Файл: Сущность принципа разделения властей и особенности его реализации в России.pdf

Таким образом, в своем классическом виде теория разделения властей была сформулирована Д. Локком и Ш. Монтескье. Ее сущность сводится к тому, что для обеспечения свободы граждан различные функции государственной власти - законодательная, исполнительная и судебная - должны осуществляться различными органами, независимыми друг от друга и сдерживающими друг друга. Однако для обеспечения свободы, согласно этой теории, недостаточно одного лишь распределения власти между несколькими органами. Нужно, кроме того, чтобы они находились во взаимном равновесии, чтобы ни один из органов не мог получить преобладание над другими, чтобы каждый из них был гарантирован от посягательств на его самостоятельность другого органа^[9]1.

В результате различные власти, организованные подобным образом, не подчинены друг другу, однако находятся в тесной связи между собой и во взаимодействии. Ни одна из них ничего не может сделать без других, и при несогласии между ними вся государственная деятельность должна остановиться. Но поскольку остановиться она не может, то «силою вещей, - считал Ш. Монтескье, - власти будут принуждены действовать и необходимость заставляет их действовать в согласии друг с другом». Результатом этого и явится их взаимное сдерживание, обеспечивающее свободу.

Теория разделения властей воспринята конституциями многих стран, хотя конкретные формы ее реализации весьма разнообразны. Наиболее полно и последовательно в своей изначальной трактовке теория разделения властей реализована в Конституции США 1787 г., в которой прослеживается влияние как создателей этой теории, так и британских конституционных идей начала XVIII века.

В современной конституционно-правовой науке существуют разные подходы к исследованию принципа «разделения властей» и разные его оценки (например, Кейзеров Н.М. Власть и авторитет. М., 1973. С. 110-122; Ефимов В.И. Система государственной власти. М., 1944, С. 134-148) и др. Соответственно, можно говорить о нескольких значениях понятия «разделение властей» либо о разных сторонах этого понятия. Разделение властей исторически проявило себя как определенная идея, зародившаяся еще в античные времена (Аристотель) и выросшая в особое учение, в теорию разделения властей (Ш.Л. Монтескье). «Все погибло, - писал Ш. Монтескье, - если бы в одном и том же лице или учреждении, составленном из сановников, из дворян или простых людей, были соединены эти три власти: власть создавать законы, власть претворять в исполнение постановления общегосударственного характера и власть судить преступления или тяжбы частных лиц».

Специалисты, исследующие проблему разделения властей, отмечают разные стороны этого сложного политико-правового явления. В частности, различные специфические моменты принципа разделения властей выделяют А.А. Мишин, Б.С. Крылов, Б.Н. Топорнин, В.Е. Чиркин, Б.А. Страшун, Л.М. Энтин, Ю.А. Дмитриев. Например, Б.Н. Топорнин полагает: «Принцип разделения властей - это в первую очередь учение о распределении функций и полномочий между тремя властями - законодательной, исполнительной и судебной». Он подчеркивает, что с помощью этого принципа можно предотвратить установление авторитаризма и диктаторского режима в обществе, создать систему «сдержек и противовесов» и т.д. Все это правильно, однако далеко не исчерпывает подлинного содержания и значения данного принципа. Б.С. Крылов, ссылаясь на труд Ш. Монтескье «О духе законов», отмечал: «...законодательный орган, во-первых, должен состоять не только из выборных представителей, народа, но и включать также «знатных», которые занимают свое место в законодательном органе по праву наследования; во-вторых, законодательная власть не должна иметь права останавливать действие исполнительной власти»^[10]1.

В рамках теории «разделения властей» был сформулирован и обоснован одноименный правовой принцип, который получил законодательное закрепление в качестве одной из основ конституционного строя (впервые в Конституции США 1787 г.) и был претворен на практике.

Различают два аспекта разделения властей: юридический и политический. Первый предполагает его формально - юридическое закрепление, второй - фактическое «разделение властей». Между ними нередко образуется разрыв, который нетрудно обнаружить в конституционном законодательстве многих государств (См.: Мишин А.А. Государственное право США. М., 1976. С. 125. Правда, следует оговориться, что формально-юридическое закрепление этот принцип в основном получает в Конституциях слабо и средне-развитых стран, недавно ставших на путь демократического развития. Конституции большинства развитых стран исходят из аксиоматичности этого принципа и закрепляют только полномочия соответствующих органов государственной власти).

Разделение властей - явление многоцелевое, имеющее и положительные, и отрицательные черты. Приведенное выше высказывание Ш. Монтескье выражает его вторую направленность - против сосредоточения всей власти «в одном и том же лице или учреждении».

В таком понимании принцип разделения властей сыграл в свое время прогрессивную роль в борьбе против абсолютизма и произвола королевской власти.

Мировой государственно-правовой практике известна разная глубина разделения властей и соответственно разное «дозирование» полномочий высших органов государственной власти. В целом в юридической литературе утвердилось следующее представление о существе этого принципа. Единство и целостность государства не позволяет ставить вопрос о том, какая власть важнее и в силу этого должна обладать большими властными полномочиями. Ни одна из них не может существовать без двух других. В этом смысле бесплодны попытки сосредоточить исполнительные функции на уровне власти законодательной, и наоборот. «Как это ни парадоксально, - считает большинство ученых - юристов, - но полное разделение властей абсурдно, ибо вступает в противоречие с перспективой выживания государства и сохранения политической системы. Но это говорит не против разделения властей, а в пользу осторожного и мудрого осуществления этого принципа без всяких нажимов и крайностей». В противном случае исчезают необходимые взаимосвязи и взаимодействия между ветвями власти, нарушается единство государственной власти^[11]1.

