Файл: Учебник по дисциплине Философия часть первая История философии.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 30.04.2024
Просмотров: 433
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
СОДЕРЖАНИЕ
Часть I. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО МИРА
Раздел 1. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА
Раздел 2. АНТИЧНАЯ (ГРЕКО-РИМСКАЯ) ФИЛОСОФИЯ
Раздел 3. ХРИСТИАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ПЕРВЫХ ВЕКОВ
Часть II. ФИЛОСОФИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
Раздел 4. ФИЛОСОФИЯ БУДДИЙСКОГО МИРА
Раздел 5. ФИЛОСОФИЯ МУСУЛЬМАНСКОГО МИРА
Раздел 6. ФИЛОСОФИЯ ХРИСТИАНСКОГО МИРА
Часть III. ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ
Раздел 7. ФИЛОСОФИЯ XVII—XVIII вв.
Раздел 8. ФИЛОСОФИЯ КОНЦА XVIII - НАЧАЛА XIX вв.
Часть IV. СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ (XIX-XX вв.)
Раздел 9. ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ
Раздел 10. СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ
Раздел 11 РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ X-XIX вв.
(1840—1912) и Ф.А. Ланге (1828—1875). Условная дата зарождения физиологического неокантианства — 1865 г., к концу XIX в. оно постепенно «сходит со сцены».
Основные труды. О. Либман: «Кант и эпигоны» (1865), Ф.А. Ланге: «История материализма» (1866).
Философские воззрения. Толчок для развития физиологического неокантианства дали исследования знаменитого ученого Г. Гельмгольца (физика, химика, физиолога, психолога), который сам был стихийным материалистом. Изучая деятельность органов чувств (зрения, слуха и т.д.), он уже в 1855 г. отметил некоторое сходство между отдельными идеями кантовской философии и современного естествознания, а именно: само строение органов чувств задает особенности человеческого восприятия4, что может служить «физиологическим» обосновани-
1 Возникший в XVII в. для решения именно этой проблемы.
2 То есть не к какому-то определенному философскому материалистическому учению, а некому «материализму вообще».
3 К. Свасьян. Неокантианство // Новая философская энциклопедия. В 4 т. М.: Мысль, 2001. Т. III. С. 56.
4 Объяснить эту идею проще на материале более поздних открытий. Так, на сетчатке глаза имеются два типа рецепторов: «колбочки» и «палочки», обеспечивающие, соответственно, дневное и ночное (работающее при недостатке света) зрение. Благодаря работе «колбочек» мы воспринимаем мир как обладающий цветовыми характеристиками, благодаря работе «палочек» — только как черно-белый (именно поэтому «ночью все кошки серы» на самом деле). Тем самым само устройство глаза априорно определяет наше видение мира днем и ночью. Аналогично устройство глаза таково, что человеческий глаз вообще не воспринимает инфракрасное и ультрафиолетовое излучение, поэтому для нас мир лишен соответствующих цветов.
464
ем априоризма. Либман и несколько позднее Ланге, опираясь на новые открытия и гипотезы в области физиологии чувств, подхватили и развили эту идею. Так возникло физиологическое неокантианство, в котором априоризм Канта трактуется как учение о физическо-психической организации человека.
Основоположником и главой марбургской школы был Герман Коген (1842—1918), ее крупнейшие представители — Пауль Наторп (1854—1924) и Эрнст Кассирер1 (1874—1945). Школа возникла в конце XIX в. (условная дата — 1871) и распалась после Первой мировой войны.
Основные труды. Г. Коген: «Кантова теория опыта» (1871), «Влияние Канта на немецкую культуру» (1883), «Принцип бесконечно малых и его история» (1883); «Обоснование Кантом эстетики» (1889).
П. Наторп: «Учение Платона об идеях» (1903), «Логические основы точных наук» (1910), «Общая психология» (1912).
Э. Кассирер: «Понятие о субстанции и понятие о функции. Исследование фундаментальных вопросов критики познания» (1910), «Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции» (1912), «Философия символических форм» (1923—1929).
