ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 136
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Председатель: Какие газеты об этом писали?
Свидетель: Сейчас не помню. Я читаю немецкие, французские, армянские, русские и персидские газеты. Из них я и узнал, что Талаат находится в Берлине.
Председатель: Неужели, если кто-нибудь из армянской колонии встретил бы Талаат-пашу или другого турка, то эта встреча не была бы таким важным происшествием, чтобы слух об этом с быстротой молнии не распространился среди всей колонии? Обвиняемый вам не говорил, что видел Талаата?
Свидетель: Нет.
Председатель: Вы лично в отношении состояния здоровья обвиняемого что-либо замечали?
Свидетель: Мне мало приходилось бывать вместе с ним. Видел часто его погруженным в раздумье, уставившимся в одну точку.
Председатель: Имели ли с ним какие-либо другие отношения?
Свидетель: Как-то раз разговаривал с ним.
Председатель: С обвиняемым устраивали товарищеские вечера, прогулки?
Свидетель: Нет.
Свидетелю других вопросов не имеется.
Председатель (второму переводчику г-ну Калусдяну): Прошу передать обвиняемому, что свидетель сообщил, что он познакомился с ним в персидском консульстве и помог ему в получении разрешения на пребывание в Берлине, что обвиняемого он дважды сопровождал к профессору Кассиреру. Свидетель также сообщил, что о подробностях резни, в которой были убиты его родители, он с ним не говорил. (Переводит.)
Обвиняемый: В то время у профессора Кассирера я рассказал, что упал, когда увидел разрушенный дом моих родителей, и с того времени со мной происходят эти припадки.
Председатель: Свидетель сообщил также, что он лично подобного припадка не видел никогда.
Свидетель — коммерсант и переводчик Георг Калусдян, Берлин, 29 лет, армяно-григорианского вероисповедания, с обвиняемым в родстве или в свойстве не состоит.
Свидетеля приводят к присяге.
Председатель: О покушении или об обвиняемом что-либо знаете?
Свидетель: Обвиняемый заходил ко мне в мой магазин и делал покупки. Так я познакомился с ним.
Председатель: Когда это было?
Свидетель: Кажется, за три-четыре месяца до покушения.
Председатель: Вы с ним разговорились?
Свидетель: Я с ним познакомился. Он рассказал мне, что болен, я ему порекомендовал купить шоколад. Он купил. Сказал также, что будет учиться, когда выздоровеет.
Председатель: Когда это было?
Свидетель: Кажется, за 3-4 месяца до покушения. Больше ничего не могу сказать.
Председатель: Говорил ли он вам также, что во время припадков он теряет сознание?
Свидетель: Нет.
Председатель: Раньше вы обвиняемого не знали?
Свидетель: Нет.
Председатель: Значит, его увидели впервые в вашем магазине?
Свидетель: Да, в моем магазине.
Председатель: Потом часто его встречали?
Свидетель: Возможно, он еще раз приходил в магазин.
Председатель: Вы никогда не были у него на квартире?
Свидетель: Нет.
Председатель: Знаете ли вы что-нибудь о его жизни?
Свидетель: Нет. Второй раз я увидел его, когда был переводчиком в участковом суде во время первого слушания.
Председатель: Один из предыдущих свидетелей сказал, что вы сказали: обвиняемый большой человек. Сказали ли вы это?
Свидетель: В моих глазах он большой человек.
Председатель: Вы тоже во время резни потеряли родных?
Свидетель: Мои родители были убиты в Айнтапе в 1896 году.
Председатель: Вы были очевидцем этого? Ведь в то время вам было два с половиной года.
Свидетель: В 1896 году мне было 5 лет. О таких вещах постоянно говорили, поэтому они хорошо сохранились в моей памяти.
Председатель: Тогда погибли оба ваши родителя?
Свидетель: Тогда были убиты отец, мать, дед, брат и дядя. В семье всегда рассказывали об этом. Все это я видел. Присутствовал при убийстве своего деда.
