Файл: Учебное пособие по имиджелогии адресована препода вателям школ, лицеев, колледжей и техникумов, высших учебных заведе.pdf

208
его на Давидовой горе – Грибоедов очень любил это место. Она сама сде­
лала набросок, каким бы хотела видеть памятник мужу. На мраморе оста­
лись навечно её слова: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя? Незабвенному его Нина».
Красивая, статная, знатная, обожаемая многими, она и слышать не хотела о новом замужестве. Среди поклонников Нины Александровны бы­
ли люди очень достойные, доказавшие свою преданность. «Вся жизнь Ни­
ны Александровны после смерти мужа была посвящена родным и друзьям.
То был ангел­хранитель всего семейства и существо, которому поклоня­
лось всё, что было на Кавказе...» – так писал о Грибоедовой один из совре­
менников.
Люди не любят обременять себя зрелищем чужой печали, пусть даже потаённой: она смущает и угнетает. К Нине Александровне же люди тяну­
лись, её общества искали, и никто не замечал в ней ни малейшего желания оказаться в глазах других на особом счету. Вспоминали, что Нина Алек­
сандровна «всегда охотно делила и понимала весёлость других».
«Очаровательная женщина», дни, проведённые с нею, – «прекрас­
нейшие» дни жизни», – писал своей матери о Грибоедовой в 1835 году
Л.С. Пушкин, брат поэта. «Видел ли я что­нибудь подобное? – находим мы воспоминания другого современника Нины Александровны. – Нет, в мире не может существовать такого совершенства: красота, сердце, чувства, не­
изъяснимая доброта!»
В чём же секрет этой женщины, её «пленяющей женственности»? И вот что находим: «Улыбка Нины Александровны всё так же хороша, как благословение? При свидании скажите ей, – просит генерал Л.Л. Альбрант приятеля из Тифлиса, – что и здесь, за дальними горами, я поклоняюсь ей, как магометанин солнцу восходящему».
Воспламенять взглядом – это следующий приём «флюидного излу­
чения».
В облике любого человека самое выразительное – глаза. В наших ин­
тересах «извлечь» из своих глаз всё по максимуму. Ведь именно они спо­
собны завораживать и держать наших «жертв» в напряжении, излучать ту волшебную силу и энергию, которая испепелит их воображение и обречёт нерадивых соперниц на провал. Благодаря круглым, маленьким, миндале­
видным, близко, глубоко и широко поставленным глазам можно стать су­
щим наказанием для тех, кто поспешил конкурировать с нами.

Как же ещё можно воспользоваться этим даром природы?
Вспомним маркизу Помпадур. Став официальной фавориткой Людо­
вика XV, она понимала: поселиться в Версале не означало властвовать в нём. Красота – не гарантия королевских милостей, тем более что король был избалован обилием прекрасных лиц. Да, у Жанны Антуанетты Пуас­
сон (пишут, что она была дочерью крестьянина) были густые белокурые

209
волосы, прекрасный слух, стройная фигура и поистине чудные глаза. Но всё­таки это не то, на что стоило сделать ставку.
Умная, наделённая художественным вкусом, она быстро нашла ту пружину, от завода которой стрелки дворцовых часов побежали быстрее.
Маркиза Помпадур открыла ворота Версаля актёрам, драматургам, певцам, композиторам. Искренне любя литературу и живопись, она приглашала не только признанных мэтров, но и талантливых новичков. В спорах и инте­
ресных дискуссиях она всегда принимала горячее участие, потихоньку приучая к столь необычной компании и короля.
Чего не знала знаменитая фаворитка Людовика XV, так это бездей­
ствия! По её замыслу основывается также военное училище. В Версале она устраивает типографию, где печатаются произведения Корнеля и Вольте­
ра. Мадам Помпадур стояла и у истоков создания знаменитого севрского фарфора.
Наконец, маркиза создаёт настоящий театр – и сама играет в нём. Да, у неё были чудные глаза, но разве они могут сравниться с её искусством быть всегда разной, которым она владела в совершенстве и которое дало ей безраздельную власть над королём. Её хрупкий образ вмещал в себя множество женщин – женщин интересных, любопытных, влекущих. После одного спектакля Людовик крикнул ей: «Вы самая очаровательная женщи­
на Франции!»
Игра губами – такова суть третьего приёма.
Софью Ковалевскую называли принцессой науки. По иронии судьбы сложилось мнение, что единственный смысл её жизни составляли форму­
лы. Давно замечено, что талант – это не только дар небес, но и тяжкий крест. Люди, им наделённые, невероятно страдают, если не имеют воз­
можности его реализовать. Софья Васильевна с её гениальной одарённо­
стью была из их числа. Не сразу учёный мир признал Ковалевскую, но ко­
гда она с неимоверными трудностями вошла в него, в научных и светских салонах ей отдавали должное не только как математику, но и как женщине.
В Стокгольме Софью Васильевну называли «Микеланджело разго­
вора». «Без малейшего желания учить или первенствовать она делалась всегда центром, вокруг которого собирались заинтересованные слушатели.
Своей безыскусственною простотой и сердечностью она делала людей об­
щительными; умела их слушать...» – вспоминают её современники.
А вот как пишет о Ковалевской один её светский знакомый: «Она смеётся, как ребёнок. На лице её происходит такая быстрая смена света и теней, она то краснеет, то бледнеет, я почти не встречал раньше ничего по­
добного... Она похожа при этом на кошечку».
Немалые старания прилагала Софья Васильевна к тому, чтобы уси­
лить производимое ею впечатление. Ей нравилось поклонение, но сердце
Ковалевской всерьёз никем не было занято. «Что же касается моей частной жизни, – писала Софья Васильевна, – то вы не можете себе представить, до

