ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 23.10.2024
Просмотров: 50
Скачиваний: 1
Через неделю войска 1-го Дальневосточного фронта, совместно с морским десантом Тихоокеанского флота, освободили территорию Северной Кореи от японских ок купантов. Войска 2-го Дальневосточного фронта, во вза имодействии с военными моряками Амурской флотилии и Тихоокеанским флотом, успешно завершили операцию по освобождению Южного Сахалина и Курильских ост ровов.
19 августа началась массовая сдача в плен японских
солдат и офицеров.
При освобождении Кореи минный заградитель участ вовал в переброске десантов, ставил минные загражде
ния. А через 23 дня после начала боевых действий на Дальнем Востоке увозил из корейского порта Юки паши
десантные войска обратно в Находку.
2 сентября 1945 года в Токийском заливе, на борту линкора «Миссури», состоялось подписание акта о капи туляции милитаристской Японии. «Великая империя», бредившая планами мирового господства, рухнула. За
кончилась вторая мировая война...
Пароход, достойный продолжатель дела, за которое боролся рядовой нашей партии Теодор Янович Нетте, вместе со своим экипажем продолжал работать на морских дорогах. Однако корабли, как и люди, старят ся. Силы «Нетте» иссякали. Корпус и механизмы за долгую трудовую жизнь износились. Сказалась война.
Дальнейшее плавание в открытом море стало опасным.
Технические «врачи» заключили: «Не годен к строевой службе».
В 1946 году он был разоружен, поставлен в бухте Зо лотой Рог на мертвые якоря.
6. ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС
Тяжелыми были послевоенные годы. Страна залечи вала раны. Не хватало судов, многие нуждались в капи
тальном ремонте. Вспомнили о ветеране Тихоокеанского флота «Теодоре Нетте». Он был возрожден к жизни и сослужил людям последнюю службу — вышел в даль ний рейс...
150
Капитан первого ранга Μ. И. Кислов встретился с «Теодором Нетте» впервые в мае 1934 года, когда ко рабль только начинал осваивать новую должность мин ного заградителя. В то время Михаила Ивановича Кис лова, молодого офицера, назначили служить на Тихооке
анский Военно-*Морской Флот. Во Владивостоке он увидел знаменитый корабль, часто бывал па нем, наве щая друзей-однокашников.
Прошло время, отгремели залпы войны. В 1947 году Кислов в числе других офицеров получил назначение на Камчатку. Нужно заметить, что грузы, предназначенные для Камчатки, в то время частенько залеживались во
Владивостоке из-за недостатка транспорта. Вот и пришла
Михаилу Ивановичу мысль прибыть на новое место не
только с собственными чемоданами. А своего старого знакомого «Теодора Нетте» он давно приметил в бухте. Обратился к командованию с предложением «мобилизо вать» ветерана. Получил согласие.
Полтора месяца самоотверженно работала команда и судоремонтники, готовя корабль к походу. В послед них числах июня 1947 года он стоял у причала свежевы крашенный, помолодевший, видимо, такой, каким видел его Маяковский на Черном море. Время для плавания было самое подходящее: июль в Охотском море — обыч но штилевая погода.
IIa борт судна приняли пассажиров и военных мо ряков, направлявшихся служить на Камчатку. Вместе с моряками на необжитые места ехали их жены с детьми.
1Іедавно Михаил Иванович с удовольствием встретился
снекоторыми из них. Говорят, что помнят себя именно
с«Теодора Нетте» — самой яркой страницы начала их жизни.
Па палубе установили оборудование для судоремонт ной мастерской н механическую мельницу, станки и гру зовые машины, морской катер. В трюмах была пшеница, сахар, соль, мычали коровы. Был еще одни груз, не очень заметный, но сыгравший немалую роль на новом ме сте,— невод. Благодаря ему семьи моряков на Камчатке
всегда были обеспечены свежей рыбой...
— Корабль к походу изготовить!
Команда была подана утром 1 июля. Экипаж ждал
ее с нетерпением. Настроение у всех приподнятое, не-
151
сколько торжественное. Немного волновались: |
впереди |
1370 миль — выдержит ли уставший корабль |
длитель |
ный спор с морем? Μ. И. Кислов ответил на |
это так: |
...Подал «Нетте» руку каптану И сказал: «Забудь мои года* Оксан не любит ветеранов,
IIn прощает дерзость иногда».
— По местам стоять! — послышалась, наконец, коман да.— C якоря и швартовов сниматься!
Корабль ровно и глухо дрожал от кормы до носа.
