Файл: Лекция философия в ее историческом развитии тема философия древнего мира мифологическое мировоззрение как предпосылка философии.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 28.03.2024
Просмотров: 180
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Кузанский считает, что Бог содержит в себе все вещи мира (как максимум всех максимумов), и поэтому можно говорить, что «складывает» (включает) все вещи. В то же время Бог во всех вещах то, что они есть: Бог в этом качестве есть истина в своем образе; мир – это образ Бога (абсолюта). Бог в мире (универсуме) является «контрактом», в котором единство «договаривается» (проявляет себя) во множественности, простота – в сложности, покой – в движении, вечность в – чередовании времени и т.д. Таким образом, получается, что всякое сущее есть проявление мира, как, в свою очередь, мир есть проявление Бога. Это означает, что всякое сущее включают весь мир – универсум и Бога. Это положение является выражением античной идеи «все во всем», высказанной Анаксагором.
Концепция человека как «микрокосм» вытекает из вышесказанного. Человек в представлении Кузанского выступает как микрокосм на двух уровнях: на общем онтологическом (бытийственном) уровне, потому что он «связывает» все вещи, и на специальном онтологическом уровне, поскольку он обладает разумом и сознанием и с познавательной точки зрения включает образы всех вещей.
Джордано Бруно (1548 – 1600 гг.).
В философских взглядах Джордано Бруно наиболее полно выражен гуманистический стихийно-диалектический характер философии и науки Ренессанса.
Ему характерен самый радикальный и последовательный пантеизм.
Праосновой мира Бруно считал Единое, то есть материю, которая является неразвернутой причиной всего существующего, субстанциальной возможностью всего развернутого, конкретного. В Едином заключается внутренняя способность материи быть всеобщей формой вселенной, формой всех форм. Способность, удерживающую мир в единстве и в то же время в разнообразии, Бруно называет душой мира, которая не только существует внутри материи, но и господствует над ней. Эта мировая душа представляет собой всеобщий разум, является внутренним действием материи, формирует ее изнутри. Материя не может существовать без формы, и наоборот, форма является внутренней стороной материи. Форма не может быть чемто привнесенным извне, приданным.
Материя существует не только как причина разнообразных изменений реальности, не только в качестве возможностей (как неразвернутая праматерия, субстанция), но она выступает как Единое в бытии и в реальности вещей, природы, вселенной. В Едином происходит совпадение противоположного. Мир является Единым, которое состоит из множества самостоятельных единиц. В своих взглядах Бруно пантеистически отождествляет движение и материю, природу и мировую душу (Бога). Движение как внутренний принцип природы есть не случайное, но необходимое.
«Неподвижность» целого Бруно понимает как абсолютность движения, как бесконечное существование движения и изменений, поэтому, утверждал он, не следует искать некий внешний источник движения (Бога как перводвигателя, создателя, творца).
Космос – одновременно пустая и одновременно наполненная бесконечность. Вне космоса нет ничего иного, он является всем бытием, вечным, несотворенным Богом.
Мир однороден во всех своих частях, ни одно тело не имеет привилегированного положения, не существует никакого размещенного в центре внешнего источника движения (первого двигателя).
Теория познания Бруно исходит из идеи, что в человеческой душе проявляется единая вселенская мировая душа, которая неотделима от одушевленной материи. Человеческая душа отличается от души животных своей особой «конфигурацией» – строением, зависящим от физической структуры телесных органов. Он развивал также идею классиков древности о значении руки и труда для развития разума. Цель разума – проникновение в глубину явлений, познание закономерностей природы, то есть ее божественности. Познание начинается с восприятия и идет к представлениям, рассудку и разуму. Чувственное познание само по себе недостаточно. Познание является бесконечным процессом, потому что и предмет его бесконечен.
Истины можно достигнуть только философскими средствами, но ни в коем случае не теологическими. Этика Бруно призывает к борьбе за благородные цели, за добро, которое неограниченно реализуется во вселенной (Единое и есть добро). Однако борьба за возвышенные цели требует жертв. Человек в этом стремлении должен преодолевать страх личной гибели, уничтожения. Истинным мерилом нравственности являются деятельность и земные цели человека. Он отвергает пассивный аскетизм религиозной веры, выступает и против пассивного гедонизма. Человеческая деятельность должна быть возвышенной, устремлённой к бесконечности, частью которой является он сам. Человек должен познать вселенную и в соответствии с этим реализовывать самого себя. Бруно отверг догматическое авторитарное вмешательство религии в вопросы философии и науки, в проблемы общественных отношений и нравственности. Однако он допускал, что религия может иметь исключительное влияние на примитивные народы. В будущем место «религии откровения» должна занять «религия разума», исходные моменты которой он обозначил в своей философской системе.
ТЕМА 4. ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ
(XVII – XVIII ВВ.)
Исторический период, называемый Новое время, связан с процессами становления и утверждения нового, капиталистического способа производства и выходом на социальную арену новых классов – буржуазии и пролетариата, отношения между которыми и легли в основу экономических и социально-политических процессов.
Рост социальной значимости класса буржуазии, связанного с развитием хозяйственной и промышленной жизни, развитие научного, в частности естественнонаучного, познания, опирающегося на эмпирию (чувственность) и опыт, представляют социальную и гносеологическую основу, из которой возникла и черпала силы вся философия Нового времени.
Формирование естествознания в этот период связано с тенденцией познания не единичных, изолированных фактов, но определенных систем, целостностей. Одновременно с этим перед философами и учеными встает вопрос о сущности и характере самого познания, что приводит к повышенной значимости гносеологической (гносеология – учение о познании, его сущности и принципах) ориентации новой философии.