210
какой степени она вяла и неинтересна». Так складывалась жизнь этой та­
лантливой женщины, хотя многочисленные воспоминания современников доказывают, что судьба её наградила счастливой внешностью: Ковалевская в зрелые годы нравилась так же, как и в молодости. Не портила впечатле­
ние даже несколько крупноватая для миниатюрной фигуры голова. Лицо её было очень подвижно и мгновенно отражало настроение – неровное и из­
менчивое. Внешность Ковалевской, что характерно для впечатлительных, художественных натур, была продолжением ее внутренней сути.
Эффектное интонирование – четвёртый приём «флюидного излуче­
ния».
Звучание и модуляция голоса – важнейший инструмент обаятельной женщины. Многие психологи считают, что собственная речь, воспринима­
емая слухом, для самочувствия человека в общении значит примерно то же, что ощущения от ног для равновесия при ходьбе. Надо подружиться со своим голосом. Он должен стать уверенным, бодрым, ясным, твёрдым, сочным, с богатыми и гибкими интонациями. Конечно, добиться вырази­
тельности и артистичности вашего звучания нелегко.
Площадь Мадлен в Париже – одна из самых красивых. В немалой степени этому способствует её главное украшение – церковь Святой Ма­
рии Магдалены. Дом под номером 11 по бульвару Мадлен до сих пор стоит на своём месте, и дотошные исследователи любовной летописи Парижа знают, что в 40­х годах XIX столетия здесь жила и окончила свои дни зна­
менитая красавица, куртизанка и «принцесса наслаждений» Мари Дюплес­
си. Дама с камелиями...
Она прожила лишь 23 года. Многое из её жизни мы знаем из извест­
ного романа­исповеди Александра Дюма­сына – «Дама с камелиями». В нём рассказана история любви и потери обожаемой женщины. Александр
Дюма был самым бедным и ничем не знаменитым из длинной вереницы любовников Мари Дюплесси. Но он был другом «её одинокого сердца», человеком, уважающим её, – падшую женщину. Она называла его Аде.
Вот как описывает Мари Дюплесси Дюма­отец: «Она была высокой, очень изящной брюнеткой с бело­розовой кожей... Вся она напоминала статуэтку из саксонского фарфора». Удивительно грациозная, с ангельским личиком и ласкающе томными миндалевидными глазами, Мари жила
«особой жизнью». К её имени по странной случайности не прилипали сплетни и слухи, она не была виновницей разорений и дуэлей. Современ­
ников (среди которых было предостаточно строгих моралистов!) удивляло то, что в свете говорили только о её красоте, победах, хорошем вкусе.
Почему же эта женщина, даже при своём постыдном публичном за­
нятии, сумела сохранить достоинство? Изумительный такт? Врожденное чувство вкуса? Может быть, хотя она и родилась в нормандской деревуш­
ке, в семье, влачившей жалкое существование из­за отца­пьяницы. Ответ

