ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.04.2024
Просмотров: 93
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
«... при рассмотрении дел о побегах из колоний-поселений судам необходимо учитывать особенности режима содержания в таких колониях (отсутствие заграждений, охраны и т.п.), в связи с чем в каждом случае особо тщательно исследовать фактические обстоятельства самовольного оставления осуждённым этой колонии, мотивы, причины и условия, побудившие его к совершению такого деяния, и исходя из совокупности всех собранных доказательств, а также данных о личности решать вопрос о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного статьей 188 УК РФ либо статьей 188,1 УК РФ. Не допускать фактов осуждения за действия, лишь формально содержащие признаки побега либо уклонения от отбывания наказания осуждённого, которому разрешен краткосрочный выезд из мест лишения свободы, а по существу представляющие собой нарушения требований режима, ответственность за которые предусмотрена статьей 53 ИТК РФ»106.
Как видно, о цели уклонения от отбывания наказания как обязательном признаке субъективной стороны побегов из колоний-поселений речь здесь не идёт. Все признаки, на которые обращает внимание Верховный Суд, - это признаки объективной стороны: особенности режима содержания, фактические обстоятельства самовольного оставления осуждённым колонии, причины и условия, побудившие его к совершению данного деяния. Исключением является мотив преступления, но это больше необходимо не для квалификации преступления, а для назначения наказания.
Поэтому ряд ученых, не найдя чётких критериев разграничений в данной категории дел между преступным и непреступным, в признаках объективной стороны, пытались восполнить этот пробел за счёт такого признс.ка субъективной стороны, как цель преступления. Но такая точка зрения не основана на законе и судебная практика, прежде всего, Верховного Суда РФ, не подкрепляет её.
Мы считаем, что вред интересам правосудия как объекту уголовно-правовой охраны причиняется и тогда, когда осуждённый или арестованный совершает побег из места лишения свободы, предварительного заключения или из-под стражи конвоя с целью уклониться от уголовной ответственности навсегда, и тогда, когда эти лица совершают побег из указанных мест на время, чтобы совершить или организовать новые преступления, договориться с сообщниками, уничтожить доказательства виновности, воспрепятствовать установлению истины по уголовному делу, совершить акт мести в отношении потерпевшего, свидетеля, повлиять на них и т.п.
Изучение судебной практики показало, что вышеуказанной ошибочной точки зрения часто придерживаются сотрудники прокуратуры. Примером тому является дело К. и Р. По делу было установлено, что К. и Р., отбывая наказание в исправительно-трудовой колонии, совершили побег: ушли из расположения колонии на железнодорожную станцию, сели в поезд и уехали к своей знакомой, у которой пьянствовали. На следующий день они были задержаны в 20 км от колонии. Не согласившись с осуждением К. и Р. по части 1 статьи 188 УК РСФСР, заместитель генерального прокурора РСФСР внёс протест об отмене приговора и прекращении дела за отсутствием в действиях К. и Р. состава побега, поскольку, как указано в протесте, «осуждённые умысла на побег не имели, а уехали из зоны, чтобы распить спиртные напитки». Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР отклонила протест и отметила, что «ответственность за побег из места заключения лица, отбывающего наказание, наступает независимо от цели ухода из колонии»107.
Таким образом, мотив и цель в субъективной стороне состава побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи являются факультативными признаками и не влияют на квалификацию преступления, но должны учитываться судом при назначении наказания.
Субъект преступления. Согласно части 1 статьи 20 УК РФ уголовной ответственности, подлежит лицо, обладающее двумя признаками: 1) достигшее ко времени совершения преступления 16-летнего возраста, осуждённое к лишению свободы; 2) содержащееся под арестом либо под стражей.
Проведённые нами исследования показывают, что на основе судебной практики по Москве и области за период с 2002-2021 годы возрастные группы осуждённых, совершивших побег, выглядят следующим образом:
1 .несовершеннолетние осуждённые- 13,8%;
2.осуждённые в возрасте от 18-30 лет- 54,4%;
3.осуждённые в возрасте от 30-49 лет- 24,6%;
4.осуждённые в возрасте от 49-60 лет- 7,2%.
Приведённый анализ показывает, что наиболее криминогенной категорией в совершении побегов являются лица в возрасте 18-30 лет. Это обусловлено особенностями психо-физиологической характеристики данных лиц.
