Файл: Антомонов Г.А. Кибернетика - антирелигия.pdf

людей. Заведомый консерватизм любой религии всегда превращает ее в орудие тех, кто против всякого прогрес­ са, всякого движения.

Но ведь религия — это не само мировоззрение. Рели­ гия— это только форма мировоззрения людей, воз­ никшая на некоторой ступени их развития. Религия в та­ ком ее значении родилась на основе противоречия уг­ нетенных и угнетателей. Религия не могла появиться ра­ нее, чем в человеческом обществе произошло такое разде­ ление.

В жизни людей религии противостоит философия. Об­ щее между ними то, что философия, так же как и рели­ гия, непосредственно относится к мировоззрению. Но есть между ними и коренные различия. В долгой и нелег­ кой борьбе, в процессе которой религия не раз исполь­ зовала философию в качестве своего явного или же тай­ ного подручного, все же именно философия одерживает решающую и окончательную победу.

Мы не только убежденные безбожники, атеисты, мы к тому же — материалисты. Именно философское понятие материи является главным противопоставлением богу. Что же такое материя в философии?

С точки зрения возможных неточностей пониманий материи весьма показательно заявление видного япон­ ского философа Янагиды Кендзюро. Янагида Кендзюро — специалист в области философии, посвятивший ей всю свою жизнь. Долгое время он придерживался одно­ го из консервативных направлений в японской философ­ ской мысли. События жизни привели его, однако, к пере­ оценке духовных ценностей. Ключ к этому он нашел в трудах классиков марксизма-ленинизма, в идеалах ком­ мунизма. Трудный процесс перестройки своих взглядов Янагида Кендзюро выразил в переведенной у нас книге «Эволюция моего мировоззрения». Посмотрим, насколь­

47

ко удалось ему осмыслить философское понятие мате­ рии. Вот выдержка из этой книги.

«Конечно, и в прошлом и теперь многие проповедни­ ки религии являлись и являются реакционерами и не име­ ют научного понимания общественной действительности. Но на этом основании нельзя отрицать религию и пола­ гать, что в коммунистическом обществе не будет религии. Я не признаю ни христианства, ни буддизма в таком виде, как они теперь существуют. Я думаю, что в этих религи­ ях существуют как неубедительные научные положения, так и антиобщественная направленность. Но независимо

от этого нельзя отрицать некую величественную энергию, которая действует помимо нашего сознания в основе ми­ роздания. Возможно, что материалисты это и называют материей (подчеркнуто мною. — В. К.). Ну что же, мате­ рия так материя.'Если это так, то я молча преклоняюсь перед ней и больше ничего не чувствую. Я с полной скромностью становлюсь перед ней на колени. Но далее же я чувствую источник жизни, из которого рождается энергия жестокой борьбы за освобождение пролетариата. Такая вера в этот источник мира, благодарность к это­ му источнику не исчезнет и тогда, когда построят комму­ нистическое общество. А скорее всего, что это чувство бу­ дет осознаваться все более и более глубоко. И сколько бы мне ни говорили, что это чувство совершенно невер­ ное, что это остаток прошлого идеализма, что это пере­ житок мистицизма, в настоящее время эти доводы меня не убеждают».

Кто согласится с таким понятием материи? Правиль­ но ли указывают Янагиде Кендзюро на элементы мисти­ цизма в его понятии материи? Попробуем разобраться в этих, бесспорно, интересных вопросах.

Обращаясь к предыстории научных философских взглядов на материю, мы должны проследовать ко вре­

48

менам Древней Греции. Передовые мыслители пытались

они выдвинули идею естественного происхождения всех вещей и явлений. Понятно, что перед лицом бесконечной сложности природы они не могли, основываясь на уров­ не познания своего времени, дать действительно правиль­ ное ее объяснение. Однако многие взгляды мыслителей древности свидетельствуют об огромной пытливости и ге­ ниальности их ума. Некоторые из сформулированных ими положений до сих пор не потеряли своего значения. Так, например, Гераклит утверждал: «Мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламе­ няющимся и закономерно угасающим». Живой образ мира в виде вечно горящего огня — это и поэзия и нау­ ка, особенно в противопоставлении христианской догме о сотворении мира за семь дней и семь ночей силами свя­ той троицы.

Но Гераклит понимал в данном случае «огонь» не только в значении поэтического образа. Для него огонь отождествлялся еще с некоторой первоосновой всех яв­ лений природы и движущей силой их развития. Именно эта идея первоосновы довлела над древними греками.

Фалес представлял себе мир как бесконечно разно­ образное проявление «воды», являющейся первоосновой природы. Анаксимен в качестве такой первоосновы при­ знавал и утверждал «воздух».

Однако представление в качестве первоосновы всего разнообразия природы таких конкретных веществ, как вода или воздух, которые сами представляют собою только одно из проявлений этого разнообразия, связа­ но с некоторыми трудностями в развитии последова-

тельной системы взглядов. Именно поэтому, может быть, появилась тенденция представить в качестве первоосно­ вы некое бескачественное вещество. Так появился «апейрон» Анаксимандра.

