Файл: Азатьян, А. А. Основные географические проблемы Средней Азии в их динамике.pdf

П. П. Семенову, наука обязана первым опытом орографического описания Северного и Центрального Тянь-Шаня.

Особое место в работах П. П. Семенова занимают его ботани­ ко-географические исследования на Тянь-Шане и, главным обра­ зом, в Заилийском Алатау. В ботанико-географических изысканиях П. П. Семенов проявил себя как географ с широким эколого-гене­ тическим подходом к изучению растительности, рассматривая ее в качестве важнейшего компонента природного комплекса и инди­ катора эколого-географических условий, что дало ему возмож­ ность встать на путь эколого-флористической дифференциации рас­ тительного покрова Заилийского Алатау и обосновать первую для того времени схему высотных растительных поясов исследуемого района, имевшую обобщающий географический характер.

А. Н. Краснов, Р. Д. Аболин, Е. П. Коровин, М. Г. Попов и дру­ гие исследователи в целом подтвердили правильность и плодот­ ворность принципов зонального разграничения Заилийского хреб­ та, примененных П. П. Семеновым. Зональные схемы П. П. Семе­ нова — первый опыт ботанико-географического (и даже ланд­ шафтного) районирования северных цепей Тянь-Шаня, значение которого в должной мере было оценено только в советское время.

Примерно в эти же годы выдающиеся исследователи Средней Азии Н. А. Северцов и И. Г. Борщов начали исследования низовьев Сырдарьи и Приаралья. Результаты исследований были обобщены И. П. Борщовым в «Материалах для ботанической географии Ара­ ло-Каспийского края». В этой работе наиболее убедительно про­ слеживается экологический метод познания природных явлений. Автор сделал попытку очертить естественные границы Арало-Кас­ пийской низменности (трактуемой им более широко, чем пределы Турана в современном понимании). Он считал, что эта территория включает бассейн нижней Волги, Урала и районы Арало-Каспий­ ского водораздела на севере. Южную границу он провел по Гин­ дукушу и Копет-Дагу, восточную — по Джунгарскому Алатау, за­ падную — по туркменскому побережью Каспия и нижней Волги.

Указанную территорию И. П. Борщов рассматривал в качестве самостоятельной географической области с определенным природ­ ным комплексом. Автор ошибался лишь в установлении северных и северо-восточных рубежей Арало-Каспийской низменности, прод­ винув их далеко на северо-запад и северо-восток за счет НижнеВолжского бассейна, Оренбургских степей и северо-восточной ок­ раины Туранского нагорья. В остальном же естественные границы Турана, намеченные исследователем, соответствуют современным представлениям. Основная заслуга И. Г. Борщова — характеристи­ ка экологического режима Турана и первый для того времени опыт палеогеографического анализа территории, который базиро­ вался на весьма скудных материалах.

Арало-Каспийскую низменность он рассматривал как осушен­ ное дно бывшего моря, остаточные бассейны которого представле­ ны Каспием и Аралом, находящимися в состоянии прогрессирую­

32

щего усыхания. Современный облик пустынь Турана он объясняет воздействием аридных условий на осушенное дно морского бассей­ на и считает песчаные образования, солончаки и такыры изменен­ ными вариантами морских осадков. Автор правильно описал неко­ торые климатические особенности территории, подчеркивая резкие температурные контрасты, малое количество осадков, сухость воз­ духа и, как следствие этого, своеобразие почвенного покрова. Та­ кие природные условия придали растительности пустынь Турана «в высшей степени оригинальный характер, который мог развиться только при условиях, во многом совершенно отличных от совре­ менных» 6. И. Г. Борщов отметил пустынный характер форм и край­ нюю скудость растительного покрова. «Растительность с величай­ шим трудом, как бы нехотя, развивалась на почве, содержащей избыток солей, постоянно сжигаемой лучами беспощадного солнца и только изредка освежаемой незначительными дождями. Она раз­ вивалась оазисами, оставляя везде значительные промежутки со­ вершенно обнаженной почвы, а не сплошными насаждениями» 7.

С почвенно-климатическими условиями И. Г. Борщов связывает своеобразие жизненных форм растений, приспособленных сущест­ вовать и размножаться в крайне аридной обстановке. На этой ос­ нове он уловил определенную цикличность в развитии раститель­ ности, выделив весеннюю, летнюю и осеннюю фазы вегетации. Вы­ дающееся значение имел интересный опыт зонального ботанико­ географического членения Туранской низменности, синтезирующий его геоботанические исследования этой страны.

