Файл: Лекции по общей психологии под редакцией Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой москва смысл 2000 А. Н. Леонтьев.pdf

421
ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ
ПОТРЕБНОСТИ
стоятельно. Будем их кормить, рассыпать перед ними зерна или рубленый желток. Так обыкновенно делают в лабораториях. И будем смотреть, как они будут учиться ус- пешному склевыванию, и в это время будем экспериментировать. По-разному можно экспериментировать. Можно начать эксперимент, скажем, с такого: расстелить газе- ту, и ждать, что будет. Бывает так, что эти самые цыплятки начинают склевывать бу- ковки. Они иногда ужасно плохо клюют. Можно помочь. Пусковой стимул устроить.
Карандашиком… постучать. Цыпленок тук, тук, тук, тук — и мимо. Наконец, попадает.
На литеру газетную попадает — ничего не получается, прекращает. А вот попал не на литеру, на желтенькое, на раздолбленный желток или какое-то подходящее зерно,
крошки. И если вам удастся наладить быстро глотание (это тоже не сразу происхо- дит), то пищевая потребность фиксируется на предмете. Налаживается поведение.
С этими цыплятами шли бесконечные опыты. Они — классический объект ис- следования врожденной потребности поведения клевания, клевательных инстинктов.
Пользуясь случаем, надо сказать, что опыты эти были интересны в том отношении,
что были проведены сотни серий и участвовали многие десятки исследователей. Они интересны были чем? Что там был большой спор: вызревает ли инстинкт. Может быть, дело в том, что эти малыши не потому клюют плохо, мимо и не то, что они не находят, что их что-то толкает да еще провоцирует, а они еще не созрели. Поэто- му делают так. Цыплятам одной группы давали клевать (как выклюнулись, так пус- кай они сразу сами клюют). Других кормили искусственно. Задерживали на два дня.
Других — на пять дней. Третьих — на неделю. Последняя группа называлась цыплята- ми отсроченными. И сопоставляли кривые успеха. Вышло, что нет созревания, пото- му что кривая успеха начинала всякий раз, так сказать, с пятого дня прыгать, с восьмого дня, со второго, то есть дело не в созревании нервной системы, органов чувств, аппарата клевания. Но это я отвлекся.
Я получил эту книгу и задумался, и решил, что я неправильно сделал. Я не говорил о том, какие же самые главные, самые первые потребности. Я говорил очень осторожно: например, пищевая. Можно сказать — оборонительная, а можно сказать — половая. Можно еще что-нибудь сказать. Я говорил: вообще это потреб- ность, которая потом опредмечивается, конкретизуется, развивается через развитие предметов, ее удовлетворяющих. Пришла книга, которая и показала, что я тут что- то пропустил. Автор вводной статьи Рено Заззо хочет обсудить вопрос: какой может быть самая-самая первичная потребность. Начиная с чего воздвигается дальше (упот- ребляется термин «воздвигание над»). Над чем все строится? Автор стоит на такой точке зрения, которую он себе не приписывает, а формулирует как бы в виде итога исследования, начатого, он указывает, в 1939 году. Он имеет в виду исследования раннего детства, проведенные на человеке в школе психоанализа, этологические исследования на животных, включая обезьян и человекообразных обезьян, на дете- нышах обезьян. И клиникой нормального детства проверенные. Он и полагает, что совокупность этих исследований приводит нас к капитальному, с точки зрения ав- тора (я сейчас назову, кстати, автора), открытию.
Открытие заключается в том, что не пищевая потребность с подкреплением и обучением лежит в основании развития потребностей и деятельности психики,
конечно. Не либидо, то есть половое влечение. Есть такая школа, популярная на За- паде, особенно сейчас в Америке, европейского, впрочем, происхождения. Это то,
что называют фрейдизмом, психоанализом. Либидо есть некоторая энергия, энер- гия половой потребности, сексуальной потребности. Она развертывается по фазам,
становясь в конце концов этим либидо в форме сексуального влечения, потребнос- ти. Но его развитие не очень-то хорошо проходит. Это влечение, эта потребность,

422
ЛЕКЦИЯ
44
МОТИВАЦИЯ
И
ЛИ
Ч
НОСТЬ
которая называется либидо (в разных языках ставят разное ударение, на тот или дру- гой слог), встречает сопротивление. Откуда? Извне — из общества. Получается по- давление, вытеснение этих влечений, целые фазы развития этой внутренней дра- мы, которая превращается в драму влечения одинокого человека и давления со стороны общества. Вытеснение, невроз — все может случиться. Там дальше подни- маются уже высоты мистического схематизма, говорят многие авторы, мистичес- кой философии. Влечение к жизни и влечение к смерти. Страх, Я и Оно, Я и мое тело, иначе говоря. Сверх-Я и Я. Целая мифология, чтобы скоординировать это все в схему.
