Файл: Учебнометодическое пособие для студентов дефектологического факультета университета. Курск, кгу. 2011. 45 с. Печатается по рекомендации учебнометодического совета дефектологического факультета Курского государственного университета.doc

ВУЗ: Не указан

Категория: Не указан

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 04.05.2024

Просмотров: 89

Скачиваний: 1

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.


Существуют многочисленные физиологические доказательства справедливости идеи о динамичности, изменчивости мозговой организации функций. К ним относятся прежде всего эксперимен­тальные исследования П. К. Анохина и его учеников, показавших, что не только относительно сложные поведен­ческие акты (пищедобывательные, оборонительные и др.), но и сравнительно простые физиологические функции (например, дыха­ние) обеспечиваются сложными функциональными системами, где возможно замещение одних звеньев другими.

В трудах Н. А. Бернштейна также находят дальнейшее развитие идеи пластичности, динамичности мозговой организации функций. Изучая физиологию движений, Н. А. Бернштейн сфор­мулировал ряд принципиальных положений о построении любой функции. К их числу относится положение о том, что двигательная система (как и любые функции, включая и психические) построена по «топологическому», а не «метрическому» принципу, где инвари­антны задача и конечный эффект, но вариативны способы осу­ществления задачи.

Принцип динамической локализации высших психических функций человека опирается и на современные анатомические сведения. Работами Московского института мозга АМН СССР с помощью различных современных методов исследования уста­новлена изменчивость под влиянием различных воздействий микросистем (или микроансамблей), составляющих основные макросистемы мозга (проекционные, ассоциативные, интегративно-пусковые и лимбико-ретикулярные). Эти данные вошли как одно из основных положений в концепцию о структурно-системной организации функций мозга, разработанную О. С. Адриановым.

Принцип динамической локализации функций впервые был сформулирован И. П. Павловым и А. А. Ухтомским. Он противопоставлялся идее локализации функции в определенном фиксированном «центре», причем А. А. Ухтомский при рассмотре­нии механизмов динамической локализации функций большое зна­чение придавал временным показателям работы разных элементов, входящих в «динамическую систему», считая, что при реализации функции необходима «увязка во времени, скоростях, в ритмах действия» пространственно различных групп нервных элементов, функционально объединенных в «динамическую систему».

Идеи И. П. Павлова и А. А. Ухтомского о динамической локали­зации (или мозговой организации) функций получили подтвержде­ние и в работах Н. П. Бехтеревой и ее коллектива. Эти исследования, проведенные методом регистрации импульсной нейронной активности различных глубоких структур головного мозга, показали, что любая сложная психическая деятельность (запоминание слов, решение задач и т. п.) обеспечивается работой сложных констелляций мозговых зон, составляющих звенья единой системы. Некоторые из этих звеньев являются «жесткими», т.е. принимают постоянное участие в реализации психической функ­ции, другие — «гибкими», которые включаются в работу лишь при определенных условиях. «Гибкие» звенья системы составляют тот подвижный динамический аппарат, благодаря которому достигается изменчивость функции.


В нейропсихологии принцип динамической мозговой органи­зации высших психических функций получил разнообразное под­тверждение и вошел как важнейший в теорию системной динами­ческой локализации функций.

Перечисленные выше принципы являются общими для локали­зации и психических и физиологических функций. Именно поэтому А. Р. Лурия для аргументации положений теории локализации функций привлекал анатомические и физиологические данные, полученные на животных.