Начиная с севера, ученый выделил и подробно охарактеризо­ вал ландшафтные зоны ковыльных степей, глинистых и солончако­ вых пустынь, область бугристых песков и долину Зарафшана. Согласно его характеристике, первые четыре зоны лежат в преде­ лах полупустынь и пустынь, а долина Зарафшана рассматривает­ ся им как переходная зона от флоры пустынь к флоре предгорий и гор. Работа завершается прекрасным эколого-систематическим описанием известной в то время флоры Арало-Каспийской низмен­ ности. Труд И. Г. Борщова — наиболее полное эколого-ботаниче­ ское и географическое исследование Турана в середине XIX в. Он вызвал широкий положительный отклик современников.

Наряду с изучением низменных территорий Средней Азии рас­ ширялись экспедиционные исследования в пределах горных подня­ тий Тянь-Шаня. В 1867 г. в Заиссыкульский край была направле­ на экспедиция под руководством В. А. Полторацкого. Участник экспедиции Ф. Р. Остен-Сакен собрал интересные сведения по физической географии Центрального Тянь-Шаня, а также богатый гербарий. Он одним из первых указал на остепнение продольных

В 1869 г. районы Центрального Тянь-Шаня посетил исследова­ тель А. В. Каульбарс, собравший много важных сведений топогра­ фического и геоморфологического характера. Не делая глубоких выводов, он представил богатый фактический материал, что для того времени также имело немаловажное значение, особенно в от­ ношении таких слабоизученных районов, как Центральный ТяньШань.

Несколько позже А. В. Каульбарс, участвуя в Урун-Дарьинской экспедиции, изучал дельтовые территории Сырдарьи и Амударьи. В своем отчете, опубликованном в 1881 г., он уже не ограничивается изложением фактического материала, а дает ряд ценных и глубо­ ких научных выводов о происхождении дельт великих среднеазиат­ ских рек.

Значительный интерес представляет выдвигаемая им гипотеза о причинах поворотов Амударьи и Сырдарьи к Аральскому морю. Исследователь полагает, что гигантская энергия этих рек, проте­ кающих через легкоразмываемые породы, придала особое направле­ ние русловым процессам и осадконакоплению, в силу чего накоп­ ленные осадки преграждают реке путь, и она вынуждена изменить течение и пробивать новое русло. Следовательно, в активности этих рек заложены основные причины постоянной динамичности в направлении их течений. Исходя из этого вывода, А. В. Каульбрас высказал несогласие со взглядами А. И. Глуховского о решающей роли искусственных запруд в изменении былого течения Амударьи

иСырдарьи.

В70—80-х гг. XIX в. сфера научных исследований значительно расширилась за счет территорий нагорной части страны и юго-за­ падных районов. Внимание ученых и администрации Туркестана привлекали неисследованные пространства южного горного обрам­ ления страны. Объективные предпосылки для проникновения в эти районы были созданы благодаря активному продвижению царской России в пределы Кокандского ханства и Памиро-Алая.

Первым исследователем указанных территорий был А. П. Федчеко, воспитанник Московского университета, один из основателей Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. С 1869 по 1872 гг. он со своей супругой О. А. Федченко совершил три крупные экспедиции — в долину Зарафшана, к озеру Искандеркуль и в Кокандское ханство, дойдя до северных рубежей Па­ мира. Материалы этих экспедиций послужили источником сведе­

ний как для современников, так и для последующих исследователей Средней Азии.

Первая экспедиция по долине Зарафшана дала возможность выявить основные черты орографического строения, гидрографии, распределения флоры и фауны этой территории. Одновременно ученый уделил значительное внимание изучению биологии опасно­

34

навело А. П. Федченко на мысль о био-географической общности Турана со странами Средиземья. Зарафшанская долина в фаунистическом отношении рассматривалась исследователем как со­ ставная часть Среднеазиатской фаунистической провинции. Эта тео­ рия была подтверждена Б. Ф. Ошаниным на основании изучения им полужесткокрылых Туркестана, затем Н. А. Северцовым и в конце XIX в.— Н. А. Зарудным. В настоящее время эта идея по­ лучила широкое признание.

Вторая экспедиция А. П. Федченко была посвящена изучению верховьев Зарафшана и озера Искандеркуль. В ходе исследований была уточнена гидрографическая схема бассейна Зарафшана, вы­ явлены орографические соотношения между крупнейшими горны­ ми поднятиями Кухистана, которые ученый относил к числу грядо­ вых. Было установлено, что горный узел Матча благодаря своим орографическим особенностям и географическому положению яв­ ляется местом конденсации влаги, приносимой западными воздуш­ ными течениями, что способствует образованию мощных снежни­ ков и ледников.

