ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 132
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Защитник фон Гордон: У вас не было впечатления, что он уже нашел квартиру? Ведь тогда он не мог бы точно сказать, что в субботу переедет. Ведь он так и сказал?
Свидетель: Да, так сказал.
Защитник фон Гордон: Госпожа Диттманн, когда обвиняемый снял у вас квартиру, то квартира ведь еще не была свободна? Он переехал в тот же день или же через несколько дней?
Свидетельница г-жа Диттманн: В воскресенье утром, через несколько дней после найма, приблизительно через 3-4 дня, потому что комната еще была занята.
Председатель (переводчику): Скажите обвиняемому, что г. Апелян показал, что он слышал о трех случаях припадка и что он сам г. Апеляну причину переезда на Аугсбергерштрассе объяснял состоянием здоровья. (Переводится.)
Защитник фон Гордон: Сколько человек бывало на уроке танцев?
Свидетель: Около 60-70 человек.
Защитник фон Гордон: Пытался ли говорить с барышнями? Стеснялся или был смел?
Свидетель: Вообще не был смел, постоянной девушки не было у него, он танцевал с разными девушками, разговаривал с ними, потому что надеялся таким образом научиться немецкому.
Эксперт Липманн: Он вам не казался очень замкнутым?
Свидетель: Конечно, он был очень замкнут и не был так жизнерадостен и свободен, как другие.
Эксперт Липманн: Разве не странно, когда вы говорите, что о резне вы совершенно не разговаривали, что он, который так сильно от этого пострадал, не затрагивал эту тему?
Свидетель: Как-то во время нашей беседы, когда читали книгу д-ра Лепсиуса об Армении, вдруг он вырвал книгу из моих рук и сказал: «Оставь, не будем бередить старые раны».
Эксперт Липманн: Следовательно, избегал и не хотел о них вспоминать?
Свидетель: Он отобрал у меня книгу и сказал: «Отложим книгу и будем веселиться».
Эксперт Кассирер: Может быть, свидетелю известна другая особая причина, из-за которой случился этот приступ во время урока танцев?
Свидетель: Нет, он лишь сказал, что нехорошо себя чувствует, и захотел уехать домой.
Эксперт Кассирер: Во время приступа он кричал или стонал? Произносил ли какие-либо слова?
Свидетель:
Нет, громких криков не было, но были стоны.
Эксперт Кассирер: Он дрожал при этом?
Свидетель: Да. На губах была пена.
Эксперт Кассирер: Имела ли цвет пена?
Свидетель: Нет.
Эксперт Кассирер: Сколько времени его лихорадило?
Свидетель: Приблизительно 10 минут.
Эксперт Кассирер: Потом он сразу очнулся?
Свидетель: Да.
Эксперт Форстер: Вы сказали, что для припадка особой причины не было. Но разве не могло быть, чтобы обвиняемый немного раньше по какой-либо причине вспомнил резню, а вы об этом не знали?
Председатель: Припадки ведь случались несколько раз?
Эксперт Кассирер: Свидетель говорит, что причины не знает, но разве существование определенной причины невозможно? Разве не могло случиться, что обвиняемый немного раньше в воображении увидел трупы людей и в связи с этим вспомнил о резне? Известно ли вам что-либо об этом?
Свидетель: Нет. Но раньше он мне говорил, что до начала припадков он чувствует какой-то запах, а потом падает на землю.
Эксперт Штермер: Позвольте вам напомнить, что в армянском консульстве вы мне говорили, что приступы начинались громким пронзительным криком.
Свидетель: Я не могу точно сказать, были ли это крики или стоны, во всяком случае, он начинал ловить руками воздух вокруг себя и затем падал на землю. Больше ничего я не могу добавить.
Свидетель Левой Эфтиян, 21 год, Берлин, армяно-григорианская церковь (после присяги).
Председатель: Когда вы из Парижа прибыли в Берлин?
Свидетель: В феврале 1920 года.
Председатель: С того времени живете у ваших родственников?
