Файл: Бирюков, Б. В. Кибернетика и методология науки.pdf

вит» отправителя [в другой формулировке — в терминах «постулатов коммуникации» или «постулатов нормального общения» (О. Г. Ревзина, И. И. Ревзин, 1971) — отправи­ тель и получатель должны иметь в своей памяти общую часть]. Иначе говоря, чтобы п о н и м а т ь (и быть в состоя­

и отношений, в котором указаны смысловые связи между словами. Такой словарь Ю. А. Шрейдер называет тезауру­ сом ЗІ. В тезаурусе адресата воплощены, с одной стороны, его знания о «внешнем мире», а с другой — его способ­ ность воспринимать те или иные сообщения; последнее также предполагает, что с тезаурусом связан определенный алгоритм анализа сообщений.

Восприятие информации адресатом состоит в том, что поступившее сообщение меняет состояние его тезауруса: добавляет новые слова и смысловые связи, меняет связи и т. п. Эта схема позволяет измерять (семантическую) ин­ формацию / сообщения Т, связав ее количество (относи­ тельно данного тезауруса Ѳ) со степенью изменения (пре­ образования) тезауруса под действием сообщения (эта сте­ пень может определяться, например, количеством новых слов и смысловых связей, появляющихся в тезаурусе Ѳ, количеством выпавших из Ѳ слов и связей и т. и.); при этом возможен случай «тождественного преобразования» тезауруса, когда сообщение не меняет последний,— тогда сообщение не несет никакой информации для адресата, не воспринимается им.

Автор описываемой концепции считает ее «моделью се­ мантической информации» (Ю. А. Шрейдер, 1965). Одна­ ко в другой своей статье (1967, стр. 41) он прямо говорит, что в его концепции присутствуют обе — и семантическая, и прагматическая — стороны. В самом деле, «тезаурусное»

тельно данного тезауруса), т. е. имеют для него один и тот

31 «Термин тезаурус взят из словарной практики, где тезаурусами называются одноязычные словари, в которых указаны все смыс­ ловые связи между словами» (Ю. А. Шрейдер, 1967, стр. 34).

335

сама схема, в рамках которой дается это определение,— схема передачи и восприятия сообщений как обмена инфор­ мацией между двумя тезаурусами — относится к п р а г ­

Шрейдера следующим образом. Зафиксируем сообщение Т и будем варьировать тезаурсы Ѳ, на которые Т действу­ ет, выбирая все более и более богатые (сложные) тезауру­ сы. Что будет происходить с величиной 1(Т,Ѳ)? В общем случае опа должна у в е л и ч и в а т ь с я , поскольку более богатые тезаурусы, вообще говоря, имеют большие возмож­ ности для изменения. Очевидно, что эта схема хорошо со­ ответствует практике коммуникации и приобретения зна­ ний. Например, человек, изучивший некоторую отрасль науки, извлечет из специального текста по этой отрасли больше, чем до обучения. «Если тезаурус стал сложнее, то тем самым он может больше изменяться под влиянием но­ вого текста. Более сложный тезаурус изменяется сильнее, чем простой... Примитивный тезаурус почти ничего не из­ влекает из данного текста Т (не может его осмыслить). Развитый тезаурус понимает текст Т хорошо и получает максимум информации. Насыщенный тезаурус уже не по­ лучает новой информации: он уже все знает» (Ю. А. Шрей­ дер, 1967, стр. 38).

Эта особенность «тезаурусной» схемы коммуникации существенно отличает ее от схемы приема сообщений, предполагаемой классической теорией информации. В по­ следней увеличение априорной информации всегда умень­ шает количество информации, извлекаемой из данного со­ общения. Дело в том, говорит Ю. А. Шрейдер, что в теории связи не ставится вопрос о степени «понимания» приемни­ ком сообщения (считается, что приемник всегда заранее правильно «настроен»). (Ю. А. Шрейдер, 1967, стр. 37).