Философские воззрения.Своей задачей Коген объявил «ревизию Канта», поэтому в магбургской школе прежде всего было отброшено кантовское понятие «вещи-в-себе» как «досадное наследие Средневековья». Но ведь и Бог у Канта, и сам внешний мир, из которого к нам (на наши органы чувств) поступают ощущения, есть трансцендентные сущности, т.е. «вещь-в-себе». И если мы ее выбрасываем из кантовской философии, что же тогда останется? Только человек как субъект познания, сами познавательные способности и процессы. Кант выделял в теоретическом разуме три уровня познания: чувственность, рассудок и разум. Но, отбросив внешний мир как «вещь-в-себе», мы тем самым меняем познавательный статус чувственности: она более не дает нам информацию о внешнем мире, соответственно, утрачивает смысл и трансцендентальная апперцепция и многие другие кантовские понятия. Кантовское учение о разуме, рождающем три идеи о безусловном (о душе, мире и Боге), также в значительной степени утратило свое
1 К неокантианцам Кассирер принадлежал только в первый период своего творчества, во второй период (примерно с 1920 г.) он разработал оригинальную концепцию философии культуры.
465
значение. Ведь «мир» и «Бог» — это «вещи-в-себе», а понятие «души» вообще вышло из моды, на его место в эту эпоху было поставлено понятие «сознания», а несколько позднее — понятие «психики» (содержащей «сознание» и «бессознательное»). Таким образом, практически единственным достойным внимания из кантовских объектов исследования оказался рассудок, являющийся основой теоретического естествознания (см. схему 158).
Схема 158. Кант и марбургская школа: трансцендентные сущности (т.е. находящиеся за пределами сознания)
Впрочем, понятие «сознание», или «мышление», которым в духе времени оперировали неокантианцы,
включает не только рассудок, но и некоторые черты кантовского «разума», между ними только не проводится теперь строгая разделительная черта. Содержит сознание и чувственные впечатления — меняется только их статус. Таким образом, можно сказать, что сознание как объект исследования у неокантианцев близко к кантовскому понятию теоретического разума.
Главный упор неокантианцы сделали на кантовской идее о том, что сознание (рассудок-разум) и, соответственно, теоретическое естество-
1 По Канту, Бог является предметом практического разума, а теоретический разум всего лишь порождает идею о Боге как безусловной причине всех обусловленных явлений.
466
знание конструирует «картину мира» («вещь-для-нас» в терминологии Канта) исходя из своих собственных форм и законов, а не природных объектов («вещей-в-себе»). Отсюда Кант делал вывод о нетождественности «вещи-для-нас» и «вещи-в-себе» и непознаваемости последней. Для неокантианцев, отбросивших «вещь-в-себе», этот вывод значения уже не имел. Они сделали акцент на самой идее конструирования сознанием некоторых «картинок», которые наивные люди принимают за «картины мира».
С их точки зрения, процесс познания начинается не с получения ощущений, не с шага «от мира — к субъекту», а с деятельности самого субъекта, ставящего вопросы и отвечающего на них. В субъекте просто присутствует некий массив или общий фон ощущений (непонятного происхождения), которые что-то «лепечут» субъекту. Выделив определенное ощущение, субъект ставит вопрос: «Что это?» — и, скажем, утверждает: «Это — красное». Теперь начинается конструирование «этого» как чего-то устойчивого, т.е. как предмета «функционального единства», возникшего в процессе его определения («Это красное, круглое, сладкое, это — яблоко»). Такое «опредмечивание» производится мыслью, сознанием, а вовсе не заложено в ощущениях, которые дают нам только материал для соответствующих операций (схема 159). Важную роль в этой конструирующей деятельности играет язык.
Схема 159. Опредмечивающая деятельность сознания
За «предмет» — «яблоко» — мы принимаем то, что вызывает в нас ощущения красного, круглого, сладкого.