Она мистифицируется, но появляются претензии объяснить человеческую культуру из этого либидо. Человек творит вследствие того, что что-то подавлено,
выжимается, сублимируется, взгоняется, понимаете? Поэзия — миф, сублимация.
Культура вся — это сублимация, то есть взгонка. Взгонка, так сказать, под давле- нием. Возникает понятие цензуры. Сами сновидения живут подпольной жизнью при том, что пробивается через цензуру и поэтому приобретает символические формы.
Прямо себя не может выразить в символах. Только косвенно. Отсюда психиатричес- кая практика, практика лечения неврозов.
Таким парам, как пищевая потребность—обучение и либидо—сопротивление,
автор противопоставляет третью пару: потребность в привязанности—узнавание себя в другом, становление себя через других людей. Вот механизм действия. Это и есть самое-самое первое, самое-самое фундаментальное. И надо быть близоруким, что- бы на это место помещать пищу, половой инстинкт или потребность, надо ничего не понимать, надо быть слепым и не уметь видеть жизнь, реальный процесс разви- тия. В книге налицо большой подбор фактов. Они разные.
Например, младенец, человеческий младенец. Чего он, собственно, хочет? На чем все основывается? На питании, на приеме пищи? Нет, улыбаются сторонники этой концепции. На отношении к матери. Какие реакции самые ранние? Ну, я тут при- вожу не те факты, которые приводит автор, а другие, которые он пропустил. Которые гораздо старше, чем те, что он цитирует. Удается зарегистрировать специфическую реакцию новорожденного на шепот матери. Щелованов и Фигурин описали в начале двадцатых лет нашего столетия то удивительное явление, которое вошло в нашу лите- ратуру под названием «комплекс оживления». Это все «стремление к» (вам понятно),
это «обращенность к» человеку. Можно заменить мать другими людьми, а вот один автор здесь, английский, указывает, что, если мать погибла, матери нет, можно ок- ружением сверстников заменить.
Надо иметь объект влечения, не в смысле полового влечения, а в смысле от- ношения, привязанности. И дальше — удивительная коллекция животных наблюде- ний. Что самое главное для маленькой обезьянки, которая только что родилась?

Прижаться к матери — вот это главное. Важнее всего! А что самое нарушающее?
Изоляция. А что надо делать, когда он плачет (неважно, обезьяний или человечес- кий детеныш)? Подойти надо! Уже подойти — хорошо. Ну и накормить, само со- бой, нужно. Вот тут ключ.
И вот здесь очень интересно насчет птиц. Это я впервые видел, это меня как- то поразило. Оказывается, у многих животных очень ясно и страшно долго выражен
(это, кстати, насчет полового-то влечения и его становления) период ухаживания,
обхаживания. При этом взаимного, взаимной ласковости. Так что, например, у не- которых видов птиц целый год уходит. Объект выбран, а они так долго друг другу перышки чистят. А совокупляться им предстоит через год! Это акт мелкий, завер- шающий. А поведение, настоящее, чем окрашивается? Вот — чистит перышки! По-

423
ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ
ПОТРЕБНОСТИ
нимаете, нежность! Необходимость этого соприсутствия, близости. Если разруша- ется близость, нужно кого-то иметь. В этой книжке целая поэма невозможности представить себе одинокое существование высоко развитых животных. Я оговарива- юсь, высоко развитых я понимаю в зоологическом, а не в бытовом смысле слова.
Высоко развитые — это не обязательно антропоидные обезьяны. Птицы тоже высо- ко развитые. Врановые — просто умницы-птицы. Тогда понятно, объекты могут ме- няться. А вот собака может затосковать по хозяину. Я знаю пару у нас в Москве.
Есть один слон, его очень трудно вывести, заставить пройти некоторое расстояние.
Но у него дружба с верблюдом. И если верблюда вести, он идет. Он за ним куда хотите пойдет.
Почему на эти вещи не обращали внимания? Что это за слепота? — спраши- вает другой автор этой книги, Р.Шовен. Он, кстати, участник этого обсуждения,
но я сейчас цитирую из другой его работы. Что такое пищевое поведение? Так, по- звольте, собственно пищевое поведение у животных — это процесс, а все осталь- ное, это что? Вот оно и есть поведение — эта подготовка, поиск, преследование.
Ну и всякое такое, содержательное, живое. Кстати, в этом симпозиуме принимали участие такие серьезные авторы, очень хорошо известные, как, допустим, Лоренц,
Шовен, Мальрие, Дайкертс.