Возраст уголовной ответственности за побег определён законодателем с 16 лет. Представляется, что такой подход не соответствует основным принципам уголовного закона. Автор считает, что определение возраста уголовной ответственности за побег с 14 лет соответствовало бы основным целям уголовного наказания и, в первую очередь, цели предупреждения совершения новых преступлений.
Несовершеннолетние преступники, отбывающие наказания в виде лишения свободы, - это лица, в отношении которых суды, учитывая характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, не сочли возможным назначение других видов наказаний. Суды пришли к выводу, что это лица, которые должны быть изолированы от общества. Нет сомнения в том, что эти несовершеннолетние достигли такого уровня сознания, при котором они могут и должны осознавать общественную опасность и противоправность своих действий.
Мы придерживаемся точки зрения, согласно которой признак общественной опасности является объективным признаком, и возраст в данном случае ничего не меняет в его содержании. Рассматриваемое деяние общественно опасно независимо от возраста - в 14 или 16 лет оно совершено. Главным качеством законодателя должно быть адекватное и своевременное реагирование на изменение общественных отношений, которые объективны по своей природе.
Других видов наказаний, кроме лишения свободы за побег из места лишения свободы, из-под стражи, не предусмотрено. Если лицо признано виновным в совершении преступления и приговорено к лишению свободы, то самовольное незаконное оставление им места лишения свободы является общественно опасным деянием, и на этом основании должно признаваться преступлением с возраста, с которого возможно привлечение к уголовной ответственности и назначение наказания в виде лишения свободы, т.е. с 14 лет. Сейчас же за такое деяние лица, не достигшие 16 лет, привлекаются к дисциплинарной ответственности (статьи 115, 136 УИК РФ). Установление возраста уголовной ответственности за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи с 14 лет является объективной необходимостью для российского законодателя.
Проанализированные нами данные о побегах, совершённых на территории Москвы и области, за период 2002-2021 годы показывают, что побеги по видам учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы выглядят следующим образом:
3. осуждёнными, пользующимися правом передвижения без конвоя (2%);
Приведённые данные позволяют сделать вывод, что основной проблемой являются побеги, совершённые из колонии - поселений. Это означает, что условия отбывания наказания в данном виде учреждений не выполняют задачу данного вида наказания об изоляции от общества.
Корепанова Е.А. К пишет: «За побег не может отвечать лицо, подвергнутое административному аресту (статья 3.9 КоАП РФ)108. Законодатель, к сожалению, не указывает на фактор законности пребывания данного лица в указанных местах, что приводит в правоприменительной практике к общепринятой позиции - ответственность наступает независимо от факта законного или незаконного отбывания наказания или нахождения лица под стражей или отбывания ареста»109.
Ещё одним признаком субъекта является вменяемость лица. Действующий уголовный закон не содержит определения вменяемости. В научной литературе по этому вопросу преобладают две точки зрения. Согласно первой, есть необходимость законодательного закрепления вменяемости110. Суть другой точки зрения сводится к тому, что понятие «вменяемости» не нуждается в законодательном закреплении, так как субъект уголовной ответственности предполагается вменяемым, пока не будет доказано обратное. Поэтому достаточно того, что в законе определено понятие «невменяемости». Мы придерживаемся именно этой точки зрения. Исходя из смысла статьи 21 УК РФ под вменяемостью лица понимается его способность во время совершения общественно опасного деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) и руководить ими.
Вменяемость характеризуется двумя критериями: юридическим и медицинским. Суть юридического критерия обозначена выше в статье 21 УК РФ. Медицинский критерий вменяемости определяет состояние психики во время совершения преступления: отсутствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики. Рассмотрим эти основания для признания лица невменяемым более подробно.
Во-первых, законодатель считает основанием для признания лица невменяемым наличие у него «хронического психического расстройства». Необходимо отметить неудачную законодательную формулировку, в отличие от предыдущей, содержащейся в статье 11 УК РСФСР 1960 года, -«хроническая душевная болезнь». Несмотря на изменения, под «хроническим психическим расстройством» подразумевается душевное заболевание, которое проявляется в нарушении нормальной психической деятельности и существенно влияет на способность лица правильно понимать окружающую действительность и контролировать своё поведение111. Душевная болезнь проявляется в расстройстве восприятия, мышления, памяти, воли, влечения и контроля над собственным поведением. К душевным болезням относятся десятки различных заболеваний, таких как шизофрения, эпилепсия, паранойя, прогрессивный паралич, сифилис мозга и многие другие. К сожалению, медицина до конца не может объяснить причины возникновения этих заболеваний, а также их неизлечимость.