В наиболее чистом виде конструирующая деятельность сознания проявляется в математике, где изучаемые объекты максимально освобождены от чувственного материала
1, поэтому здесь можно создавать
1 Сферическую форму имеет и биллиардный шар, и планета Земля, но математика имеет дело со сферическим объектом в «чистом виде».
467
объекты любого типа. У Канта пространство и время выступали в качестве априорных форм чувственного созерцания, на базе которых и рождаются геометрия и арифметика, поэтому для человека возможна только одна геометрия (евклидова) и одна арифметика. Но во второй половине XIX в. была разработана неевклидова геометрия, включающая в себя бесконечное количество геометрий1. Однако если человеческое сознание способно создать множество геометрий, то, значит, в основе геометрии не лежит априорная форма чувственного созерцания (пространство). И любая геометрия есть всего лишь результат конструирующей деятельности сознания. Да и пространство есть всего лишь понятие, также сконструированное сознанием, что, в частности, подтверждается теорией относительности Эйнштейна, где имеет место иной тип пространства, описываемый неевклидовой геометрией.
Не только геометрия, но и любая другая научная теория есть не более чем результат конструирующей деятельности сознания, происходящей по его собственным законам. Отсюда, все современные научные теории и используемые в них понятия типа «атом», «сила», «энергия» и т.п. имеют такое же отношение к «миру», «действительности» или «вещи-в-себе», как и средневековые «универсалии» или аристотелевские «формы». Все это не более чем «этикетки», которые мы «наклеиваем на наши ощущения» (Кассирер). Поэтому не факты и даже не ощущения являются основой науки. Наука формируется как определенный способ унификации чувственных впечатлений, а научные законы и теории даны нам априори, заранее заложены в нашем сознании и предшествуют фактам и впечатлениям. Таким образом, единственным объектом, действительно достойным изучения, оказываются логические законы и формы самого мышления, в соответствии с которыми и идет то или иное конструирование «картины мира»2. Именно они находят свое отражение в логической системе научного знания, объективирующего наши ощущения. Поэтому задача философии состоит в изучении этих априорных форм, т.е. философия должна заниматься методологией науки. И, как считал Коген, главная заслуга Канта была в том, что он сумел обнаружить 12 категорий рассудка, причем существенно то, что он сделал это, анализируя учение Ньютона
3.
1 Римановская геометрия представляет собой их обобщение, включая как евклидову, так и все неевклидовы геометрии.
2 Правда, здесь неизбежно возникает вопрос о том, откуда берутся в сознании познающего субъекта эти априорные формы. И Коген вынужден постулировать существование Бога, а Наторп — Логоса (Мирового ума).
3 Кассирер не считал кантовские категории рассудка «всеобщими мыслительными формами». В качестве таковых он рассматривал понятия числа, величины, пространства, времени, причинности, взаимодействия и т.п.
468
Но если любая научная теория есть результат проявления одних и тех же априорных форм сознания, то почему в истории науки мы находим множество таких теорий?
В конце XIX — начале XX вв. стремление и надежда постичь абсолютную истину (или создать единственно правильную научную теорию) были уже похоронены вместе с гегелевской философией: в науке и в философии утвердился идущий от Конта тезис об относительности всякого знания. Но зато «в плоть и кровь» философии вошло из гегельянства понятие развития и исторического времени. Поэтому неокантианцы, ставя вопрос о конструирующей деятельности сознания, рассматривали ее как историческую: каждая новая научная концепция рождается на базе предшествующих (отсюда их интерес к истории науки). Но этот процесс устремлен в бесконечность, и абсолютная, или окончательная, истина не достижима.
Марбургская школа внесла значительный вклад в разработку проблем научной методологии и истории естественных наук.
Лидерами баденской (фрейбургской) школы были Вильгельм Виндельбандт (1848—1915) и Генрих
Риккерт (1863—1936). Условной датой возникновения школы можно считать 1894 г. или даже 1903 г., начиная с которого Виндельбандт активно занялся разработкой философии ценностей.
Основные труды. В. Виндельбандт: «История новой философии» (1878—1880), «Прелюдии» (1884), «История философии» (1892), «История и наука о природе» (1894), «Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия» (?), «Обновление гегельянства» (1910).
