Файл: Лекция 1 (номер по тематическому плану) по дисциплине Психология и педагогика Тема 1 История развития основных направлений общей и военной психологии.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.04.2024
Просмотров: 60
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
К
В связи с этим русские военные врачи и психологи пытались выяснить этиологию и механизмы боевой психотравматизации. Условно можно выделить три более или менее проявившихся подхода к этому вопросу. Так, Н. А. Вырубов в 1915 г. определял боевую психическую травму как «контузионный психоз» и «психоневроз». В основе психогенных нарушений у военнослужащих, по его мнению, лежат «органические» нарушения «молекулярного» характера.
По мнению выдающегося русского ученого В. М. Бехтерева, этиологию психических расстройств военного времени следует связывать с влиянием опасной обстановки. Аналогичной позиции придерживался С. Н. Давиденко, который указывал на функциональную, эмоциогенную природу «боевых психозов». В своей работе «Душевнобольные на войне: о практическом подразделении душевных заболеваний на войне» (1915) Г. Е. Шумков предложил свою классификацию психических расстройств военного времени.
По времени проявления психозов он выделил три группы:
По мнению Шумкова, деление психозов на острые и хронические не охватывает всех расстройств личности воина на войне. В связи с этим он предложил собственную классификацию, в которой выделил четыре группы психозов:
По оценкам специалистов, данная классификация внесла большой вклад в развитие военной психиатрии. Она также позволила систематизировать влияние боевых впечатлений на психику воина, раздвинула границы военно-психологических знаний.
Русские психиатры и психологи уже в годы Первой мировой войны описали отсроченные психологические последствия участия в боевых действиях. Так, В. М. Бехтерев в работе «Война и психозы» (1914—1915) подчеркивал, что переживания событий войны сохраняется у ветеранов войны на протяжении длительного времени. К таким последствиям он, в частности, относил гиперакузис, непереносимость вида крови, приступы страха, ассоциирующиеся с боевой обстановкой, галлюцинации. Эвристичным было то, что он не связывал подобные симптомы с слабохарактерностью.
Совокупность психических симптомов, проявляющихся в ответ на воздействие боевой обстановки, специалисты разных стран называли в годы войны по-разному — «снарядным шоком», «военным неврозом», а позже - «психоневрозом».
Военная психология и психиатрия оказались застигнутыми войной врасплох. Каких-либо программ психологической реабилитации психотравмированных военнослужащих попросту не существовало. Специалистам приходилось «с колес» решать многие важнейшие теоретические, методические и технологические задачи, приобретая бесценный опыт методом «проб и ошибок».
Вместе с тем эвакуация психотравмированных военнослужащих с поля боя породила весьма опасное явление. В медицинские учреждения потянулись тысячи симулянтов, имитировавших симптомы «военного психоневроза», пытаясь завершить участие в боевых действиях. Для этого использовались членовредительство, самоотравление, самозаражение, самообморожение (искусственные болезни), демонстрация симптомов соматических и психических болезней (симуляция), преувеличение симптомов (аггравация).
Анализ показывает, что набор фальсифицируемых симптомов часто зависел от того, какое именно поведение врач данной части считал «боевым неврозом». Широкое распространение симуляции остро поставило перед командирами, военными врачами и психологами задачу разработки критериев и методов выявления симулянтов.
Низкая эффективность «мягких» подходов привела к применению принудительных методов психолого-психиатрической помощи, нацеленных на то, чтобы заставить больных «отказаться от болезни»: удары током, резкие, властные команды, насильственные упражнения и т.д.
Накопление опыта психологической помощи участникам боевых действий способствовало постепенному изменению представлений специалистов об этиологии нсихотравм. Выкристаллизовывалось понимание того, что они имеют не соматическую, а эмоциональную природу. Это, в свою очередь, постепенно переориентировало американских психиатров с применения «жестких» методов реабилитации (электрошок, гипноз и т.д.) на «мягкие» (краткосрочный отдых, хорошее питание и т.п.).
В русской армии психолого-психиатрическая помощь строилась на основе германской психиатрической школы. Как психиатры других армий, русские военные психиатры передовых районов не имели опыта, времени, средств для постановки психиатрических диагнозов. Ведущими методами психологической помощи пострадавшим являлись отдых, электростимуляция парализованных конечностей, водная терапия, народная медицина.
