Файл: Комаров, В. Н. По следам бесконечности.pdf

тарных частиц, которые сделают ответ на поставленную выше дилемму просто ненужным.

Один из таких маневров — поиски неких фундамен­ тальных частиц, из которых образуются все остальные. Это, например, гипотетические и достаточно нашумевшие кварки Гелл-Манна и Цвейга.

Другой маневр — гипотеза так называемого бутстрапа, выдержанная в стиле самых экстравагантных идей совре­ менной физики. Суть ее в том, что любая элементарная частица представляет собой комбинацию из всех осталь­ ных. Эта идея получила режущее ухо название «ядерной демократии». Современная вариация на тему о Едином и Многом Парменида и Зенона. Одно порождает многое, в то же время будучи само продуктом согласованного. взаимодействия всех себе подобных.

Но хотя идея бутстрапа приводит к выводу, что может существовать лишь единственная совокупность самосо­ гласованных одронов (то есть всех сильно взаимодейст­ вующих частиц — нуклонов, мезонов и гиперонов), имен­ но та, которая и существует в природе,— задача изуче­ ния подобной совокупности необычайно сложна, так как, по всей вероятности, число подобных частиц бесконечно.

— Самый животрепещущий вопрос современной физи­ ки,— говорит один из основателей квантовой электроди­ намики нобелевский лауреат Ю. Швингер,— являются ли известные частицы основными и неразложимыми или же за ними существует более простая и фундаментальная подструктура и соответственно более глубокий уровень описания и понимания?

И вновь это сформулированный на новом уровне древ­ ний вопрос о том, бесконечна или конечна делимость вещества?

Проблема старая, но исходные рубежи существенно новые. Их составляют два фундаментальных открытия микрофизики XX столетия. Первое из них — обнаружение античастиц. Второе — эксперименты, в которых было ус­ тановлено, что при столкновении двух.частиц в зависи­ мости от их энергии движения может рождаться любое число новых частиц.

— До сих пор мы были убеждены, что существуют только две альтернативы,— сказал по этому поводу вы­ дающийся физик-теоретик Вернер Гейзенберг.— Либо вы можете делить вещество снова и снова на все более мел-

164

кие и мелкие куски, либо вы не можете делить его до бесконечности, и тогда вы приходите к наименьшим час­ тицам. Теперь же мы вдруг обнаруживаем, что сущест­ вует и третья возможность: мы можем делить вещество снова и снова, но мы никогда не получим более мелкцх частиц, так как новые частицы мы создаем посредством энергии, кинетической энергии, и, поскольку мы имеем дело с рождением пар, этот процесс может продолжаться без конца. Таким образом, возникло естественное, но па­ радоксальное представление об элементарной частице как о составной системе элементарных частиц.

Итак: не бесконечная делимость вещества Анаксагора, но и не атомизм Демокрита с его идеей неделимых и неизменных первоэлементов.

Как и современная космология, современная физика в решении проблемы конечного и бесконечного вырвалась за пределы магического «или — или»!

И, может быть, это сходство путей и достигнутых ре­ зультатов не так уж и случайно: ведь в конце концов и микромир и мегакосмос — это две стороны материального мира. В конечном счете любой космический объект, как бы велик он ни был, состоит из микрочастиц.

В настоящее время известно около двухсот различных образований, претендующих на роль элементарных час­ тиц. Среди частиц, обладающих массой покоя, крайнее положение занимает электрон. Масса этой частицы в осо­ бых энергетических единицах, применяемых в физике микромира, так называемых электрон-вольтах, составляет всего 0,5 Мегаэлектрон-вольта. Массы других элементар­ ных частиц превосходят массу электрона. Так, например, масса, протона — ядра атома водорода, самого распростра­ ненного элемента Вселенной — 1000 Мегаэлектрон-вольт.

Сравнительно небольшое число частиц мю-мезонов и пи-мезонов занимает по массе промежуточное положение между электроном и протоном. Большинство же элемен­ тарных частиц имеет массы, заключенные в промежутке между одной и двумя протонными массами.

