ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.02.2024
Просмотров: 359
Скачиваний: 2
но в безостановочном движении и развитии; что, в-третьих, в процес се развития переход от одного уровня самоорганизации к более вы соким происходит закономерно скачками, так что количественные из менения превращаются в качественные при переходе на более высо кие ступени; и что, в-четвертых, природным явлениям диалектичес ки присущи внутренние противоречия, так что процесс развития про текает в форме «борьбы» противоречивых тенденций»5. Й. Шурц, ав тор предисловия к этой книге, имел основания назвать эту статью «Людвиг фон Берталанфи — виртуоз междисциплинарности» и ста вит «общую теорию систем», по ее значению в истории научной мыс ли и практики в XX в., «рядом» с теорией относительности и кванто вой механикой6.
Все же представляется вполне естественным, что дальше провоз глашения всеохватывающего масштаба «общей теории систем» ее создатель не пошел — несмотря на его стойкий и глубокий интерес к истории философии и современной философской проблематике, он был все же профессиональным биологом и не мог разработать спе цифическую методологию гуманитарного знания. Между тем размы шления над самим соотношением принципов познания природы и «сверхприродной» реальности, пронизывающие, если не экспли цитно, то имплицитно, всю историю культуры, приобретали особую остроту по мере развития познавательной деятельности человечест ва; появление системного подхода обострило необходимость методо логической рефлексии в этой сфере философского знания.
2 .
Не предпринимая в этой небольшой статье попытку рассмотреть всю историю взаимоотношений способов познания этих двух сфер реальности — природной и антропо-социо-культурной, ограничусь кратким описанием логики изменения их взаимоотношений. Я выде лил бы в первом приближении четыре этапа этой истории.
Ее начальный этап характеризовался строением мифологическо го сознания, прямом переносе на природу представлений человека о себе самом, о своем сознании и деятельности, о культуре и обще стве. Обычно эту «процедуру» называют «антропоморфизацией» природы, «анимизмом», но она гораздо шире по своей структуре, по скольку миф приписывает природе не только духовные качества че
ловека — его способность чувствовать, думать, любить и ненавидеть, запоминать, мечтать и так далее, но и культурные действия — речь, ремесла, художества, религиозные обряды, а также социальные фор мы организации совместной жизни — семейные, государственно правовые, военные; мифологические образы природного бытия и представляют собой парафразы бытия социокультурного, так же как сами боги оказывались очеловеченными силами природы (что, кстати, понимали уже античные философы, раскрывая генезис рели гиозных воззрений и тем самым переворачивая, как принято гово рить, с головы на ноги наивные мифологические представления, по сей день обосновываемые теологической и религиозно-философ ской мыслью, о сотворении богами человека, общества, культуры).
Примечательно, что в обыденной речи закрепилось и сохранилось до нашего времени такое перенесение на природные явления свойств явлений антропо-социо-культурного ряда: так, мы говорим, что птица «поет», что котенок с клубком ниток «играет», что бобры «строят пло тины», а паук «ткет» паутину, что в пчелином рое есть «рабочие» пче лы и «королева-матка», что взаимодействие животных в ходе воспро изводства рода образует «семью», что собака «любит» своего хозя ина, что существуют «умные» и «глупые» животные — и т. д., и т. п. У взрослых и образованных людей подобные перенесения свойств высшего на низшее не устраняют, разумеется, сознания их сущност ных, качественных различий, которого нет еще у ребенка, но сам факт перенесения данных названий говорит о бессознательно сохра няющемся детски-наивном представлении, будто различия эти толь ко в степени сложности, чисто количественные, в пределах одного ка чества. Однако подобные переносы осуществляют и ученые, осуще ствляют по сей день — называя, например, сигнальные средства ком муникации животных «языками», называя стадные и даже роевые формы коллективной жизни животных «обществами»... По сути де ла, подобные теоретические построения этологов равнозначны деметафоризации знаменитого стиха Ф. Тютчева «Не то, что мните вы, природа...», в котором было прекрасно сформулировано восприятие природы поэтом, художником — восприятие, родственное мифологи ческому, но в корне отличающееся от научного.