Однако высшие психические функции человека обладают не только большей сложностью по сравнению с психическими функциями животных и тем более с физиологическими функциями, они характеризуются качественным отличием — осознанностью, опосредованностью речью, произвольным способом управления; они формируются под влиянием социальных факторов прижиз­ненно. Эти качественные отличия высших психических функций от более элементарных психических функций животных и физиоло­гических функций проявляются и в особенностях их мозговой организации. Еще Л. С. Выготский писал о том, что сравнительное изучение локальных мозговых поражений в детском и взрослом возрасте обнаруживает различные нарушения высших психиче­ских функций при одних и тех же поражениях и что эти факты могут трактоваться лишь как следствие различий в мозговой организации высших психических функций у ребенка и взрослого. В современной нейропсихологии накоплено большое коли­чество данных о специфике нарушений психических функций и нейропсихологических синдромов в целом у детей по сравнению со взрослыми. Эти данные подтверждают справедливость представлений Л. С. Выготского и А. Р. Лурия о хроногенном прин­ципе локализации высших психических функций человека. Форми­руясь прижизненно, под влиянием социальных воздействий, высшие психические функции человека меняют свою психологи­ческую структуру и соответственно свою мозговую организацию. Наиболее демонстративно это проявляется на примере речевых функций. Если у взрослого грамотного человека (правши) корко­вые поля средних отделов левого полушария играют ведущую роль в мозговом обеспечении речевых процессов, то у детей, не владе­ющих грамотой (до 5—6 лет), речевые процессы (понимание устной речи и активная речь) обеспечиваются мозговыми структу­рами и левого, и правого полушарий. Поражение корковых «рече­вых зон» левого полушария не ведет у них к выраженным речевым расстройствам. Таким образом, принцип динамической лока­лизации функции у человека конкретизируется и в виде хроногенной локализации, т. е. в изменении мозговой организации высших психических функций в онтогенезе.



Мозг человека характеризуется четко выраженной межполушарной асимметрией. Межполушарную асимметрию можно рас­сматривать в качестве важнейшей фундаментальной закономер­ности работы мозга человека. Хотя межполушарная асимметрия не является уникальной особенностью мозга человека, как это предполагалось раньше, а присуща и мозгу животных однако у человека она достигает максимального развития. Между человеком и животными (даже высшими приматами) в этом отно­шении существует не только количественное, но и качественное различие. Межполушарная асимметрия, проявляясь в моторных и сенсорных функциях, наиболее отчетлива в высших психических функциях.

Межполушарные различия в мозговой организации высших психических функций многократно описаны в клинической и нейропсихологической литературе как различия синдромов и симптомов, связанных с поражением симметричных отделов больших полуша­рий. С позиций теории системной динамической локализации функ­ций эти различия можно обозначить как принцип различной лока­лизации (или мозговой организации) всех высших психических функций в левом и правом полушариях мозга или принцип лате­ральной специализации мозговой организации психических функ­ций. Изучение конкретной мозговой организации каждой из выс­ших психических функций (у детей и взрослых) в значительной степени является делом будущего, так же, как и изучение качест­венных различий мозговой организации психических процессов, свойственных левому и правому полушарию. Однако современ­ный уровень знаний о межполушарной асимметрии мозга, накоп­ленный и в нейропсихологии, и в других областях науки о чело­веке (физиологии, анатомии, неврологии и др.), убеждает в бес­спорном значении данного принципа для понимания общих зако­номерностей локализации высших психических функций у чело­века.

Возможно этот принцип справедлив и для мозговой организа­ции определенных психических функций у животных, как об этом пишут некоторые авторы, однако у человека он приобре­тает универсальное значение, характеризуя мозговую организацию любой психической функции. И значение этого принципа в онто­генезе, по-видимому, возрастает.

Человеческий мозг характеризуется мощным развитием лоб­ных долей мозга. По площади, занимаемой корой лобных долей мозга, человек превосходит всех остальных представителей живот­ного мира. «Лобный мозг» у человека претерпевает огромное раз­витие в онтогенезе и окончательно формируется лишь к 12—14 го­дам. Являясь мозговым субстратом произволь­ных, сложнопрограммируемых форм поведения, «лобный мозг» постепенно, по мере созревания включается в реализацию всех высших психических функций человека как одно из важнейших звеньев функциональных систем. О прогрессирующем участии передних отделов мозга в осуществлении гностических, мнестических и интеллектуальных функций свидетельствуют, в частности, ЭЭГ-данные, полученные методом пространственной синхрониза­ции потенциалов у детей разных возрастов, а также мате­риалы сравнительных клинических наблюдений за результатами поражения лобных долей мозга у детей и взрослых. Безусловное участие лобных долей мозга в мозговой организации всех высших психических функций (т. е. сознательных, социально-детерминированных, опосредованных речью произвольно управ­ляемых форм психической деятельности) доказано многочислен­ными исследованиями результатов поражения лобных долей мозга (особенно левой лобной доли) у взрослых больных.


С позиций теории системной динамической локализации выс­ших психических функций человека эту закономерность можно сформулировать как принцип обязательного участия лобных конвекситальных префронтальных отделов коры больших полушарий в мозговом обеспечении высших психических функций. Этот прин­цип специфичен для мозговой организации всех сознательных форм психической деятельности человека.