Но есть и частицы — резонансы, масса которых пре­ восходит массу протона в 5 раз. Возникает вопрос: до ка­ ких пор может увеличиваться масса элементарных час­ тиц? Может, быть, существует некоторая предельная мас­ са? Однако есть и другое предположение, согласно кото­ рому «спектр масс» элементарных частиц простирается до

165

бесконечности. Это предположение основывается на по­ пытке провести определенную аналогию между строением всего семейства элементарных частиц и структурой атома основного химического элемента — водорода, который об­ ладает бесконечным числом энергетических уровней.

Разумеется, эта аналогия, как и всегда, еще не есть доказательство, но она, если и не дает возможности опи­ сать свойства семейства элементарных частиц, то во вся­ ком случае указывает на многообразие этих свойств.

Ну, а если в самом деле не существует верхнего пре­ дела для масс элементарных частиц?

Не значит ли это, что при определенных условиях, скажем, в ультрамалых пространственно-временных об­ ластях, могут рождаться макроскопические объекты?

Разумеется, нечто подобное может произойти лишь при очень высоких энергиях взаимодействий. Такие энер­ гии на ускорителях пока еще не достигнуты. Не могут здесь помочь и наблюдения космических лучей. Дело в том, что космические частицы неизбежно теряют часть своей энергии в результате взаимодействия с фотонами реликтового излучения. И поэтому энергия частиц автома­ тически «обрезается» на некотором определенном уровне и никогда не может его превзойти.

Все же «макроскопические явления» в микромире представляются маловероятными. Дело в том, что для энергии виртуальных частиц, видимо, тоже существуют какие-то ограничения. Об этом говорит тот факт, что хотя в теории некоторые энергетические величины и получают­ ся бесконечно большими — в реальной природе опп всегда оказываются конечными.

Но, возможно, существует другая грань соприкоснове­ ния микро- и макромира. Недавно известный советский физик М. А. Марков обратил внимание на одно неожидан­ ное следствие, вытекающее из того, что согласно теории относительности полная энергия замкнутой Вселенной должна равняться нулю. Представим себе, например, Все­ ленную Фридмана, которая чуть-чуть незамкнута в том смысле, что равновесие энергии в ней несколько нарушено и имеется некоторый положительный избыток, соответст­ вующий, скажем, массе нейтрона. Тогда, с точки зрения внешнего наблюдателя, такая Вселенная не будет отли­ чаться от элементарной частицы.

Хотя подобные рассуждения носят несколько отвле-

166

ченный характер и связаны с некоторыми довольно сме­ лыми допущениями, тем не менее они служат возможным указанием на то, что пропасть между микро- и макроми­ ром, возможно, не так уя< широка и глубока,

Во всяком случае изучение микроявлений уже сегодня приводит нас к проблемам космического порядка, а решение космологических вопросов все чаще наталки­ вается на основные проблемы физики элементарных частиц.

Но возможно, между «мега» и «микро» с у щ е с т в у ю т связи еще более глубокие. Имеется в виду так называе­ мый принцип Маха, это название дал ему Эйнштейн., Речь идет о связи бесконечно малого и бесконечно большого, которая в современной физике приобретает довольно ре­ альные очертания.

Влияет ли «интегральный вселенский фон» на отдель­ ные и, казалось бы, обособленные явления? Вот в чем вопрос.

Как известно, одним из основных положений материа­ листической диалектики является идея всеобщей взаимо­ связи и взаимозависимости явлений природы.

—Можно ли в связи с этим считать,— спросил я при случае академика Наана,— что любое физическое явление имеет не только местный, локальный характер, но зависит

иот некоего, так сказать, космического фона? Что думают на этот счет физики и астрономы?

—Это захватывающий вопрос,— не задумываясь, отве­ чал Наан.— С одной стороны, современная физика сугубо локальна. Все явления описываются с помощью диффе­ ренциальных уравнений, которые зависят лишь от усло­ вий либо в данной точке, либо в соседних, близких к ней точках. Интегральный фон, таким образом, во внимание не принимается, автоматически считается несуществен­ ным... Но, с другой стороны, для того чтобы получить решение дифференциальных уравнений, необходимо за­

дать так называемые краевые условия — начальные или граничные, или и те, и другие, И далеко не ясно, явля­ ются ли эти условия по своей природе тоже чисто диф­ ференциальными. Есть основания предполагать, что через них в наше решение обязательно «проникает» и глобаль­ ный фон.