Но, заметим, п о н и м а н и е — в отличие от с м ы с л а — не есть (только) семантическая категория: это категория также (и прежде всего) прагматическая. Смыслы сообще­ ний можно определять в некотором языке безотносительно к их «приемникам», п о н и м а е т же всегда участник акта коммуникации— «адресат»: человек, живой организм, ма­ шина (мы не касаемся здесь критерия понимания, кото­ рым, вообще говоря, может быть лишь некоторое п о в е д е-

336

ния, и именно так обстоит дело в теории Ю. А. Шрейдера. В самом деле, сообщение Т, обогащающее тезаурус Ѳ, по­ вышает в общем случае способность его носителя понимать тексты. Это означает, что количество информации относи­ тельно Ѳ, содержащейся в Т, выражает вместе с тем це н ­ н о с т ь сообщения Т с точки зрения способности последне­ го повышать понимание сообщений адресатом.

«Тезаурусный» подход позволяет, таким образом, в оп­ ределенной мере осмыслить, в чем же состоит ценность со­ держательных (научно-значимых, талантливых) текстов. «Каждое талантливое произведение сообщает новую ин­ формацию любому приемнику, обладающему достаточным тезаурусом. Это и есть теоретико-информационное опреде­ ление таланта.— Теоретико-информационное определение гения можно дать в следующей форме: гениально то произ­ ведение, которое непрерывно, при каждом новом повтор­

Мы говорили выше о двух категориях теорий прагмати­ ческой информации. Категории эти И. И. Гришкин связы­ вает с двумя этапами развития, считая более высоким этап, характеризуемый привлечением средств логики. Этот взгляд представляется нам несколько односторонним. Если говорить о новом этапе, то связан он должен быть с таким синтезом логических и внелогических (математических) средств построения теории, таким соединением синтаксиче­ ской, семантической и прагматической точек зрения, кото­ рый составит рациональную теоретическую базу «естест­ веннонаучного», экспериментального и описательного изу­ чения смыслов сообщений и их ценности. И семантика, и прагматика в теории информации, взятой в широком смыс­ ле, в конце концов должны стать столь же эксперимен­ тально-наблюдательными областями, сколь областями де­ дуктивно-математическими. Они должны явиться — и об этом мы уже говорили в главе II — естественными пунк­ тами того синтеза описательно-экспериментального и тео­ ретического, который порожден кибернетикой.

В концепции Ю. А. Шрейдера очерченные моменты прослеживаются с достаточной определенностью. Прагма­ тика в ней возникает из семантики, что совершенно естест­

337

венно, поскольку о ц е н к а информации в общем случае должна быть основана па ее содержании. С другой сторо­ ны, Ю. А. Шрейдер высказывает взгляд, что вряд ли мож­ но построить модель семантической теории информации, оставаясь в пределах общих понятий логики, языка, тезау­ руса. «Тезаурусный» подход приводит к заключению, что для создания «полноценных» семантико-прагматических теорий следует, с одной стороны, вводить искусственные логико-семантические системы с полностью описываемой структурой тезауруса (такого рода система и была описана Ю. А. Шрейдером, 1965, причем строилась она по принци­ пу приближения к семантическим отношениям в естест­ венном языке) и изучать характеристики сложности его изменения, а с другой, эмпирически исследовать способы задания смысла в естественных языках (составлять тезау­ русы языков, описывать синонимию и т. п.) и формы реа­ лизации прагматических свойств информации в процессе коммуникации (Ю. А. Шрейдер, 1967).

В заключение отметим ф и л о с о ф с к о е значение изу­ чения прагматической стороны информации, связанное с тем вкладом, которое оно может внести в раскрытие фено­ мена а к т и в н о с т и отражения и в разработку проблемы ц е н н о с т е й в широком плане — в а к с и о л о г и ч е ­ с к ую проблематику. Однако эти вопросы здесь могут быть лишь упомянуты.