Г. Риккерт: «Предмет знания» (1892), «Границы естественнонаучного образования понятий» (1896), «Система философии» (1921).
Философские воззрения. «Науки о природе» и «науки о духе». Если в марбургской школе основное внимание уделялось естественным наукам, то для представителей баденской школы главным объектом исследования стали так называемые исторические науки (в частности, изучающие историю, искусство и мораль) и специфика их методологии. Виндельбандт выдвинул, а Риккерт позднее развил тезис о принципиальном различии «наук о природе» и «наук о духе» (культуре). Основные их различия приводятся в табл. 94.
Основные труды. О. Либман: «Кант и эпигоны» (1865), Ф.А. Ланге: «История материализма» (1866).
Философские воззрения. Толчок для развития физиологического неокантианства дали исследования знаменитого ученого Г. Гельмгольца (физика, химика, физиолога, психолога), который сам был стихийным материалистом. Изучая деятельность органов чувств (зрения, слуха и т.д.), он уже в 1855 г. отметил некоторое сходство между отдельными идеями кантовской философии и современного естествознания, а именно: само строение органов чувств задает особенности человеческого восприятия4, что может служить «физиологическим» обосновани-
1 Возникший в XVII в. для решения именно этой проблемы.
2 То есть не к какому-то определенному философскому материалистическому учению, а некому «материализму вообще».
3 К. Свасьян. Неокантианство // Новая философская энциклопедия. В 4 т. М.: Мысль, 2001. Т. III. С. 56.
4 Объяснить эту идею проще на материале более поздних открытий. Так, на сетчатке глаза имеются два типа рецепторов: «колбочки» и «палочки», обеспечивающие, соответственно, дневное и ночное (работающее при недостатке света) зрение. Благодаря работе «колбочек» мы воспринимаем мир как обладающий цветовыми характеристиками, благодаря работе «палочек» — только как черно-белый (именно поэтому «ночью все кошки серы» на самом деле). Тем самым само устройство глаза априорно определяет наше видение мира днем и ночью. Аналогично устройство глаза таково, что человеческий глаз вообще не воспринимает инфракрасное и ультрафиолетовое излучение, поэтому для нас мир лишен соответствующих цветов.
464
ем априоризма. Либман и несколько позднее Ланге, опираясь на новые открытия и гипотезы в области физиологии чувств, подхватили и развили эту идею. Так возникло физиологическое неокантианство, в котором априоризм Канта трактуется как учение о физическо-психической организации человека.
Марбургская школа
Основоположником и главой марбургской школы был Герман Коген (1842—1918), ее крупнейшие представители — Пауль Наторп (1854—1924) и Эрнст Кассирер1 (1874—1945). Школа возникла в конце XIX в. (условная дата — 1871) и распалась после Первой мировой войны.
Основные труды. Г. Коген: «Кантова теория опыта» (1871), «Влияние Канта на немецкую культуру» (1883), «Принцип бесконечно малых и его история» (1883); «Обоснование Кантом эстетики» (1889).
П. Наторп: «Учение Платона об идеях» (1903), «Логические основы точных наук» (1910), «Общая психология» (1912).
Э. Кассирер: «Понятие о субстанции и понятие о функции. Исследование фундаментальных вопросов критики познания» (1910), «Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции» (1912), «Философия символических форм» (1923—1929).
Философские воззрения.Своей задачей Коген объявил «ревизию Канта», поэтому в магбургской школе прежде всего было отброшено кантовское понятие «вещи-в-себе» как «досадное наследие Средневековья». Но ведь и Бог у Канта, и сам внешний мир, из которого к нам (на наши органы чувств) поступают ощущения, есть трансцендентные сущности, т.е. «вещь-в-себе». И если мы ее выбрасываем из кантовской философии, что же тогда останется? Только человек как субъект познания, сами познавательные способности и процессы. Кант выделял в теоретическом разуме три уровня познания: чувственность, рассудок и разум. Но, отбросив внешний мир как «вещь-в-себе», мы тем самым меняем познавательный статус чувственности: она более не дает нам информацию о внешнем мире, соответственно, утрачивает смысл и трансцендентальная апперцепция и многие другие кантовские понятия. Кантовское учение о разуме, рождающем три идеи о безусловном (о душе, мире и Боге), также в значительной степени утратило свое
1 К неокантианцам Кассирер принадлежал только в первый период своего творчества, во второй период (примерно с 1920 г.) он разработал оригинальную концепцию философии культуры.
