мы говорим о патологической личности.
Многие народы мира говорят, что сначала человек не имеет личности, а по- том наступает момент, когда он становится личностью. Он носил тогда одно имя, а теперь давайте дадим ему другое. Вы, наверное, знаете, что у многих народов имя человека меняется, когда он становится членом общины, воином или охотником.
Ему присваивается новое имя. Вот отсюда начинается отсчет его личности и призна- ние ее самотождественности. Увы, у нас имя и отчество твердо. <Далее текст нераз- борчив из-за сильных шумов>