12. О «психологической теории информации»

Теория информации не возникла как средство изуче­ ния обмена информацией непосредственно между людьми. Она выросла из потребностей техники связи и оформилась как базирующаяся на достаточно сильных отвлечениях ма­ тематическая теория. Для теории, основы которой заложил К. Шеннон, характерно, во-первых, применение статисти­ ческого подхода и, во-вторых, о т в л е ч е н и е от р о л и ч е л о в е к а в к а н а л а х п е р е д а ч и и н ф о р м а ц и и : от человека как потребителя информации, как лица, интер­ претирующего и использующего информацию, а также от человека как конкретного приемника информации, отли­ чающегося определенными характеристиками. Однако раз­ витие кибернетики очень скоро поставило вопрос о приспо­ соблении этой теории к задачам, в которых учет человеческого фактора является как раз существенным, в

338

частности, к задачам, в которых человек является прием­ ником информации. Это оказалось связанным, прежде всего, с изучением роли человека-оператора в автомати­ ческих системах управления, с выяснением как челове­ ческих возможностей в переработке информации и в принятии решений, так и человеческих характеристик, существенных во взаимодействиях современных техни­ ческих систем и людей. При этом выяснилось, что учет «психологических параметров» человеческого фактора нужен и инженерам (без такого учета немыслим дальней­ ший прогресс в создании эффективных систем связи и уп­ равления) , и специалистам гуманитарных наук, пытаю­ щимся применить теорию информации к своей области: та­ кое применение требует развития и конкретизации теории. Обнаружилось большое принципиально-теоретическое и практическое значение возможности подхода к человекуоператору как каналу связи, соединяющему два техничес­ ких блока информационно-управляющей системы. На этой основе получили распространение многочисленные «теоре­ тико-информационные» исследования в областях экспери­ ментальной и инженерной психологии, в разработках си­ стем типа «автомат — человек» и т. д.

Попытки применения теоретико-информационных идей и средств в психологии — в психологии восприятия, в изу­ чении реакции выбора, в исследовании явлений, относя­ щихся к памяти, процессам обучения и к вопросам пси­ холингвистики, — начались уже вскоре после оформления «шенноновской» теории. Они показали, что математиче­ ские модели, использующие представления и аппарат тео­ рии информации, могут найти приложения в психологии и способны значительно повысить эффективность методов психологического исследования. Существенно при этом то, что эти приложения оказались непосредственно свя­ занными с четкой установкой на о б ъ е к т и в н о е изуче­ ние психики — через изучение п о в е д е н и я (в широком смысле), — что является отличительной чертой материа­ листического подхода в психологии. Ибо любая теоретикоинформационная схема, учитывающая роль человека, на­ учно значима лишь в той мере, в какой она согласуется с экспериментальными данными.

О связи «информационной психологии» с «поведенче­ ской» установкой в науке о психике мы уже говорили в предисловии к русскому изданию книги А. Моля (1966) —

339

книги, начинающейся как раз с изложения основных прин­ ципов объективного психологического исследования (Б, В. Бирюков, С. Н. Плотников, 1966). Книга А. Моля— иллюстрация того, в каком направлении теоретико-инфор­ мационный подход з а с т а в л я е т переосмысливать пси­ хологический материал. Психологические теории, на ко­ торые А. Моль, по его словам, опирается,— это бихе­ виоризм и гештальт-психология. Рассмотрение же книги убеждает, что на деле под бихевиоризмом он понимает объективное (через поведение) изучение психики, а под гештальт-психологией — психологическую концепцию це­ лостности восприятия. Оба подхода, однако, не связаны с

изучение психики и концепция целостности восприятия характеризуют и отечественную психологическую науку, как об этом свидетельствуют многочисленные работы со­ ветских психологов.

Направление психологических исследований, которое ставит задачей изучение процесса переработки информа­ ции человеком и с которым связано решение многих проб­ лем экспериментальной и инженерной психологии, иногда называют «психологической теорией информации». Исход­ ным пунктом этой теории явилось изучение «пропускной способности» человека. Путь в этой области проложили работы В. Хика (W. Е. Hick, 1952) и Р. Хаймена (R. Hy­ man, 1953), подвергших исследованию зависимость време­ ни реакции человека от количества воспринимаемой инфор­ мации.

Предметом исследования были избраны не простые сенсомоторные реакции — двигательные ответы человека на заранее известный ему сигнал определенного вида, а несколько более сложные психические реакции того типа, который близок ситуациям в передаче сообщений в техни­

извольного сигнала из некоторого конечного множества знакомых испытуемому сигналов (на каждый из которых, в случае его появления, он должен был давать соответст­ вующий двигательный ответ).

3 4 0