ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 115
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Председатель: Сколько времени оставались в Эрзинджане?
Обвиняемый: Почти полтора месяца.
Председатель: А потом куда пошли?
Обвиняемый: В Тифлис.
Председатель: Что вы там делали?
Обвиняемый: Там посещал школу для изучения русского языка.
Председатель: Какую школу?
Обвиняемый: Армянскую школу Нерсесяна, в которой было открыто отделение для эмигрантов и спасшихся.
Председатель: Там научились по-русски?
Обвиняемый: Настолько, насколько можно было за пять месяцев. Многому не мог научиться, ибо был сам не свой и всегда был рассеян.
Председатель: Французскому языку тоже учились?
Обвиняемый: Учился, но не столько, сколько надеялся.
Председатель: Сколько времени вы пробыли в Тифлисе?
Обвиняемый: Около двух лет.
Председатель: Когда уехали из Тифлиса?
Обвиняемый: В начале 1919 года, кажется, в феврале.
Председатель: Куда направились?
Обвиняемый: В Константинополь.
Председатель: Что вы там делали?
Обвиняемый: Дал объявление в газете, надеялся разыскать своих родственников, которым, может быть, удалось бежать из Месопотамии.
Председатель: В это время в Константинополе произошел крупный переворот. Сколько времени вы оставались в Константинополе?
Обвиняемый: Почти два месяца.
Председатель: А оттуда куда ушли?
Обвиняемый: В Салоники.
Председатель: А оттуда?
Обвиняемый: В Сербию.
Председатель: Оттуда?
Обвиняемый: В Салоники.
Председатель: Оттуда?
Обвиняемый: Из Салоник в Париж.
Председатель: Вы не имели определенной программы жизни? Для чего нужна была эта бродячая жизнь?
Обвиняемый: Я хотел учиться, но все мои мысли были запутаны и я не мог нигде долго оставаться, ибо ни к чему определенному призвания не имел.
Председатель: В Салониках и Сербии посещали школу? Учились?
Обвиняемый: Нет. В Салоники я направился к родственникам для лечения.
Председатель: Чем же вы болели?
Обвиняемый: У меня были нервные припадки.
Председатель: Сколько раз повторился такой же припадок, который произошел впервые, когда вы увидели свой отчий дом?
Обвиняемый: В Эрзинджане два раза был припадок, но не могу сказать, что за припадки это были. Каждый раз, когда перед глазами встает эта резня, происходят припадки.
Председатель: Когда вы находились в Сербии, Константинополе и в Салониках, такие припадки происходили?
Обвиняемый: Да.
Председатель: Когда направились в Париж?
Обвиняемый: В 1920 году.
Председатель: В начале 1920 года?
Обвиняемый: Да.
Председатель: В Константинополе, Салониках и в Сербии общались со многими людьми?
Обвиняемый: Да, с родственниками.
Председатель: Когда об этих событиях вы беседовали с родственниками и эмигрантами, то тем самым они в вашей памяти воскрешались?
Обвиняемый: Да, о них я очень много говорил.
Председатель: Кого считали виновником этих ужасов?
Обвиняемый: Об авторах этих ужасов я узнал из газет, будучи в Константинополе.
Председатель: А еще раньше до этого вы знали, кто автор этой резни? Кого считали в вашем родном доме автором резни?
Обвиняемый: Об этом я ничего не знал.
Председатель: Когда вы пришли к убеждению, что автором резни был Талаат-паша?
Обвиняемый: Когда я был в Константинополе, я понял это из газет.
Председатель: Вы разузнали, где находился Талаат-паша?
Обвиняемый: В Константинополе нет. Я считал, что он находился в Константинополе и где-нибудь скрывался.
Председатель: Вы уже тогда замышляли отомстить этому человеку, который, по вашему мнению, являлся виновником печальной участи вашей семьи?
Обвиняемый: Нет.
Председатель: Теперь, наверно, целесообразно огласить постановление о принятии судом дела к производству.
Защитник фон Гордон: Я хотел бы спросить обвиняемого, читал ли он в газетах, что Талаат-паша за эти ужасы был приговорен военным трибуналом в Константинополе к смертной казни?
Обвиняемый: Читал и был тогда в Константинополе, когда один из авторов резни — Кемаль — был уже повешен. Тогда же газеты писали, что Талаат и Энвер-паша также приговорены к смертной казни.
Защитник фон Гордон: Сколько армян проживало в Эрзинджане.
Обвиняемый: Около двадцати тысяч.
Защитник фон Гордон: Был ли в начале июня приказ или распоряжение о том, чтобы все армяне колоннами в пять-шесть рядов депортировались?
Обвиняемый: Да, такой приказ был.
Прокурор: Известно ли вам, от кого исходил этот приказ — от вали или от военного командования?
Защитник фон Гордон: Ведь в это время уже было объявлено осадное положение.
Обвиняемый: Говорили, что приказ был получен из Константинополя.
Защитник фон Гордон: Какова была длина колонны, в один час пути?
Обвиняемый: Не знаю, может быть, в пять часов.
Председатель: Значит, из города были эвакуированы, депортированы все жители, и по возвращении в Эрзинджан вы нашли только два семейства и несколько человек?
Обвиняемый: Совершенно верно.
Защитник Нимайер: Прошу спросить обвиняемого, известно ли ему, что в 1908 году армяне вместе с младотурками, в частности, с Талаатом и Энвером-пашой, совершили революционный переворот, возлагали свои национальные надежды на них, но потом были ужасно разочарованы в них, когда младатурки поступили с армянами хуже, чем султан Абдул Гамид?
Обвиняемый: В 1908 году я был еще очень молод и не понимал этого. Но, когда я вырос и стал соображать, мне рассказали, что армяне с младотурками действовали сообща, но потом были крайне разочарованы, когда в 1909 году в Адане снова была совершена резня, во время которой погибло 40000 человек.