Все же для второго этапа истории познавательной деятельности человечества характерен именно научный подход к природе, опро вергающий библейские — как и все иные — мифы и их метафориче ские следы в нашем обыденном сознании. Этот этап начался с позна
ния природы, которое осуществлялось специализировавшимися для данной цели науками — математикой, астрономией, физикой, хими ей, биологией; оно и неудивительно — ведь природные явления про ще по своему «устройству» и функционированию, чем антропо-со- цио-культурные системы, и потому познание более простого не мо жет не предшествовать изучению более сложного, и столь же есте ственно, что этот переход первоначально выражался в простом пере несении качеств простого на сложное — закономерностей бытия при роды на жизнь человека, общества, культуры. Это проявлялось
вфрагментарных отождествлениях — скажем, метафоре Т. Гоббса
«человек человеку волк», в образе Б. Паскаля «мыслящий тростник»,
или, что имело гораздо более методологически важные последствия,
вперенесении на историю культуры трехфазной структуры жизни ор ганизма «детство — зрелость — старость», а затем и биогенетичес кого закона «онтогенез повторяет филогенез». Идя по этому пути, гу манитарное знание стало в XIX-XX вв. мыслить себя как применение методологии естествознания к изучению своих объектов, не прида вая принципиального значения качественным отличиям социокуль турных систем от природных: так, О. Конт назвал социологию «соци альной физикой», А. Грант-Аллен пытался построить «физиологиче скую эстетику», а в XX в. делались многократные попытки создания «математической эстетики», «кибернетической эстетики», «инфор мационной эстетики»; позитивизм придал такой процедуре осознан но-принципиальное значение, закрепленное методологическим поня тием «позитивистская редукция». Между тем вряд ли нужно доказы
вать, что культуротворческая деятельность человека сложнее ин стинктивного и генетически наследуемого поведения животного, что общество на несколько порядков более сложная форма организации совместной жизни, нежели рой, стадо, стая, что психика человека не измеримо сложнее психики животных. Поэтому, признавая несомнен ное положительное значение позитивистского редукционизма в XIX в. в той мере, в какой он противостоял мистико-религиозным пред ставлениям о порожденной Богом коренной противоположности че ловеческого и животного как духовного и телесного, психологическо го и физиологического, бессмертного и смертного, этот методологи ческий «ключ» оказался неспособным раскрыть специфическую сложность сложного.
Первым выражением сознания несводимости сложного к просто му, в частности анропо-социо-культурных систем к биологическим и,
тем более, физическим, стало провозглашение В. Дильтеем, В. Виндельбандом и Г Риккертом принципиальных различий между двумя группами наук — «наук о природе» и «наук о культуре» (или «о духе», впоследствии названных на Западе «гуманитарными», а в СССР «об щественными»). Их более или менее резкое противопоставление и со ставляет содержание третьего периода истории науки, выражавшего ся, с одной стороны, в уже упоминавшемся отказе Ч. Сноу вообще считать гуманитарное знание научным, а с другой — в высокомерном самоотгораживании представителей гуманитарного знания от выра батывавшихся в естествознании новых методологических принци пов — теории относительности и теории информации, принципа до полнительности и кибернетики, системного подхода и синергетики...
Четвертый этап истории взаимоотношений двух групп наук от крылся формированием общей теории систем, складывавшихся на ее основе принципов системного подхода и осознанием необходимо сти перехода от изолированного существования разных наук к орга низации междисциплинарных исследований сложных систем. Берталанфи и был зачинателем этого движения — с методологической точ ки зрения самого значительного явления в истории научной мысли XX в. Если первоначально признание охвата этой методологией всех сфер научной деятельности — не случайно само понятие «общая тео рия систем» — выражалось в распространении ее основных положе ний на изучение социо-культурных систем, то со временем станови лась все более ясной необходимость расширения ее методологичес ких позиций за счет включения тех познавательных установок, кото рые соответствуют уровням сложности данного типа системных об разований. Ибо, хотя методология познания сложного должна в сня том виде содержать принципы познания простого, она никак ими не может ограничиться, поскольку в этом случае особенности сложного, его системные качества не будут выявлены; следовательно, непро дуктивно сводить биологические системы к физико-химическим, нельзя системы социо-культурные сводить к биологическим. Если си стемы природные одноуровневые однокачественны, однородны, то системы антропо-социо-культурные /иногоуровневы, образуясь скрещением разных сил — природных, социальных, культурных, при чем в результате этого скрещения рождаются новые, эмерджвнтные свойства данной системы.