Таким образом, в ходе Первой мировой войны у военных психологов и психиатров разных стран сложилось более или менее ясное представление о природе и сущности психической травмы, методах работы с военнослужащими, страдающими психическими расстройствами. Была разработана система оказания психологической помощи военнослужащим в боевой обстановке, включающая: понимание сущности психических расстройств, их классификацию, этапы, методы, средства и принципы оказания психологической помощи психотравмированным военнослужащим.
Разработка и апробация технологий психологической войны. Во время Первой мировой войны еще крайне редко использовали психологов для участия в информационно-психологических акциях по отношению к противнику, да и термин «психологическая война» появился значительно позже. В то время более популярными и соответствующими действительности были термины «пропаганда» и «информация». Однако именно в этой войне впервые были осмыслены базовые (по преимуществу психологические) принципы, целенаправленно, системно и масштабно были использованы средства и способы информационно-психологического противоборства, получили революционное развитие методы воздействия на умы и сердца войск и населения противника. Все это дает нам основания говорить о том, что именно в пылу баталий Первой мировой войны родился новый вид противоборства — «психологическая война». Эффективность информационно-психологического воздействия на противника зависела от уровня развития информационно-пропагандистской инфраструктуры государства, степени психологической обоснованности пропаганды и наличия специальных органов ведения психологической войны.
Огромное скопление людских масс, действующих по психологическим механизмам толпы, было благодатной почвой для информационно-психологического воздействия. Как показали результаты войны, было значительно легче морально разложить воюющие государства, чем разбить армии противников. Война шла рука об руку с революцией, что сопровождалось снижением дисциплины и управляемости войск, что создавало благоприятные условия для активного
функционирования неформальных каналов информации, по которым транслировалась дезинформация, ложь, страх и отчаяние.
В ходе войны военно-политические руководители воюющих держав пришли к выводу о необходимости создания специального аппарата для ведения пропаганды на войска и гражданское население противника, а также для воздействия на общественное мнение в нейтральных странах. В результате были созданы первые специальные органы ведения пропаганды и подрывных акций среди войск и населения противника (в США — Комитет общественной информации, в Великобритании — Управление пропаганды среди войск и населения противника, во Франции — Служба пропаганды, в Германии — Специальный отдел генерального штаба и т.д.). С того времени подобные органы существуют во всех крупных армиях мира.
Наиболее распространенными формами информационно-психологического воздействия на противника в годы войны были листовки, письма военнопленных, открытки, плакаты, брошюры и даже фальшивые продовольственные карточки. И все же главным информационно-психологическим оружием Первой мировой войны была, листовка. Пожалуй, впервые специалисты по-настоящему задумались над тем, как сделать текстовое сообщение, адресуемое различным аудиториям, максимально эффективным. Психологи, журналисты, специалисты в области культуры разрабатывали принципы информационно-психологического воздействия, экспериментировали с тематикой, содержанием, формой, размерами, цветовыми характеристиками листовок. В результате были сделаны выводы о том, что листовки должны обращаться не к сознанию людей, а к их эмоциям, «простым» чувствам (страх, любовь, тоска по дому, голод, этнические чувства, ощущение социального неравенства и т.д.), учитывать психологические особенности конкретных аудиторий, иметь небольшие размеры, привлекать внимание людей.
Так, американские листовки призывали простых немецких солдат оказывать сопротивление своим генералам, аристократам и официальным властям. В них сообщалось о том, что «Соединенные Штаты производят грозное оружие в огромных количествах», «Армия Соединенных Штатов высадилась в Европе», «Потери немцев в живой силе и технике и военные неудачи слишком серьезны». В листовках содержалось обещание сдавшимся в плен германским
солдатам первоклассное американское питание, гуманное отношение, соблюдение привилегий в соответствии с международным законодательством, сохранение жизни и возможность вернуться на родину. Учитывая плохое обеспечение немецких солдат продуктами питания, в одной из листовок просто приводился суточный рацион американского солдата (по фунту мяса, картофеля и хлеба, фрукты, настоящий кофе, сахар, молоко, бекон, масло) и сообщалось, что сдавшимся в плен будет выдаваться аналогичный паек.
