Файл: Кляус, Е. М. Гендрик Антон Лоренц, 1853-1928.pdf

участие, которое ои соизволил принять в нашей работе, прислав нам свой труд, и за рель, в которой он нам разъяс­ нил его суть». После этого конгресс перешел к своим насущным делам.

В I Сольвеевском конгрессе участвовало 23 физика, секретарем был Морис де Бройль. В своем вступительном слове Лоренц напомнил о трудностях, которые пережи­ вала тогда наука: «...нас не покидает чувство, что мы на­ ходимся в тупике; старые теории оказываются все менее способными проникнуть в тьму, окружающую нас со всех сторон» х. Это слова ученого, который «ясно отдает себе отчет в несовершенствах ст ары х теорий». В то же время он предостерегает от опасности доверять без оглядки и теориям новым: «...принципы, на которых будут построены эти теории, должны во всяком случае обладать не меньшей точностью, чем принципы нынешней механики. Так вот, именно эта точность, мне кажется, отсутствует еще в но­ вых теориях, что, впрочем, естественно, если учесть слож­ ность рассматриваемых задач и временный по необходи­ мости характер теорий». Ибо «только таким образом мы сумеем установить — либо терпеливым нащупыванием, либо некоторым счастливым вдохновением — ту новую механику, которая займет место старой». (Обратим вни­ мание: Лоренц ставит перед наукой цель — создать новую механику!) Он замечает: «...мы будем очень счаст­ ливы, если нам удастся хоть немного приблизиться к той будущей Механике, о которой идет речь».

Однако Лоренц не был бы Лоренцем, остановись он на этой несколько выспренней ноте. Он продолжал: «...я допускаю как вполне вероятное, что мы очень мало бу­ дем содействовать немедленному прогрессу. Фактически этотпрогресс осуществляется скорее индивидуальными уси­ лиями, чем обсуждениями на конгрессах или совещаниях; и вполне возможно, что, пока мы обсуждаем какую-либо проблему, уединенный мыслитель в некотором удаленном уголке мира уже нашел решение. К счастью, здесь нет ничего такого, что могло бы нас обескуражить. Если нам не удастся преодолеть трудности, мы будем воодушевлены и подготовлены, чтобы вновь их атаковать...» В своем несколько ироническом предвидении Лоренц был совер­ шенно прав...

1 Лоренц. Старые и новые проблемы физики, стр. 9 8 — 99 и след.

66

Участники I Солъвеевского конгресса, Брюссель, 1911 г.:

В центре внимания конгресса, естественно, оказалась теория Планка. «При таком положении дел,— говорил Лоренц,— изящная гипотеза об элементах энергии, вы­ сказанная впервые Планком и примененная ко многим явлениям Эйнштейном, Нернстом и другими, поистине была лучом света. Она открыла нам неожиданные пер­ спективы, и даже те, кто относится к ней с некоторым недоверием, вынуждены признать ее важность и плодо­ творность. Она по праву заслуживает того, чтобы стать главным предметом нашего обсуждения, и безусловно автор этой новой гипотезы и те, кто способствовал ее развитию, заслуживают того, чтобы мы принесли им дань искреннего уважения».

На конгрессе выступило двенадцать докладчиков, в том числе — Лоренц, Планк, Зоммерфельд и Эйнштейн. По докладам проведены были дискуссии.

Тема доклада Лоренца — «Применение теоремы о рав-

йомерной распределении энергии к излучению». Задаче, которую поставил перед собой Лоренц, нельзя не удив­ ляться: до конца выявить потенциальные возможности классической электродинамики и таким образом показать ее бессилие перед лицом новых фактов... Для адепта классической физики это был шаг, надо сказать, необыч­ ный. Вместе с тем Лоренц, стремившийся, как мы знаем, отстоять и спасти старое, никогда не был слепым против­ ником нового. Но он требовал от этого нового безукориз­

ненной научной т очноап и и основат ельност и. (Вспомним,

что за четыре года до этого он писал: «Я лично охотно готов принять электромагнитную теорию материи и сил, действующих между материальными частичками» 2.)

Конгресс не привел к столь четкому результату, ка­ кого можно было ждать по его началу. Да и, конечно, не мог привести. Отметим такую характерную подробность. На прямой вопрос Лоренца: «Я хотел бы спросить План­ ка, каким образом он собирается изменить фундамен­ тальные уравнения теории электронов?» — Планк отве­ тил: «Я не могу дать точной теории». Разъяснение, кото­ рое за этим последовало, убедительно подтвердило: действительно, такой теории еще нет!3

Об итогах I Сольвеевского конгресса Ы. А. Умов писал: «Здесь обнаружилось, что теории излучения основываются частью на старых, частью на новых учениях, что опн не представляют цельности в своих методах и не могут быта рассматриваемы как окончательные» 4.