Свидетель: У зятя Терзибашяна, который живет на Ораниенштрассе в доме 75.
Председатель: Он там имеет табачную лавку?
Свидетель: Да.
Председатель: Его жена — ваша сестра тоже живет там?
Свидетель: Да.
Председатель: Ваша сестра тоже из Эрзинджана?
Свидетель: Нет, из Эрзерума.
Председатель: Действительно ли, что с обвиняемым вы имели частые общения в Берлине?
Свидетель: Да.
Председатель: Вы обучались танцам с ним вместе у учителя Фридриха?
Свидетель: Да.
Председатель: Посещали ли его в его квартире на Аугсбургерштрассе?
Свидетель: Два или три раза.
Председатель: Приходил ли обвиняемый к вашим родственникам на Ораниенштрассе?
Свидетель: По крайней мере, раз в неделю.
Председатель: Там с вашими родственниками беседовал?
Свидетель: Да.
Председатель: Замечали ли у него припадки и болезнь?
Свидетель: Он сам рассказывал, что у него нервная болезнь. Всегда был грустен.
Председатель: На что он жаловался? В чем проявлялась его болезнь? Было ли видно по лицу, что рассеян, меланхоличен и грустен?
Свидетель: Он был грустен.
Председатель: Во время танцев совершенно не бывал веселым?
Свидетель: Поэтому мы его туда и водили, а с другой стороны, чтобы он научился говорить по-немецки.
Председатель: Почему же он был грустен? Характер у него такой?
Свидетель: Да.
Председатель: Говорил ли он о своем печальном прошлом, о своих погибших родителях, братьях, сестрах, о резне?
Свидетель: Моя сестра часто затевала разговор об этом, но он не хотел говорить.
Председатель: Когда вернулась ваша сестра?
Свидетель: Год тому назад.
Председатель: Много ли родственников вы потеряли во время резни?
Свидетель: Мои родители тоже были убиты во время резни. Я прибыл в Константинополь из Эрзерума в 1912 году и три года посещал школу, до 1915 года. Потом началась война, и я не смог вернуться на родину. Но мы узнали, что депортации населения уже начались. Лишь потом я узнал, что во время этой резни убиты мои родители и родственники, и спаслись только два брата и сестра.
Председатель: Во время какой резни были убиты ваши родители?
Свидетель: В Эрзеруме.
Председатель: Когда была эта резня?
Свидетель: В 1915-1916 году, точную дату не знаю,
Председатель: Вы об этом слышали от своих братьев и сестры?
Свидетель: Сестра моя знает лучше, потому что она в это время была в Эрзеруме.
Председатель: Знаете ли вы что-либо о болезни и эпилептических припадках обвиняемого?
Свидетель: Слышал о припадках, но не присутствовал при них. Слышал, что он меланхоличен.
Председатель: Кроме случая во время танцев, иного случая не видели?
Свидетель: Нет.
Председатель: Он говорил, что часто бывали такие припадки?
Свидетель: Да, говорил, что болен. Я от него самого слышал даже подробности о припадках на улице и как он тогда упал.
Председатель: Знали ли, что он хотел уехать от госпожи Штельбаум?
Свидетель: Нет.
Председатель: Этот неожиданный переезд вас не удивил? Ведь он проживал у вашего соотечественника Апеляна?
Свидетель:
Он говорил, что хочет выехать, потому что там не было электрического освещения.
Председатель: Вы не помните, когда он это вам сказал?
Свидетель: Незадолго до переезда.
Председатель: Он сразу после этого переехал?
Свидетель: Через месяц.
Председатель: Он переехал на Гарденбергштрассе в начале марта. Следовательно, когда же он с вами об этом говорил?
Свидетель: В начале февраля.
Председатель: О том, что хочет переехать?
Свидетель: Сказал, что хочет переехать.
Председатель: О происшествии что-нибудь знаете?
Свидетель: Нет.
Председатель: Знали, что Талаат-паша в Берлине?
Свидетель: Я не имел понятия об этом.
Председатель: Если никогда и не знали, но из разговоров окружающих могли бы знать?
