ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.02.2024
Просмотров: 67
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
— Да! — хором ответили шестиклассники.
— Первым делом, — продолжила Лидия Андреевна, — походим по тех местах, где встретил войну и где воевал Николай Федорович. Потом запишем всё, что он рассказал и еще расскажет нам. Хорошо?
Дети снова ответили хором, и я едва удержался, чтобы не растрогаться и не пустить слезу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
1
Первый город, в который я вошел как освободитель вместе с воинской частью, была Новоукраинка. До того проходили через села, хутора, где-то в стороне от нас оставались районные центры со знакомыми названиями, шла крупная Корсунская операция, а вот Новоукраинка — первое на моём пути селение городского типа. Старики, женщины, дети вышли из своих убежищ и радостно встречали советских воинов. Я ощущал на себе сотни взглядов, особенно чувствовал, с какой завистью встречали и провожали меня моя сверстники.
Еще бы! Ведь я самый маленький в полку боец, мне шел четырнадцатый год. Здесь, в Новоукраинке, старшина и сержант Приходько преподнесли мне подарок — перешитую шинель и новенькие хромовые сапожки, о которых я мог только мечтать. Рассказали о сапогах целую историю. Оказывается, их раздобыл где-то начальник новоукраинской полиции, решил перешить для себя — принес к известному в городке мастеру сапожного дела. Тот умудрился оттягивать срок исполнения заказа, а спустя несколько дней подпольщики казнили предателя за издевательство над мирным населением и грабеж. В знак благодарности за освобождение города от фашистов мастер вручил сапоги советскому старшине, а тот попросил перешить их на мою ногу — и вот, пожалуйста, носи на здоровье.
Первое самостоятельное задание выполнил я на подступах к Первомайску. Между станцией Кавуны и селом Лысая Гора гитлеровцы оказали ожесточенное сопротивление. Огневые точки противника были скрыты, разведка боем не принесла успеха.
Меня вызвали к командиру разведки полка, тот расспросил, точно ли я ходил в лесу на задания, какие именно, потом поразмыслил и сказал:
- Сменишь обмундирование на сельскую одежду, пойдешь в разведку. Слушай внимательно. - И проинструктировал меня, где и что должен я сделать.
Во взводе уже приготовил для меня видавшие виды ботинки, поношенную одежду, котомку с ломтем зачерствевшего хлеба. Снаряжая меня в дорогу, сержант Приходько спросил:
- Не страшно?
- Нет, не в первый раз, - бодро ответил я, но сам себе признался, что сказал неправду: страшновато идти во вражеский тыл, где ждет тебя неизвестность.
Было за полночь, когда меня провели к нейтральной полосе, дальше пошёл сам в направлении Лысой Горы. Осторожно ступая, прислушивался к шорохам, звукам, всматривался в очертания едва различимых предметов. Обнаружив какой-то объект впереди себя, присел, чтобы лучше разглядеть его, и в это время над головой просвистели пули автоматной очереди. Значит, заметили меня, подумал и стал отползать назад, но тут последовала вторая очередь, уже в стороне от меня. Я понял, что немцы просто простреливают местность.
Прополз между двух окопов, обогнул блиндаж, незаметно пробрался в глубь обороны.
Мартовское утро было тихим, спокойным, восток озарялся багрянцем, на фоне чистого неба очень заметны стволы орудий, торчащие из-под земли, из-за холмов, каждой возвышенности - их я насчитал, запоминая расположение, до двух десятков.
Прифронтовое село, словно вымерло, опустело. Я пристроился в крайнем сарайчике, откуда видно было во все стороны. Присмотрелся и обнаружил, что холмы искусственные: на самом деле это были вкопанные и тщательно замаскированные танки и самоходные орудия. С восточной стороны виднелась батарея из четырёх пушек. Их стволы словно переламывались в воздушной струе поднимающихся испарений.
Пользуясь затишьем, немцы принялись чистить пушечные стволы. Возле каждой пушки было по одному номеру орудийного расчета, остальные, как я убедился, распивали шнапс у ближайшей постройки, вероятно, принадлежавшей колхозу. Подвыпившие позвали из тех четверых, чистивших пушки, распили с ними ещё бутылку.
Откуда ни возьмись вынырнула коза, миновала сарай и пошла в сторону батареи. И вдруг у меня возникла одна мысль, и я, оставив котомку в сарае, побежал за козой, поймал её и потащил мимо постройки.
Немцы заметили меня и приманили к себе. Я сделал жалостный вид и пропищал тонким ребячьим голосом:
- Дяденьки, хотите, буду делать вам всё, что вы скажете, только не отбирайте козу, она наша кормилица.
Немцы вытаращили глаза — откуда, мол, взялись это животное и этот киндер в опустевшем селе? Сначала они молча рассматривали меня, потом расхохотались, потребовали, чтоб я плясал под губную гармошку. Один из них играл незнакомые мне мелодии, и я, привязав козу, не стремясь уловить ритм, плясал, как попало перебирая ногами, пытался даже присесть. Мои движения больше походили на танец первобытных людей, но именно это и нравилось немцам. Они заливались смехом. Я почувствовал усталость, еле держался на ногах, а от меня требовали и требовали плясать ещё.
Но вот привезли обед, немцы принялись за еду. Один из тех, что чистил пушки, показал мне на паклю, взял меня за воротник, повёл к батарее и заставил драить ствол.
Пока немцы обедали, я старательно работал. Осмотрелся вокруг, определил, что из-за бронированных щитов меня не видно. Я набирал пригоршнями сухой, проветрившийся песок и засыпал его в каждый ствол, потом до блеска натирал их, пока доставал рукой, чтобы на случай, если кто заглянет, не заметил моего вредительства.