Горные поднятия, окаймляющие Зарафшанскую долину с севе­ ра, А. П. Федченко назвал Туркестанским хребтом, а с юга — Зарафшанским и Гиссарским (водоразделы между бассейнами Сыр­ дарьи и Амударьи). Ученый склонен был отнести эти горы к систе­ ме Тянь-Шаня. Из высказываний А. П. Федченко видно его отри­ цательное отношение к теории меридиональных поднятий А. Гум­ больдта.

В этом путешествии были пройдены все высотные растительные зоны до предела вечных снегов. При этом исследователь отметил, что для каждой высотной ступени характерна своя фауна, и вы­ сказывал предположение об известной самостоятельности горного фаунистического комплекса Средней Азии, имеющего много общих черт с фауной Гималаев и Тибета. Поэтому Туркестан представ­ лялся ученому как область контакта и смешения фауны сопредель­ ных территорий.

После этой экспедиции А. П. Федченко принял непосредствен­ ное участие в организации Туркестанского отдела Общества люби­ телей естествознания и Музея природы, а также среднеазиатского ученого общества. Весной 1871 г. он совершил путешествие в пу­ стыню Кызылкум, после которого высказал мысль о том, что свое­

ским и, частично, центрально-азиатским фаунистическими ком­ плексами.

Самую крупную экспедицию А. П. Федченко посвятил изучению Ферганской котловины и Алая, наименее изученных в естественно­ географическом отношении (причем он был первым путешествен­ ником, проникшим на территорию Алайской долины и к северным рубежам Памира). Эта экспедиция открыла грандиозное горное

поднятие, названное Заалайским хребтом, и определила его поло­ жение как северного горного обрамления Памира.

Исследователь правильно определил Алайский хребет как водо­ раздел .между бассейнами Сырдарьи и Амударьи и подчеркнул, что он не служит препятствием для миграционных фаунистических и флористических связей. Была также составлена первая достовер­ ная гидрографическая схема верховьев Амударьи. Изучение ланд­ шафтных особенностей Алайской долины побудило А. П. Федченко высказать оригинальную идею об остепнении продольных долин Тянь-Шаня и Алая — важнейшем факторе ландшафтообразоеания

вгорных районах-Средней Азии.

Ворографической структуре Памира ученый решительно отри­

цал наличие меридиональных поднятий и указывал на преимущест­ венное значение хребтов широтного простирания. Орографическая -схема А. П. Федченко, исходящая из неоправданной интеграции горных систем Средней Азии, не получила признания и была от­ вергнута И. В. Мушкетовым, который значительное внимание уде­ лил гляциологическим исследованиям и высказал интересные мыс­ ли о реликтовом характере современного оледенения в Средней Азии и об известной цикличности в динамике исследованных им ледников.

. Таким образом, несмотря на то, что исследования А. П. Фед­ ченко не носили характер комплексного обобщения, в его работах мы находим ряд оригинальных мыслей, созвучных идеям второй половины XIX в. и современным представлениям.

А. П. Федченко прибыл в Среднюю Азию как убежденный эко- лог-эволюционист. Его исследования пронизаны экологическим ме­ тодом, обогащенным в процессе научных исканий в эволюцион­ ном направлении. Этот синтез привел к постепенной кристаллиза­ ции историко-экологической концепции, влияние которой особен­ но сказалось в изучении ландшафтов Кызылкума и Алайской до­ лины. Экологическое направление придало исследованиям А. П. Федченко комплексный характер, сблизив их с методикой ге­ ографических изысканий П. П. Семенова, Н. А. Северцова и дру­ гих исследователей.

Опираясь на историко-экологический и сравнительно-фаунис- тический методы исследования, А. П. Федченко высказал мысль о зоогеографической принадлежности Турана к средиземноморскому фаунистическому комплексу и его контактном биогеографическом положении среди сопредельных территорий. Фауну Кызылкума он рассматривал в одном ряду с животным миром Средиземноморья и придерживался мнения о сравнительной геологической древно­ сти его ландшафтов.

Говоря об остепнении ландшафтов продольных долин Тянь-Ша­ ня и Алая, исследователь усматривал в этом проявление ксерофильного ландшафтообразования. Поэтому фауну Алайской доли­ ны он относил к Туранскому фаунистическому комплексу, но в ка­ честве особого экологического типа горной фауны. Идея самостоя­

36