Председатель: Неужели детская память так сильна — ведь это было в 1896 году?
Свидетель: Да, тогда впечатления так сильны.
Председатель: И вы все отчетливо помните, ничего не смешивая?
Свидетель: Постоянно слушая эти рассказы и рассказывая о нем, события в воспоминаниях сохранились свежими.
Председатель: Значит, вы почувствовали внутреннее удовлетворение от случившегося? Вам само собой было понятно, что кто-нибудь так должен поступать.
Свидетель: Разумеется.
Председатель: Считаете ли вы признание обвиняемого перед судом на следствии точным и правильным?
Свидетель: Показания того времени на допросе не считал правильными по той простой причине, что обвиняемому не хотелось подвергаться допросу, потому что голова его была перевязана. Он говорил, что это я сделал, то я сделал, я его убил. На вопрос —
обдуманно ли он совершил свое дело, он сказал: да, обдуманно.
Председатель: Следовательно, вы подтверждаете все то, что написано в протоколе допроса 16 марта. Но у вас было такое впечатление, что обвиняемый говорил, лишь бы только что-нибудь сказать. Вы выражали ваши сомнения? Обсуждался ли этот вопрос?
Свидетель: По этой же причине я умышленно не подписал протокол.
Председатель (проверяет протокол): Действительно, этот протокол переводчиком не подписан.
Защитник фон Гордон: Вы отказались подписать протокол?
Свидетель: Да.
Председатель: Под протоколом стоят фамилии Тейлиряна и др., но нет фамилии переводчика.
Свидетель: Я говорил, что, возможно, человек не в своем уме, не сознает, что говорит, может быть, не надо его обязательно сегодня допрашивать.
Защитник фон Гордон: У вас было такое впечатление, что обвиняемого лихорадило?
Свидетель: Я его не обследовал, но в газете писали, что его лихорадило, кроме того, голова его была перевязана. Но одно было заметно — что внутренне он был доволен. Говорил: я его убил.
Председатель: Был ли разговор о том, что вы отказываетесь подписать протокол? Спрашивал ли вас следователь: «Желаете ли подписать протокол?»
Свидетель: Я говорил следователю, что не могу подписать протокола, потому что точно не знаю — все ли обвиняемый говорит сознательно.
Председатель: Есть сомнения в том, чтобы протокол расценивать как протокол?
Защитник д-р Нимайер: Мне кажется, что невозможно эту запись считать как протокол. Это не протокол допроса, потому что из него не видно, что допрос проводился через переводчика.
Председатель: Значит, с обвиняемым вы познакомились в вашем магазине и, помимо следствия, других сношений с ним не имели?
Свидетель: Нет, не имел.
Председатель: Скажите, обвиняемый, вы помните, что свидетель отказался подписать протокол?
Обвиняемый: Не могу вспомнить.
Председатель: Есть ли еще вопросы к свидетелю? Нет.
Есть необходимость допросить учителя танцев Фрэдриха, у которого обвиняемый брал уроки танцев?
Защитник фон Гордон: Совершенно очевидно, что услышанное нами вполне правдоподобно, так что в допросе учителя нет нужды.
Допрос учителя танцев Фрэдриха не находят необходимым.
Свидетель Терзибашян — владелец табачного магазина из Берлина, 29 лет, католик, с обвиняемым в родстве или свойстве не состоит.
Свидетель приводится к присяге.
Председатель: Знаете ли обвиняемого?
Свидетель: Да, начиная с декабря 1920 года.
Председатель: С того времени, когда обвиняемый прибыл из Парижа в Берлин и при посредстве г-на Эфтияна познакомился с вашей семьей?
Свидетель: Да.
Председатель: Правда ли, что обвиняемый знал г-на Эфтияна еще в Париже?
Свидетель: Да, правда.
Председатель: У вас имеется магазин на Ораниенштрассе в номере 75?
Свидетель: Да, табачный магазин.
Председатель: Вы армянин? И жена ваша армянка?