Особенной активностью в проведении информационно-психологических акций в годы войны отличалась Англия. Англичанами были выпущены миллионы листовок, которые разбрасывались с помощью авиации и воздушных шаров над территорией противника. Специалисты отмечают их высокую эффективность, которая объяснялась тем, что их содержание отвечало чаяниям немецких солдат, строилось в соответствии с их запросами и настроениями. Не случайно известный немецкий генерал Э. Ф. В. Людендорф после войны отмечал, что германские солдаты и офицеры были так искусно и в таком объеме подвергнуты вражеской пропаганде, что вскоре многие из них были не в состоянии различать, что является пропагандой противника, а что их собственным восприятием. В результате они уже не сражались больше до последней капли крови и не хотели больше умирать за свое отечество.
Французскими органами психологической войны было подготовлено и распространено среди германских войск около 30 млн экземпляров листовок и другой печатной продукции.
Не менее активно участвовали в информационно-психологическом противоборстве и германские спецслужбы. Работая на два фронта, они буквально засыпали с цеппелинов листовками российские, английские и французские войска. Так, в листовках, распространявшихся на Восточном фронте в 1915 г., немцы утверждали, что англо-французские войска разбиты и такая же участь ожидает русских, поэтому, чтобы избежать «ненужного кровопролития», русским солдатам предлагалось организованно сдаться в плен. Среди российских воинов распространялись «пораженческие» листовки, в которых говорилось о бедствиях в тылу, голоде, массовых заболеваниях и т.п. Используя тонкую дезинформацию, грубую ложь и запугивание, они сумели существенно повлиять на морально-психологическое состояние союзнических армий.
Распространение пропагандистских материалов осуществлялось, главным образом, посредством авиации и воздушных шаров. Помимо печатной пропаганды на фронтовых позициях использовались репродукторы-громкоговорители.
В связи с этим русские военные врачи и психологи пытались выяснить этиологию и механизмы боевой психотравматизации. Условно можно выделить три более или менее проявившихся подхода к этому вопросу. Так, Н. А. Вырубов в 1915 г. определял боевую психическую травму как «контузионный психоз» и «психоневроз». В основе психогенных нарушений у военнослужащих, по его мнению, лежат «органические» нарушения «молекулярного» характера.
По мнению выдающегося русского ученого В. М. Бехтерева, этиологию психических расстройств военного времени следует связывать с влиянием опасной обстановки. Аналогичной позиции придерживался С. Н. Давиденко, который указывал на функциональную, эмоциогенную природу «боевых психозов». В своей работе «Душевнобольные на войне: о практическом подразделении душевных заболеваний на войне» (1915) Г. Е. Шумков предложил свою классификацию психических расстройств военного времени.
По времени проявления психозов он выделил три группы:
-
1) психозы довоенные — случаи болезней психического недоразвития, преждевременного слабоумия (задача — не допустить заведомо больных до театра войны); -
2) психозы (во время) войны (психозы тыловые, психозы позиционные, психозы боевые); -
3) психозы после войны (вредные моменты могут действовать на психику человека исподволь и дать нарушения не во время войны, а после нее).
По мнению Шумкова, деление психозов на острые и хронические не охватывает всех расстройств личности воина на войне. В связи с этим он предложил собственную классификацию, в которой выделил четыре группы психозов:
-
1- я группа — нервно-психическая неустойчивость к явлениям войны, кратковременные нарушения личности воина в боевых условиях, которые выражают неустойчивость нервно-психической организации воина. Сюда включены расстройства психики от невозможности видеть кровь и истерзанные трупы, переносить резкие звуковые впечатления, невозможности при рукопашных схватках вонзить штык в неприятеля, т.е. те расстройства психики, которые наступают «от ужасов войны» — формы военных неврастений, истерий и т.д.; -
2- я группа — скоротечные психозы. Они протекают короткое время, например, два-три дня, неделю или две, месяц, быстро проходят и дают полное психическое выздоровление. Лица, их пережившие, нуждаются в лечении в психиатрических госпиталях, затем возвращаются в ряды армии; -
3- я группа — острые психозы. Это психозы с течением более месяца. Их можно относить к излечимым, но требующим более длительного лечения; -
4 группа — хронические психозы, т.е. неизлечимые.
По оценкам специалистов, данная классификация внесла большой вклад в развитие военной психиатрии. Она также позволила систематизировать влияние боевых впечатлений на психику воина, раздвинула границы военно-психологических знаний.
