Файл: Кокин Л.М. В поиске истины.pdf

ЧИТАТЕЛЮ ЭТОЙ КНИГИ

Ч то б ы оценить вклад современной науки в культуру

ипрогресс, полезно не только постичь сущность достиг­ нутых знаний, но вместе с тем осознать и опыт их за­ воевания. Этот опыт порою драматичен и требует от уче­ ного— независимо от того, делает ли он первые свои шаги в науке или уже добился определенных резуль­ татов,— полного напряжения, полной отдачи душевных

ифизических сил.

Предлагаемые читателю очерки — это попытка рас­ сказать о людях науки, о том, что движет ученым на пути исследователя, о самом этом временами нелегком пути.

Никогда еще сила человеческого знания не заявля­ ла о себе с такой очевидностью, как в наш век — век грандиозной научно-технической революции. Человек науки стал одним из главных действующих лиц совре­ менного мира. Известно, что число научных работников

5

удваивается каждое десятилетие, а у нас, в Советском Союзе,— даже каждые семь лет. Сегодня каждый чет­ вертый ученый в мире — гражданин СССР! «Наш на­ род,— говорится в тезисах ЦК КПСС к 50-летпю Вели­ кого Октября,— по праву гордится тем, что первая в мире социалистическая держава выдвинула выдающих­ ся ученых, которые внесли огромный вклад в научнотехнический прогресс человечества и составляют славу отечественной и мировой науки».

Моя специальность — теория машин и механизмов, личные мои научные интересы подчас далеки от проб­ лем, которыми увлечены герои предлагаемых очерков. Все же я решаюсь представить книгу читателю — и не­ трудно объяснить почему. В сущности, по своим кон­ кретным интересам ее герои тоже во многих случаях да­ леки друг от друга. Но если отвлечься от их частных на­ учных задач и соответствующих специальных путей решения, если вынести за скобки то, что их объединя­ ет,— в деятельности ученых, работающих в различных областях знания, обнаружится немало общего.

Профессия ученого, как и любая другая, формирует черты человеческих характеров. Без человеческих эмо­ ций нет и не может быть человеческого искания истины, говорил Ленин.

В поисках верного решения той или иной задачи ис­ следователю приходится перепробовать множество пу­ тей, которые на поверку оказываются неудачными. Не следует отчаиваться при неудачах — по-своему они пло­ дотворны, поскольку, отбрасывая ошибочные «пробы», ученый последовательно приближается к истине.

Разумеется, истина всегда относительна. Из приве­ денных в эпиграфе слов Эйнштейна явствует, что даже великий ученый мечтал лишь о том, чтобы «ухватить­ ся» за ее «краешек». Вот цель жизни человека в науке, как бы говорит великий физик, ибо, приподняв «крае­

6

СТАРИК ОГОНЬ

Быть может, старик огонь дал нам все, что мог, и не к чему ломать голову над его загадкой?

н. Н. СЕМЕНОВ.

Химическая кинетика и теория горения

КАРТИНА КУСТОДИЕВА

В есной 1921 года петроградский физик Петр Капица спросил художника Кустодиева, не напишет ли он его вместе с другом, тоже физиком, Николаем Семеновым.

— Не всегда же писать знаменитостей,— сказал Капица художнику, с которым молодые люди были зна­ комы благодаря их третьему другу, Петьке Сидорову.— Напишите, Борис Михайлович, будущих знаменито­

стей!..

Учившегося на архитектора Петьку Сидорова у Ку­ стодиевых называли Петром Ивановичем Домовым: по­ началу он явился к ним представителем домкомбеда — существовали, было время, такие руководящие орга­ ны — домовые комитеты бедноты. Довольно скоро До­ мовой стал наведываться к художнику просто как доб­ рый знакомый, нередко со своими приятелями, с кото­ рыми жил в том же доме по-студенчески, коммуной.

9

В просторной квартире Кустодиева частенько собира­ лась молодежь, и, как это бывает, один из «коммуна­ ров», Коля Семенов, пригласил однажды на вечеринку друга своего Петю Капицу. Тот быстро завоевал общее расположение. Выдумщик и фокусник, к ужасу бары­ шень, глотал ножи и вилки, отгадывал карты, да так, что все ахали.

В то время Кустодиев, не однажды названный пев­ цом избяной, ярмарочной Руси, «русским Рубенсом» за щедрое буйство жизни на населенных могучими мужи­ ками, пышнотелыми бабами, расфуфыренными девками холстах, работал над картиной, изображавшей револю­ ционное празднество. Тяжело больной, с разбитыми параличом ногами, художник с увлечением отдался этой работе. В день открытия II конгресса Коминтерна он расстался со своим неизменным креслом и с утра до ночи проездил на автомобиле Петросовета по бурлящим улицам, глядя, запоминая, делая наброски. Со свойст­ венной ему яркостью, «дракой» красок он стремился передать виденное на большом полотне. И все-таки, когда Капица полушутя предложил ему написать дру- зей-физиков, загорелся необычным для себя сюжетом. Чем-то эта идея привлекла его, заинтересовала, и по­ явился единственный в своем роде кустодневский «пар­ ный» портрет. Должно быть, художник заметил в мо­ лодых людях нечто придавшее вес озорному словцу Капицы о «будущих знаменитостях».

Правда, он не ограничился портретом. Несколько стилизовав лица и «переодев», он перенес своих физи­ ков на большое полотно, на красную от знамен площадь, которая носила имя недавно убитого здесь Урицкого.