Великий древнегреческий мыслитель Аристотель, уче­ ние которого К. Маркс считал вершиной древнегреческой философской мысли, первый применил термин «материя» для обозначения понятия о первооснове природы. Арис­ тотелевское понятие материи, так же как и анаксимандровский «апейрон», не связывалось с каким-либо конкрет­ ным веществом вроде воды или воздуха. Это было веще­ ство вообще, которому Аристотель приписывал ряд свойств. Их различные сочетания определяли, согласно Аристотелю, все разнообразие конкретных явлений в природе.

Характерное отличие учения Аристотеля от его пред­ шественников, искавших естественную первооснову мира, состояло в том, что он не смог целиком остаться на пози­ циях естественного знания и ввел в свое учение идею о первом божественном толчке, послужившем первопричи­ ной развития его материи.

Современная нам наука глубоко проникла в тайны строения и состава тех веществ, с которыми мы встреча­ емся на земле. Уже давно не является для физиков секре­ том строение и состав мельчайших частичек всех веществ — атомов. Человек научился разрушать атомы веществ и создавать новые атомы. Свойства атома изуче­ ны настолько хорошо, что он служит человечеству богат­ ствами своей энергии, «работая» в энергетических уста­ новках кораблей и электростанций. В результате успехов химии люди хорошо изучили, как могут атомы соеди­ няться между собою, образуя сложные вещества с самы­ ми различными свойствами. Но даже на самых передо­ вых рубежах физики или химии, изучающих свойства

50

веществ и происходящие в них превращения, не видно еще такого первовещества, свойства которого объясни­ ли бы нам сразу же все разнообразие природы.

Тем не менее в науке до сих пор иногда обращаются к древнегреческой идее первовещества или праматерии, что особенно ярко видно в заявлении Янагиды Кендзюро.

Почему мы сегодня приветствуем как передовые и перспективные для своего времени взгляды древних греков, утверждающих наличие единой вещественной пер­ воосновы всех явлений природы, и в то же время отмеча­ ем элементы мистицизма в позиции Янагиды Кендзюро, которая как будто бы столь близка этим взглядам?

В том-то и дело, что взгляды, прогрессивные на этапе человеческой истории двухтысячелетней давности, не мо­ гут остаться таковыми же в наше время. Древние гре­ ки противопоставляли свою позицию господствовавшему в то время мнению, что мир создан и управляется в своем развитии волей богов. Они стремились найти естествен­ ную причину всех вещей и явлений, и не от них зависело то, что в условиях еще совершенно неразвитого специ­ ального научного знания о природе и обществе им прихо­ дилось делать заключения, которые нам сегодня пред­ ставляются просто наивностью. Тогда это было проявле­ нием гения. Первооснове в виде бога и его воли они про­ тивопоставляли идею естественной первоосновы. И в этом состояла сущность того прогрессивного, что они вносили во взгляды людей.

Это, однако, относительная прогрессивность. Дело в том, что, полагая, например, воду или воздух в качестве первоосновы, необходимо приписывать им мифические по существу свойства, в действительности не присущие этим веществам. Эта мистичность еще более усугубляется, когда в качестве первоосновы принимается такое веще­ ство, которое и само-то в действительности не существу-

ет. Таким был «апейрон» Анаксимандра. Такой же была «материя» Аристотеля. Именно неизбежный для призна­ ния любой абсолютной первоосновы путь приписывания несуществующих свойств не существующим в действи­ тельности веществам ведет, по сути дела, к обожествле­ нию вещества. Вместо бога в виде человека, какими представляются боги во многих религиях, появляется сво­ еобразная форма «бога» по образу и подобию тех или иных существующих в действительности предметов или веществ.

Это порождает немало различного рода спекуляций, направленных против естественнонаучной позиции в по­ знании и объяснении мира.

Церковники выдвигают иногда такой аргумент: бог, как существо, наделенное высшим разумом и провйдением, более приемлем в качестве первоосновы мира, по­ скольку его действия не являются слепой стихией. В от­ личие от этого, говорят они, естественная первооснова мира бездушна и слепа. Они указывают также факты развития науки, подтверждающие, что то или иное конк­ ретное вещество в действительности не может принимать­ ся за первооснову. Это используется как свидетельство то­ го, что у мира в действительности не может быть естест­ венной первоосновы развития. Такой первоосновой может быть, утверждают они, только нечто сверхъестественное.

Но суть-то дела в том, что в действительности не су­ ществует никакой абсолютной первоосновы мира — ни естественной, ни сверхъестественной. Это означает, что нельзя дать исчерпывающего объяснения мира, приписы­ вая чему-либо одному некоторые исчерпывающие свой­ ства или возможности — будь это какой-нибудь бог, или какое-либо вещество вроде, например, «апейрона», или мифическая энергия. Отрицание абсолютной первоосно­ вы не является отрицанием всяких вообще основ. В ми­

52

ре, в котором мы живем, все обосновано. Но это обосно­ вание нельзя и в принципе неправильно сводить к чему-то одному. В действительности каждый предмет, каждое яв­ ление и каждый процесс имеет свое собственное и вполне определенное обоснование.