. — А космология? Как она решает эту проблему?.

167

— В космологии это как раз проявляется довольно отчетливо. Космологические уравнения — тоже дифферен­ циальные уравнения. И из них нельзя извлечь почти ни­ какой информации до тех пор, пока не сделаны те или иные предположения глобального характера, например, предположение об однородности и изотропии. Можно ду­ мать, что так должно быть и во всей физике, но пока что до этого просто еще не докопались. Природа тщательно скрывает свои тайны.

Несколько определеннее и тоже в положительном смысле ответил на этот же вопрос профессор Станюкович:

— Я думаю, что во всякое явление входит интеграль­ ный фон, связанный с наличием гравитационного поля.

Изучение микромира открывает и совершенно новые грани в проблеме пространства и времени.

С общефизической и философской точек зрения про­ странство и время — всеобщие формы существования ма­ терии. Однако в конкретных физических процессах про­ странство и время проявляются в структурных свойствах, явлений и в смене состояний. В этих случаях о простран­ ственных и временных отношениях можно говорить толь­ ко тогда, когда имеет смысл различие двух соседних точек или объектов и двух последовательных состояний.

Но в том-то все и дело, что «соседство» и «следова­ ние» — это совершенно конкретные свойства физических структур, которыми они могут обладать, а могут и не обладать. Такое трудно представить себе наглядно, но в принципе это вполне возможно. Следовательно, возмож­ ны «внепространственные» и «вневременные» формы су­ ществования материи. Разумеется, если пространство и время понимать не в философском, а только в физическом смысле.

Но как все же соотнести эту возможность с общефило­ софскими представлениями?. Вопрос, на который должны дать ответ совместные усилия физиков и философов.

Одним словом, «или — или» преодолено, и в познании геометрических свойств мира открываются новые пути, но на этих далеко не простых путях и космологии, и мик­ рофизике и философии еще предстоит завоевывать каж­ дый очередной шаг.

168

Заглянем в будущее

Будущее науки. Ее завтрашний и послезавтрашний день. Грядущие открытия. И, в частности, завтрашний день космологии, новые открытия в области изучения гео­ метрии Вселенной. Какими они будут?

— Боюсь, что реально предвидеть дальние пути раз­ вития естественных наук крайне трудно, почти невозмож­ но,— говорит академик Наан.— Что мы можем сказать, например, о науке двухтысячного года, если наши сего­ дняшние знания составят в ней только десять процентов? Подлинное будущее, то специфическое, что отличает нау­ ку будущего от настоящего, не дает себя предвидеть. Ре­ шающую роль в формировании будущего сыграют не те проблемы, которые мы умеем решать, и даже не те, кото­ рые уже поставлены, но решены будут лишь в будущем. Решающую роль все же сыграют проблемы, которые нам сейчас и не снятся.

Да, предсказывать будущие научные открытия, види­ мо, и в самом деле, увы, невозможно. Но намечать наибо­ лее перспективные пути к этим «неизвестным» открытиям вполне в силах ученых.

Первые июньские дни 1970 года. Теплый летний дож­ дик омывает Крещатик. Не рискуя вступать с ним в спор, участники очередного Всесоюзного симпозиума по фило­ софским проблемам космологии и теории тяготения, про­ исходящего в Киеве, после окончания очередного заседа­ ния столпились у выхода.

Пользуясь случаем, обмениваются впечатлениями. В центре самой большой группы А. Л. Зельманов. Его выступление было хотя и самым кратким, но, пожалуй, и самым впечатляющим. Впрочем, то, что мы услышали сегодня, явилось естественным развитием его взглядов, уже не раз опубликованных.