На фоне революционно-красного Зимнего дворца ша­ гают под оркестр со знаменами колонна Союза пище­ виков и колонна сестер милосердия, и, парами, дети из 37-й трудовой школы, и люди в бухарских халатах и

10

черкесках с газырями. У Александровской колонны — митинг. В человеке восточного тина, что изображен крупным планом, нетрудно узнать будущего академика Семенова, а в соседе его (кожанка, портфель, трубка в зубах) — будущего академика Капицу. Впрочем, сле­ дует старательнее вглядеться в картину. Ведь оратору возле Александровской колонны, затаив дыхание, вни­ мает еще один Капица, да и в лихом матросе со сдви­ нутой набекрень бескозыркой есть что-то от будущего академика.

...Когда бы не тяжкая болезнь, художник, приступая к портрету физиков, вероятно, отправился бы на «нату­ ру», в Лесной, в институт, где работали оба друга, и писал бы там молодых ученых в привычной им обста­ новке. Но, лишенный такой возможности, попросил при­ нести какой-нибудь атрибут, какой-нибудь символ их науки. Физики принесли рентгеновскую трубку.

То была недолгая пора их совместной работы в ор­ ганизованном академиком Иоффе, их учителем, Физи­ ко-техническом рентгеновском институте. Вскоре Ка­ пица поехал в Англию, к Резерфорду, оставив на память матери кустодиевский портрет; за него уплачена была художнику хорошая по тем временам цена — пуда два муки и петух в придачу, все, что физик Капица зара­ ботал у крестьянина, у которого жил за городом, рас­ считав, построив и собственноручно установив на дворе небольшую турбинку. На жалованье старшего физика прожить было мудрено, хоть оно и составляло ни много ни мало — 122 760 рублей в месяц...

И еще как память от той поры осталась единствен­ ная вместе написанная Семеновым и Капицей статья. Она помечена декабрем 1920 года и занимает всего две журнальные странички.

О, декабрь двадцатого года, как разительны его контрасты!

11

Восьмой Всероссийский съезд Советов в нетопленном Большом театре поручает Наркомвнешторгу заку­ пить за границей серпы, топоры и косы и одновремен­ но принимает ленинский план электрификации России, эту «утопию электрификации», по мнению знаменитого фантаста-англичанина, двумя месяцами ранее посетив­ шего «Россию во мгле». («В какое бы волшебное зер­ кало я ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будуще­ го»,— засвидетельствовал Уэллс.)

Он не смог увидеть не только России будущего. Он не смог заметить и того революционного подъема, ко­ торый вдохновил художника Кустодиева. Зрелище «гиб­ нущего» Петрограда оставляет у английского писателя тягостное впечатление. Фотографически точно видит Уэллс мертвые магазины и «старые, дырявые, часто не по ноге сапоги — единственный вид обуви в огромном городе», очереди за хлебом, увешанные гроздьями лю­ дей трамваи, одиноких лодочников на пустынной Неве.

И, встретившись в петроградском Доме ученых с крупнейшими представителями русской науки, «изну­ ренными заботой и лишениями», он так же, как после поразившей его беседы с «кремлевским мечтателем», фиксирует то, чего объяснить не в силах: «Удивительно, что они вообще что-то делают. И все же они успешно работают... Павлов... продолжает свои замечательные исследования — в старом пальто, в кабинете, завален­ ном картофелем и морковью, которые он выращивает в свободное время... Дух науки — поистине изумительный

дух».

...На окраине Петрограда, в Лесном, этот «изумитель­ ный дух» поддерживает группу физиков и инженеров, тесно сбившихся в дальнем крыле холодного мертвого здания Политехнического института. До революции ис­ следовательских институтов по физике в России не было. Научная работа являлась подсобным занятием

12

при университетском преподавании, а всех русских уче- ных-физиков можно было без особого труда собрать в одной комнате. Теперь в измученной двумя войнами, полуразрушенной и полуголодной стране рождался ин­ ститут исследователей. С самого начала (а оно относит­ ся к 1918 году!) создавался институт ученых, а не учени­ ков. Задачи с заранее известным ответом никого не ин­ тересовали в институте, руководимом академиком Иоффе.

Они столкнулись тогда с серьезными «неполадками»

вучении о магнетизме. Трудности возникли при рас­ смотрении атома Бора, магнитных его свойств. Теория утверждала одно, на опыте получалось другое, и, чтобы устранить «неполадки», следовало измерить магнитный момент атома. Это было не просто, но Семенову пришло

вголову, как определить неподдающуюся величину «на­ прямую». Он предложил план опыта и рассчитал его вместе с Капицей. Статью с расчетами послали в науч­ ный журнал. «Эксперименты уже начаты»,— говорилось

встатье. Правда, не было сказано, что их начал щуплый шестнадцатилетний студент-первокурсник Юлий Хари­ тон и что это первая научная работа еще одного буду­

щего академика.

По теперешним представлениям это была не работа, а горе.

Сложные установки из стекла и металла, опутанные сетью трубок и проводов, сооружались своими руками. Харитону, так же как его товарищам Виктору Кон­ дратьеву и Александру Вальтеру, приходилось работать и на станках, и у стеклодувных горелок, обучаясь всем этим премудростям по ходу дела. Когда собрали элек­ тромагнит, пустили ток, оказалось, что магнитное поле отсутствует начисто. Поди догадайся, что подобранный где-то кусок металла, из которого сделаны полюсные башмаки, окажется не железом, а... немагнитным спла­ вом.

13