Файл: Азатьян, А. А. Основные географические проблемы Средней Азии в их динамике.pdf

флору он назвал «флорой Вельвичии» по имени реликта пустыни Калахари.

В дальнейшем начался процесс миграции флоры Вельвичии на север Африки, затем Америки и по другому пути — в страны Пе­ редней и Средней Азии, на берега Тетиса, где она послужила осно­ вой формирования новых ксерофильных очагов флоры, сохранив­ шей однако прознаки своего южно-африканского генезиса. Полное раздробление и угасание Лемурин привело к разрыву огромного ареала африканского флористического комплекса на южноафри­ канский пустынный центр и флористические сообщества Северной Африки, Передней и Средней Азии. Начавшееся в четвертичный пе­ риод сокращение восточного крыла Тетиса и осушение значитель­ ных территорий создало благоприятные экологические предпосыл­ ки для бурного развития и расселения элементов вельвичиевой флоры, столкнувшейся с инвазией арктотретичной флоры Гинкго.

Последовавшие затем гибридогенные процессы привели к фор­ мированию так называемой древнесредиземноморской флоры, дав­ шей исходный материал для возникновения пустынно-ксерофиль- ных циклов на территории Средней Азии.

Таким образом, в истории развития ксерофильной флоры Сред­ ней Азии М. Г. Попов выделяет два генетических комплекса — древ­ ний, приуроченный к влажно-теплому климатическому режиму и достигший расцвета еще до образования пустынных равнин Турана и горных сооружений Памиро-Тянь-Шаня, и более молодой, возник­ ший в новой природной обстановке четвертичного периода.

Концепция древнего Средиземья и эволюции ее флоры наиболее полно изложена в монографии М. Г. Попова «О роде «Эремостахис»», где приводится схема эколого-генетического расчленения земного шара в связи с проблемой эволюции покрытосемянных рас­ тений. В этой схеме выделяется восемь биогеографических облас­ тей. Особый интерес представляет область древнего Средиземья (собственно Средиземье, Иран, Средняя и Центральная Азия, ЮгоЗапад Африки).

М. Г. Попов подчеркивает, что Средняя Азия обладает наиболее богатой и своеобразной флорой, так как на территории Средиземья, в том числе и в Средней Азии, происходил колоссальный по разма­ ху процесс ксерофильного флорообразования.

Его идея о прогрессивном, поступательном характере процесса ксерофилизации флоры древнего Средиземья подтверждается эко­ лого-генетическим анализом флоры пестроцветных толщ Бухары, установившего ее сходство с флорой Средиземья, и ныне рассматри­ вается как основной фактор в ландшафтобразовании Средней Азии.

Концепция древнего Средиземья нашла крупного поборника в лице Е. П. Коровина, значительно продвинувшего решение пробле­ мы происхождения растительности Средней Азии, закономерностей ее расселения, типологии и связей с флорой сопредельных стран. Капитальные биогеографические исследования этого ученого соста­ вили эпоху в изучении растительного покоова Средней Азии, а его

97

последняя двухтомная монография во многом определяет современ­ ный уровень знаний о природе этой страны9.

Согласно взглядам Е. П. Коровина, в истории развития пустын­ ной флоры Средней Азии выделяется ряд основных этапов: пале­ огеновый период господства саваны и «каатинга» с периодически влажным, тропическим климатом; миоценовый период арктотретичных инвазий, внесший в растительность элементы мезофильной флоры; плиоценовый период средиземноморских инвазий, характе­ ризующийся новым формообразованием в связи с усилением аридности климата; плейстоценовый период арктобореальных инвазий, характерный появлением более молодых мезофильных типов и, на­ конец, современная эпоха голоцена, отличающаяся нарастающей аридностью экологического режима на равнинах Средней Азии и Казахстана.

В ходе поэтапного развития пустынная флора Срденей Азии формировалась за счет представителей, генетически связанных с миоценовыми лесными формациями, потомков ксерофильных каатингов и более поздних нагорноксерофильных типов, и, наконец, форм третичного мезофильного генезиса.

Подобная эколого-генетическая дифференциация объясняет присутствие в составе ксерофильно-пустынной флоры Средней Азии форм, биологический склад которых характерен для других, не пу­ стынных областей жизни. Подчеркивая это важное обстоятельство,

исовременный биологический облик пустынной растительности

Средней Азии — итог совокупного воздействия истории развития и адаптации к специфическим условиям аридного климата. Указан­ ные причины обусловили формирование характернейших жизнен­ ных форм аридной зоны Средней Азии.

Истоки происхождения пустынной растительности страны дале­ ко не ясны, но некоторый свет проливают палеоботанические наход­ ки во впадине Ер-Ойлан-Дуз и в горах Бадхыз. Здесь была обна­ ружена флора эоценового возраста, представленная семействами миртовых, протейных, сухмаховых, крушиновых, лавровых и дру­ гих, т. е. форм, ныне широко распространенных в Средиземье и в тропическом поясе.

