Файл: Системный подход в современной науке..pdf

нюдь не только сопряженность процессов развития, но и их направ­ ленность, автономность участвующих во взаимодействии компонен­ тов, процессуальность, кооперативность, полифоничность. Непони­ мание полифоничности коэволюции, выравнивание разноречья и многоголосья в одноголосье и монолог, противопоставление эво­ люционирующих рядов друг другу вновь влекут к линейному понима­ нию взаимодействия, к подмене полифонического подхода позицией доминирования одного ряда эволюции над другим, что так отчетливо отражалось в классическом противостоянии позиций биологизма и социологизма. Подход, отражающий коэволюционную стратегию, подчеркивает и выявляет многоплановость самостоятельных и неслиянных процессов, сопрягающихся в полифонии, синергетику их взаимодействия, открытость, толерантность, незавершенность, непредрешаемость, сосуществование и взаимосопряжение разнооб­ разных процессов, сохраняющих свою самостоятельность и вместе с тем сочетающихся в единстве высшего порядка.

Все это дает основание предположить, что новая коэволюционная познавательная модель, возникающая в конце XX в., станет мощным источником новых исследовательских программ — новой философии природы, новой философии человека, новой философии науки, но­ вой философии культуры.

Таким образом, резюмируя все изложенное, можно утверждать, что системный подход, выступивший одним из важнейших методологиче­ ских регулятивов в XX в., не потерял своего значения и своих эвристи­ ческих возможностей и для нашего времени. Напротив, он продолжа­ ет творчески развиваться и трансформироваться, порождая новые ме­ тодологические ориентации и акценты. Это ярко проявилось в станов­ лении новой коэволюционной познавательной модели. Этому же спо­ собствует и становление синергетики, как еще одной разновидности трансформации идей системности. В частности, системную теорию эволюции, развитую Е. Янчем, можно назвать моделью системного эволюционизма. А.П. Огурцов убедительно показал, что взаимоотно­ шение изменчивости и устойчивости, понятое как механизм эволюции, получило в работе Янча значение механизма коэволюции — сопряжен­ ной эволюции различных процессов и структур, которая развертыва­ ется в незамкнутых круговоротах, расширяющихся спирально6. Кон­ цепция Янча представляет собой наиболее обобщенную философскую концепцию системной самоорганизации природы, причем идеи само­ организации и коэволюции в ней тесным образом взаимосвязаны.

Концепции самоорганизации и коэволюции предполагают свое­ временное отслеживание возникновения сопряженных изменений во взаимодействующих эволюционных рядах и последовательную авто­ матическую селекцию взаимноадаптивных вариантов. «Все мы явля­ емся одной из фигур танца в хореографии сосуществования», — об­ разно констатируют этот факт У. Матурана и Ф. Варела7.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. М., 1995. С. 250.

2 См.: Завадский К.М. Основные формы организации живого и их подразде­ ления // Философские проблемы современной биологии. М.-Л., 1966. С. 29-47.

3 Тимофеев-Ресовский Н.В. Биосфера и человечество // Бюл. ЮНЕСКО, 1968,

№ 1 .

4 Родин С.Н. Идея коэволюции. Новосибирск, 1991.

5 Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: Коэволюционная стратегия. М., 1995.

6 Там же. С. 150-155.

7 Maturana H.R., Varela F. The Tree of Knowledge. Boston, London. 1988. C. 248.

В.В. Казютинский

НАУЧНЫЕ ТРАДИЦИИ И РЕВОЛЮЦИИ

ВКОНТЕКСТЕ СИСТЕМНОГО АНАЛИЗА

Впоследние годы происходят радикальные изменения в понима­ нии «образа» науки1. Прогресс науки, включая эпохи научных рево­ люций, анализируется ныне в следующих основных аспектах: а) как

рост знания, изменения его философско-методологических основа­ ний под влиянием преимущественно внутринаучных факторов, т. е. в некоторой степени безотносительно к рассмотрению науки в каче­ стве социального института; б) как прогресс социальной системы на­ учного производства — в значительной мере не учитывая содержа­ ние процесса роста знания; в) как прогресс системы научно-познава­ тельной деятельности в ходе взаимодействия внутренних и внешних факторов, рассматриваемых в единстве: такой синтетический, ком­ плексный подход к исследованию науки осуществляется, как извест­ но, совокупностью науковедческих дисциплин. Мы согласны с точкой зрения, что одной из этих дисциплин должна стать общая концепция науки. Сейчас она делает лишь самые первые шаги, ее статус еще до конца не ясен.