211
прост: она была прелестна. В ней не было ничего вульгарного, вызываю­
щего, ничего лишнего, что обычно выдавало дам полусвета.
Вот как пишет о Мари известный журналист Жюль Жанен: «Её рука в перчатке была похожа на картинку, её носовой платок был искусно об­
шит королевскими кружевами; в ушах у неё были две жемчужины, кото­
рым могла позавидовать любая королева. Она так носила все эти вещи, как будто родилась в шелку и бархате...» И главное: «Её манеры гармонирова­
ли с разговором, мысль – с улыбкой, туалет – с внешностью, и трудно бы­
ло бы отыскать на самых верхах общества личность, так гармонировавшую со своими украшениями, костюмами и речами».
Франц Лист, музыкальный гений и баловень женщин, считал Мари
Дюплесси «уникальной в своём роде». Это притом, что он не был поклон­
ником женщин, сбившихся с пути. Когда они познакомились, великий ма­
эстро, пораженный царственной, благородной красотой Мари, был немало удивлен умом и тонким пониманием вещей, о которых она говорила. Лич­
но знавший многих европейских эрудитов, философов, поэтов, диплома­
тов, Лист явно не ожидал встретить в маленьком третьесортном театре женщину, которую он слушал «с восхищённым вниманием». И больше всего Лист наслаждался «плавным течением полной мыслей беседы, мане­
рой её разговора – одновременно высокопарной, выразительной и мечта­
тельной».
Элегантность манер – пятый прием.
Французский писатель и поэт Жан Кокто однажды сказал: «Элегант­
ность – это искусство не вызывать удивления». Трудно с ним не согласить­

212
старше его на семь лет. Их отношения повергают многих в шок, но в 1921 году на руке Кшесинской впервые засияло обручальное кольцо. Они вен­
чались в маленькой русской церкви на юге Франции, и рядом стоял их де­
вятнадцатилетний сын. В то время Кшесинской было уже около пятидеся­
ти. Спустя годы, когда князя Андрея Владимировича уже не было в живых, она прочитала запись, сделанную им в дневнике в день свадьбы: «Наконец сбылась моя мечта – я очень счастлив».
До конца своих дней (до 99 лет!) Матильда Кшесинская сохраняла трезвый ум, цепкую память, ясность суждений и царственную осанку. Она никогда не позволяла себе ни жалоб, ни сожалений. Да и о чём было жа­
леть? Долгая жизнь балерины в вечной магии театра среди самых настоя­
щих принцев, навсегда очарованных ею.
Она не была красавицей. Но в ней сильно чувствовался и притягивал к себе какой­то «эротический элемент», что­то неуловимое. В наше время это называют сексапильностью. По воспоминаниям современников,
Кшесинская всегда оставалась воплощением безупречности: «манеры светской дамы, изысканно строгие туалеты, ничего такого, что можно от­
нести не только к непристойности, но и просто к вульгарности».
В этом – секрет её непобедимой притягательности.
Экспрессия тела – таков шестой приём «флюидного излучения».
Многие женщины недовольны своей внешностью. Конечно, пре­
красная фигура в жизни не помешает. Но если этого нет? Глупо обвинять судьбу в немилости, а Природу – в ошибках. Тем более что вы никогда не получите ответа на свои вопросы: зачем мне эти ноги? Где моя талия? Кто украл мой бюст?
Представьте себе: у вас неожиданно появляется чудо­талия, длинные стройные ноги, красивые глаза и ещё что­нибудь по вашему усмотрению.
Вы станете счастливее? Допустим. Но только на время. Чем красивее наружность, тем выше и требования её внутреннего оправдания, не правда ли? Фигура – зеркало души. Вот мы и подошли к самому главному – к то­
му, чем наполняется изнутри и наше лицо, и наша фигура. Дело – в значе­
нии.
Какими красивыми становятся глаза женщины, когда она искренне радуется и улыбается? А почему? Потому что она улыбается, и мы не ви­
дим её недостатков, изъянов и т.д. Мы видим то, что она нам внушает.
Следовательно, чтобы женщине стать красивой, ей достаточно внушить это другим. Внутреннее наполнение, одухотворённость – вот что способно придать любой фигуре пластику, свободу и лёгкость движений. Конечно, это потребует от женщины большой смелости – быть собой! Но игра стоит свеч. И это прекрасно доказывает история великой обольстительницы Ма­
ты Хари.