Да и нельзя было от конгресса, длившегося пять дней, ждать каких-то необыкновенных теоретических откровений, как, впрочем, и от последующих Сольвеевских конгрессов, хотя в общем они сыграли большую роль в процессе осмысливания представлений, сопутст­ вующих переходу от классической физики к квантовой.

На самих участников I Сольвеевский конгресс про­

щим его украшением». Эйнштейн писал потом одному из своих друзей: «Он является чудом интеллигентности и такта. Подлинное живое произведение искусства! По-моему,

68

Лоренц — самый интеллигентный среди всех присутствовавших теоретиков...» 5

С Эйнштейном Лоренц впервые встретился в начале 1911 г., когда тот приезжал в Лейден. Жизнерадостного и остроумного Эйнштейна Лоренц сразу полюбил, всегда потом был с ним в отличных отношениях, отдавая долж­ ное его уму и его удивительно смелой теории. Эйнштейн, со своей стороны, относится к Лоренцу по-сыновьи по­ чтительно, высоко ценя его как ученого и бесконечно уважая как человека. В наиболее торжественных случаях он имел обыкновение говорить: «Наш высокочтимый на­ ставник Лоренц...» Эйнштейн всегда стремился поделить­ ся с ним своими новыми идеями: «Меня страшно занимает сейчас, что скажет об этом Лоренц!»

2

Профессор Иоганн Босша, который в дни молодости Гендрика Антона был директором Политехнической школы в Дельфте, много лет потом занимал пост непременного

официальные приемы, поэтому он жил в большом казен­ ном особняке на берегу Спарне. Перед тем как уйти в отставку, он предложил на свое место Лоренца, надеясь, что молодой физик найдет здесь более благоприятные условия для научной работы. Но Лоренца не привлекала репрезентативная сторона должности секретаря, и он предложение отклонил. Босша вынужден был оставаться иа своем посту еще несколько лет. Затем его сменил некто Лотси. Когда последний в 1911 г. умер, общество вновь обратилось к Лоренцу, которому было сообщено, что в его обязанности не будут входить хлопоты по представи­ тельству и вообще все то, против чего он возражал ранее, и что специально для него учреждена должность кура­ тора, но только не одного уже, а двух обществ — Гол­ ландского научного и Тейлеровского.

Эти общества, основанные еще в XVIII в., даже рас­ положены были рядом — только на противоположных

Цит. по кн.: Б. Г. Кузнецов. Эйнштейн. Жизнь. Смерть. Бессмер­ тие. М., «Наука», 1972, стр. 157.

69

берегах неширокой Спарне. Тейлеровское общество было создано по воле голландского коммерсанта Питера Тейлера ван дер Гумста, который все свое состояние оставил Гарлему для организации научных исследований в области философии, теологии, истории, естествознания и изящных искусств. В Тейлеровском обществе находи­ лись музей живописи и графики, кабинет нумизматики, историческая коллекция инструментов и физический ка­ бинет с лабораторией. Причем в последние годы физиче­ ская .лаборатория была реорганизована по образцу лабо­ ратории Лондонского королевского общества, которой в течение десятилетий руководили выдающиеся англий­ ские физики, и специально увеличен ее бюджет. Гарлем

прежде чем переехать в Гарлем, он должен был выбрать себе преемника. Этот вопрос, по свидетельству Гертруды Луберты, Лоренца очень волновал. Сначала он обратился к Эйнштейну. Однако последний, находясь в Праге, за­ канчивал уже переговоры о переезде в Цюрих и не мог принять предложение Лоренца. Возможно, что именно Эйнштейи (а может быть, и Зоммерфельд) подали ему мысль пригласить Эренфеста.

Пауль Эренфест, которому шел тридцать второй год, был учеником Людвига Больцмана. В 1904 г. в Венском университете, у Больцмана, он защитил докторскую дис­ сертацию. Женившись на русской девушке, Татьяне Алек­ сеевне Афанасьевой, командированной в Геттинген для совершенствования в математике и физике, он через два года переехал в Петербург. Будучи австрийским евреем, Эренфест не мог найти в России постоянной работы. Неустроенность мешала ему жить и заниматься наукой. И тем ие менее в те годы он блестяще проявил себя в об­ ласти статистической физики как продолжатель дела Больцмана. Он напечатал несколько серьезных статей, в том числе большую обзорную работу, написанную сов­ местно с женой и опубликованную в «Энциклопедии математических наук», выходившей под редакцией Фе­ ликса Клейна (в этом издании сотрудничали лучшие уче­ ные того времени, включая Лоренца).