Ориентация на чувственность и практичность познания не является, однако, единственной выразительной чертой науки Нового времени, которая повлияла на характер философского мышления того времени.
Стремление к систематизации, количественный рост и усиливающаяся дифференциация познания вызывают развитие теоретического мышления, не только идущего от причинно-следственного (связанного с законами) объяснения взаимосвязи между отдельными явлениями и областями явлений, но и стремящегося к созданию целостного образа мира, опирающегося на новую науку и ее данные.
Как эмпирическое, так и рациональное познание ведут к развитию науки как целого, формируют ее характер и проецируются на складывающиеся основные философские направления Нового времени. Френсис Бэкон (1561 – 1626 гг.).
Френсиса Бэкона считают первым философом, который сознательно поставил перед собой задачу разработки научного метода на основе материалистического понимания природы.
Высшей задачей познания он считал завоевание природы и усовершенствование человеческой жизни. Это возможно лишь через познание законов природы. Сами законы соответственно можно познать через проведение «светоносных» опытов – именно они помогают познать законы явлений и свойств вещей. Второй вид опытов – «плодоносные» – приносит непосредственную пользу человеку.
Бэкон считал, что необходимо преобразование предшествующей науки через критику схоластики. К предшествующим истинам необходимо относиться с определенной долей сомнения. Значительным препятствием в развитии действительного познания служат, по его мнению, предрассудки, вжившиеся, закоренелые или даже врожденные представления, заблуждения, которые способствуют тому, что мир в нашем сознании отражается не полностью адекватно. Бэкон называет эти представления «идолами».
Бэкон вводит четыре основных типа идолов. Аллегорически (образно, иносказательно) он называет их идолами рода, пещеры, рынка, театра. Первых двух он считает «врожденными», опирающимися на естественные свойства разума. Идолы рода исходят из несовершенства органов чувств и разума человека, «как все чувственные восприятия, так и то, что есть мысли, относятся к человеку, а не к миру, не к вселенной»[1]. Путь к преодолению этих идолов заключается в осознании этого естественного свойства человеческого разума и последовательном проведении правил новой индукции в процессе познания.
Идолы пещеры также вызваны врожденными недостатками человеческого разума, но индивидуального характера. Это ошибки отдельных людей из-за личных предпочтений, симпатий, антипатий.
Две других группы идолов уходят своими корнями в социальную жизнь. Идолы рынка (площади) возникли путем взаимного общения, путем взаимной договоренности в обществе. Так как люди договариваются при помощи речи, а слова определяются общим пониманием, плохой, неправильный выбор слов значительно мешает и разуму: «Слова просто насилуют разум и все приводят в смятение, а людей ведут к бесчисленным излишним спорам и идеям»9. Идолы рынка Бэкон определяет как наиболее вредные.
Идолы театра своим корнями уходят в существующие в настоящее время науку и философию. В них в концентрированной форме проявляются все недостатки, вызванные, в частности, до сих пор (то есть времени Бэкона) существующим методом получения знаний. Преодолев эти препятствия, можно добиться положительных знаний с помощью применения нового научного метода исследований. Бэкон критиковал раздельное применение двух известных в его время методов – догматического, когда исследование начинается с теоретического рассуждения и под него подгоняются частные случаи (как паук, ткущий из себя паутину), и эмпирического, стремящегося к максимальному накоплению фактов (муравей, тянущий все подряд). Истинный метод, по его мнению, – умственная переработка материалов, доставленных опытом (пчела, перерабатывающая нектар в мед).
Науку расширяет не пассивное созерцание, а эксперимент, то есть намеренное, активное испытание природы.
В этой связи и теорию познания Бэкона, и всю его философию в целом можно определить как эмпирическую.
Во взглядах на материю и ее формы Бэкон выдвигает новую теорию. Форма, по его мнению, – это материальная сущность свойств предмета, это род движения материальных частиц, из которых состоит тело. Отсюда следует, что свойства и качества любого предмета материальны, а материя обладает множеством чувственно воспринимаемых качеств. В то же время Бэкон допускал существование науки о Боге и признавал существование не только научной, но и религиозной истины.
В своем учении о душе он разрабатывал концепцию двух видов души: чувственной и разумной, что внешне следовало взглядам Аристотеля. Но в учении Бэкона растительная и животная душа совмещены и взаимодействуют с телом человека, определяя нормальное отправление жизненных функций. Чувственная душа представляет собой особое вещество, жидкость, разбавленную теплотой и сделавшуюся
«невидимой». Она движется по нервам, как по трубкам, и воздействует на все члены организма. Это воздействие облегчается тем, что чувствительность в зачаточном виде свойственна всякой материи всюду и везде, ведь материя, по мнению Бэкона, едина во всех своих проявлениях и все они проникнуты жизненными началами.
В характеристике «разумной души» у Бэкона нет однозначного толкования, так как он не смог отчетливо разграничить «царства» Бога и человека. Изучить «невесомый дух» человеческого разума он предоставляет не только «теологии откровения», находящейся вне науки, но и «естественной теологии», которая включается в состав научного познания. Бэкон не только предусмотрительно, но и уважительно относится к религии, он признает за ней духовную гегемонию в обществе. Он советовал разуму, в случае столкновения с «теологией откровения», идти на уступку. В то же время он не раз напоминал о том, что враждебность теологов к разуму, стремление опираться не на свет логики, а на видения и сны – невежество, мешают развитию подлинной философии.
У Бэкона человек, признавая Бога, возвращается к нему не только по пути покаяния, но и по тропе научного творчества. Для ученого Бог оказывается не судьей и господином над людьми, а только своего рода меркой достижения ими полноты знания и их собственного господства над природой.