Последние слова напутствий с берега тонули в мерном гуле машины.
— Отдать кормовой! — громко раздалось с мостика, и потише, для машины. — Малый вперед!
Судно вздрогнуло, выгоняя белые буруны из-под на
висшей кормы, и, разворачиваясь, отвалило от причаль
ной стенки.
«Желаем счастливого пути!» — выбросили связки сигнальных флагов берег и соседние корабли.
«Благодарю! — ответил «Теодор Нетте».
За кормой мыс Басаргин, маяк Скрыплев. Вышли в Уссурийский залив. Скоро появились очертания живо писного острова Аскольд, потом мыса Поворотный. Зна
комые, родные места. «Нетте» взял курс на пролив Ла перуза. Однако скоро Японское море укрыл густой ту ман, который держался почти до Сахалина.
В Корсакове судно встретил командующий флотом: не совсем доверяя «ветерану», беспокоясь о судьбе людей,
он воспользовался самолетом. Снова встал вопрос: пу скать судно дальше или нет?
Прошла томительная неделя. Наконец принято реше ние: «Нетте» идет в океан.
Первые дни плавания прошли нормально. Коварство океана экипаж оценил позже. В один из последних дней пути погода нахмурилась еще с вечера. А утром серо
черные низкие тучи, слившись с морем, свинцовым маре вом быстро катились над гребнями гигантских волн.
А они, поднимаясь над завесой водной пыли, с ревом под ступали к судну. Свирепый норд-ост, навалившись на
152
«Теодора Нетте», рвал ванты, свистел в надстройках. Качка стала угрожающей, хлынул дождь. Но шторм только набирал силу. По-настоящему он обрушился на корабль у юго-восточных берегов Камчатки. Застонал
ветеран. То взлетая на гигантские гребни, то кутаясь белой пылью, зарывался носом в дно водяных ям. Вол ны перехлестывали палубу, пытаясь смыть принайто-
ванные автомашины. Десять штормовых баллов — это
многовато для сухопутных пассажирских организмов,
да и для старика «Нетте» тоже. Однако моряки были
готовы выстоять.
Из-за вибрации сдал один из двух главных котлов.
«Нетте» потерял скорость чуть не вдвое. Управление за труднилось. Тральщик, следовавший вместе с пароходом,
не смог его буксировать: тросы рвались. Жизнь людей
зависела от воли, умения экипажа и запаса живучести, что сохранил еще старый корабль. Видавший виды, пови нуясь экипажу, он продолжал сражаться со стихией, ибо пет ничего сильнее человеческих рук и человеческого сердца...
Когда ветер утих, воспользовались помощью траль
щика.
На горизонте обозначилась Камчатка. Вначале над стелющимся туманом поднялись из океана заморожен
ные вершины вулканов. Приближаясь, они скрывались за высокими отвесными берегами. У входа в Авачинскую губу, па обрывистой скале — полосатая круглая башня Петропавловского маяка, старейшего на Дальнем Восто
ке, постройки 1850 года. Губа вдается в сушу более чем
на двадцать километров. Это огромный овальный бас сейн с большими глубинами, подходящими к самым бе регам. Вода отражала голубизну прояснившегося неба и пурпурные блики робко проглядывавшего солнца. Авачинская губа, по утверждению многих путешествен
ников и флотоводцев, — одна из самых удобных, живо писных и обширных гаваней мира.
Из волн навстречу судну поднимались массивные
глыбы — «Три брата», — три высоких острозубых камня у скалистого правого берега. Черные, с белой каймой прибоя у подножий, они охраняли узкий вход в бухту.
Угрюмые, изъеденные ветром и морем, немало повидав шие за свои века.
153
«Нетте» передал в порт свои позывные, получил
«добро» на вход в гавань. Его ждали, поздравляли с
благополучным прибытием.
Сбавив ход, корабль медленно скользил по уснувшей темной глади бухты. Так неправдоподобен был этот по кой после недавних страданий в океане. Небо в облаках
и сопки, на которых лежал город, угадывались на фоне далеких белесых вулканов. Подножия сопок искрились тысячью огней, а сами они казались разгорающимися изнутри, мерцали драгоценными камнями линии прича
лов, зажженных фонарей, окон домов и магазинов, улич ных реклам, витрин, автомобильных фар... Город зажи гал огни.
К судну тянулось множество светлых дорожек, яр ких и нежных, гаснущих и вспыхивающих теплым неров ным светом. Они терялись у борта парохода, зарываясь в пену у носа и за кормой. Эти радужные тропы связывали «Нетте» с берегом, манили в город, обещали
уставшим людям покой и отдых после дальней суровой
дороги.