Итак, согласно теории системной динамической локализации высших психических функций человека каждая высшая психическая функция обеспечивается мозгом как целым, однако это целое состоит из высокодифференцированных разделов (систем, зон), каждый из которых вноситсвой вклад в реализацию функции. Непосредственно с мозговыми структурами следует соотно­сить не всю психическую функцию и даже не отдельные ее звенья, а те физиологические процессы (факторы), которые осуществля­ются в соответствующих мозговых структурах. Нарушение этих физиологических процессов (факторов) ведет к появлению пер­вичных дефектов, а также взаимосвязанных с ними вторичных дефектов (первичных и вторичных нейропсихологических симпто­мов), составляющих в целом закономерное сочетание нарушений (высших психических функций — определенный нейропсихологический синдром..

Теория системной динамической локализации высших психи­ческих функций, разработанная Л. С. Выготским и А. Р. Лурия, составляет центральный раздел в понятийном аппарате отечественной нейропсихологии. Она обладает большой эвристической цен­ностью, позволяя не только объяснять разнообразную клиниче­скую феноменологию, но и предсказывать новые факты и плани­ровать новые исследования. Вместе с тем, безусловно, эта тео­рия — лишь один из этапов в решении сложнейшей проблемы моз­гового субстрата психических процессов — проблемы, изучением которой занимается почти все современное естествознание.
3. ОСНОВНЫЕ ТЕОРИИ СТРОЕНИЯ МОЗГА


Концепция О. С. Адрианова о структурно-системной организации мозга как субстрате психической деятельности.

В соот­ветствии с этой концепцией структурно-системная организация мозга включает проекционные, ассоциативные, интегративно-пусковые и лимбико-ретикулярные системы, каждая из которых выполняет свои функции. Проекционные системы обеспечивают анализ и переработку соответствующей по модальности информации, ассоциативные системы связаны с анализом и синтезом разномодальных возбуждений; для интегративно-пусковых систем характерен синтез возбуждений различной модальности с биологически значимыми сигналами и мотивационными влияниями, а также окончательная трансформация афферентных влияний в качественно новую форму деятельности, направленную на быстрейший выход возбуждений на периферию (т. е. на аппараты, реализующие конечную стадию приспособительного поведения); лимбико-ретикулярные системы обеспечивают энергетические, мотивационные и эмоционально-вегетативные влияния. Все пере­численные выше системы мозга работают в тесном взаимодействии друг с другом по принципу либо одновременно, либо последова­тельно возбужденных структур.

Работа каждой системы, а также процессы взаимодействия систем имеют не жестко закрепленный, а динамический характер. Эта динамика определяется особенностями поступающих афферентных импульсов и спецификой реакции организма. Дина­мичность этих взаимоотношений проявляется на поведенческом, нейронном, синаптическом и молекулярном (нейрохимическом) уровнях. Условием, способствующем этой динамичности, является свойство мультифункциональности (или функциональной много­значности), присущее разным системам в разной степени. Согласно концепции, развиваемой О. С. Адриановым, различным образованиям и системам мозга в разной степени свойственны две основные формы строения и деятельности - инвариантные, генетически детерминированные и подвижные, вероятностно-детерминированные.

Таким образом, в соответствии с концепцией О. С. Адрианова, несмотря на врожденную, достаточно жесткую организацию макроконструкций и макросистем, этим системам присуща опре­деленная приспособительная изменчивость, которая проявляется на уровне микроструктур (микроансамблей, микросистем) мозга. Доказательства этого получены при исследовании мозга на си­наптическом, субмикроскопическом и молекулярном уровнях и сос­тавляют содержание функциональной нейроморфологии как осо­бого направления исследования мозга. Пространственные и вре­менные изменения микроансамблей мозговых систем зависят от внешних и внутренних влияний. В целом каждая микросистема, входящая в ту или иную макросистему, динамична по своей струк­туре нервных и глиальных клеток, по их метаболизмам, синаптическим связям, кровоснабжению, т. е. по тем элементам, из кото­рых складывается та или иная микросистема. Эта динамичность микросистем — важнейшее условие реализации как простых, так и более сложных физиологических процессов, лежащих в основе психической деятельности.

Смотрите также файлы