Именно в том и состоит ошибка Янагиды Кендзюро, который, искренне стремясь найти правильную позицию в своем философском объяснении мира, допускает в нем некоторую абсолютную первооснову. А как только это сделано, не имеет существенного значения, каким обра­ зом эта абсолютная первооснова будет названа: «мате­ рией», «идеей», «апейроном», «энергией» или даже тем или иным именем бога.

Исчерпывающее научно-философское определение ма­ терии в краткой и точной формулировке впервые было дано В. И. Лениным на основе исследования процесса развития науки в его гениальном труде «Материализм и эмпириокритицизм».

Мы читаем там: «Материя есть философская катего­

рия для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фо­ тографируется, отображается нашими ощущениями, су­ ществуя независимо от них».

В данном случае материя выступает только в значе­ нии философской категории, и ее фундаментальное зна­ чение состоит в том, что посредством этой категории вы­ делен факт объективной реальности.

Необходимость и, тем более, фундаментальность та­ кой философской операции на первый взгляд может, повидимому, показаться непонятной. Практически всем со­ вершенно очевидно, что есть нечто, понимаемое как объ­ ективная реальность. Таковы, например, все предметы действительного мира, в котором мы живем. О каждом из них мы могли бы сказать, что он объективно реален. Та­

53

кое утверждение легко может быть проверено фактом ощущения. Это правда, но не всегда, то есть не всегда и по отношению не ко всем предметам действительности проверка их объективной реальности методом ощущения оказывается достаточно легкой. Мы легко проверяем факт объективной реальности только тех предметов, ко­ торые составляют непосредственное окружение нашей обыденной жизни, доступное органам осязания, зрения, обоняния, слуха и т. д. Во всех же других случаях во­ прос о реальности того или иного предмета может значи­ тельно усложниться. И тогда мы встречаемся с тем, что

этой очевидностью маскируется вся глубина и фундамен­ тальность ленинского определения. Значительно менее очевидно, что реальность может иметь и иную природу. Такова та реальность, которая неотрывна от ощущений человека, которая есть только в связи с ощущениями. Дело в том, что говорить о «копиях» или «фотографиях» объективной реальности в сознании познающего ее чело­ века можно только в условном значении этих слов. Д а­ же обычный фотографический портрет, сделанный неуме­ лым или нерадивым фотографом, иногда может иметь очень мало действительного сходства с оригиналом. Разу­ меется, что «фотографирование» или «копирование» объ­ ективной реальности посредством ощущений человека — процесс, значительно более сложный, чем тот, который осуществляется с помощью фотоаппарата. Возможностей для искажения здесь значительно больше. Но человекто ведь фактически пользуется в своих понятиях имен­ но такими отражениями.

Древнегреческие мыслители объясняли себе мир как разнообразие проявлений, например, воды или воздуха.

51

Но это, надо полагать, были уже совсем не те вода и воз­ дух, к которым мы так привыкли в своей жизни и в объ­ ективной реальности которых не возникает никаких со­ мнений. Предположенные в качестве абсолютной перво­ основы всего действительного вода или воздух в чем-то, по-видимому, существенно отличаются от своих действи­ тельных прообразов. В действительности, конечно, такой «воды» ,или такого «воздуха» не существует. Утверждать их объективную реальность невозможно. Особенно четко это ощущается, когда мы обращаем свое внимание к та­ кой первооснове мира, как «апейрон». «Апейрон» объек­ тивно не реален, но он реален субъективно, как нечто та­ кое, что не существует в отрыве от сознания Анаксиманд­ ра, который применил этот термин, а также нашего сознания, поскольку мы знаем о нем из литературных ис­ точников. Применяя к «апейрону» ленинское определение материи, мы уже никак не могли бы сказать, что он ма­ териален, то есть объективно реален. Фактически нет и никогда не было ««апейрона» как материи в философ­ ском смысле. Но был и есть со времени жизни Анакси­ мандра «апейрон» как некоторая человеческая идея .

Очевидно принципиальное различие двух форм реаль­ ности. Оно заключается в их соотношении с ощущения­ ми. Первая, материальная, или объективная, форма ре­ альности независима от ощущений; вторая, напротив, идеальная, или субъективная, целиком определена ощу­ щениями и невозможна вне ощущений. Материя и идея взаимосвязаны между собою через ощущения. Посред­ ством ощущений идеи, во-первых, формируются, и, вовторых, проверяется их соответствие материи.

Ленинское определение материи как философской ка­ тегории для обозначения объективной реальности пред­ ставляет собою новый этап в развитии философских воз­ зрений. Материя в таком ее представлении коренным об­

55