17 июля 1947 года корабль ошвартовался в Петро павловском порту. Закончился последний рейс «Теодора Нетте». Командующий флотом решил оставить корабль на Камчатке...
5 ноября 1952 года, около четырех часов утра, жите
лей соседнего с Камчаткой острова Парамушир разбу дили подземные толчки. Падала посуда, выплескивалась из ведер вода, обваливались печи. Люди в панике выска кивали на улицу.
— Моя шибка помни такой шурум-бурум, — кричал в темноте старый рыбак кореец, долго живший в Япо нии.— Моя сопка ходи! Всем сопка ходи надо! Боль шой вода, цунами приходи, плохо будет! — Он звал с со бой жителей поселка.
А у берега океана двое рыбаков, собравшихся на ран
ний лов, были удивлены.
— Колюха! Что за чудо? Отлив какой сильный!
И прибоя не слыхать! Тихо-то как стало, жутко даже.
Бросились в дежурку. Связались по телефону с пор
товым начальством.
—Вода от берега ушла!
—Да вы что, не проспались!
154
А в океане уже грохотало. Шум приближался. Огром ный вал хлынул па берег. Увлек десятки рыбачьих сей неров, понес в ночной поселок. Они мчались над местом,
где стояли дома, утонувшие в черном водовороте...
Когда в поселке не осталось ничего живого, море от
ступило.
Затем пришла вторая волна, унося смытые жилища, скот и все, что оставила первая... Третья волна заметала следы преступления океана. А рыбачьи суда так и оста лись лежать на месте бывших улиц. Утром прибыли спа сательные корабли, авиация доставила врачей, медика менты и продовольствие...
Землетрясение у Камчатки отметили все сейсмиче ские станции мира. Перья приборов, спокойно скользив шие по медленно вращающимся барабанам, вдруг при
шли в бешенство, выписывали на бумаге всплески, похо жие на пики вулканов. Даже в Москве грунт смещался на два миллиметра... За главным толчком были еще, но
уже меньше десяти баллов. Положение очага определи ли быстро: 140 километров от южного берега Камчатки,
впучине Курило-Камчатской впадины.
А«Теодор. Нетте» находился в это время в Авачин
ской губе. Придя сюда, он не выходил больше в море. Так и стоял у берега, приспособленный под клуб и жилье для моряков. Зыбкие деревянные трапы и толстые шлан
ги протянулись от него к стоящим рядом кораблям.
Мощные котлы плавбазы-отопителя «Нетте» снаб жали их паром и горячей водой, а вместительные кубрики гостеприимно давали отдых морякам. Командо вал кораблем капитан-лейтенант Поздняков. И когда
волны цунами бросились к берегам Камчатки, перехлест нули «Трех братьев» и ворвались в Авачинскую губу, то
досталось и ему. Ударом Позднякова сбросило с постели.
`Не понимая в чем дело, добрался оп до звонившего теле фона.
—Шторм сорвал с якоря!—доложил вахтенный
офицер.
—Объявить аварийную тревогу, всем по расписанию
стоять, — крикнул он в трубку и бросился к выходу.
По судну разнесся сигнал. Люди разбегались по мес
там. Прожектор выхватывал из тумана корпуса плясав ших вокруг судна лодок и кипевшее вокруг море. Ло-
155
пались швартовные тросы толщиной в руку. Палубная команда боцмана Ивана Козореза готовила аварийные
средства: цемент, шлюпки, брезенты. Удары волн и ле дяных глыб о судно повторялись с огромной силой. Угрожающе стонали многотонные паровые котлы. Из
разорванных паропроводов хлестал пар, пока механики
не снизили давление.
Акомандира не покидала мысль о лодках: «Разобьет
окрутые борта судна». Однако он с облегчением заме тил, что они одна за другой снимались, отходя на рейд.
Люди, исцарапанные, полуодетые и вымокшие, не за мечали ледяного ветра, работали, спасая судно.
Наконец из штаба сообщили, чтобы «Нетте» держал
ся, скоро волнение закончится — произошло подводное
землетрясение...
Было светло, когда море успокоилось. «Нетте» под нял пары и дал сигнал лодкам, приглашая экипажи к отдыху после напряженного аврала...
