Файл: Кузнецов, Б. Г. Этюды об Эйнштейне.pdf

тии. «Движение падения есть движение несамостоя­ тельности» ■ . Сейчас мы можем выразить эту мысль в собственно физической форме. Без движения, само­ стоятельного по отношению к макроскопической схе­ ме мировых линий, последние лишаются физического бытия. Без предикатов, несводимых к макроскопиче­ ски определенному движению, атомы были бы неот­ личимы от геометрических объектов; их пути оказа­ лись бы геометрическими линиями. Но сИпатеп при­ дают атомистике физический смысл и в другом отношении. Они создают макроскопические тела. Без последних движения атомов непредставимы. Движе­ ния эти происходят в том или ином направлении, они, как мы бы теперь сказали, отнесены к пространству, натянутому на макроскопические тела. Макроскопи­ ческий аспект как и микроскопический — два аспекта физического бытия. Об этом в нашей книге речь бу­ дет идти не раз. Здесь отметим только, что такая по­ становка проблемы бытия идет от Эпикура. Не в смысле «предвосхищения». Эпикур, как и другие мыслители древней Греции, ставил вопросы, на кото­ рые тогда нельзя было дать однозначный ответ. Эти вопросы оказались сквозными, они ставились все вновь и вновь в течение веков. Они не сняты и ныне.

Протест против фатализма сам по себе не может привести к познанию объективной истины, но он мо­ жет толкнуть человека к познанию, сделать это по­ знание настойчивым, не останавливающимся перед парадоксом, направленным на обнаружение принци­ пиально новых закономерностей. Речь идет о стиму­ лах познания. Содержание познанного не зависит от стимулов. Но от них зависит темперамент познания,

93

скорость, с которой человеческий гений переходит от одной истины к другой, более точной истине. В этом смысле поэма Лукреция содержит нечто большее, чем атомистика Эпикура. Наряду с собственно науч­ ным обобщением той или иной концепции, т. е. пере­ несением ее на более общий класс понятий, соотно­ шений и фактов, может существовать поэтическое обобщение научной теории. Подобно собственно науч­ ному обобщению, поэтическое обобщение отнюдь не тавтологично. Оно включает ряд идей, образов (в пер­ вую очередь именно образов) и понятий, которые, даже не раскрывая новых сторон действительности, служат стимулами для дальнейших поисков. Именно эту сторону, как мы вскоре увидим, ценил в античной поэзии Галилей. Поэтическое обобщение науки «ра­ ботает» в этом смысле не столько на науку, сколько на историческое развитие науки, не на уровень зна­ ний, а на производную по времени от уровня, на темп прироста, исторический градиент науки. В ука­ занном отношении поэма Лукреция оказала на нау­ ку трудно определимое, но несомненно огромное воз­ действие.

Если попытаться все же определить его и пере­ числить ссылки на Лукреция в средневековой и позд­ нейшей научной литературе и отрывки, где запечат­ лелось влияние поэмы без ссылок на нее (таких от­ рывков было немало, в особенности во времена, ког­ да имена Эпикура и Лукреция фактически были под запретом), то можно прийти к некоторым неожидан­ ным выводам. Прежде всего, очень трудно разграни­ чить воздействие того, что собственно принадлежит Лукрецию — новых, не имевшихся у Эпикура (или утерянных) образов, настроений и идей,— того, что было названо поэтическим обобщением эпикурейской

94

натурфилософии, и того, что было у Эпикура и лишь изложено в поэме Лукреция, того, что можно наз­ вать поэтическим изложением фрагментов греческо­ го философа. Дело в том, что определенный психоло­ гический подтекст, определенные импульсы для на­ учного творчества (они обладают помимо определен­ ной интенсивности определенным направлением) сопутствуют не только новым образам, но и поэтиче­ скому изложению старых греческих фрагментов. Поэ­ зия Лукреция конгениальна натурфилософии Эпику­ ра не только своим содержанием, но и поэтическими средствами, поэтической формой. Шедевр римской поэзии не только чарует читателя звучностью и по­ разительной естественностью ритма. Классическая точность эпитетов, глубина и «многомерность» срав­ нений толкают мысль к тому идеалу ясности и опре­ деленности, который, например, в эпоху Ренессанса, был общим идеалом и механиков — предшествен­ ников Галилея, и многих художественных и литера­ турных школ.