Во-вторых, к основаниям признания лица невменяемым законодатель относит «временное психическое расстройство». В отличие от душевных болезней, которые неизлечимы, само определение подчёркивает временный характер этих расстройств, а значит, их излечимость. К временным психическим расстройствам относятся патологическое опьянение (белая горячка), патологический аффект, реактивные симптоматические состояния и др.
В-третьих, таким основанием считается слабоумие. Слабоумие — это глубокий малообратимый дефект психики, проявляющийся слабостью интеллекта, утратой и (или) затруднением ранее приобретённых знаний, а в приобретении новых - бедностью психики в целом112. Слабоумие может быть как врождённым, так и приобретённым следствием различных заболеваний, например атеросклероза сосудов мозга. Различают три основные формы слабоумия: дебильность, имбицильность и полную идиотию. Судебная практика признаёт лиц, страдающих первыми двумя формами слабоумия, вменяемыми, а лиц, страдающих полной идиотией -невменяемыми.
К иным патологическим состояниям психики относятся различные болезненные явления (не душевная болезнь, не психическое расстройство), сопровождающиеся серьёзным нарушением психической деятельности. Например, такие заболевания, как брюшной и сыпной тиф, сопровождаются помрачением сознания, галлюцинациями, серьёзным нарушением умственной и волевой деятельности.
Признание лица невменяемым - это прерогатива суда, возможна она на основании обоих критериев и только в отношении конкретного общественно опасного деяния на момент его совершения.
В статье 22 УК РФ закреплена новелла для российского уголовного законодательства - ограниченная вменяемость. Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности. В то же время состояние психического расстройства должно учитываться судом при назначении принудительных мер медицинского характера.
Таким образом, российский законодатель воспринял концепцию уменьшенной вменяемости.
Отечественное уголовное законодательство долгое время не признавало концепцию уменьшенной вменяемости и исходило из постулата о том, что вменяемость не может иметь степеней: лицо должно признаваться либо невменяемым, либо вменяемым; и, соответственно, либо есть субъект преступления, либо его нет. Считалось, что признание частной вменяемости повлечёт за собой признание субъекта преступления в какой-либо части, частично. Среди противников уменьшенной вменяемости был профессор Московского государственного университета В.П. Сербский, который писал: «Введение в законодательство этого понятия - при невозможности дать какую-либо правильную мерку для приложения его на практике - вызвало бы значительное недоразумение и дало бы ложное направление разрешению вопроса о невменяемости, который допускает только два решения: или человек обладает свободой действия - и тогда он вменяем, или же он не обладает ею - и тогда он невменяем»
Как видно, о цели уклонения от отбывания наказания как обязательном признаке субъективной стороны побегов из колоний-поселений речь здесь не идёт. Все признаки, на которые обращает внимание Верховный Суд, - это признаки объективной стороны: особенности режима содержания, фактические обстоятельства самовольного оставления осуждённым колонии, причины и условия, побудившие его к совершению данного деяния. Исключением является мотив преступления, но это больше необходимо не для квалификации преступления, а для назначения наказания.
Поэтому ряд ученых, не найдя чётких критериев разграничений в данной категории дел между преступным и непреступным, в признаках объективной стороны, пытались восполнить этот пробел за счёт такого признс.ка субъективной стороны, как цель преступления. Но такая точка зрения не основана на законе и судебная практика, прежде всего, Верховного Суда РФ, не подкрепляет её.
Мы считаем, что вред интересам правосудия как объекту уголовно-правовой охраны причиняется и тогда, когда осуждённый или арестованный совершает побег из места лишения свободы, предварительного заключения или из-под стражи конвоя с целью уклониться от уголовной ответственности навсегда, и тогда, когда эти лица совершают побег из указанных мест на время, чтобы совершить или организовать новые преступления, договориться с сообщниками, уничтожить доказательства виновности, воспрепятствовать установлению истины по уголовному делу, совершить акт мести в отношении потерпевшего, свидетеля, повлиять на них и т.п.
Изучение судебной практики показало, что вышеуказанной ошибочной точки зрения часто придерживаются сотрудники прокуратуры. Примером тому является дело К. и Р. По делу было установлено, что К. и Р., отбывая наказание в исправительно-трудовой колонии, совершили побег: ушли из расположения колонии на железнодорожную станцию, сели в поезд и уехали к своей знакомой, у которой пьянствовали. На следующий день они были задержаны в 20 км от колонии. Не согласившись с осуждением К. и Р. по части 1 статьи 188 УК РСФСР, заместитель генерального прокурора РСФСР внёс протест об отмене приговора и прекращении дела за отсутствием в действиях К. и Р. состава побега, поскольку, как указано в протесте, «осуждённые умысла на побег не имели, а уехали из зоны, чтобы распить спиртные напитки». Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР отклонила протест и отметила, что «ответственность за побег из места заключения лица, отбывающего наказание, наступает независимо от цели ухода из колонии»107.