В том же году па судне случился пожар. А осенью
1953 года оно перенесло свирепый шторм, во время ко
торого экипажу стоило героических усилий спасти «Нет
те». Становилось очевидным, что |
корабль обветшал и |
|
оставаться на плаву больше не |
может. |
Командование |
приняло решение: «Отслужил, |
уволить |
в отставку, |
из списков кораблей Военно-Морского |
Флота исклю |
|
чить». |
|
|
...Петропавловск-Камчатский, шагнувший к подно
жью седых вулканов, не расстается и с океаном. Он кра сив, этот приморский город, который многие путешест венники сравнивают с Рио-де-Жанейро. На вас отовсю
ду веет морской романтикой. Пройдитесь по основной
магистрали города — Ленинской улице. Здесь уникаль
ные памятники. Вот строгая черная колонна, увенчанная ядром и цветком лотоса, — дань основателю города, от
важному командору русского флота Витусу Берингу.
Рядом памятник французскому мореплавателю Ж. Ф. Ла перузу. В уютном сквере — иглообразный пятигранник, воздвигнутый освободителям Курильских островов в 1945 году. В березовых рощах Никольской сопки — «Слава», «Часовня», «Героям 3-й батареи Александра Максуто-
156
ва» — монументы в честь |
героической обороны 1854 го |
да. Недавно открыт Музеи рыбацкой славы. |
|
У подножия Красной |
Сопки, в зелени молодого пар |
ка,— строгий монумент |
в память экипажа подводной |
лодки Л-16, совершившей героический переход в минув
шую войну через девять морей и два океана из Петро павловска-Камчатского на Северный флот. Рядом ажур ный корпус Музея боевой славы края. Материалы его стендов напоминают о величии русского оружия, повест вуют о славных патриотах, отдавших жизнь за родной край.
Одна из экспозиций посвящена «Теодору Нетте». Здесь кусок его стального форштевня, часть штурвала, приборы. Вот видавший виды вахтенный журнал, фото графии судна, последнего командира Позднякова, и человека, именем которо го был назван корабль. А
это иллюминатор каюты № 22, в которой несколь ко раз останавливался
Владимир Маяковский. Выше — портрет поэта с поднятой рукой, читающе го стихи.
А совсем рядом с ре ликвиями парохода, под обрывом сопки, стоит он сам, принесший эстафету дипкурьера новому поко
лению сюда, через многие моря и годы.
И как прежде, не по кидают его белокрылые чайки, эти буревестники
моря, не раз сопровож давшие корабль в мирных и боевых походах. Они кружат над ним, спуска
ются на воду, словно не сут почетный караул, обе регая покой судна. Ласко вые волны неторопливо.
Экспозиция, посвященная парохо ду «Теодор Нетте» в музее Боевой славы Петропавловска-Камчат ского
157
как бы ведя о чем-то бесконечный разговор, плещутся о
потемневшие борта. На них видны крупные вмятины. Черные глазницы иллюминаторов смотрят сурово, вопро шающе. На скуле носа, глядящего в океан, уже нельзя разобрать имени корабля. Но это он, именно он, воспе
тый и увековеченный поэтом! Волны и время не пощади ли его. Стальное сердце не бьется больше.
Молоденькая учительница привела на экскурсию группу школьников. По широкому прочному трапу под нимаются они на палубу. Толстые доски местами выби ты. Ни лееров, ни мачт. Сохранилась только часть юто вой надстройки и на ней надпись белилами: «Причал «Теодор Нетте».
К ребятам подошел невысокий человек в бушлате с темным обветренным лицом. Завязалась беседа. Моряк
неторопливо рассказывал пионерам о походах корабля, его капитанах, молодых матросах. Услышали ребята и о Маяковском, и о Новикове-Прибое. Он водил их по палубе, что-то показывал, отвечал на самые разные воп росы. Они долго не отпускали его, фотографировались вместе.
Когда ребята ушли, мы спросили о моряке у дежур ного офицера.
— А вы не слыхали? Это старшина Козорез Иван
Григорьевич, его здесь все знают... Интересный человек,
служил на «Теодоре Нетте».
Мы познакомились с Иваном Григорьевичем, разго ворились.
— Работаю здесь спасателем без малого двадцать лет. Можно сказать, старожил. И квартирую рядом,—
он указал на маленький деревянный домик близ при чала.
Иван Григорьевич все последние годы жизни корабля
служил на нем боцманом. Уроженец далекого степного Казахстана, демобилизовавшись, он не покинул Камчат ку и родное судно. Хорошо знает его историю.
— А помните |
вы Позднякова? — спросили мы Козо- |
|
реза. |
|
|
— Своего-то |
последнего |
командира? — удивился |
он. — Да как же не помнить. |
Александр Ефимович хоть |
и молод был, но — душа человек... Жизнь его не балова-
158