Е. П. Коровин рассматривает область развития этой флоры как вполне самобытную в ботанико-географическом отношении и выде­ ляет ее как Туркменскую палеоботаническую провинцию, расти­ тельность которой можно сравнить с саваннами, где травянистые пространства чередовались с ксерофильным редколесьем. Биологи­ ческий облик и состав этой растительности свидетельствует о гос­

98

подстве ксеротермических условий в южных районах Средней Азии в эоценовое время, причем предел их влияния доходил примерно до 43° северной широты, так как уже на этой широте были найдены растительные остатки совершенно иного, арктотретичного характе­ ра (тургайского, по А. Н. Криштофовичу). В этой связи Е. П. Ко­ ровин указывает, что северная часть Средней Азии уже в период олигоцена находилась в сфере влияния бореальной тургайской фло­ ры и обладала влажным и относительно теплым климатом. Таким образом, с третичного времени растительность северных и южных районов Средней Азии развивалась разными путями, и вся дальней­ шая история ее формирования проходила под воздействием тур­ гайской мезофильной и туркменской ксерофильной флор.

Расшифровывая летопись пустынной растительности Средней Азии, автор связывает ее с палеогеографическими данными. По со­ временным представлениям, значительная часть территории Сред­ ней Азии периода палеогена была занята средиземным морем Тетис, ограниченным на севере Ангарским материком, а на востоке доходившем до Таримской впадины. На западе и юге Тетис соеди­ нялся с Южно-русским морем.

Центральные районы Средней Азии представляли собой сушу, названную Д. В. Наливкиным материком Киргизия, отделенную широким проливом Тетиса от южного материка. Е. П. Коровин по­ лагал, что с начала третичного периода растительность Средней Азии развивалась на двух обособленных материках, имевших, од­ нако, определенные биогеографические связи.

К началу третичного периода эрозионные процессы значительно снизили горные поднятия, и их место заняли мелкосопочники, раз­ деленные широкими песчаными долинами с озерами и медленно те­ кущими реками. Но уже в олигоцене, по данным Д. В. Наливкина и других исследователей, активизируются горообразовательные процессы, и горные хребты, достигшие альпийских высот, образовы­ вают систему гигантских горных сооружений. По представлениям С. С. Шульца, наиболее мощные орогенетические движения отно­ сятся к концу третичного и началу четвертичного периодов. С этим заключением согласуются также материалы ботанико-географичес­ ких исследований.

На основании палеогеографических и ботанических данных Е. П. Коровин высказал важную мысль о двух генетических цент­ рах формирования растительности Средней Азии, выделяемых им в особые ботанико-географические провинции. Большая часть про­ винции материка Киргизии была занята мезофильными смешанны­ ми лесами. На южном материке, в Туркменской провинции были распространены саванны с ксерофильным редколесьем, возникшие за счет аутохтонного развития и миграции ксерофильных форм из южных стран.

Данная концепция согласуется со взглядами М. Г. Попова, до­ казавшего большую роль миграций из древних пустынных центров Африканского материка в формировании ксерофильной растительно­

99

сти Средней Азии10. Указанные закономерности ботанико-географи­ ческих соотношений проходят красной нитью через всю историю растительности Средней Азии и проявляются в современных осо­ бенностях ее развития и распространения. Обоснование этой идеи— значительный шаг вперед в решении проблемы генезиса пустынной растительности Средней Азии.

Восстановление дальнейшей ботанико-географической летописи Средней Азии оказалось необычайно сложным. В неогене началось постепенное поднятие северных районов этой страны, вызвавшее отступание средиземного моря и установление более тесной связи между олигоценовыми материками.

Площадное увеличение суши к концу неогена сопровождалось нарастанием континентальности климата, усилением контрастности температурного режима, что решающим образом сказалось на со­ стоянии растительного покрова. Е. П. Коровин полагает, что в ми­ оцене растительность Средней Азии еще не подвергалась экологи­ ческой дифференциации на горную и равнинную, но поднятие гор­ ных хребтов способствовало проникновению новых элементов фло­ ры, что усложнило и без того сложную ботанико-географическую картину.

В эпоху плиоцена растительность Средней Азии обогатилась представителями мезофильной лесной флоры, составляющими ны­ не основу древесно-кустарниковых насаждений Тянь-Шаня. Следо­ вательно, горно-лесная растительность Средней Азии возникла за счет различных генетических и географических источников, и хро­ нологически ее истоки можно отнести к концу третичного и, веро­ ятно, к началу четвертичного периода. Основную причину активно­ го новообразования в ксерофильной растительности Средней Азии Е. П. Коровин видит в особенностях нового субстрата, формиро­ вавшегося на молодых поверхностях морских отложений, которые заселялись выходцами из первичных центров палеогеновой флоры и представителями специализированной солевыносливой флор'ы сублиторалей. В согласии с М. М. Ильиным, автор подчеркивает вы­ дающуюся роль литоралей в формировании ксерофитной флоры Средней Азии (наиболее убедительно это прослеживается в об­ ширном семействе маревых), указывая вместе с тем на ряд других путей ее развития. Дальнейшие судьбы пустынной растительности Е. П. Коровин связывает с усилением аридизации экологического режима равнин Средней Азии.

Установление пустыннного режима в Средней Азии ученый (в со­ гласии с Б. А. Федоровичем) относит к периоду проявления первых фаз горообразования (не позже плиоцена), причем считает, что се­ верные и южные пустыни характеризовались различными путями формирования своих ладшафтов, что привело в конечном итоге к региональной дифференциации растительности всей пустынной зоны Средней Азии.

10 М. Г. П о п о в . Основные черты истории развития флоры Средней Азии, Ташкент, Бюллетень САГУ, 15, 1927.

100