Таким образом, мотив и цель в субъективной стороне состава побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи являются факультативными признаками и не влияют на квалификацию преступления, но должны учитываться судом при назначении наказания.
Субъект преступления. Согласно части 1 статьи 20 УК РФ уголовной ответственности, подлежит лицо, обладающее двумя признаками: 1) достигшее ко времени совершения преступления 16-летнего возраста, осуждённое к лишению свободы; 2) содержащееся под арестом либо под стражей.
Проведённые нами исследования показывают, что на основе судебной практики по Москве и области за период с 2002-2021 годы возрастные группы осуждённых, совершивших побег, выглядят следующим образом:
1 .несовершеннолетние осуждённые- 13,8%;
2.осуждённые в возрасте от 18-30 лет- 54,4%;
3.осуждённые в возрасте от 30-49 лет- 24,6%;
4.осуждённые в возрасте от 49-60 лет- 7,2%.
Приведённый анализ показывает, что наиболее криминогенной категорией в совершении побегов являются лица в возрасте 18-30 лет. Это обусловлено особенностями психо-физиологической характеристики данных лиц.
Возраст уголовной ответственности за побег определён законодателем с 16 лет. Представляется, что такой подход не соответствует основным принципам уголовного закона. Автор считает, что определение возраста уголовной ответственности за побег с 14 лет соответствовало бы основным целям уголовного наказания и, в первую очередь, цели предупреждения совершения новых преступлений.
Несовершеннолетние преступники, отбывающие наказания в виде лишения свободы, - это лица, в отношении которых суды, учитывая характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, не сочли возможным назначение других видов наказаний. Суды пришли к выводу, что это лица, которые должны быть изолированы от общества. Нет сомнения в том, что эти несовершеннолетние достигли такого уровня сознания, при котором они могут и должны осознавать общественную опасность и противоправность своих действий.
Мы придерживаемся точки зрения, согласно которой признак общественной опасности является объективным признаком, и возраст в данном случае ничего не меняет в его содержании. Рассматриваемое деяние общественно опасно независимо от возраста - в 14 или 16 лет оно совершено. Главным качеством законодателя должно быть адекватное и своевременное реагирование на изменение общественных отношений, которые объективны по своей природе.
Других видов наказаний, кроме лишения свободы за побег из места лишения свободы, из-под стражи, не предусмотрено. Если лицо признано виновным в совершении преступления и приговорено к лишению свободы, то самовольное незаконное оставление им места лишения свободы является общественно опасным деянием, и на этом основании должно признаваться преступлением с возраста, с которого возможно привлечение к уголовной ответственности и назначение наказания в виде лишения свободы, т.е. с 14 лет. Сейчас же за такое деяние лица, не достигшие 16 лет, привлекаются к дисциплинарной ответственности (статьи 115, 136 УИК РФ). Установление возраста уголовной ответственности за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи с 14 лет является объективной необходимостью для российского законодателя.
Проанализированные нами данные о побегах, совершённых на территории Москвы и области, за период 2002-2021 годы показывают, что побеги по видам учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы выглядят следующим образом:
-
из колоний- поселений (52,7%); -
из-под охраны (21,9%);
3. осуждёнными, пользующимися правом передвижения без конвоя (2%);
-
осуждёнными, содержащимися в воспитательных колониях (13,8%); -
лицами, заключёнными под стражу (9,5%).
Приведённые данные позволяют сделать вывод, что основной проблемой являются побеги, совершённые из колонии - поселений. Это означает, что условия отбывания наказания в данном виде учреждений не выполняют задачу данного вида наказания об изоляции от общества.
Корепанова Е.А. К пишет: «За побег не может отвечать лицо, подвергнутое административному аресту (статья 3.9 КоАП РФ)108. Законодатель, к сожалению, не указывает на фактор законности пребывания данного лица в указанных местах, что приводит в правоприменительной практике к общепринятой позиции - ответственность наступает независимо от факта законного или незаконного отбывания наказания или нахождения лица под стражей или отбывания ареста»109.