Для Лукреция характерны и однозначная точ­ ность и в то же время красочность аналогий, с по­ мощью которых он излагает концепцию Эпикура. Со­ четание этих, казалось бы собственно литературных, качеств приводит к нетавтологичности изложения. Мы проиллюстрируем указанную связь лишь одним примером.

Из представления о постоянной величине скорости атомов (исотахия) вытекает следующее затруднение эпикурейской концепции. Атомы движутся с посто­ янной скоростью, видимые тела — с различными ско­ ростями, в том числе с нулевой скоростью. Послед­ ний случай казался особенно трудным: атомы дви­ жутся, а видимое тело неподвижно. Абстрактно-ло-

95

гическое решение проблемы наталкивалось на отсутствие важных логических звеньев. Лукреций решает ее с помощью аналогии, которая поражает точностью, красочностью и «многомерностью»:

« Здесь не долж но вызыват ь у д и в л е н ь я в тебе, что в то

Какая механическая схема излагается в описании стада и в описании битвы? Кинетическое представ­ ление о неподвижной системе, состоящей из движу­ щихся элементов, требует, чтобы система была от­ несена к числу объектов, подчиненных в своем поведении принципиально иным закономерностям, чем составляющие ее элементы. Механика смогла

‘ Л у к р е ц и й . О природе вещей, т. X, стр. 91—93.

96

ввести необходимое здесь различие закономерностей, став статистической механикой. Статистический ан­ самбль подчинен законам, которые определяют практически достоверный результат множества слу­ чайных процессов. Случайные с точки зрения макро­ скопического закона микроскопические процессы (например, игнорируемые термодинамикой индиви­ дуальные движения и столкновения отдельных моле­ кул) образуют макроскопически закономерные про­ цессы.

Картина неподвижного или медленно движущего­ ся стада и картина неподвижного поля боя были историческим антецедентом подобной классическистатистической концепции — статистической теории молекулярных систем. Но классической статистиче­ ской механикой не ограничиваются позднейшие фи­ зические аналоги приведенных стихов Лукреция. Мы можем представить себе движение одной части­ цы как макроскопический результат случайных блужданий, происходящих всегда с одной и той же скоростью. Наблюдаемая макроскопическая скорость частицы может при этом принимать самые различ­ ные значения. Она зависит от симметрии вероятно­ стей отдельных сдвигов, из которых складывается микроскопическая траектория частицы.

Мы еще вернемся к этой схеме. Здесь она долж­ на только проиллюстрировать эвентуальную дли­ тельность ряда последующих исторических эквива­ лентов и модификаций тех идей, которые таятся в строках Лукреция.

Именно таятся. Мысль — и античная, и после­ дующая,— сталкиваясь с образами поэмы Лукреция,

находит больше того, что ищет и часто — больше то­ го, чем содержалось в месте находки. В этом и состо­ ит каталитическая функция проблем, вопросов, апо­ рий, противоречий: ведь в результате реакции мы все­ гда получаем то, что не содержалось в катализаторе.

Идеи Эпикура оказывали каталитическое дейст­ вие уже в древности. Приведем следующий пример,

клетке дискретного пространства-времени и возрож­ дении его в соседней клетке.

Такое представление выводило атомистику за пределы механического представления: основным, элементарным понятием картины мира вместо не­ прерывного движения оказываются дискретные пре­ вращения частицы в одной клетке пространства в частицу, находящуюся в следующей клетке. Именно так может быть выражена современным языком мысль эпикурейцев, которую Александр Афродисийский излагал во II в. н. э.:

«Утверждая, что и пространство, и движение, и время состоят из неделимых частиц, они утверж­ дают также, что движущееся тело движется на всем протяжении пространства, состоящего из неделимых частей, а на каждой из входящих в него неделимых частей движения нет, а есть только результат дви­ жения».

Быть может, Александр Афродисийский через четыреста лет после Эпикура и через полтораста лет после Лукреция мог преувеличить определенность старой концепции. Но это и показывает, что концеп­ ция не только сохранилась, но и эволюционировала в сторону большей определенности.

98

У Лукреция уже была мысль о слиянии дискрет­ ных впечатлений от исчезающих и появляющихся образов в непрерывно движущийся образ:

Отметим теперь существенный для оценки поэмы Лукреция факт. Ее длительный, уходящий в века «каталитический» эффект тесно связан с характе­ ром поэтических средств Лукреция. По поводу сде­ ланных только что сопоставлений можно было бы сказать, что речь идет об ассоциациях, возникших позже и не характерных для античной поэмы. Но возможность подобных ассоциаций вытекает из поэ­ тики Лукреция.