Оттиск своей работы Эреифест послал и почитаемому им Лоренцу, с которым познакомился еще в апреле 1903 г., когда со своим другом Вальтером Ритцем приезжал

70

в Лейден слушать лекции Лоренца. В коице пребывания «студент-чужак» был даже приглашен к профессору домой и провел у него незабываемый вечер. Эренфест тоже за­ помнился Лоренцу: небольшого роста, вихрастый, ер­ шистый, пытливо-скептический, никогда ничего не беру­ щий на веру. В Лейденском университете топ всему уже начинала задавать криогенная лаборатория Камер- линга-Оннеса. Это остроумно отражено в шутке, которую придумали и разыгрывали Ритц с Эренфестом,— методике для выбора диссертационных тем. Один читал по пред­ метному указателю в учебнике физики термины, а второй после каждого термина многозначительно добавлял: «при низких температурах».

В ответ на посланный оттиск статьи Эренфест получил от Лоренца письмо, датированное 20 апреля 1912 г. В коице его Лоренц писал: «Поскольку... теперь я инте­ ресуюсь ие только научиой работой, но и судьбами людей, ее выполняющими, я был бы очень рад узнать... о том, как складывалась Ваша дальнейшая жизнь, где Вы сей­ час работаете? Приняли ли Вы русское подданство?» 6 Эренфест обстоятельно ответил на все «осторожные» вопросы Лоренца, и 13 мая получил от него письмо уже с прямым предложением: «...в течение этого года я соби­ раюсь заменить свою профессуру в здешнем универси­ тете на экстраординатуру, так что на мое место необ­ ходим ординарный профессор теоретической физики. Я могу при этом остановить свой выбор ие только на гол­ ландце, но и на иностранном коллеге. Так как я очень высоко ценю Ваши работы за ту основательность, ясность

иостроумие, с которыми они написаны, я подумал также

ио Вас» 7. Конечно, замечает Лоренц далее, еще должно быть решение факультета, однако он надеется, что все

обойдется, если Эренфест даст согласие.

«Сказочно милые» письма Лоренца, как их называл Эренфест, обрадовали его и окрылили. Мало того, что он их получил в трудное для себя время, они еще свиде­ тельствовали о высокой оценке Эренфеста — ученого и педагога. Стать преемником великого Лоренца — от такой перспективы могла закружиться голова ие только у Эренфеста!..

0 Цит. по кн.: П. Эренфест. Относительпость. Кванты. Статистика,

стр. 214—215.

7 Там ffij, стр. 215.

71

Эренфест ответил Лоренцу радостным согласием. «Для последних десяти лет моей жизни,— писал он,— характерно ощущение какой-то невольной безродности...

Россия могла бы стать моей родиной в самом глубоком значении этого слова, если бы я получил здесь постоян­ ную преподавательскую работу где бы то ни было. Не­ смотря на мое недостаточное владение языком, я не ощу­ щаю себя чужим в кругу здешних людей (исключая по­ литических чиновников)... Я имел — в качестве члена редакционной коллегии «Журнала Русского физико­ химического общества» — довольно увлекательную об­ ласть деятельности; она позволяла мне поддерживать контакт практически со всеми молодыми русскими физи­ ками. Кроме того, нам удалось организовать физический дискуссионный клуб, который в течение трех лет...

практически объединял всех молодых физиков и физикохимиков• (около 20 человек) Петербурга... был еще и не­ большой студенческий семинар...» 8

В конце июля Лоренц сообщил Эренфесту, что совет университета утвердил его кандидатуру; теперь требуется санкция министра просвещения. Однако, надеясь, что все трудности уже позади, Лоренц знакомит своего пре­ емника с его будущими обязанностями, с тем, как у них оплачивается работа профессора... «Впрочем,— спохва­ тывается он,— не будем забывать пословицу, что не сле­ дует делить шкуру неубитого медведя». Но увлекшийся Лоренц тут же забывает о пословице и с какой-то уже стариковски комической обстоятельностью пишет Эрен­ фесту, находившемуся в расцвете сил и таланта, о пен­ сии, на которую тот может рассчитывать по голландским законам по достижении семидесятилетия, а также о пенсии, выплачиваемой вдове и детям...

16 сентября Лоренц телеграфировал в Петербург: «Эренфест избран профессором в Лейдене. Искренне поздравляю. Письмо последует».

Датированное тем же днем письмо Лоренца кончалось словами: «Уверен, что Ваша деятельность в Лейдене при­ несет Вам чувство удовлетворения и приведет к самым прекрасным результатам как в области научной работы, так и в преподавании. От всего сердца надеюсь, что Вы и Ваша семья на новом месте будете во всех отношениях

8 П. Эренфест. Относительность. Кванты. Статистика, стр. 219—220,

72