Приведу простой, но представляющийся показательным для данной гносеологической ситуации, пример. Лингвистика изучает
строение, функционирование и развитие языка как сложного сис темного образования, законы организации которого действуют во всех сферах его использования людьми как основного средства их коммуникации и общения. Когда биолог, этолог, зоопсихолог изу чает сигнальные системы животных, он обнаруживает принципи альное качественное отличие этих форм коммуникации от словес ного языка людей — потому применение в данном случае понятия «язык» следует понимать не как научный термин, а как всего лишь метафору, а метафоры, по метафорическому же выражению одно го мудрого науковеда, «ставят силки научному мышлению». С дру гой стороны, столь же непродуктивным было бы уподобление структуры обыденной, деловой, даже художественно-прозаической речи качественно отличной от нее языковой структуре поэтической речи, в которой правила грамматики и соблюдаются, и нарушают ся, если это вызывается потребностью выражения поэтического со держания, а правила семантики, требующие однозначного — тер минологического — употребления слова, усложняются ввиду целе направленной — метафорической — «игры» на многозначности слова.
Нельзя, следовательно, редуцировать язык как феномен культу ры к биологическим коммуникативным системам, и нельзя поэтику редуцировать к лингвистике; вместе с тем, ограничиться их противо поставлением — значит закрыть себе путь к пониманию того, как из коммуникативных средств биологической природы — не только у жи вотных, но у человека, в филогенезе и в онтогенезе, на базе биоло гически данных ему «языков» мимики, жеста и невербальных звуча ний вырастает звуковая словесная речь, для которой и мимика, и жест, и интонация, и тембр имеют только «паралингвистическое» значение; точно так же неправомерно отрывать поэтическую речь от житейски-обыденной — это вело бы к абсолютизации того специфи ческого рода модернистской поэзии, который в русском кубофутуризме и французском леттризме разрушил поэтическое слово, заменив его россыпью звуков или даже букв. Следовательно, чтобы понять «сверхкоммуникативную» сущность словесной речи, равно как «сверхграмматическую» природу речи поэтической, нужно в обоих случаях приводить методологию исследования в соответствие с уров нем сложности изучаемых семиотических систем.
Вот почему, полностью разделяя стремление Э. Ласло обосновать необходимость преодоления дисциплинарной разобщенности наук
и расчет на возможности синергетики в разработке «междисципли нарной единой теории» эволюции, я не могу согласиться с последо вательно проведенным в его статье под этим названием игнорирова нием существенных различий между характером эволюционных про цессов в природе и в социокультурной сфере и с убеждением, что та кая «единая теория» «будет описывать различные фазы и грани эво люционного процесса с инвариантными общими законами». В том-то все и дело, что, оставаясь на уровне инвариантов, нельзя раскрыть своеобразие эволюции самых сложных, сверхсложных систем, ибо закономерности, действующие на нижнем слое данных систем — применительно к бытию человека, закономерности биологические, «сняты» социальными и культурными силами и уже не действуют са мостоятельно, подобно их действию в жизни животных. Тем более ог раниченные возможности имеет в жизни этих систем математичес кое моделирование — ведь оно отвлекает количественный аспект их функционирования и развития от качественного, структурный — от содержательного, инвариантный — от характеризующего уникаль ность каждого конкретного факта, события, действия личности, груп пы людей, народной массы. В высшей степени показательно, что три крупных ученых — С.П. Капица. С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий — в монографии, посвященной возможностям синергетики в прогнози ровании будущего, отчетливо видя стоящие на этом пути трудности: решение задач, «где натурный эксперимент невозможен, вычисли тельный — неэффективен, система математических моделей не по строена», находят выход в том, чтобы «оглянуться назад и посмот реть на историю с точки зрения точных наук, как на полигон для со здания и верификации математических моделей, отражающих исто рические процессы», как будто есть основания считать, что такие мо дели действительно «отражают исторические процессы» в их реаль ной целостности — суть дела ведь в том, что в данных процессах ма тематически моделируемая сторона неотрывна от тех, которые это му методу познания недоступны, но и от них неотделима. Следует ли удивляться тому, что самоотверженное стремление решить эту не разрешимую задачу приводит авторов к признанию высокой научной ценности фантазий Л.Н. Гумилева и А.Т. Фоменко? И даже ссылка на неоспоримый авторитет В.О. Ключевского не позволяет признать эв ристическую ценность «исторической механики» — понятия столь же абсурдного, как «социальная физика» у О. Конта. Разделяя в полной мере упование на междисциплинарное взаимодействие естествен