Свидетель: В Константинополе так говорили.
Председатель: Вы прибыли в Берлин из Парижа в конце января 1920 года и с тех пор находитесь в Берлине?
Свидетель: В 1918 году, когда было заключено перемирие, уже говорили, что Талаат-паша находится в Берлине, но никто этого точно не знал.
Председатель (переводчику): Скажите обвиняемому, что свидетель показал, что сам обвиняемого в припадках не видел, что его каждую неделю навещал и о резне с ним не говорил (переводится).
Защитник фон Гордон (свидетелю): В ваших кругах Талаат-паша считался единственным ответственным за армянские ужасы? Не могу понять, как может быть, чтобы при наличии подозрения армян никто не потрудился проверить, что этот виновник армянских ужасов Талаат-паша в Берлине? Никому не было дела до этого? Ведь это должно было вас очень заинтересовать. В последнее время тоже шли разговоры о пребывании Талаат-паши в Берлине? Вы об этом слышали лишь в Константинополе?
Свидетель: Я не знал, что Талаат в Берлине.
Обвиняемый: Я тоже не знал.
Председатель: Обвиняемый, но вы встречали Талаата? Почему же после этой встречи вы об этом важном случае не рассказали своим соотечественникам?
Обвиняемый: Боялся, что будут смеяться надо мной.
Председатель: Как? Ведь Талаат вообще считался виновником. Свидетель Терзибашян всегда хотел говорить об этом, почему же ему не сообщили?
Обвиняемый: Да, я об этом не говорил.
Председатель: Почему скрыли?
Обвиняемый: Не был заинтересован.
Председатель:
Но это интересует нас.
Обвиняемый: Если бы я о нем заговорил, то стали бы задавать кучу вопросов.
Председатель: Значит, не хотели, чтобы ваших соотечественников охватило беспокойство и они стали бы осаждать вас интересующими их вопросами?
Обвиняемый: Я был в таком состоянии, что не хотел, чтобы об этом говорили.
Вызывается свидетель — тайный советник юстиции, Участковый судья Шульце.
Свидетель Шульце: Считаете ли вы важным, чтобы сегодня здесь досконально выяснить то, о чем обвиняемый предварительно говорил на первом допросе? Предлагаю отказаться от этого.
Защитник фон Гордон: Согласны.
Прокурор: Прошу допросить господина тайного советника Шульце.
(Суд решает допросить его.)
Свидетель, тайный советник юстиции Шульце, Шарлоттенбургский участковый суд, 53 года, протестант (после присяги).
Председатель: Вы в свое время производили первоначальный ответственный допрос обвиняемого. Прошу доложить об этом суду.
Свидетель: Я почти в точности помню показания обвиняемого. Он без труда признался, что убил Талаата умышленно, заранее обдумав убийство. Когда я спросил о причинах, то он сказал, что Талаат — это тот человек, по приказу которого его родственники или часть родственников в Армении были убиты. Поэтому он решил отомстить за своих близких и с этой целью он прибыл в Германию, в Берлин.
Председатель: Когда он принял такое решение?
Свидетель: На родине. Приобрел револьвер и сумел разыскать местожительство Талаата. И когда ему это удалось, он снял комнату против квартиры Талаата, чтобы наблюдать за ним и подстеречь его. Он следил в окно, и когда в день происшествия увидел, как Талаат вышел, схватил револьвер и последовал за ним. Чтобы избегнуть ошибки, он прошел мимо Талаата, потом, возвратившись, подошел вплотную лицом к лицу, еще раз посмотрел ему прямо в глаза и после того, как убедился, что это сам Талаат, выстрелил сзади в голову. Таковыми были его показания.
Председатель: Позаботились ли вы, чтобы следствие проводилось самым тщательным образом, чтобы не было недоразумений?
Свидетель: Да.
Председатель: Что об этом скажет переводчик: сказанное правильно?
Переводчик Калусдян: Да, но в то время обвиняемый не в состоянии был соображать.
Председатель: