Файл: Клименченко Ю. Перышки в океане.pdf

подвяжем к нему порожние стальные бочки, за первую

гудка. Это нам. Ребята наваливаются на шпиль. Выби­ раем проводник. Меняемся через каждые пять минут.

его к полубраге, к стальному тросу. Капитан «Некра­ сова» влезает на мостик и машет красным флажком, что значит «можно начинать». В ответ слышим корот­ кий гудок — «понятно». Наступает торжественный мо­ мент. Все волнуются. Пойдет ли? Ипатьич нервно заку­ ривает, ломает папиросу, берет новую. Трос надраи­ вается, дрожит. Одна за другой падают в воду при­ крепленные к нему бочки. Ну! Трос — как струна. Ка­ жется, он звенит от напряжения. Под винтами буксиров клокочет вода, поднимая со дна желтый песок. Они ведь стоят на предельной глубине. «Некрасов» не дви­ гается. Так хочется его подтолкнуть! Проходит час, два, три. Работяги-буксиры продолжают молоть воду. Толку никакого. Ну хоть бы подвинулся на сантиметр наш «Некрасов». Нет. Три коротких гудка. Буксиры приостанавливают работу. Иду к радиотелефону. После консультаций и советов решили попробовать стащить «Некрасов» рывками. Снова заработали машины. Но теперь трос слабеет и уходит в воду. Буксиры дают

71

ход вперед. Рывок! И «Некрасов», чуть качнувшись, двигается вперед. Немного, на сантиметр, но двинулся.

буксиры, что надо продолжать тянуть «типками». Сно­ ва слабеет трос, и снова буксиры устремляются впе­ ред. Рывок! «Некрасов» проползает несколько санти­ метров. Трос то слабеет, то надраивается, и с каждым таким рывком «Некрасов» двигается вперед. Но наша

Пять коротких гудков! Что случилось? Выясняется, что лопнул трос между «Родиной» и «Мусоргским». Надо сращивать. Работы прерываются на три часа. К вечеру опять начинаем. Рывки, рывки. Но «Некра­ сов» не двигается. Чувствуется, что Алексеев начинает нервничать. Рывки становятся все чаще, сильнее, «про­ вес» троса больше, и, конечно, он опять рвется. Снова надо сращивать, снова перерыв в работе. Становится совсем темно, и буксиры прекращают работу до утра. Унылые и злые плетемся мы на теплоход. Не теряет

спать.

На следующий день решили дергать за корму, что­ бы развернуть теплоход. Продолжали ту же работу — завозили проводник, на бочках «сплавляли» трос. За­ крепили его за корму. Буксиры сделали первый рывок. «Некрасов» развернулся и прополз немного вперед.

72

Какое счастье! Мы подбрасывали в воздух шапки. Трос закрепили опять за нос. Несколько рывков. Снова «Некрасов» развернулся. Опять за корму, опять за нос. Теплоход вылез из ямы. По бревнам он метр за метром продвигался вперед, к морю.

Через четверо суток такой напряженной работы мы подтащили «Некрасова» к самой воде. Теперь во время

ждало такое разочарование, о котором мы после успе­ хов этих дней не могли даже и думать. Дойдя до пер­ вой линии бурунов, «Некрасов» зарылся носом в пес­ чаную гряду и стал. Следующие «рывки» только ухуд­ шили положение. Судно глубже залезло в песок. У него поднялась корма. Буксирный трос лопнул.

Мы еще плохо представляли, что произошло.

— Ничего, завтра как рванем...

Но ни завтра, ни послезавтра, ни через десять дней «Некрасова» сдвинуть больше не удалось.

...Идет третья неделя работы нашей «спасательной экспедиции». Я перешел на «Родину», Василий Ипатьевич остался на «Некрасове». Буксиры уже два раза ходили за топливом в Нарьян-Мар. Погода великолеп­ ная. Море совсем гладкое. Дует слабенький южный ветер.

Маячный сторож говорит:

— Двадцать лет не видел здесь осенью такой пого­ ды. Везет вам.

Везет! А «Некрасов» так и стоит неподвижный, с за­ дранной кормой и носом, зарывшимся в песок.

Все эти недели мы «рвали», тянули, часто лопались буксирные тросы. Их сращивали, они снова лопались. Матросы сделали шестьдесят два сплесня. К нам на по­ мощь пришел еще один буксир — «Вихрь», но и это не

73

изменило положения. Новый трос, присланный из Ар­ хангельска, рвался, как гнилая нитка. Создавалось впе­ чатление, что «Некрасов» стал навечно и никакая сила не в состоянии его сдвинуть с места.

Настроение падало. Команды устали. Люди недо­ вольные, вялые. Работают медленно и неохотно. Они потеряли веру в успех. Каждый день мы занимаемся тяжелой и, как нам кажется, бесполезной работой. За­ возим буксирный трос, тянем, рвем, сращиваем. Вся надежда на высокий прилив: будет много воды, и теп­ лоход должен всплыть.

В воздухе холодно. Редкие снежинки тихо спускают­ ся на серую, гладкую поверхность моря. Холод — пло­ хой признак. Задует норд, и тогда уж надолго. Придет­ ся буксирам уходить. Вечерами в кают-компании «Ро­ дины» пусто. Все расползаются по своим каютам.