И вот последняя мысль, которой я хотел бы поделиться. Автор пишет: «Когда мы говорим о биологических основах человеческих потребностей, там ли мы смот- рим, там ли мы их видим? А может быть, у человека-то особенно надо смотреть на эту базу? Почему главным оказывается подавление каких-то инстинктивных сексу- альных влечений? Может быть, страшнее разрыв связи, привязанности? Потеря! Мо- жет, это и есть дефицит? И, может быть, наоборот, развитие — это приобретение себя в другом?»
И появляется на сцене любовь. Этот термин, понятие. Интересно? Интересно!
Могу ли я согласиться с позициями этого автора? В том, что я рассказал, я могу со- гласиться, что это симпатично и содержит в себе какую-то большую, не натуралис- тическую в уплощенном смысле этого слова, правду, а какую-то правду большую.
Настоящую, которая позволяет понять очень многое такое, что кажется противоре- чивым и непонятным. И ненатуральным.
Давайте возьмем один пример из другой области. Есть пубертатный период,
по-русски это называется периодом полового созревания. Известны возрасты, на ко- торые падает этот период. Правда, здесь есть большой сдвиг границ, но он пример- но локализуется довольно определенно, однозначно. Это раннее юношество, когда предпубертатный период превратился в пубертатный. Итак, наступила половая зре- лость. Чем она знаменуется прежде всего? Во-первых, платоническо-романтически- ми чувствами. Вспомните птичек. Это натурально или нет? Как, отвечают нам, ведь это же и есть результат социального подавления. Позвольте, давайте сделаем выво- ды, возьмем да и исправим давление общества. Пробовали. Идеологию такую со- чиняли. Дешевую очень. Так, цента на три. Больше она не стоит. Что получалось?
А получалось — извращение. А натурально это что оказалось? Вот эта потребность близости. Только не в форме интимно-телесной близости младенца. Но и не в фор- ме половой близости, дальше наступающей, где-то что-то подытоживающей и фик- сирующей. А вот этой близости, я не побоюсь сказать, душевной, спиритуальной.
Вы посмотрите, как интересно изменяются письма. Их собраны десятки тысяч и со- поставлены по возрастам, начиная с писем описательных, затем появляются пись- ма лирические. Потребность поделиться, общаться, что-то увидеть в человеке. Само- го себя через своего друга увидеть, познать.

424
ЛЕКЦИЯ
44
МОТИВАЦИЯ
И
ЛИ
Ч
НОСТЬ
Автор так ставит вопрос: если уж искать биологические базы, так, наверное, не в пище. Он очень смешно формулирует эту мысль насчет любви и насчет пищи. Он так говорит про это. «Рождение любви у младенца не питается молоком»
1
. Молоко являет- ся желаемым, но любовь к матери не питается молоком. Это гулкая, емкая формула.
Вот и строит он гипотезу, что, наверное, если искать переход биологического в соци- альное, то вот ключ. Вот мостик. Человек рождается с очень сильно выраженной пер- вичной, самой первой, потребностью в окружающих людях. В общении. В близости, как он говорит, сначала даже в телесной — вот сильно прижаться к чему-то. Для обезьян- ки ужасно важно вцепиться в шерсть матери. Это сильнее всего. Нет конкурирующих стимулов, это самый сильный.
Это размышление, которое отражает на сегодняшний день дискуссии в запад- ной печати среди людей очень разных направлений. Дискуссии в связи с вопросом,
где же эта самая биология потребностей человека? Я не знаю, насколько велика сила доказательств. Я не успел проанализировать всего, что я узнал. Я не хочу вы- носить никакого категорического суждения. Я ограничусь тем, что ход идеи содер- жит в себе какую-то правду и симпатичен.
Ну, а теперь вернемся к нашей теме. Менее увлекательной, но все-таки надо ей заняться. Мы придем к тем же темам. И к любви тоже придем. И к потере обще- ния с окружающими людьми. Не внешнего общения, не формального общения, а вот этого видения человека и видения поэтому себя тоже в этом человеке. Но начи- нать надо с простого. С основ понимания особенностей природы человеческих по- требностей вообще.
Я уже говорил и повторял, вероятно, уже много раз, что очень важно по- нять, что потребности становятся предметными. И это первый шаг их заявления о себе как о потребностях, об их содержании. И вообще развитие потребности не мо- жет быть выражено и обозначено иначе, как через развитие предметов, им отвеча- ющих. И что в пределах животного мира это натуральные предметы, круг которых все более и более расширяется с усложнением среды, устройства живых организ- мов, усложнением жизненных процессов. Поэтому можно даже сказать так, что раз- витие потребностей происходит в форме развития их предметного содержания. То есть их предметов. Это я говорил в прошлый раз. А что же меняется при переходе к человеку? Правило это остается? Конечно, остается. Это же самое общее, это самое абстрактное, что можно сказать о потребностях на современном уровне знания.
Можно отбрасывать абстракцию, двигаться к конкретному. Но вот опять же эта об- щая характеристика, абстрактная — здесь ничего не меняется.
