Добавлен: 27.04.2024
Просмотров: 39
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
По сравнению с определением наемника, участвующего в вооруженном конфликте, определение наемника, участвующего в совместных насильственных действиях, имеет некоторые особенности. Прежде всего, если определение наемника, участвующего в вооруженном конфликте, учитывает соотношение вознаграждения наемника и законного комбатанта, то в определении наемника, участвующего в совместных насильственных действиях, признака существенного превышения нет: наемниками признаются лица, действующие в целях получения материального вознаграждения, независимо от величины вознаграждения. Часть 2 статьи 1 Конвенции не указывает на субъекта, который пообещал вознаграждение наемнику или фактически его выплачивает. Таким образом, Конвенция учитывает, что наемник может быть завербован не только стороной совместных насильственных действий, но и третьей стороной, например, в случае, если совместные насильственные действия инспирируются из-за рубежа иностранным государством или организацией, которая, в том числе, осуществляет вербовку или финансирование наемников.
Конвенция прямо указывает, что являются преступлениями вербовка, использование, финансирование или обучение наемников (ст. 2), участие наемника в вооруженном конфликте или совместных насильственных действиях (ст. 3), а также попытка совершить любое из указанных преступлений (т. е., применительно к российскому уголовному праву, приготовление и покушение на данные преступления), а также соучастие в любом из указанных преступлений (ст. 4).
Конвенция предусматривает ряд обязательств государств - участников Конвенции, касающихся пресечения и недопущения наемничества, в том числе обязательство государств-участников не вербовать, не использовать, не финансировать и не обучать наемников (ст. 5), запрещать такую деятельность нормами своего национального права и предусматривать соответствующие наказания за эту деятельность (там же), принимать надлежащие меры для предотвращения такой деятельности (там же), запрещать незаконную деятельность лиц, групп или организаций, которые поощряют, подстрекают, организуют или участвуют в совершении любого из преступлений, указанных в Конвенции (ст. 6); Конвенция предусматривает также некоторые формы сотрудничества государств-участников, в том числе правовой помощи по делам о наемничестве и выдаче лиц, совершивших его.
В соответствии со статьей 8 Конвенции любое государство - участник Конвенции, полагающее или имеющее основания полагать, что совершено, совершается или будет совершено любое из преступлений, предусмотренных Конвенцией, независимо от места совершения и государства, против которого преступление направлено, обязано предоставить заинтересованному государству-участнику непосредственно или через Генерального секретаря ООН соответствующую информацию.
Примечательно, что нормы Конвенции предусматривают, во-первых, включение Генерального секретаря ООН в международный механизм правовой помощи по делам о наемничестве, во-вторых, обязанность государств - участников Конвенции предоставлять соответствующую информацию заинтересованным государствам вне зависимости от запроса заинтересованного государства.
Статья 13 Конвенции предусматривает обязанность государств-участников предоставлять все имеющиеся в их распоряжении доказательства, необходимые для судебного разбирательства, государствам-участникам, привлекающим к ответственности лицо, совершившее наемничество, независимо от гражданства лица и места совершения им преступления.
Все преступления, предусмотренные Конвенцией, являются преступлениями, влекущими выдачу, не рассматриваются в качестве политических преступлений, при совершении которых в выдаче может быть отказано, и подлежат включению в качестве преступлений, влекущих выдачу, в любой договор между государствами-участниками. В случае, если государства-участники не имеют между собой отдельного договора о выдаче, Конвенция может рассматриваться ими в качестве правового основания для выдачи (ст. 15). Принципиально важна позиция разработчиков Конвенции, что в Конвенции ничто не предопределяет вопроса о том, следует ли рассматривать преступления, предусмотренные Конвенцией, как преступления против мира и безопасности человечества.
Несмотря на ряд прогрессивных положений, содержащихся в Конвенции, ее судьба до настоящего времени остается плачевной. В период с 4 декабря 1989 года по 31 декабря 1990 года ее подписало свыше тридцати государств, однако ратифицировало только двадцать одно (для вступления Конвенции в силу необходимо было двадцать две ратификации). Лишь некоторые из государств, ратифицировавших ее, внесли необходимые изменения, соответствующие требованиям Конвенции, в национальное уголовное законодательство (Польская Республика), ряд государств (в частности, Украина и Республика Беларусь), ратифицировав Конвенцию, при включении нормы об ответственности за наемничество в национальное уголовное законодательство не использовали нормы Конвенции, предусматривающие определение наемника, формы наемничества (организационная деятельность наемничества, а именно вербовка, обучение, финансирование наемника; использование наемника в вооруженном конфликте или совместных насильственных действиях). Российская федерация, включив в УК РФ статью 359, предусматривающую ответственность за наемничество, произвела достаточно полную имплементацию норм Конвенции в свое национальное уголовное законодательство.
1.2. Пределы уголовной ответственности за преступления против
мира и безопасности человечества
Принцип индивидуальной (личной) ответственности означает, что лицо несет ответственность по международному уголовному праву в случае, если оно является исполнителем или иным соучастником преступления, а также если оно покушается на преступление. В силу принципа индивидуальной ответственности лиц по международному уголовному праву, очевидно, что общим субъектом преступления должен расцениваться любой человек, вне зависимости от каких-либо демографических, социальных, имущественных либо иных характеристик, совершивший это преступлений и подлежащий ответственности по международному уголовному праву. В отличие от национальных уголовных законов практически во всех источниках международного уголовного права отсутствуют какие-либо указания на признаки, характеризующие субъекта преступления. В международных актах речь обычно идет о «лице», «всяком лице», «любом лице».