Пот градом катился по моему лицу, и трудно было сказать, от чего больше - от напряжённого труда или от волнения. Немцы поняли это по-своему, полагая, что я усердно работал. Фриц, игравший на гармонике, ткнул мне в руку кусок хлеба, другой дал мне пивка и прогнал прочь.
Отвязав козу и скрывшись за постройкой, я отпустил её и сам побежал, не чувствуя под собой земли. Как добежал до станции Кавуны, и сам не помню. Надо было куда-то срочно спрятаться, пока немцы не обнаружили моей старательности.
Дождавшись темноты и выявив ещё несколько огневых точек, я добрался до передовой, тем же путём перешел линию фронта и благополучно прибыл в расположение своей части.
На отдельном листке нарисовал, где и как расположены вкопанные танки и самоходки, где стоит батарея. Командир полковой разведки нанёс мои разведданные на оперативную карту.
Через день наши войска пошли в наступление. На месте вражеской батареи под Лысой Горой стояли четыре пушки с разорванными стволами и возле каждой лежало по несколько трупов.
Об этом доложили командиру полка. Полковник Агеев объявил мне благодарность, но вместе с тем предупредил, что, если подобная самодеятельность повторится, он отправит меня в тыл. И сделал бы это незамедлительно, однако на выручку подоспел командир дивизии.
- Отставить! - приказал он. - У парнишки есть основания мстить фашистам. Представить к награде.
2
Войска пятой гвардейской армии стремительными ударами отбрасывали врага на юг, продвигаясь к Молдавии.
Помню, в апрельскую ночь я с группой в составе пяти человек пошел в разведку. Мне поручалось выявлять места расположения немецких войск и техники, обо всём докладывать сержанту Приходько, чтобы тот по рации корректировал огонь полковой артиллерии.
После очередного артобстрела пробирался к станции Татищево. По дороге наткнулся на убитого немца, рядом с ним лежала сумка, в сумке – противотанковая граната. Подобрал и спрятал её в кустах.
Неподалеку от станции заметил три грозных «тигра». Неудержимо захотелось причинить им какой-то вред. Несколько часов следил за ними и их хозяевами. Танкисты беспечно чувствовали себя, уходили в блиндаж, машины не охраняли.
Надо уже было возвращаться к своим, но как уйти, не повредив танки? Взял спрятанную гранату, нашёл кусок телефонного провода, метров тридцать. Подобрался к танкам. По-прежнему никакой опасности. Время от времени выходил из блиндажа немец, бросал беглый взор и опять скрывался под его сводом. Я подполз к среднему танку, положил гранату между катком и гусеницей так, чтобы она прочно держалась. За чеку привязал конец провода, отполз в канаву. Убедившись, что я в безопасности, потянул за провод, спустя несколько секунд впереди вспыхнуло пламя и раздался оглушительный взрыв.
Со звоном в ушах бросился наутёк, перележал в кустарнике, пока солдаты, поднятые по тревоге, бегали вблизи меня, освещая кусты фонариками.
«Как же мне быть?» - думал я, провожая взглядом удаляющихся в темноту немцев. Они могут вернуться и прочесать кустарники. Я стал отползать в глубь виноградника, при этом потерял ориентир. Полз более получаса, но, когда в небе вспыхнула ракета, определил, что удалился от передовой в противоположную сторону. Возвращаться назад не было смысла. Надо уходить подальше от места происшествия. Меня волновала судьба разведчиков, с которыми я перешёл линию фронта.
Утром разгорелся бой, наши развивали наступление, форсировав Днестр.
В свой полк я попал на четвертые сутки. Первым долгом спросил, возвратились ли разведчики. Узнав, что все живы и здоровы, присел, словно сбросил с плеч большую тяжесть.
- Ну, рассказывай, как ты умудрился вывести из строя два танка? – подсел ко мне сержант Приходько.
Оказывается, он уже знал, как все произошло: гусеницу среднего «тигра» разорвало и повредило ходовую часть крайнего. Он доложил об этом командованию. Как только я появился, меня сразу же вызвали в штаб полка.
- А вот и наш герой, - промолвил полковник Агеев, увидев меня. Он был ласков и суров одновременно. Похвалил за сообразительность и храбрость, но тут же вызвал командира дивизиона и приказал немедленно отправить меня в тыл и сдать в детприемник.
Время было за полдень, когда пришел старшина и сказал, чтобы я собирался в дорогу. В мой вещмешок бойцы ложили кто что имел: банки консервов, куски сахара, сухари. За какие-то минуты вещмешок разбух, поднял его на плечи – тяжеловат, но я подумал, что он пригодится мне, по опыту знал цену каждого сухаря.
До отправки оставалось несколько минут, и, как только меня оставили без присмотра, я припрятал вещмешок и сам скрылся в зарослях виноградника. Меня звали, искали, но я не подавал голоса и из укрытия не выходил.
Полк через день двинулся дальше.
Оторвавшись от части, я добрался до станции Бендеры, прокрался к стоящему составу, залез на платформу вагона и спрятался под брезентом. Состав тронулся, и я уснул.
- Ты как здесь оказался? – спросил меня удивлённый боец. – Ну-ка иди за мной.
Со сна я никак не мог понять, где нахожусь и куда меня ведут. Проходя мимо вокзала, заметил вывеску станции Винница. Сообразил, что встреча с любым военным начальством сейчас нежелательна. Я бросился в сторону, перескочил через линию впереди идущего паровоза, перемахнул через тамбур другого состава и убежал.