465
значение. Ведь «мир» и «Бог» — это «вещи-в-себе», а понятие «души» вообще вышло из моды, на его место в эту эпоху было поставлено понятие «сознания», а несколько позднее — понятие «психики» (содержащей «сознание» и «бессознательное»). Таким образом, практически единственным достойным внимания из кантовских объектов исследования оказался рассудок, являющийся основой теоретического естествознания (см. схему 158).
Схема 158. Кант и марбургская школа: трансцендентные сущности (т.е. находящиеся за пределами сознания)
Впрочем, понятие «сознание», или «мышление», которым в духе времени оперировали неокантианцы,
включает не только рассудок, но и некоторые черты кантовского «разума», между ними только не проводится теперь строгая разделительная черта. Содержит сознание и чувственные впечатления — меняется только их статус. Таким образом, можно сказать, что сознание как объект исследования у неокантианцев близко к кантовскому понятию теоретического разума.
Главный упор неокантианцы сделали на кантовской идее о том, что сознание (рассудок-разум) и, соответственно, теоретическое естество-
1 По Канту, Бог является предметом практического разума, а теоретический разум всего лишь порождает идею о Боге как безусловной причине всех обусловленных явлений.
466
знание конструирует «картину мира» («вещь-для-нас» в терминологии Канта) исходя из своих собственных форм и законов, а не природных объектов («вещей-в-себе»). Отсюда Кант делал вывод о нетождественности «вещи-для-нас» и «вещи-в-себе» и непознаваемости последней. Для неокантианцев, отбросивших «вещь-в-себе», этот вывод значения уже не имел. Они сделали акцент на самой идее конструирования сознанием некоторых «картинок», которые наивные люди принимают за «картины мира».
С их точки зрения, процесс познания начинается не с получения ощущений, не с шага «от мира — к субъекту», а с деятельности самого субъекта, ставящего вопросы и отвечающего на них. В субъекте просто присутствует некий массив или общий фон ощущений (непонятного происхождения), которые что-то «лепечут» субъекту. Выделив определенное ощущение, субъект ставит вопрос: «Что это?» — и, скажем, утверждает: «Это — красное». Теперь начинается конструирование «этого» как чего-то устойчивого, т.е. как предмета «функционального единства», возникшего в процессе его определения («Это красное, круглое, сладкое, это — яблоко»). Такое «опредмечивание» производится мыслью, сознанием, а вовсе не заложено в ощущениях, которые дают нам только материал для соответствующих операций (схема 159). Важную роль в этой конструирующей деятельности играет язык.
Схема 159. Опредмечивающая деятельность сознания
За «предмет» — «яблоко» — мы принимаем то, что вызывает в нас ощущения красного, круглого, сладкого.
В наиболее чистом виде конструирующая деятельность сознания проявляется в математике, где изучаемые объекты максимально освобождены от чувственного материала
1, поэтому здесь можно создавать
1 Сферическую форму имеет и биллиардный шар, и планета Земля, но математика имеет дело со сферическим объектом в «чистом виде».
467
объекты любого типа. У Канта пространство и время выступали в качестве априорных форм чувственного созерцания, на базе которых и рождаются геометрия и арифметика, поэтому для человека возможна только одна геометрия (евклидова) и одна арифметика. Но во второй половине XIX в. была разработана неевклидова геометрия, включающая в себя бесконечное количество геометрий1. Однако если человеческое сознание способно создать множество геометрий, то, значит, в основе геометрии не лежит априорная форма чувственного созерцания (пространство). И любая геометрия есть всего лишь результат конструирующей деятельности сознания. Да и пространство есть всего лишь понятие, также сконструированное сознанием, что, в частности, подтверждается теорией относительности Эйнштейна, где имеет место иной тип пространства, описываемый неевклидовой геометрией.
Не только геометрия, но и любая другая научная теория есть не более чем результат конструирующей деятельности сознания, происходящей по его собственным законам. Отсюда, все современные научные теории и используемые в них понятия типа «атом», «сила», «энергия» и т.п. имеют такое же отношение к «миру», «действительности» или «вещи-в-себе», как и средневековые «универсалии» или аристотелевские «формы». Все это не более чем «этикетки», которые мы «наклеиваем на наши ощущения» (Кассирер). Поэтому не факты и даже не ощущения являются основой науки. Наука формируется как определенный способ унификации чувственных впечатлений, а научные законы и теории даны нам априори, заранее заложены в нашем сознании и предшествуют фактам и впечатлениям. Таким образом, единственным объектом, действительно достойным изучения, оказываются логические законы и формы самого мышления, в соответствии с которыми и идет то или иное конструирование «картины мира»2. Именно они находят свое отражение в логической системе научного знания, объективирующего наши ощущения. Поэтому задача философии состоит в изучении этих априорных форм, т.е. философия должна заниматься методологией науки. И, как считал Коген, главная заслуга Канта была в том, что он сумел обнаружить 12 категорий рассудка, причем существенно то, что он сделал это, анализируя учение Ньютона
3.
1 Римановская геометрия представляет собой их обобщение, включая как евклидову, так и все неевклидовы геометрии.
2 Правда, здесь неизбежно возникает вопрос о том, откуда берутся в сознании познающего субъекта эти априорные формы. И Коген вынужден постулировать существование Бога, а Наторп — Логоса (Мирового ума).
3 Кассирер не считал кантовские категории рассудка «всеобщими мыслительными формами». В качестве таковых он рассматривал понятия числа, величины, пространства, времени, причинности, взаимодействия и т.п.
468
Но если любая научная теория есть результат проявления одних и тех же априорных форм сознания, то почему в истории науки мы находим множество таких теорий?
В конце XIX — начале XX вв. стремление и надежда постичь абсолютную истину (или создать единственно правильную научную теорию) были уже похоронены вместе с гегелевской философией: в науке и в философии утвердился идущий от Конта тезис об относительности всякого знания. Но зато «в плоть и кровь» философии вошло из гегельянства понятие развития и исторического времени. Поэтому неокантианцы, ставя вопрос о конструирующей деятельности сознания, рассматривали ее как историческую: каждая новая научная концепция рождается на базе предшествующих (отсюда их интерес к истории науки). Но этот процесс устремлен в бесконечность, и абсолютная, или окончательная, истина не достижима.
Марбургская школа внесла значительный вклад в разработку проблем научной методологии и истории естественных наук.
Баденская школа
Лидерами баденской (фрейбургской) школы были Вильгельм Виндельбандт (1848—1915) и Генрих
Риккерт (1863—1936). Условной датой возникновения школы можно считать 1894 г. или даже 1903 г., начиная с которого Виндельбандт активно занялся разработкой философии ценностей.
Основные труды. В. Виндельбандт: «История новой философии» (1878—1880), «Прелюдии» (1884), «История философии» (1892), «История и наука о природе» (1894), «Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия» (?), «Обновление гегельянства» (1910).
Г. Риккерт: «Предмет знания» (1892), «Границы естественнонаучного образования понятий» (1896), «Система философии» (1921).
Философские воззрения. «Науки о природе» и «науки о духе». Если в марбургской школе основное внимание уделялось естественным наукам, то для представителей баденской школы главным объектом исследования стали так называемые исторические науки (в частности, изучающие историю, искусство и мораль) и специфика их методологии. Виндельбандт выдвинул, а Риккерт позднее развил тезис о принципиальном различии «наук о природе» и «наук о духе» (культуре). Основные их различия приводятся в табл. 94.