Принцип «разделения властей» не противостоит (во всяком случае - не должен противостоять) единству государственной власти, как полагают некоторые авторы. Он не отрицает «единство власти», но отрицает «единовластие». Смысл принципа «разделения властей» состоит, в первую очередь, не в разграничении функций, а в недопущении средоточия всей власти в одной из ее ветвей, установления ее «единовластия», а говоря иначе - диктатуры. Естественно, принцип «разделения властей» не действует автоматически: он нуждается в средствах обеспечения в виде определенных правовых гарантий и механизмов - в системе сдержек и противовесов. Таким образом, принцип «разделения властей» по изначальному своему предназначению есть заслон, преграждающий путь к превышению власти, произволу и авторитаризму. Таковой остается его суть и в нынешние времена. Только при таком значении «разделение властей» представляет собой демократический принцип, обеспечивающий действительное единство государственной власти и нормальное (цивилизованное) разделение и взаимодействие всех трех ее ветвей.

Разделение властей преследует и другую цель - определение функций каждой из ветвей власти, проведение их разграничения, а также определение полномочий и компетенции образующих их органов власти. Это - дополнительная цель разделения властей, хотя и крайне важная. Поэтому вряд ли можно рассматривать проведение разделения властей как только организационно-техническую операцию.

От формы правления зависит способ формирования органов исполнительной власти, субъект назначения и смещения министров, а также ряда других должностных лиц. Так, например, конституции всех парламентарных республик наделяют главу государства правом участия в формировании правительства. Ст. 92 Итальянской Конституции гласит: «Президент республики назначает председателя совета министров и по его предложению министров». Еще категоричнее говорит об этом Конституция Дании: «Король назначает и увольняет премьер - министра и других министров. Он определяет их число и обязанности». В Конституции Королевства Нидерландов (редакция 1983 г.) сказано: «Премьер-министр и другие министры назначаются и смещаются Королевским Указом» (ст. 43). Примерно в таком же духе трактуют этот вопрос конституции других парламентарных республик. На практике же роль главы государства в формировании правительства носит чисто номинальный характер. Он может назначить премьером лишь лидера победившей партии или главу партийной коалиции. Вместе с тем из этого правила есть исключения. Например, в КНДР правительство образуется высшим органом народного представительства, а в Румынии для назначения министров требуется вотум доверия, выраженный парламентом. От формы правления также зависит объем собственных полномочий органов исполнительной власти и их взаимоотношение с главами государств и парламентами. Так, например, глава государства часто наделяется правом издания различных нормативных и ненормативных актов (декретов, ордонансов, указов и др.).

В парламентарных монархиях и республиках реальная власть главы государства ограничена правилом министерской скрепы (контрассигнатуры), согласно которой акты главы государства имеют силу лишь при том условии, что они скреплены подписями министров. На практике это правило приводит к тому, что глава государства при осуществлении полномочий, предоставленных ему конституцией, оказывается обязанным следовать указаниям («советам») министров. Ответственность за этот акт несет не глава государства, а подписавший его министр. Так, например, Конституция Австрии гласит: «Все акты президента Союза нуждаются для своей действительности в контрассигновании канцлера Союза или соответствующего министра, поскольку иное не установлено конституционным порядком» (ст. 67.2). Аналогичные положения содержатся в Конституции Бельгии: «Ни один акт короля не может иметь силу, если он не контрассигнован министром, который лишь в силу этого является ответственным за данный акт» (ст. 64); Конституции Италии: «Никакой акт президента республики не действителен, если он не контрассигнован предложившими его министрами, которые за этот акт ответственны. Акты, имеющие силу закона, и другие, указанные в законе, скрепляются подписью также председателя совета министров» (ст. 89)^[12]1.

Институт контрассигнатуры, по нашему мнению, является юридическим оформлением бессилия главы государства в пользу исполнительной власти.

В Греции, и, особенно, во Франции конституции, стремясь усилить личную власть президента, ввели некоторые изъятия из правила контрассигнатуры, т.е. предоставили главе государства право при решении некоторых вопросов действовать по собственному усмотрению, не скрепляя акты по этим вопросам подписями министров.

Влияние и сила исполнительной власти, как уже указывалось, зависит от того, является ли глава государства (президент) главой исполнительной власти или нет. В свою очередь, место президента в организации государственной власти, объем его полномочий зависит от модели республики: президентской, полупрезидентской или парламентарной. Характеристика полномочий президента в президентской, полупрезидентской и парламентарной республиках подробно исследованы в российской и зарубежной юридической литературе. Большинством авторов помимо деления на эти традиционные виды республик выделяются две модели их внутренней организации: американская и европейская. Американская модель президентства представлена прежде всего одноименной американской республикой, а также созданными на ее основе латиноамериканским и афро-азиатским республиками, построенными на принципе сильной президентской власти.

Европейская модель представлена преимущественно полупрезидентскими и парламентарными республиками, наделяющими президента менее широкими и разнообразными полномочиями, а зачастую превращающими его в номинального главу государства, осуществляющего чисто представительские функции. Но даже в президентских республиках глава государства действует лишь в пределах федеральной исполнительной власти и в силу конституционного принципа разделения властей не может единолично управлять всем государственным аппаратом. Его полноправными партнерами и противовесами в этой сфере выступают независимый от президента Конгресс и не менее независимый Верховный Суд. При всей силе своей власти, как показывает практика, ни один президент США не смог добиться сколько-нибудь значительных перемен во внутренней и внешней политике американского государства без поддержки высшего законодательного органа страны. Политическая система США позволяет президенту сосредоточить в своих руках огромную власть только при одном условии: его должно поддерживать большинство членов Конгресса. В этой тесной зависимости президентской политики от позиций и действий парламента - одно из важнейших отличий американской модели президентства от авторитарных моделей президентского правления.