Поэтика Лукреция раскрывает одну очень важ­ ную особенность в отношениях науки и поэзии и даже более общую особенность истории культуры. Она раскрывает существенность жанра для содер­ жания, зависимость содержания от того, что назы­ вают формой, зависимость излагаемого от путей из­ ложения, зависимость вина от формы мехов, взаим­ ный характер зависимости между ними. Если бы Лукреций только изложил недошедшее до нас в це­ лом произведение «О природе» или известные нам фрагменты Эпикура стихотворной речью, он бы не был поэтом. Но тем самым он не мог бы оказаться в своем творчестве конгениальным Эпикуру. Верси­ фикатор не может изложить ничего, кроме позитив­ ных высказываний мыслителя, но ни один мысли­ тель не ограничивал свой вклад в культуру пози­ тивными высказываниями; он сообщал культуре романтику первого взгляда на мир, романтику во­ просов, поисков, отражение исследовательского тем-1

1 Л у к р е ц и й . О природе вещей, т. I, стр. 251.

4* 99

перамента. Все это может передать поэтическая (свойственная поэзии, отличающаяся от свойствен­ ных другим областям культуры) компоновка поэти­ ческих элементов. Она создает содержательное отли­ чие поэтического произведения от исходной системы. Лессинг не считал Лукреция поэтом, потому что не видел содержательного эффекта его поэтики. «Раз­ мер и рифма,— писал Лессинг,— не превращают уложенную в них систему в поэзию» *. Лессинг при поразительном по точности и тонкости понимании ан­ тичной поэзии не мог уловить связанного с поэзией Лукреция отхода от системы Эпикура в сторону апо­ рий и поисков; Лессинг был сыном времени, когда на­ ука обращала внимание на позитивные системы. Нам легче увидеть, в чем состояло преобразование идей Эпикура, связанное с их поэтическим изложением.

Система Эпикура была системой логического выведения одних понятий из других, одних заключе­ ний из других. Она была системой силлогизмов. Силлогизмы, изложенные в стихотворной форме, были бы версификацией. Поэтическое отображение системы Эпикура превратило ее в систему образов. Эти образы чувственно-конкретные, почти такие же яркие, как реальные впечатления бытия, но упоря­ доченные и отчетливые, сплетаются в цепи и обра­ зуют образное, красочное представление о мире. При этом, как заметил один из наиболее тонких коммен­ таторов Лукреция, теряется различие между нагляд­ ностью образа и логической доказательностью вы­ вода 2.1

т. II, стр. 205.

100

Что отсюда следует? Во-первых, перенос центра тяжести из области моральных выводов в область описания природы. У Эпикура система природы представляет собой служебную конструкцию: она должна обосновать то настроение спокойной отре­ шенности от горя и страха смерти, которое Эпикур считал задачей своей философии. У Лукреция систе­ ма природы, выведенная во всей ее многокрасочно­ сти из движения атомов, стала самостоятельной и, более того, основной частью поэмы.

Далее, система природы теряет свой законченный характер. Возьмем письмо Эпикура Геродоту с из­ ложением основных принципов атомистической фи­ зики. В начале письма устанавливаются непротиво­ речивые исходные принципы и понятия — простран­ ства, тел, движения,— с помощью которых логиче­ ски конструируется картина мира. У Лукреция в основе изложения лежат не какие-либо непротиворе­ чивые логические понятия (эпцкурова «каноника»), а зрительные образы. Поэтому и вся система приоб­ ретает незамкнутый характер. Следует подчеркнуть еще одно существенное отличие. Внимание Эпикура было приковано к логически построенной схеме дви­ жения ненаблюдаемых атомов. Мысль и воображение Лукреция движутся по преимуществу в другой сфе­ ре — в сфере наглядных и, следовательно, макроско­ пических образов. Поэтому его особенно интересует связь невидимых процессов с видимыми, макроско­ пическими. Переходя от фрагментов Эпикура к поэ­ ме Лукреция, мы попадаем из мира атомов в мир, где эти атомы сгруппированы в камни, деревья, тела животных и человека, потоки воды, языки пламени, в красочный макроскопический мир.

101