А в действие вступает радикальное изменение. Дело в том, что расширение круга натуральных предметов, отвечающих или могущих ответить потребностям че- ловека и тем самым составить их предметное содержание, прекращается. Или расши- ряется и сужается совершенно несущественно. Происходит другое. Происходит про- изводство предметов, отвечающих человеческим потребностям. Под производством я буду разуметь, как всегда это делается, либо переделку натуральных предметов, либо создание предметов, которые не имеют своих аналогов, подобия среди натуральных предметов. Тогда-то и происходит это удивительное радикальное изменение. Потреб- ность сохраняет свою предметность, характеризуется через содержание, развивается тоже в форме развития этого содержания. И теперь можно сказать, что потребности производятся, а не открываются. Производятся, потому что, если мы производим предметы, отвечающие потребности, мы тем самым меняем их предметное содержа-
1
L'Attachement / D.Anzieu, J.Bowlby, R.Chauvin et al. — Neuchвtel: Delachaux et Niestlй, 1974. P.125

425
ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ
ПОТРЕБНОСТИ
ние. Значит, сами их производим. Поэтому вас не должно смущать одно очень извест- ное, иногда не вполне ясно понимаемое и даже вызывающее некоторое удивление положение Маркса о том, что первое историческое дело есть производство потреб- ностей. Потому что если сказать, что первое историческое дело есть производство предметов, отвечающих потребностям, то ведь этим самым мы меняем, изменяем,
развиваем, то есть производим в широком смысле саму потребность.
Да, это и есть важное и, вероятно, первое историческое дело. При этом потреб- ности остаются по внешности те же, спросите вы? Конечно, остаются потребностя- ми, которые вполне воспроизводят потребности животного. Пищевая потребность ос- тается? А как же. Самосохранение остается? Еще какие-нибудь потребности остаются у человека? Остаются. Если бы они исчезали или менялись бы в каких-то отношениях,
то это было бы невозможно. Не поешь — не выживешь. Не удовлетворив пищевой по- требности, ничего не получится. И многих других потребностей этого рода. Дело не в этом. Суть дела заключается в том, что они меняются, становятся другими. Потому что другими становятся предмет и способы удовлетворения.
Я не буду на этом долго останавливаться. Я сошлюсь на известную мысль о том, что, например, голод, удовлетворяемый с помощью когтей, зубов, пожира- ния сырого мяса — это не вполне тот голод, та пищевая потребность, которая удов- летворяется вареным мясом, поедаемым с помощью ножа и удерживаемого вилкой
1
Изменение здесь есть. И это изменение имеет не биологическое объяснение. Объяс- нение, лежащее в производстве, то есть в человеческой истории, а не в человечес- кой биологии.
Надо сказать, что эти соображения были предметом плоской критики. Я ска- зал «плоской критики», чтобы не употребить более энергичного слова. Мне не хочет- ся просто говорить резких, бранных слов. Мы будем называть такую критику «плос- кой». Или еще «статистической» Говорят: позвольте, все-таки мясо есть? А жареное,
сырое, ногтями или зубами разгрызаемое, или деликатно нарезаемое — это детали,
это оболочка, так сказать. А существо то же. И ответ был на эту критику статистичес- кого порядка тоже статистическим. Если взять (а это обычная ссылка) сильно изго- лодавшегося человека, он будет рвать сырое мясо и пихать его себе в рот. Но чтобы так делал человек, его же нужно поставить в нечеловеческие условия. Он же при этом расчеловечивается, он на какое-то мгновение перестает быть человеком. Ну, конеч- но, человека можно расчеловечить, поставив его в нечеловеческие условия. Но мы же говорим о человеческих потребностях, о потребностях не расчеловеченного, а на- стоящего человека, сохраняющего свой опыт и все свое человеческое поведение. По- этому ссылка на эти вещи не вполне верна. Нет, она просто ложная, плоская. Она статистическая.
Здесь существует два подхода. И позвольте мне эти подходы затронуть. Не я выдумал эту формулировку. Она принадлежит Л.Сэву, автору книги «Марксизм и теория личности»
2
. Теперь вышло третье ее издание в оригинале. Книга очень серь- езная, которая предлагает сопоставить два пути, два методологически противо- положных подхода в понимании движения потребностей. Один путь Сэв схемати- зирует следующим образом: «Потребность, направленная на ее удовлетворение деятельность и потом опять появляющаяся потребность». Это схема одна. Здесь по- требности суть предпосылки. Мы их принимаем готовыми. На этих предпосылках вы- растает некоторая деятельность. А вот другая схема, на которой настаивает Сэв. Вот
1
См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч.1. С. 28.
2
См.: Сэв Л. Марксизм и теория личности. М., 1972.