Файл: Новиков, Э. А. Информация и исследователь.pdf

с вопросом: «Через какие каналы вы получаете научную информацию?» Свыше 80% из 4000 научных работников ответили: «Через специальную литературу». Казалось бы, это яркое свидетельство все увеличивающейся информи­ рованности ученых. Но не заложен ли в этом «фетиш» все увеличивающегося и экономически не оправданного «перелопачивания» уже известного?

В прошлом именно собственные опытные данные были главным средством получения новой информации, особенно в технике. А теперь эксперимент как источник сведений представляет меньшую долю — всего около 38%- Если рассматривать конкретнее, то значимость

Итак, происходят зримые сдвиги в получении новых данных не прямым путем через опыты, а косвенным — через информацию, и в результате все чаще и чаще воз­ никают вопросы: не приводит ли такой избыток сведе­ ний для некоторых отраслей к информационному ва­ кууму; соответствует ли эта информация реальным потребностям исследователей?

Когда-то физика считалась королевой эксперимента. Сейчас положение изменилось. Математизация теоретиче­ ской физики привела к тому, что ее главными средствами стали литература и собственное перо специалиста. В то же время появление прикладных математических дисциплин возвело математику в ранг развивающихся экспериментальных отраслей. Переход от описательного периода к изучению качественных, глубинных основ характерен не только для ряда естественнонаучных от­ раслей, но и для гуманитарных направлений.

За этими общими тенденциями скрываются и частные причины. Величайшие физики-экспериментаторы, напри­ мер Г. Кавендиш и П. Н. Лебедев, обходились в общем-то простыми приспособлениями. В наше время для проник­ новения в тайны физических явлений требуются гигант­ ские сооружения. Их должны обслуживать многие спе­ циалисты. Поэтому даже отдельный опыт становится коллективным. Вряд ли такое положение способствует росту авторитета большинства рядовых одиночек. Не в этом ли одна из причин стремления к индивидуаль-

135

ыым обобщениям, что достигается обращением к литера­ туре? Таким образом, обратившись к рассмотрению вос­ приятия научно-технической информации, мы попадаем в область быстро изменяющейся психологии научного творчества.

Почти половина отечественных ученых теперь счи­ тают, что основным источником сведений о работах яв­ ляются издания ВИНИТИ, главным образом рефератив­

и конференциям. Более половины представителей раз­ ных отраслей науки и техники считают их самым эффективным средством обмена информацией, поиска новых идей. В естественных и общественных науках эта тенденция к профессиональному общению выражена еще сильнее, чем у представителей технических дисцип­ лин. Видимо, обилие литературы по данным вопросам, нередко дублирующей в разных вариантах одни и те же' сведения, имеет для такого подхода определенное зна­ чение.

У руководящих работников потребность в обмене ин­ формацией таким путем значительно большая, чем у ря­ довых научных работников. В этом снова проявляются особенности психологии исследователей, занимающих разное официальное полояшние в науке и технике. Здесь требование использования огромного количества инфор­ мации вступает в противоречие с индивидуальными возможностями лпчности. Не случайно ныне поставлен вопрос о необходимости создания в психологических нау­ ках нового направления, тесно связанного с информати­ кой. Это направление должно изучать творческие про­ цессы мышления в связи с изучением, анализом и обоб­ щением литературы.

В настоящее время тривиальным фактом стало стрем­ ление ряда научных работников публиковать в различ­ ных изданиях результаты одних и тех же исследований, тенденция печататься как можно чаще. Г. Кобланз отме­ чал: «Появляются более полные отчеты в сборниках института, в котором работает автор. А через полгода— год около половины из них оказывается иа страницах какого-нибудь журнала пли, с некоторыми изменениями, в тезисах очередной конференции или в других печат­ ных органах. Совершенно ясно, что многократная публи-

186

нация результатов одного и того же исследования ведет к переполнению существующей системы научной инфор­ мации и в сильной степени засоряет весь механизм библиографического контроля».1 Д. Прайс и Д. Бивер писали, что в информационном контуре «около 30% этих материалов суть препринты статей, которые в свое время публикуются».21 Утверждается и такое мнение: «Ученые — это те люди, мотивация которых тяготеет к публикации, а не к чтению».3

При детальном ознакомлении с содержанием различ­ ных публикаций одного и того же автора такие мнения в ряде случаев безусловно подтвердятся. Разве это не серьезная психологическая, социологическая и просто экономическая проблема? Где граница между действи­ тельными потребностями в информации и стремлением подчас количественно обеспечить свой авторитет в науке? Например, американский ботаник Т. Д. А. Коккерел за свою более чем пятидесятилетнюю научную деятель­ ность опубликовал 3904 работы. Несомненно, что зна­ чительная часть их не обладала информационной но­ визной.

Так мы сталкиваемся, помимо всего прочего, с на­ стоятельной потребностью ученых в утверждении в соз­ нании специалистов определенной информации, хотя бы путем ее неоднократного повторения. Однако не будем спешить с выводами. Труд Д. Прайса «Малая наука, большая наука» по существу содержал лишь обобщение его предыдущих работ, но именно ои сделал имя ученого широко известным.

В истории пауки мьт неоднократно встречаем и при­ меры иного порядка. Л. В. Соболев открыл пути для ле­ чения диабета в 1900 г., но его открытие стало у нас известным лишь спустя треть века благодаря обстоятель­ ной сводке П. Траделенбурга «Гормоны» (М., 1936). Полагать, что паука не была подготовлена к такому от­ крытию, вряд ли правильно. Что же оставило исследо­ вания талантливого ученого незамеченными? Он работал

137

в Военно-медицинской академии. Это было крупнейшее научное учреждение России со своими традициями и из­ вестными медицинскими авторитетами. Первоначально поиски ученого были поддержаны многими, в частности и начальником академии профессором В. В. Пашутиным. Однако вскоре возникла парадоксальная ситуация. В то время господствовала другая теория возникновения диа­ бета, которую выдвинул знаменитый исследователь и экспериментатор Клод Бернар. Именно в этом направле­ нии и работал профессор В. В. Пашутин. Направление мысли Л. В. Соболева было новым и казалось чуждым представлениям В. В. Пашутина. Конечно, напрашивается вопрос: почему у Л. В. Соболева не хватило сил выйти за пределы прежней специальности, настойчиво пропа­ гандировать своп идеи или изменить профиль работы? Видимо, социальные условия его жизни ие позволяли сделать такой шаг.4

Всем известно, что изучение раковых опухолей для медицины — проблема № 1. Еще в 1910 г. Раус индуци­ ровал вирусную саркому. Однако Нобелевская премия за это открытие была присуждена в 1965 г. «Задержанным» признанием пользовались труды Г. И. Менделя, К. Э. Циолковского и многих других исследователей. Тут мы сталкиваемся и с инерцией традиционного мыш­ ления, и с частными проявлениями неудачного стечения обстоятельств.

Восприятие информации и объективные потребности в ней подчас выступают как противоборствующие явле­ ния. Почему? Новое в науке и технике тесно связано с двоякой информационной функцией. Опа должна обес­ печивать приобретение новых знаний нередко за счет отрицания общепринятого. И в то же время научно-тех- пическая информация призвана закреплять в мышлении исследователей ранее накопленные знания и передавать их как эстафету следующим поколениям.

Все это и потребовало в последнее время настоятельно ставить вопрос о необходимости глубокого и комплекс­ ного изучения информационных потребностей специали­

восприятие нового слова в науке. В кн.: Научное открытие н его восприятие. М., 1971,- с. 101—105.

188