ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2024
Просмотров: 129
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Неоценимым источником по социально-экономической истории франкского периода являются грамоты – документы, с помощью которых оформлялись разного рода сделки – дарения, купли-продажи, обмена, передачи себя под покровительство и т. д.
Наряду с этим существовали формулы – готовые грамоты, в которые нужно было только вписать даты, имена участников сделки и соответствующие данные относительно предмета ее. Дошедшие до нас сборники формул являются важным источником эпохи, так как формулы включают в себя наиболее частые и типические случаи юридической практики.
До нас дошли картулярии – собрания грамот, подчас многотомные, сохранившиеся в монастырских архивах; в большинстве своем – это дарственные грамоты. Тщательно изучая подобного рода источники, можно установить те отношения, которые возникали между дарителем и монастырем. На материале картуляриев можно проследить процесс превращения аллода в тяглое феодальное держание.
В грамотах отражен и более прямой путь к закрепощению – об этом свидетельствуют тe из них, где говорится о человеке, передающем себя в рабство. Одновременно с этим, как показывают грамоты, идет процесс, который на первый взгляд может показаться противоположным по своим тенденциям общему процессу закрепощения, – это процесс отпуска рабов на волю. Однако оба эти процесса имели один и тот же конечный результат – образование единого класса феодально зависимого крестьянства.
Важное познавательное значение имеют так называемые полиптики – описи церковных владений. Они отражают социальные отношения внутри феодальной вотчины, рисуют положение основного производителя в феодальном обществе и различных юридических и имущественных разрядов зависимых держателей. К этому типу источников примыкают «Образцы описей земель церковных и королевских», составленные при Карле Великом, – образцы, руководствуясь которыми королевские должностные лица при своих поездках по стране должны были в фискальных целях составлять [397] описи крупных поместий. Наконец, замечательным источником по изучению структуры каролингской вотчины является «Капитулярий о поместьях» – предписание управляющим королевских поместий, регламентирующее внутреннюю жизнь этих поместий.
Из королевской канцелярии выходили также и другие документы – грамоты, которыми королевская власть предоставляла отдельным лицам или церковным учреждениям льготы и привилегии. В числе королевских привилегий следует особо выделить иммунитетные, в силу которых территория,
принадлежащая владельцу иммунитета, изымалась (частично или полностью) из ведения государственной власти в судебном, податном и административном отношении, а вотчинник получал, таким образом, политическую власть над своими держателями. Так оформлялась политическая независимость феодальных сеньеров. Процесс политической децентрализации обнаруживается и в тех документах, где речь идет о графских округах, которые позже превращаются в наследственные феодальные владения.
Нарративные источники – хроники и анналы (летописи) – дают материал для понимания политической истории Франкского государства в раннем средневековье.
№9. Хозяйство и общественный строй франков по «Салической правде».
По данным «Салической правды», хозяйство франков стояло на гораздо более высоком уровне, чем хозяйство германцев, описанное Тацитом. Производительные силы общества к этому времени значительно развились и выросли. Важную роль в нём по-прежнему, несомненно, играло животноводство. «Салическая правда» необычайно подробно устанавливала, какой штраф надлежит платить за кражу свиньи, за годовалого поросёнка, за свинью, украденную вместе с поросёнком, за молочного поросёнка отдельно, за свинью, украденную из запертого хлева, и пр. Так же подробно в «Салической правде» рассматривались все случаи кражи крупных рогатых животных, кража овец, кража коз, случаи конокрадства.
Устанавливались штрафы за украденных домашних птиц (кур, петухов, гусей), что свидетельствовало о развитии птицеводства. Имелись титулы, говорившие о краже пчёл и ульев с пасеки, о порче и краже плодовых деревьев из сада ( Франки уже умели делать прививки плодовым деревьям путём черенкования.), о краже винограда из виноградника. Определялись штрафы за кражу самых различных рыболовных снастей, лодок, охотничьих собак, птиц и зверей, прирученных для охоты, и пр. Это значит, что в хозяйство франком имелись самые разнообразные отрасли — и животноводство, и пчеловодство, и садоводство, и виноградарство. Вместе с тем не утратили своего значения и такие отрасли хозяйственной жизни, как охота и рыболовство. Скот, домашняя птица, пчёлы, садовые деревья, виноградники, так же как лодки, рыболовные снасти и пр., составляли уже частную собственность франков.
Основную роль в хозяйстве франков, согласно данным «Салической правды», играло земледелие. Помимо зерновых культур, франки сеяли лён и разводили огороды, сажая бобы, горох, чечевицу и репу.
Пахота в это время производилась на быках, франки были хорошо знакомы и с плугом, и с бороной. Потрава жатвы и порча вспаханного поля карались штрафами. Полученный урожай с полей франки увозили на телегах, в которые впрягали лошадей. Урожаи хлеба были довольно обильными, ибо хлеб складывался уже в амбары или риги, и при доме каждого свободного франкского крестьянина имелись хозяйственные постройки. Франки широко пользовались водяными мельницами.
Община-марка у франков
«Салическая правда» даёт ответ и на важнейший для определения общественного строя франков вопрос о том, кому принадлежала земля — основное средство производства в ту эпоху. Усадебная земля, согласно данным «Салической правды», находилась уже в индивидуальной собственности каждого франка. На это указывают высокие штрафы, платившиеся всеми лицами, которые так или иначе портили и уничтожали изгороди или проникали с целью воровства в чужие дворы. Наоборот, луга и леса продолжали ещё находиться и в коллективной собственности и в коллективном пользовании всей крестьянской общины. Стада, принадлежавшие крестьянам соседних деревень, паслись ещё на общих лугах, и всякий крестьянин мог брать из леса любое дерево, в том числе и срубленное, если на нём имелась пометка, что оно было срублено более года назад.
Что касается пахотной земли, то она ещё не являлась частной собственностью, поскольку верховные права на эту землю сохраняла вся крестьянская община в целом. Но пахотная земля уже не перераспределялась и находилась в наследственном пользовании каждого отдельного крестьянина. Верховные права общины на пахотную землю выражались в том, что никто из членов общины не имел права продавать свою землю, а если крестьянин умирал, не оставляя после себя сыновей (наследовавших тот участок земли, который при жизни он обрабатывал), эта земля возвращалась общине и попадала в руки «соседей», т. е. всех её членов. Но каждый крестьянин-общинник имел свой участок земли на время пахоты, сева и созревания хлебов, огораживал его и передавал по наследству своим сыновьям. Женщине земля по наследству передана быть не могла.
Община, существовавшая в это время, уже не была родовой общиной, которую в своё время описывали Цезарь и Тацит. Новые производительные силы требовали новых производственных отношений. Родовую общину сменила община соседская, которую, употребляя древнегерманское наименование, Энгельс называл маркой. Деревня, владевшая определёнными землями, состояла уже не из родичей. Значительная часть жителей этой деревни ещё
продолжала оставаться связанной родовыми отношениями, но одновременно в деревне жили уже и чужаки, переселенцы из других мест, люди, поселившиеся в данной деревне или по соглашению с другими общинниками, или в соответствии с королевской грамотой.
В титуле «О переселенцах» «Салическая правда» устанавливала, что всякий человек мог поселиться в чужой деревне, если против этого не протестовал никто из её жителей. Но если находился хотя бы один человек, противившийся этому, переселенец не мог поселиться в такой деревне. Далее рассматривался порядок выселения и наказания (в виде штрафа) такого переселенца, которого община не захотела принять в число своих членов, «соседей», и который вселился в деревню самовольно. При этом в «Салической правде» указывалось, что «если же переселившемуся в течение 12 месяцев не будет предъявлено никакого протеста, он должен остаться неприкосновенным, как и другие соседи».
Неприкосновенным переселенец оставался и в том случае, если у него имелась соответствующая грамота от короля. Наоборот, всякий осмелившийся протестовать против подобной грамоты должен был заплатить огромный штраф в 200 солидов. С одной стороны, это указывало на постепенное превращение общины из родовой в соседскую, или территориальную, общину. С другой стороны, это свидетельствовало об укреплении королевской власти и выделении особого слоя, возвышавшегося над рядовыми, свободными общинниками и пользовавшегося определёнными привилегиями.
№10. Бенефициальная реформа, ее значение. Процесс феодализации франкского общества в VI-VIII вв.
Карл Мартелл ("Молот", 715--741 гг.) начал свое правление усмирения внутренних смут в королевстве. Разбив восставших против него феодалов Нейстрии, а затем, в союзе с арабами, - герцогов Аквитании и владетелей Прованса, Карл выступил против вышедших из повиновения германских зарейнских племен саксов, фризов, аламанов, баваров - и вновь обложил их данью. В 732 г., в решающем сражении при Пуатье, Карл Мартелл нанес поражение арабам, которые, завоевав в начале VIII в. Испанию вторглись в 720 г. в Южную Галлию, угрожая Франкскому королевству. Большую роль в борьбе с арабами сыграло незадолго до этого созданное франкское феодальное конное войско. Победа франков при Пуатье положила предел дальнейшему продвижению арабов в Европе. В руках арабов теперь осталась лишь небольшая часть Южной Галлии - Септимания.
Развитие феодальных отношений, происходившее во Франкском королевстве, требовало изменения форм земельной собственности. Аллодиальная собственность должна была уступить место более зрелой форме феодальной собственности. Поскольку значительная часть разорившихся свободных крестьян уже не имела сериальных средств для службы в ополчении, особенно в качели конных воинов, встал вопрос о коренной реорганизации военных сил. Таковы были социальные предпосылки так называемой бенефициальной реформы Карла Мартелла. Сущность ее состояла в том, что вместо преобладавших при Меровингах дарений земли в полную, безусловную собственность (аллод) после этой реформы получила широкое распространение и законченную форму система пожалований земли в условную феодальную собственность в виде бенефиция (beneficium - дословно "благодеяние"). Бенефиций жаловался в пожизненное пользование на условиях выполнения определенных служб, чаще всего конной военной службы. В случае смерти жалователя или получателя, бенефиция возвращался первоначальному собственнику или его наследникам. Если наследник хотел получить бенефиций своего предшественника или если сам бенефициарий хотел пользоваться таким владением после смерти жалователя, требовалось возобновление жалования. Бенефиций мог быть отнят, если не выполнялась требуемая за него служба или разорялось хозяйство бенефициария. С течением времени бенефиций стал превращаться из пожизненного в наследственное владение и в течение IX-X вв. приобрел черты феода (лена), т.е. наследственного условного держания, связанного с обязанностью несения военной службы.
Карл Мартелл провел широкую раздачу бенефициев. Фондом с пожалований служили сначала земли, конфискуемые у мятежных магнатов, а когда эти земли иссякли, он провел частичную секуляризацию церковных земель, за счет которых наделил большое число бенефициариев. Карл Мартелл вместе с тем содействовал распространению христианства и расширению владений церкви на покоренных им территориях.
Проводя реформу Карл Мартелл преследовал, конечно, и политические цели. Заменив аллодиальные пожалования, истощавшие фонд королевских земель, бенефициями, он надеялся привязать бунтующих крупных феодалов к трону угрозой отнятия у них пожалований; с помощью бенефициальной системы он расчитывал создать взамен пришедшего в упадок пешего крестьянского ополчения боеспособное конное войско. К этому времени конница стала играть в войнах решающую роль.