Во время ужина радист Юрка приносит радиограм­ му. Она адресована мне и подписана министром. Алек­ сеев получает подобную за подписью начальника Ени­ сейского пароходства. Читаю: «Сворачивайте работы по спасению «Некрасова». Необходимо вернуть букси­

— Как можно! Да ты что? Теплоход в воде, погода как на Кавказе стоит, почти месяц здесь ковыряемся,

атеперь кончай работу? Нельзя этого делать!

—Да ведь вроде приказ, — тянет Алексеев, но я чув­ ствую, что ему тоже не хочется уходить.

74

— Нам здесь положение виднее, чем в Москве. По­ работаем еще хоть день-два, пока погода стоит. После­ завтра сизигийный прилив...'— говорю я.

— Ладно, капитан, рискнем, — быстро соглашается

Алексеев.

За столом кроме Алексеева, Грека и меня сидит вто­ рой помощник Анатолий Михайлович Федоров. Это реч­ ник, много плававший по Енисею. Был капитаном, но, по словам Алексеева, понижен в должности за какие-то провинности. Обычно он никогда не ввязывается в на­ ши разговоры, сидит молча, много курит. Сейчас он что-то чертит на листке бумаги, потом отбрасывает ка­ рандаш и говорит:

— Может быть, попробуем прорыть винтами «Мусорского» канал до «Некрасова». У нас так на реке ино­ гда делают. Погода тихая. Если сейчас начнем и все благополучно — к утру закончим....

Предложение нам показалось нереальным. Если бы мы были настоящие спасатели, тогда другое дело. Про­ делать канал длиною около двухсот метров! Можно вместе с «Некрасовым» потерять и «Мусоргского». Пока он будет пробираться к теплоходу, канал замоет пе­ ском, и тогда конец буксиру. Никакими силами не вы­ тащить. Это все отлично понимают. Алексеев молчит, Грек тоже.

— Надо вызвать к телефону капитана «Мусорг­ ского». Что он скажет.

Идем в радиорубку. После долгого молчания капи­ тан «Мусоргского» говорит:

■— Я не могу ставить свой теплоход под угрозу ги­ бели. Я отвечаю за него. Требую письменное распоря­ жение.

— Я сделаю, — шепчет мне второй помощник. — Все будет аккуратно. Не беспокойтесь.

75

Надо рисковать. Страшновато, но надо. Испробо­ вать все... Неужели уйти так? Ведь столько уже сде­

лали.

— Сдадите временно командование второму помощ­ нику с «Родины», •— говорю я в трубку. — Письменное распоряжение он привезет. Запишите об этом в жур­ нал. Оказывайте ему всякое содействие.

—• Принято к исполнению, — недовольно отвечает ка­ питан «Мусоргского» и добавляет: — Имейте в виду, я запишу и свое мнение.

Радиотелефон замолкает.

—- Ну, Анатолий Михайлович, действуйте. Будем держать «Мусоргского» на буксире. Все время делайте промеры глубин. Докладывайте каждый час. Если за­ метите, что канал замывает, немедленно прекращайте работу, давайте тревожные гудки. Тогда начнем вас вы­ таскивать. Поезжайте.

Мы выходим на палубу. Второй помощник прыгает в шлюпку, вахтенный заводит мотор, и они исчезают в темноте. Алексеев расставляет людей. Наблюдающего за сигналами «Мусоргского» боцмана — к буксирной ле­

вать буксир». Все суда соединены между собой троса­ ми. Кажется, все обеспечено. Возвращаемся в радио­ рубку. Садимся у включенного радиотелефона. Нет-нет кто-нибудь из нас и выйдет на палубу. Смотрит на огни «Мусоргского». Кроме них, в темноте ничего не видно. Что там делается? Проходит томительный час. В мик­ рофоне раздается хрип. Хватаю трубку. Анатолий Ми­ хайлович сообщает:

— Начали движение. Глубина: нос-—четыре метра, корма — три и пять. Все.

Глубокая ночь. Алексеев, Грек и я уже шесть ча-

76

сов в рубке. Не спится. Чутко прислушиваемся к треску в микрофоне. Молчим. Нервы напряжены. Не хотим показать друг другу свое волнение. «Мусоргский» бы­ стро приближается к «Некрасову». Об этом сообщает второй помощник и просит травить буксир, на котором мы держим теплоход. Глубина уменьшается. Хоть бы видеть, в каком положении суда! Сплошная тьма. Луча

Так хочется, чтобы скорее рассвело! Микрофон молчит. Открываю дверь из радиорубки, переступаю порог на палубу. На востоке чуть заметная светлая полоска. Ну, скорее же... У трубы шепотом разговари­

нающем светлеть небе, чуть заметное белое пятно. Это «Некрасов». Около него огни «Мусоргского». Теперь сомнения нет. Буксир дошел до «Некрасова». Вот мо­ лодец! Бегу в радиорубку. Жду, когда Анатолий Ми­ хайлович сообщит об окончании работ. Жду с таким нетерпением, что кажется, сердце выскочит из груди. Микрофон молчит. Не выдерживаю, зову сам.

— «Мусоргский», «Мусоргский», сообщите обста­ новку. «Мусоргский»!

Молчание. Наверное, там нет никого в рубке. Да и понятно. Все на корме, около носа «Некрасова».

77