Свидетель: Да.
Председатель: С 1914 года в Берлине?
Свидетель: Да.
Председатель: Были ли свидетелем резни?
Свидетель: Нет, ничего не видел.
Председатель: И раньше нет?
Свидетель: Нет.
Председатель: А ваши родители?
Свидетель: Отец мой в Константинополе, а мать давно умерла естественной смертью. Но мои знакомые и родственники все убиты на моей родине — в Эрзуруме.
Председатель: Вы часто беседовали с обвиняемым? Бывал ли он у вас дома и в магазине?
Свидетель: Да.
Председатель: О бывших событиях тоже говорили?
Свидетель: Нет, я об этом ничего не говорил. Мне и моей жене неприятно, когда об этом говорят.
Председатель: Вам бывает тяжело, когда напоминают об этих старых ужасных событиях?
Свидетель: Да.
Председатель: По этой причине и не говорили?
Свидетель: Да.
Председатель: Вы знали, что Талаат находится здесь, в Берлине?
Свидетель: Да, как и другие.
Председатель: Когда узнали об этом?
Свидетель: В 1919 году, после войны.
Председатель: Вы говорили обвиняемому, что Талаат здесь?
Свидетель: Об этом вообще разговоров не было.
Председатель: Что вы знали о состоянии здоровья обвиняемого?
Свидетель: Он пришел к нам и сказал, что нездоров, болен. Хотел пойти к врачу.
Председатель: Он обратился к врачу?
Свидетель: Да, с одним товарищем.
Председатель: К профессору Кассиреру?
Свидетель: Да.
Председатель: Замечали ли вы у него когда-либо эпилептические припадки?
Свидетель: Нет. Рассказывал нам, что очень болен, несколько раз жена моя готовила для него еду, и он у нас принимал лекарства.
Председатель: Значит, он был под врачебным наблюдением?
Свидетель: Да.
Председатель: Что-нибудь у обвиняемого вам в глаза бросалось?
Свидетель: Нет, не могу этого сказать.
Председатель: Был ли он весел, бодро настроен или больше печален и подавлен?
Свидетель: Иногда бывал весел, иногда печален, но чаще печальным, чем веселым.
Председатель: Рассказывал ли он вам об уроках танцев?
Свидетель: Он приходил к нам вместе с Эфтияном, который посещал вместе с ним уроки танцев.
Председатель: Встречались ли вы с ним вне вашей квартиры?
Свидетель: Нет, только в моей квартире.
Председатель: Сколько человек насчитывает армянская колония в Берлине?
Свидетель: Не знаю.
Председатель: Около ста?
Свидетель: Да, приблизительно.
Председатель: Вы устраиваете встречи, помогаете ли друг другу?
Свидетель: Да, конечно, помогаем друг другу.
Председатель: Значит, все же знаете колонию?
Свидетель: Я знаю несколько человек, но большинства не знаю.
Председатель: Обвиняемый рассказал вам, что однажды на улице встретил Талаата?
Свидетель: Нет, этого не говорил.
Председатель: Со времени вашего знакомства с обвиняемым вы никогда не замечали, что в нем произошла какая-то перемена?
Свидетель: Нет, ничего не замечал.
Председатель: Сообщал ли он вам, почему переехал на Гарденбергштрассе?
Свидетель: Нет.
Председатель: А спрашивали ли его?
Свидетель: Да. Он сказал, что ему больше квартира на Аугсбургерштрассе не нравится, что он болен и нуждается в лучшей квартире.
Председатель: Есть ли вопросы к свидетелю? Нет.
Свидетельница — г-жа Кристинэ Терзибашян, жена предыдущего свидетеля, 26 лет. Допрос происходит через переводчика. (После присяги.)
Председатель: Что-либо знаете о покушении?
Свидетельница: Нет.
Защитник фон Гордон: Прошу допросить свидетельницу о зверствах. Прежде всего — была ли на родине во время войны и где проживала?
Свидетельница: В Эрзуруме.