Председатель: Теперь прошу огласить постановление о принятии судом дела к производству.
Секретарь (читает постановление):
«Согомон Тейлирян, являющийся, по непроверенным данным, студентом механического факультета, рожденный 2 апреля 1897 года в Пакариче, турецкий подданный, армянин-протестант, проживает у г-жи Дитман в Шарлоттенбурге, Гарденбергштрассе, 37, начиная с 16 марта 1921 года находится в предварительном заключении, обвиняется в том, что он 15 марта 1921 года в Шарлоттенбурге умышленно убил бывшего турецкого визиря Талаата-пашу, заранее обдумав это убийство.
Преступление предусмотрено ст. 211 УПК. На основании упомянутого продлено пребывание в заключении.
Берлин, 16 апреля 1921 года. III земельный суд, 6 отделение по уголовным делам».
Председатель (переводчику): Сообщите обвиняемому, что постановлением он обвиняется в заранее обдуманном убийстве Талаата-паши.
(Переводчик сообщает.)
Обвиняемый (молчит).
Председатель: Если бы вы на это обвинение должны были ответить «да» или «нет», то как бы вы ответили?
Обвиняемый: Нет.
Председатель: Но раньше вы говорили иначе. Вы признали, что это совершили обдуманно.
Обвиняемый: Когда я это сказал?
Председатель:
Значит, вы сегодня этого не говорили? Тогда проследим за событиями, имевшими место до Парижа. Вы по различным поводам и в разное время признались в своем решении убить Талаата-пашу.
Защитник фон Гордон: Прошу спросить обвиняемого, почему он не считает себя виновным?
Председатель направляет этот вопрос обвиняемому.
Обвиняемый: Я себя не считаю виновным, потому что совесть моя спокойна.
Председатель: Почему ваша совесть спокойна?
Обвиняемый: Я убил человека, но я не убийца.
Председатель: Вы говорите, что у вас нет угрызений совести? Ваша совесть чиста? Вы себя ни в чем не упрекаете? Но спросите самого себя: у вас было желание убить Талаата-пашу?
Обвиняемый: Этот вопрос мне непонятен, ведь я его уже убил.
Председатель: Был ли у вас план убийства?
Обвиняемый: Плана у меня не было.
Председатель: Когда возникла у вас эта идея?
Обвиняемый: Примерно за две недели до убийства я себя как-то плохо почувствовал, и вновь представились картины резни перед глазами. Я увидел труп моей матери. Труп поднялся на ноги передо мной и сказал: «Ты видел, что здесь Талаат, и остался безразличным — ты мне больше не сын!»
Председатель (повторяет слова присяжным): А вы что сделали?
Обвиняемый: Сразу очнулся и решил убить этого человека.
Председатель: Когда вы были в Париже и Женеве или по прибытии в Берлин, такого решения у вас не было?
Обвиняемый: Никакого решения не было.
Председатель: Вообще вы знали, что Талаат-паша в Берлине?
Обвиняемый: Нет.
Председатель: Весь 1920 год вы оставались в Париже?
Обвиняемый: Да.
Председатель: Что там делали? Обучались французскому?
Обвиняемый: Да.
Председатель: Больше ничего? Ведь вы получили еще техническое образование?
Обвиняемый: Нет, других занятий не имел.
Председатель: Но вы имели намерение заняться этим в Берлине?
Обвиняемый: Да.
Председатель: Вы использовали Женеву, чтобы удобнее было проехать в Берлин?
Обвиняемый: Хотел еще раз побывать в Женеве.
Председатель: В Париже были с каким-либо соотечественником? Расскажите, как прибыли в Женеву и оттуда в Берлин.
Обвиняемый: Чтобы отправиться в Женеву, нужна была швейцарская виза. Я встретил человека, который хотя и был швейцарским подданным, но был армянином и имел квартиру в Женеве. Я его спросил, каким путем можно приобрести визу. Он сказал, что лучшим способом для получения визы будет приобретение его квартиры в Женеве, так как он сам собирается уехать в Армению. Я согласился, и он дал мне рекомендательное письмо к своей хозяйке, которым я воспользовался. 21 ноября я из Парижа выехал в Женеву. Там я пробыл короткое время и прибыл в Берлин приблизительно в начале декабря 1920 года.
Председатель: Какие шаги вы предприняли, чтобы приехать сюда?
Обвиняемый: Получил визу к паспорту.
Председатель: Вы сначала лишь на короткое время имели право въезда в Германию?
Обвиняемый: Только на восемь дней.
Председатель: Куда направились по прибытии в Берлин?
Защитник Нимайер: Позвольте мне задать вопрос обвиняемому, касающийся выяснения его личности. Знаете ли вы, какое у вас подданство? В частности, 15 марта? Знали ли вы, какое подданство было у Талаата-паши? Известно ли вам, что начиная с февраля 1921 года Турция находится в состоянии войны с Армянской республикой и что это состояние крайне обострилось в период с 1 марта по 1 апреля 1921 года, когда действия распространились на фронт длиной в 120 км?
Обвиняемый: Да, я знаю об этом.
Председатель: Откуда вам это известно?
Обвиняемый: Газеты писали об этом.
Председатель: Расширение военных действий между Арменией и Турцией началось с 1 марта, а данное преступление произошло 15 марта. Вы прочитали об этом в этот промежуток времени?
Обвиняемый: Да. В газетах.
Председатель: Кстати, с какого времени началась война?
Обвиняемый: С конца 1919 года; турки дошли даже до Тифлиса.
Председатель: Я хочу узнать, было ли официальное объявление войны?
Защитник Нимайер: