Файл: Уголовная ответственность наемника.docx

Наконец, в ст. 9 устава Нюрнбергского трибунала указывается на су­ществование такой формы соучастия в международном уголовном праве, как преступная организация. В теории уголовного права (а источники при­знаков такой организации практически не определяют) обычно считается, что основной признак преступной организации - это ее сплоченность, ко­торую образуют следующие элементы: жесткая организационно-управленческая структура; устойчивый, планируемый, характер деятель­ности; самостоятельная экономическая деятельность; распространение своего влияния на определенной территории; заранее планируемое пре­ступное поведение.

В литературе указывается на необходимость признания юридических лиц субъектами преступлений по международному уголовному праву.[4] Бо­лее того, в Руководящих принципах в области предупреждения преступно­сти и уголовного правосудия в контексте развития и нового экономического порядка (1985 г.) имеется следующее предписание: «Государства-члены должны рассматривать вопрос о предусмотренности уголовной ответст­венности не только для лиц, действовавших от имени какого-либо учреж­дения, корпорации или предприятия ... но и для самого учреждения, кор­порации или предприятия путем выработки соответствующих мер преду­преждения их возможных преступных действий и наказания за них»[5].

Итак, международный документ признает, что юридическое лицо мо­жет совершить преступление. Но как это лицо будет нести ответствен­ность? Этот же документ требует установить ответственность для юриди­ческого лица только в рамках национального закона - и при этом ничего не говорится о том, возможна ли ответственность по международному уго­ловному праву. Понятно, что ответственность юридического лица вполне допустима по международному праву (например, материальная) - но об уголовной ответственности по международному праву речь идти не может. По крайней мере, на текущий момент.

Ученые, ратующие за введение в законодательство института уголов­ной ответственности юридических лиц, подчеркивают что вред, причиняе­мый деятельностью юридического лица, значительно превышает вред, ко­торый может нанесен отдельным физическим лицом.[6]

Разработчики Концепции уголовного законодательства Российской Федерации аргументировали целесообразность введения уголовной ответ­ственности юридических лиц тем, что применение к ним соответствующих санкций, например, за преступления против мира и безопасности человече­ства, могло бы усилить уголовно-правовую охрану важнейших объектов.

---

[7]

Противники уголовной ответственности юридических лиц прежде все­го подчеркивают, что установление уголовной ответственности юридиче­ских лиц не соответствует краеугольным принципам уголовного права - принципам личной и виновной ответственности. Уголовное право связы­вает ответственность со способностью лица, совершившего преступление, отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, каковой обладают лишь люди.

В принципе в международном уголовном праве возможно установле­ние именно уголовной ответственности юридических лиц - но это дело будущего. Как известно, юридические лица являются субъектами преступ­ления в уголовном праве многих государств (США, Франция и других); нередко (особенно в последнее время) ставится вопрос о необходимости установления ответственности юридических лиц в российском уголовном праве.[8] Мы полагает, что юридические лица должны быть официально признаны субъектом ответственности за совершение преступлений против мира и безопасности человечества. Это потребует внесения соответствую­щих изменений в российское уголовное законодательство, что можно только приветствовать - другое дело, что кардинальному пересмотру под­вергнется отечественная доктрина субъекта преступления.

Практически таким же образом обстоит дело и с признанием государ­ства субъектом преступления по международному уголовному праву. Оче­видно, что многие преступления против мира и безопасности человечества совершаются от лица государства (например, развязывание и ведение аг­рессивной войны).

Но может ли государство нести уголовную ответственность? Несмотря на различные точки зрения, нормы международного права не предусматривают ответственность государства по международному уго­ловному праву как таковому. Так, например, ст. 5 Определение агрессии[9] устанавливает только «международную ответственность» государства за агрессивную войну против мира и безопасности человечества. Вполне можно согласиться с мнением Ю.М. Рыбакова о том, что «общепризнан­ный в настоящее время в международном праве принцип международной уголовной ответственности индивидов за преступления против мира и безопасности человечества является важным и необходимым дополнением института международной ответственности государства за агрессию как тяжкое международное преступление»³. Подобная позиция разделяется подавляющим большинством авторов.

---

Тем не менее, вопрос ответственности государства за международные преступления вызывает много разногласий. В отличие от ответственности индивида они обусловлены не отсутствием согласия по вопросу о право­вом происхождении ответственности (юридическая ответственность госу­дарства может быть только международно-правовой), а разным подходом к содержанию ответственности за международные преступления (конкрет­ному перечню мер - исходя из их направленности) и оценке характера (яв­ляется ли она уголовной, политической, моральной и т. п.). Хотя сама воз­можность несения государством ответственности за совершение междуна­родных преступлений является также общепризнанной.

В уже существующих и действующих международных конвенциях, по­священных борьбе с международными преступлениями, проблема ответст­венности государств не решена, что справедливо рассматривается как их существенный недостаток.

Вполне естественно, что такая ситуация в международном праве вызы­вает серьезные разногласия и в доктрине по поводу ответственности государств за международные преступления. В доктрине существует довольно влиятельное направление, признающее уголовный характер такой ответст­венности. К примеру, иранский исследователь М. Фархад признает за го­сударством возможность предстать перед судом за совершение междуна­родного преступления. При этом в качестве особенностей государства как субъекта международного уголовного процесса он называет долгое суще­ствование (намного превышающее, как правило, человеческую жизнь), бо­лее явный характер нарушения норм международного права и, следова­тельно, большую возможность доказательства совершения международно­го преступления со стороны государства, более высокий уровень гарантий возмещения причиненного ущерба по сравнению с индивидом, а также не­возможность для государства укрыться от преследования в силу привязан­ности к определенной территории.

В качестве одного из возражений против концепции уголовной ответ­ственности государств приводится тезис, что в случае ее признания «вся тяжесть правовых последствий ложится не на виновных, а на все населе­ние, за действия преступной клики должен отвечать народ»[10].

Подобная концепция имеет скорее моральную, чем юридическую, цен­ность и преследует цель осудить со стороны международного сообщества преступное поведение. Народ действительно претерпевает определенные и весьма значительные лишения, но «с юридической точки зрения обяза­тельства, вытекающие из ответственности, налагаются только на государ­ство

---

[11]».

Суммируя все вышесказанное, необходимо отметить, что идея уголов­ной ответственности государств обуславливается практической ценностью этой идеи - не оставить безнаказанным государство, обычно основной субъект международных преступлений: в качестве главной цепи этой кон­цепции можно считать обоснование специального режима ответственности государств за международные преступления, стремление выделить ее из общей теории ответственности государств за действия, нарушающие меж­дународное право.

Таким образом, государство может совершить преступление в между­народном праве, но не может подвергаться ответственности по междуна­родному уголовному праву, неся международно-правовую ответствен­ность. В данном случае мы имеем дело с несовпадением понятий «субъект преступления» и «субъект ответственности».

Итак, концепция уголовной ответственности государств су­ществует лишь в доктринальных разработках. Фактически реализуется по­литическая (не в смысле оснований, а в смысле процедуры принятия реше­ний) ответственность государств за международные преступления. Само «появление политической ответственности было вызвано в международ­ном праве новой категорией правонарушений - международными преступлениями»[12]. Эта ответственность выходит за рамки традиционной обязан­ности возместить ущерб и предусматривает меры превентивного характера и меры наказания. Указанные меры носят репрессивный характер, но уго­ловными (на сегодняшний день) они не являются.

---

2.Наёмничество в уголовном праве Российской Федерации

Понятие «наемник» основано на примечании к статье 359 Уголовного кодекса Российской Федерации. А именно, наемник-лицо которое не является гражданином страны в которой происходят военные действия, постоянное не проживающее на территории которую контролирует одна из сторон, и не послан никаким государством для выполнения специальных обязанностей в составе вооруженных сил, таким образом, наемники не имеют прямой юридической связи со сторонами-участниками военных действий. Исходя из этого, наемник — это специально завербованное лицо за границей, для участия в военных действиях. Совершения такого рода преступлений, происходит ради получения личной выгоды.При первом прочтении определения наемника, в примечании к ст. 359 Уголовного кодекса Российской Федерации, и определению из ст. 47 Дополнительного протокола I, может показаться что близки, но при полном ¹ Собрание законодательства России. 1996. №63 сравнительно-правовом анализе, примечания статьи 359, становиться понятно, что имеется ряд несоответствия одного понятия другому:

1. 
   по смыслу примечания ст.359 УК РФ получается, что наемник это не только лицо, участвующее в вооруженном конфликте, но и так же и лицо деятельность которого непосредственно не связана с участием в военных операциях, примером таких лиц служат лица, являющиеся специалистами различных категорий;
   
2. 
   Уголовный кодекс Российской Федерации указывает на то, что, целью действий наемника является получение денежного вознаграждения, в то время как ст.47 ДП I, указывает на то, что, денежное вознаграждение наемника, должно существенно превышать вознаграждения
   

комбатанта/добровольца, выполняющего те же функции и задачи;

3. 
   так же примечание, не указывает на то, что наемник должен быть специально завербованным за рубежом лицом, для участия в вооруженном конфликте;
   
4. 
   помимо всего прочего, ст.359 УК РФ не дает формулировки в понятии о том, что, наемник не должен являться воюющим в вооруженном конфликте лицом, входящим в состав действующих вооруженных сил,
   

стороны участницы конфликта

Зачастую, наемников путают с комбатантами, что является грубым нарушением. В принятом международным сообществом «Дополнительном протоколе» I, пункт 2 статья 43, дается определение этому термину: комбатант — это лицо, состоящее в вооруженных силах одной из сторон участниц военного конфликта и принимающее активное участие в боевых действиях. Согласно нормам международного права, только комбатанты имеют право, применения военной силы, но и против них самих

---