Правоотношения и ответственность других «лиц» (юридических, государственных органов и государства в целом) носят принципиально иной характер. Другое дело, что руководители государства, юридических лиц могут и должны нести ответственность за совершенные ими преступления. Таким образом, можно утверждать, что в современном международном уголовном праве смысл принципа индивидуальной ответственности лица сводится к установлению тождества между понятиями «субъект преступления» и «субъект ответственности».
Национальное законодательство всегда устанавливает возрастной предел, с которого возможно признание человека субъектом преступления и, соответственно, возложение на него обязанности нести ответственность за совершенное преступление (например, ст. 20 УК России). Иначе обстоит дело в источниках международного уголовного права - указания на минимальный юридически значимый возраст лица, как правило, отсутствует.
Означает ли это, что возраст лица не играет никакой роли? Очевидно, что нет. В силу специфики правоотношения и его реализации в международном уголовном праве установление возраста уголовной ответственности зависит от национального законодательства государства, осуществляющего юрисдикцию в отношении такого лица. При этом надо особо подчеркнуть, что в ситуациях, когда возможно осуществление юрисдикции в отношении лица несколькими национальными правоприменителями, то сомнения в допустимости возможности признания лица субъектом преступления должны быть истолкованы в пользу такого лица.
Вторая неотъемлемая от личности субъекта характеристика - его вменяемость. В определении вменяемости как Юридической категории именно международное право находится в «выигрышном» положении по сравнению, например с российским уголовным законом. Международный стандарт ООН признает каждого человека вменяемым, пока не доказано обратное (это следует, например, из ст. 16 Международного Пакта о гражданских и политических правах человека 11366 года). Следовательно, в международном уголовном праве; действует презумпция вменяемости лица, достигшего наступления ответственности.
Хотя в международных актах отсутствует определение «невменяемость», именно состояние невменяемости лица по каким-либо медицинским показаниям на момент совершения деяния является основанием исключения ответственности по международному уголовному праву. Так в соответствии с п.п. «а» Римского Статута Международного уголовного суда лицо не может нести ответственности, если страдает психическим заболеванием или расстройством, которое лишало его возможности осознавать противоправность или характер своего поведения или сообразовывать свои действия с требованиями закона.
Наконец, международному уголовному праву знаком специальный субъект преступления - то есть лицо, обладающее дополнительными юридически значимыми признаками. При этом указание на эти признаки должны содержаться в самой норме международного уголовного права (например, «начальник», «военный командир», «лицо, эффективно действующее в качестве военного командира» - ст. 28, 33 Римского Статута).
Проявлением принципа индивидуальной ответственности в международном уголовном праве является самостоятельная регламентация ответственности лица за неоконченное преступление и соучастие в его совершении. Особенностью международного уголовного права является то, что его источники всегда специально указывают на то, какая стадия совершения преступления может подлежать уголовно-правовой оценке.
Эта традиция была заложена статьей III Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, в которой, наряду с осуществлением акта геноцида (как оконченного преступления), определена преступность покушения на совершение данного преступления. При этом речь в источниках может идти о покушении как таковом либо о «попытке» совершения деяния (например, при захвате воздушного судна - п. «а» ст. 1 Конвенции о борьбе с захватом воздушных судов 1970 г. и т.д.).
Вместе с тем современному международному уголовному праву известен также институт добровольного отказа от доведения преступления до конца. Так в соответствии с п. «е» ч. 3 Римского Статута Международного уголовного суда лицо освобождается от наказания, если «отказывается от попытки совершить преступление». При этом для освобождения от наказания по такому основанию должны быть соблюдены требования:
- предотвращено «завершение преступления» (т.е. отказ возможен только при неоконченном преступлении):
- лицо полностью и добровольно «отказалось от преступной цели» (т.е. должны быть установлены критерии отсутствия вынужденности отказа и наличия у лица реальной возможности довести задуманное преступление до окончания).
Если начатое преступление, от доведения которого до «завершения» лицо отказалось, но преступление все же стало оконченным (по различным причинам - например, в силу развития причинной связи, несвоевременности самого отказа и пр.), такое лицо не освобождается от наказания.
Хорошо знаком международному уголовному праву институт соучастия. Так в силу ч. 3 ст. 25 Римского Статута Международного уголовного суда для соучастия в преступлении характерны следующие признаки: а) лицо «совместно с другим лицом» совершает преступление или покушение на преступление (п. «а»); б) при совершении преступления группой лиц они действуют «с общей целью» (п. «d»); в) лицо осознает «умысел группы» на совершение конкретного преступления (п. «d»).
Международно-правовые акты обычно не выделяют отдельных видов соучастников - в них чаще указывается, что ответственности подлежит любое лицо, которое «принимает участие в качестве сообщника любого лица, которое совершает или пытается совершить»[2] преступление либо просто «является соучастником лица»,[3] совершающего деяние или покушение на деяние. С другой стороны, например, ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала прямо говорит о существовании таких видов соучастников, как руководитель, организатор, подстрекатель и пособник.
В каких формах может существовать соучастие в международном уголовном праве? В источниках, как правило, речь идет о «группе лиц» - при этом отсутствует указание на то, имеется ли в такой группе предварительный сговор или нет. В принципе допускается существование группы лиц как без предварительного сговора, так и с наличием предварительного сговора. Хотя в силу специфики преступлений по международному уголовному праву весьма маловероятно совершение преступления группой лиц безо всякой предварительной договоренности.