Среди довольно большого числа различных физических теорий может быть выделено сравнительно небольшое число «основных», то есть таких теорий, предметом кото­ рых являются основные законы физики и основные све­ дения о характере движения. В настоящее время такнх «основных» теорий насчитывается шесть: ньютоновская теория тяготения, классическая механика, квантовая ме­ ханика, специальная теория относительности, общая тео­ рия относительности и релятивистская квантовая теория.

169

В уравнения всех этих теорий, за исключением ньютонов­ ской механики, входят так называемые фундаментальные постоянные. Их три — постоянная тяготения, величина, обратная скорости света, и так называемая постоянная Планка.

Когда создается физическая теория более общая, чем предыдущие, она «вбирает» в себя и соответствующие постоянные. Так, например, в уравнения ньютоновской теории тяготения входит только одна фундаментальная постоянная — постоянная тяготения, а в уравнения спе­ циальной теории относительности — величина обратная скорости света. В уравнения же общей теории относитель­ ности, которая представляет собой обобщение этих двух теорий, входят обе указанные постоянные.

Точно так же релятивистская квантовая теория, пред­ ставляющая собой обобщение специальной теории относи­ тельности и квантовой механики, вобрала в себя две фун­ даментальные постоянные — величину, обратную скорости света, и постоянную Планка.

Поэтому есть основания предполагать, считает Зельманов, что будущая физическая теория, которую можно условно назвать общей физической теорией, вберет в себя все три фундаментальные постоянные. Другими словами, в ее уравнения, видимо, должны будут входить и грави­ тационная постоянная, и величина, обратная скорости све­ та, и постоянная Планка.

Как-то я поинтересовался, есть ли, помимо этих сооб­ ражений, еще какие-либо другие?

—Видите ли,— сказал тогда Зельманов.— И общая теория относительности, и релятивистская квантовая тео­ рия, взятые по отдельности, явно не полны. Первая не охватывает квантовых явлений, вторая — гравитационных. Между тем в природе и квантовые явления, и гравитация реально существуют. А следовательно, общая теория дол­ жна охватить и те, и другие.

—Но ведь не исключено, что единая физическая тео­ рия, объединяющая релятивистскую квантовую теорию и общую теорию относительности, вообще не может быть

построена.

Мой вопрос, должно быть, не показался Зельманову чем-то неправомерным.

— В принципе такой случай может произойти,— со­ гласился он.— Но тогда место общей физической теории

170

должны занять какие-то принципы, из которых будет следовать, что синтез общей теории относительности и ре­ лятивистской квантовой теории невозможен.

Потом мне не раз приходилось слышать, как подобные же мысли высказывали и другие ученые.

— Для того чтобы выяснить вопрос о Вселенной в це­

ской теории поля, венцом которой является теория тяго­ тения, и квантовой теории поля, которая позволяет изу­ чать и понимать свойства частиц при очень больших энергиях. Необходимая теория, которая могла бы одновре­ менно описывать и свойства частиц при очень больших энергиях, когда эти частицы взаимно переходят друг в друга, и одновременно явления тяготения, когда эти час­ тицы образуют тела столь большой массы, что силы тя­ готения приобретают решающую роль.

А сегодня с трибуны симпозиума Зельманов попытался заглянуть в завтра будущей теории.

Дело в том, говорил он, что все основные физические теории пользуются представлением о так называемом ме­ трическом пространстве, то есть пользуются понятиями «длины» и «длительности».

Но для того чтобы применять эти понятия, необходимо знать их эталоны. В современной физике прототипами та­ ких достаточно точных и строгих эталонов могут служить соответственно кристаллы вещества и атомные колебания.

Однако уже при современном уровне знаний можно представить себе вполне реальные физические условия, при которых материальные объекты, способные служить эталонами длины и длительности, в принципе не могут существовать, то есть не могут существовать ни атомы, ни кристаллы. С еще более тяжелыми ограничениями мы встретимся в тех случаях, когда не могут существовать даже элементарные частицы.

Есть все основания думать, что наша область Вселен­ ной, видимо, прошла через подобные стадии. Но это озна­ чает, что физическая теория применительно к подобным условиям не может пользоваться понятиями «длины» и «длительности». Разумеется, возможно, что в таких усло­

171