ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.02.2024
Просмотров: 302
Скачиваний: 2
вратом к равновесию. Нарушение целого в науке временно и относи тельно, как верно указывает Махариши. Оператор-творец не просто сопрягает наблюдателя с наблюдаемым, а восстанавливает времен но утраченное целое, что и порождает в результате не только знание, но и воображение, ведущее к творчеству. В этом и состоит смысл зна менитой сократовой максимы «познай самого себя» и декартова «знаю, что я знаю».
Призыв Сократа видится по началу невыполнимым, напоминая по пытку барона Мюнхгаузена вытащить себя из болота за волосы, а максима Декарта — заумной тавтологией. Теперь ясно, что за всем этим скрывается простая мысль: мир целен. Познание обретает в ито ге совсем иной смысл. Из выявления и обнажения сущего, скрытого доселе от наблюдателя, оно превращается в своеобразную реконкис ту целого. Речь идет о единстве наблюдателя, представляющего це лое, с произвольно вырванным наблюдаемым фрагментом, вырас тающим до целого в процессе наблюдения.
Перед нами органическое слияние наблюдателя с наблюдаемым, когда целое по собственной воле и спорадически расчленяется на ча сти с единственной задачей — раскрыть и подчеркнуть свою цель ность во всей ее широте и глубине. Это и есть познание и творчест во одновременно, так как подобное раскрытие естественно вылива ется во все более сложные структуры. Оно же есть «я знаю, что я знаю», поскольку, отрывая и исследуя по своему хотению кусок, я ни когда не забываю о целом и неизменно возвращаюсь к нему. Весь секрет познания состоит в итоге в том, что, сосредоточившись на фрагменте и будучи увлеченным и поглощенным им, наблюдатель, пусть подспудно и скрытно, не отдавая себе отчета, всегда вынужден помнить о целом и стремиться к нему. Тем самым и только так я, со гласно Ведам, поднимается до Я, до себя просветленного, все более претендуя на целое. Но тогда и сложность обретает новый смысл как самораскрытие целого, осознавшего само себя.
Синтезирующая роль целого
Сегодняшнее состояние естествознания с его сквозным систем ным подходом требует, наконец, слияния субъекта с наблюдаемым объектом или, если угодно, сложения их векторов в едином поле бы тия. Добавим попутно, что системный подход в бизнесе и социологии
также основан на многофакторном анализе, учитывающем не толь ко экономические факторы (главная ошибка А. Смита), но и психоло гию людей, их менталитет, а также ряд других несовместимых, каза лось бы, влияний.
До появления кибернетики мысль натуралистов тщетно билась в порочном кругу. Представление, что сознание материально, стано вилось все более нелепым. Но какова тогда природа его материаль ного воздействия? Откуда, если исключить Бога, потрясающая слож ность и целесообразность всего живого? Очевидный человеческий метод действия по плану требовал того же и в живой природе, т. е. опять же Божественного промысла, просто неинтересного натурали стам. Допущение наряду с материальной идеальной (информацион ной, как оказалось) реальности претило натуралистам-атеистам как «протаскивание Боженьки». К тому же снова было непонятно, как бесплотное, по определению, способно управлять плотским. И, нако нец, невозможно было вообразить естественное организующее, ус ложняющее воздействие на тело.
Выход из порочного круга стал возможным путем введения в есте ствознание нового фундаментального понятия «информация» как универсальной меры сложности систем, по Колмогорову12. Идея сис темного подхода, стимулируемая стремлением мысли к общему и це лому, достаточно тривиальна. Проблема состояла в аддитивности (возможности суммирования) самых разнородных событий с одновре менным определением их весомости (значимости) единой мерой. Зо лото как универсальная денежная мера стало первым значительным шагом в этом направлении, охватывая развивающееся мировое хо зяйство. Второй фундаментальный шаг был сделан в естествознании, точнее в квантовой механике, где все возможные события имеют ста тус и закладываются в оператор в виде вектора, а весомость каждо го из них оценивается вероятностью его появления. И, наконец, сле дующий фундаментальный шаг ознаменовался появлением киберне тики и ее ключевого понятия информации как универсальной меры сложности системы. В итоге появилась реальная возможность систем ного анализа путем количественной оценки весомости каждого зна чимого фактора с последующим сложением их в единый прогноз. Именно в этом состоит принципиальный рубеж «Века информации», реализуемый с помощью массовой компьютеризации и Интернета.