Русские психиатры и психологи уже в годы Первой мировой войны описали отсроченные психологические последствия участия в боевых действиях. Так, В. М. Бехтерев в работе «Война и психозы» (1914—1915) подчеркивал, что переживания событий войны сохраняется у ветеранов войны на протяжении длительного времени. К таким последствиям он, в частности, относил гиперакузис, непереносимость вида крови, приступы страха, ассоциирующиеся с боевой обстановкой, галлюцинации. Эвристичным было то, что он не связывал подобные симптомы с слабохарактерностью.
Совокупность психических симптомов, проявляющихся в ответ на воздействие боевой обстановки, специалисты разных стран называли в годы войны по-разному — «снарядным шоком», «военным неврозом», а позже - «психоневрозом».
Военная психология и психиатрия оказались застигнутыми войной врасплох. Каких-либо программ психологической реабилитации психотравмированных военнослужащих попросту не существовало. Специалистам приходилось «с колес» решать многие важнейшие теоретические, методические и технологические задачи, приобретая бесценный опыт методом «проб и ошибок».
Вместе с тем эвакуация психотравмированных военнослужащих с поля боя породила весьма опасное явление. В медицинские учреждения потянулись тысячи симулянтов, имитировавших симптомы «военного психоневроза», пытаясь завершить участие в боевых действиях. Для этого использовались членовредительство, самоотравление, самозаражение, самообморожение (искусственные болезни), демонстрация симптомов соматических и психических болезней (симуляция), преувеличение симптомов (аггравация).
Анализ показывает, что набор фальсифицируемых симптомов часто зависел от того, какое именно поведение врач данной части считал «боевым неврозом». Широкое распространение симуляции остро поставило перед командирами, военными врачами и психологами задачу разработки критериев и методов выявления симулянтов.
Низкая эффективность «мягких» подходов привела к применению принудительных методов психолого-психиатрической помощи, нацеленных на то, чтобы заставить больных «отказаться от болезни»: удары током, резкие, властные команды, насильственные упражнения и т.д.
Накопление опыта психологической помощи участникам боевых действий способствовало постепенному изменению представлений специалистов об этиологии нсихотравм. Выкристаллизовывалось понимание того, что они имеют не соматическую, а эмоциональную природу. Это, в свою очередь, постепенно переориентировало американских психиатров с применения «жестких» методов реабилитации (электрошок, гипноз и т.д.) на «мягкие» (краткосрочный отдых, хорошее питание и т.п.).
В русской армии психолого-психиатрическая помощь строилась на основе германской психиатрической школы. Как психиатры других армий, русские военные психиатры передовых районов не имели опыта, времени, средств для постановки психиатрических диагнозов. Ведущими методами психологической помощи пострадавшим являлись отдых, электростимуляция парализованных конечностей, водная терапия, народная медицина.
Таким образом, в ходе Первой мировой войны у военных психологов и психиатров разных стран сложилось более или менее ясное представление о природе и сущности психической травмы, методах работы с военнослужащими, страдающими психическими расстройствами. Была разработана система оказания психологической помощи военнослужащим в боевой обстановке, включающая: понимание сущности психических расстройств, их классификацию, этапы, методы, средства и принципы оказания психологической помощи психотравмированным военнослужащим.
Разработка и апробация технологий психологической войны. Во время Первой мировой войны еще крайне редко использовали психологов для участия в информационно-психологических акциях по отношению к противнику, да и термин «психологическая война» появился значительно позже. В то время более популярными и соответствующими действительности были термины «пропаганда» и «информация». Однако именно в этой войне впервые были осмыслены базовые (по преимуществу психологические) принципы, целенаправленно, системно и масштабно были использованы средства и способы информационно-психологического противоборства, получили революционное развитие методы воздействия на умы и сердца войск и населения противника. Все это дает нам основания говорить о том, что именно в пылу баталий Первой мировой войны родился новый вид противоборства — «психологическая война». Эффективность информационно-психологического воздействия на противника зависела от уровня развития информационно-пропагандистской инфраструктуры государства, степени психологической обоснованности пропаганды и наличия специальных органов ведения психологической войны.
Огромное скопление людских масс, действующих по психологическим механизмам толпы, было благодатной почвой для информационно-психологического воздействия. Как показали результаты войны, было значительно легче морально разложить воюющие государства, чем разбить армии противников. Война шла рука об руку с революцией, что сопровождалось снижением дисциплины и управляемости войск, что создавало благоприятные условия для активного
функционирования неформальных каналов информации, по которым транслировалась дезинформация, ложь, страх и отчаяние.