Изучение указанных аспектов динамики науки представлено за рубежом многочисленными концепциями, моделями, схемами, конку­ рирующими между собой в борьбе за выживание. Наиболее извест­ ны концепции К. Поппера, И. Лакатоса. С. Тулмина, Т. Куна, П. Фейерабепда, в последнее время становится модной концепция Л. Лаудана2. Все эти концепции и модели имеют определенные прообразы в реальной истории науки и, как правило, могут служить — иногда более, иногда менее удачно — основой для реконструкции опреде­ ленных этапов или эпизодов истории тех или иных научных дисцип­ лин. (Впрочем, их авторы ограничиваются приведением отдельных примеров и контрпримеров, лишь поясняющих обсуждаемую концеп­ цию.) Вокруг них разгорается полемика, но через некоторое время мода меняется и соответственно преимущественный интерес к одним моделям динамики науки вытесняется интересом к другим. Примеча­ тельно, что каждая из концепций выбывает из игры, даже не успев

ки изменений в процессах экстенсивного и интенсивного роста зна­ ний. Особенно существенным было выделение в структуре науки слоя философских (метафизических) и методологических оснований, це­ ленаправляющих научный поиск. Это — парадигмы или ядра иссле­ довательских программ, темы или идеалы естественного порядка, стиль научного мышления или идеалы и нормы научного познания, на­ учные картины мира и т. д. Современная постановка проблемы науч­ ных революций в значительной мере обычно концентрируется имен­ но на изучении смены методологических и философских оснований науки. Различные схемы научных революций рассматривают — пока, конечно, в самых общих чертах — функционирование и смену концеп­ туальных структур, претендующих на роль оснований науки, а некото­ рые из них — также на генезис этих структур. Напротив, сторонники эволюционистской концепции склонны находить в моделях научных революций серьезные, по их мнению, изъяны, весьма критически вы­ сказываясь по поводу «революционной иллюзии»5.

Новым является и то обстоятельство, что почти во всех моделях и схемах перестройка оснований науки выступает не просто актом смены одной концептуальной структуры другой, а сменой самого спо­ соба интеллектуальной деятельности в науке.

Количество различных концепций и моделей динамики знания до­ статочно велико и обнаруживает тенденцию к дальнейшему увеличе­ нию. В современном постпозитивизме разработка концепций и моде­ лей динамики науки становится иногда самоцелью. Подобная ситуа­ ция несет в себе возможность определенного отрыва философскометодологических исследований от разработки историко-научных ре­ конструкций. Этот разрыв успешно преодолевается в исследованиях динамики науки с позиций системного подхода 6.

С нашей точки зрения, наряду с изучением отдельных аспектов динамики науки, включая научные революции, все большее внима­ ние должно уделяться синтетическому, или комплексному, подходу к анализу указанных проблем, в самой тесной связи с их применени­ ем к истории и современному состоянию науки, прогнозом на буду­ щее. Это включает разработку системы взаимосогласованных моде­ лей, отражающих разные стороны динамики науки. Достаточно стро­ гая, корректная формулировка условий их совместимости станет, повидимому, возможной в общей концепции, задача которой — дать це­ лостную системную картину структуры, функционирования и разви­ тия науки.

мы является, несомненно, специфическим моментом концепции Ку­ на, не говоря о ряде других достаточно существенных моментов. В.Л. Гинзбург отметил, кроме того, что чтение книги Куна вызвало у него раздражение, поскольку «на деле все не так, как в схеме Ку­ на, все вроде бы сплошная неправда, но, с другой стороны, что-то в этом есть знакомое, известное, а значит, и в какой-то мере правиль­ ное»8. Например, Гинзбург считает, что в некоторых историко-науч­ ных ситуациях схема Куна совсем не подходит, но когда речь идет о подлинных научных революциях, то здесь, по крайней мере, не воз­ никает «вопиющего противоречия» с реальностью.

Если В.Л. Гинзбург, полемизируя с Куном, обсуждал проблему бо­ лее адекватного понимания сущности и структуры научной револю­ ции, то многие постпозитивисты, высказывая по поводу куновской модели многочисленные замечания совершенно иного рода, пыта­ лись обосновать один из вариантов эволюционистской концепции ди­ намики науки. Но выявление в модели Куна некоторых уязвимых мо­ ментов, конечно, не означает, что эволюционисты правы. Во-первых, недостатки куновской модели не свойственны концепциям или моде­ лям научных революций, разрабатываемым с позиций системного подхода. Во-вторых, нельзя не заметить, что реконструкции «пере­ ходных эпох» динамики науки, выдвигаемые в различных эволюци­ онных моделях, при ближайшем рассмотрении оказываются зачас­ тую довольно односторонними и неубедительными, что особенно хо­ рошо видно на примере великой коперниканской революции9. В-тре­ тьих, часть высказанных в адрес моделей Куна критических замеча­ ний, на наш взгляд, не может быть принята. Одним из наиболее ти­ пичных высказываний по поводу взглядов Куна было обвинение его в «иррационализме» (Поппер, Лакатос и др.), поскольку принятие но­ вой парадигмы обусловлено не логическими, а социально-психологи­ ческими причинами. Но этот упрек отражает узость методологичес­ ких позиций постпозитивистских оппонентов Куна. С их точки зрения, «работают» лишь логико-методологические аргументы в пользу пре­ имуществ нового знания. Но реальная практика развития науки мно­ гократно свидетельствует, что в наиболее принципиальных случаях предпочтение, оказываемое новой теории, определялось в немалой степени именно социально-психологическими причинами. Не учиты­ вая этих причин, далеко не всегда можно объяснить, почему интен­ сивный рост знаний в одних случаях сразу же вызывал сильнейшее сопротивление сторонников традиционных исследовательских про­