Ещё одним признаком субъекта является вменяемость лица. Действующий уголовный закон не содержит определения вменяемости. В научной литературе по этому вопросу преобладают две точки зрения. Согласно первой, есть необходимость законодательного закрепления вменяемости110. Суть другой точки зрения сводится к тому, что понятие «вменяемости» не нуждается в законодательном закреплении, так как субъект уголовной ответственности предполагается вменяемым, пока не будет доказано обратное. Поэтому достаточно того, что в законе определено понятие «невменяемости». Мы придерживаемся именно этой точки зрения. Исходя из смысла статьи 21 УК РФ под вменяемостью лица понимается его способность во время совершения общественно опасного деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) и руководить ими.
Вменяемость характеризуется двумя критериями: юридическим и медицинским. Суть юридического критерия обозначена выше в статье 21 УК РФ. Медицинский критерий вменяемости определяет состояние психики во время совершения преступления: отсутствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики. Рассмотрим эти основания для признания лица невменяемым более подробно.
Во-первых, законодатель считает основанием для признания лица невменяемым наличие у него «хронического психического расстройства». Необходимо отметить неудачную законодательную формулировку, в отличие от предыдущей, содержащейся в статье 11 УК РСФСР 1960 года, -«хроническая душевная болезнь». Несмотря на изменения, под «хроническим психическим расстройством» подразумевается душевное заболевание, которое проявляется в нарушении нормальной психической деятельности и существенно влияет на способность лица правильно понимать окружающую действительность и контролировать своё поведение111. Душевная болезнь проявляется в расстройстве восприятия, мышления, памяти, воли, влечения и контроля над собственным поведением. К душевным болезням относятся десятки различных заболеваний, таких как шизофрения, эпилепсия, паранойя, прогрессивный паралич, сифилис мозга и многие другие. К сожалению, медицина до конца не может объяснить причины возникновения этих заболеваний, а также их неизлечимость.
Во-вторых, к основаниям признания лица невменяемым законодатель относит «временное психическое расстройство». В отличие от душевных болезней, которые неизлечимы, само определение подчёркивает временный характер этих расстройств, а значит, их излечимость. К временным психическим расстройствам относятся патологическое опьянение (белая горячка), патологический аффект, реактивные симптоматические состояния и др.
В-третьих, таким основанием считается слабоумие. Слабоумие — это глубокий малообратимый дефект психики, проявляющийся слабостью интеллекта, утратой и (или) затруднением ранее приобретённых знаний, а в приобретении новых - бедностью психики в целом112. Слабоумие может быть как врождённым, так и приобретённым следствием различных заболеваний, например атеросклероза сосудов мозга. Различают три основные формы слабоумия: дебильность, имбицильность и полную идиотию. Судебная практика признаёт лиц, страдающих первыми двумя формами слабоумия, вменяемыми, а лиц, страдающих полной идиотией -невменяемыми.
К иным патологическим состояниям психики относятся различные болезненные явления (не душевная болезнь, не психическое расстройство), сопровождающиеся серьёзным нарушением психической деятельности. Например, такие заболевания, как брюшной и сыпной тиф, сопровождаются помрачением сознания, галлюцинациями, серьёзным нарушением умственной и волевой деятельности.
Признание лица невменяемым - это прерогатива суда, возможна она на основании обоих критериев и только в отношении конкретного общественно опасного деяния на момент его совершения.
В статье 22 УК РФ закреплена новелла для российского уголовного законодательства - ограниченная вменяемость. Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности. В то же время состояние психического расстройства должно учитываться судом при назначении принудительных мер медицинского характера.
Таким образом, российский законодатель воспринял концепцию уменьшенной вменяемости.
Отечественное уголовное законодательство долгое время не признавало концепцию уменьшенной вменяемости и исходило из постулата о том, что вменяемость не может иметь степеней: лицо должно признаваться либо невменяемым, либо вменяемым; и, соответственно, либо есть субъект преступления, либо его нет. Считалось, что признание частной вменяемости повлечёт за собой признание субъекта преступления в какой-либо части, частично. Среди противников уменьшенной вменяемости был профессор Московского государственного университета В.П. Сербский, который писал: «Введение в законодательство этого понятия - при невозможности дать какую-либо правильную мерку для приложения его на практике - вызвало бы значительное недоразумение и дало бы ложное направление разрешению вопроса о невменяемости, который допускает только два решения: или человек обладает свободой действия - и тогда он вменяем, или же он не обладает ею - и тогда он невменяем»