В ходе войны военно-политические руководители воюющих держав пришли к выводу о необходимости создания специального аппарата для ведения пропаганды на войска и гражданское население противника, а также для воздействия на общественное мнение в нейтральных странах. В результате были созданы первые специальные органы ведения пропаганды и подрывных акций среди войск и населения противника (в США — Комитет общественной информации, в Великобритании — Управление пропаганды среди войск и населения противника, во Франции — Служба пропаганды, в Германии — Специальный отдел генерального штаба и т.д.). С того времени подобные органы существуют во всех крупных армиях мира.
Наиболее распространенными формами информационно-психологического воздействия на противника в годы войны были листовки, письма военнопленных, открытки, плакаты, брошюры и даже фальшивые продовольственные карточки. И все же главным информационно-психологическим оружием Первой мировой войны была, листовка. Пожалуй, впервые специалисты по-настоящему задумались над тем, как сделать текстовое сообщение, адресуемое различным аудиториям, максимально эффективным. Психологи, журналисты, специалисты в области культуры разрабатывали принципы информационно-психологического воздействия, экспериментировали с тематикой, содержанием, формой, размерами, цветовыми характеристиками листовок. В результате были сделаны выводы о том, что листовки должны обращаться не к сознанию людей, а к их эмоциям, «простым» чувствам (страх, любовь, тоска по дому, голод, этнические чувства, ощущение социального неравенства и т.д.), учитывать психологические особенности конкретных аудиторий, иметь небольшие размеры, привлекать внимание людей.
Так, американские листовки призывали простых немецких солдат оказывать сопротивление своим генералам, аристократам и официальным властям. В них сообщалось о том, что «Соединенные Штаты производят грозное оружие в огромных количествах», «Армия Соединенных Штатов высадилась в Европе», «Потери немцев в живой силе и технике и военные неудачи слишком серьезны». В листовках содержалось обещание сдавшимся в плен германским
солдатам первоклассное американское питание, гуманное отношение, соблюдение привилегий в соответствии с международным законодательством, сохранение жизни и возможность вернуться на родину. Учитывая плохое обеспечение немецких солдат продуктами питания, в одной из листовок просто приводился суточный рацион американского солдата (по фунту мяса, картофеля и хлеба, фрукты, настоящий кофе, сахар, молоко, бекон, масло) и сообщалось, что сдавшимся в плен будет выдаваться аналогичный паек.
Особенной активностью в проведении информационно-психологических акций в годы войны отличалась Англия. Англичанами были выпущены миллионы листовок, которые разбрасывались с помощью авиации и воздушных шаров над территорией противника. Специалисты отмечают их высокую эффективность, которая объяснялась тем, что их содержание отвечало чаяниям немецких солдат, строилось в соответствии с их запросами и настроениями. Не случайно известный немецкий генерал Э. Ф. В. Людендорф после войны отмечал, что германские солдаты и офицеры были так искусно и в таком объеме подвергнуты вражеской пропаганде, что вскоре многие из них были не в состоянии различать, что является пропагандой противника, а что их собственным восприятием. В результате они уже не сражались больше до последней капли крови и не хотели больше умирать за свое отечество.
Французскими органами психологической войны было подготовлено и распространено среди германских войск около 30 млн экземпляров листовок и другой печатной продукции.
Не менее активно участвовали в информационно-психологическом противоборстве и германские спецслужбы. Работая на два фронта, они буквально засыпали с цеппелинов листовками российские, английские и французские войска. Так, в листовках, распространявшихся на Восточном фронте в 1915 г., немцы утверждали, что англо-французские войска разбиты и такая же участь ожидает русских, поэтому, чтобы избежать «ненужного кровопролития», русским солдатам предлагалось организованно сдаться в плен. Среди российских воинов распространялись «пораженческие» листовки, в которых говорилось о бедствиях в тылу, голоде, массовых заболеваниях и т.п. Используя тонкую дезинформацию, грубую ложь и запугивание, они сумели существенно повлиять на морально-психологическое состояние союзнических армий.
Распространение пропагандистских материалов осуществлялось, главным образом, посредством авиации и воздушных шаров. Помимо печатной пропаганды на фронтовых позициях использовались репродукторы-громкоговорители.