Характерно сравнение вероятностного подхода квантовой механи ки с информационным. Согласно первой, весомость события тем боль
ше, чем оно вероятнее. С этой точки зрения незначительны такие важ нейшие для биологии и техники события, как ультрафиолетовый «хвост» солнечных лучей, вызывающий фотосинтез, а также малове роятные радиоактивный распад, туннельный эффект и т. д. Противо положная ситуация имеет место при информационном подходе. Чем менее вероятно сообщение, тем больше в нем информации. Любая не ожиданность, говоря иначе, чревата выбросом информации. Поэтому чем неожиданнее событие, тем более оно сокрушительно и опасно. Чу довищные примеры тому — землетрясения и терроризм. Вот почему хорошие прогнозы столь дороги. Отсюда же и стремление скрыть ин формацию, и отчаянная борьба за нее.
Век информации есть буквальная реализация библейского «сна чала было слово», если под словом понимать информацию. Главный девиз человека «сперва в голове, а затем на деле» наконец-то стал не только очевидным (вопреки расхожему «чужая голова — потем ки») и повсеместным, но приобрел новое обличье в виде «далеко не всякое слово — в дело». Однако обстановка по-прежнему далека от идиллической. Люди под влиянием СМИ и их чумы — рекламы вы нуждены все более жить умом компьютера и Интернета. Драма со хранения целого состоит, однако, не в ограничении свободы воли, а в избыточности произвольного выбора. В итоге философское поня тие «целое» с позиций единства сознания и материи значительно, ес ли не в принципе отличается от принятых в физике и биологии.
Напомним, что натуралисты признают суверенность элементов це лого, например электронов, протонов и нейтронов в физике или даже клетки в биологии. Такие элементы существуют, по их мнению, авто номно и объективно, а не как результат субъективного расчленения целого скальпелем познания. Физический редукционизм как раз
изиждется на подобной возможности сложения целого из указанных «кирпичиков» на основе единых законов, охватывающих в том числе
иживые структуры. Поразительно, что этот взгляд разделяют и мно гие биологи, о чем свидетельствует хотя бы современная медицина, упорно лечащая не весь организм, а его отдельные больные органы, используя столь же узко специализированные лекарства.
Итак, иерархия извечна и выражает потенциально или виртуально всю сложность природы. Это означает революцию в самом менталите те натуралистов. К единственно возможному, как считалось в науке со времен Ньютона, и примитивному силовому воздействию добавилось информационное, т. е. организующее воздействие на тело, систему,
структуру. Если первое измеряется, скажем, массой-энергией взаимо действующих тел, то второе определяется их сложностью, т. е. количе ством информации, необходимой для их описания и воспроизводства. Результатом информационного взаимодействия служит дальнейшее наращивание уровня сложности системы и поддержание ее стабиль ности. В результате сознание стало информационной структурой, ор ганически сопрягающей идеальную реальность (информацию) с ее ма териальными носителями — от молекул ДНК до мозга и нервной сис темы. Мистическое «соединение души с телом» оказалось на поверку преобразованием информационных сигналов с их низким энергетиче ским уровнем в силовые акты с необходимым их усилением. Слож ность и целесообразность живого — следствие подобной активизации природной информации, сосредоточенной в иерархии ИО.
Все это не столь бросалось в глаза на начальном этапе развития натурфилософии. Занимаясь только материальными структурами, натуралисты добились за четыре века выдающихся успехов, доста точных для приложения механики и физики к технологии. Вспомним, например, о высокой надежности самолетов, компьютеров и других идолов нашей техногенной цивилизации, построенной на достижени ях науки. Но, признавая целое, физики свели путь к нему как высшей истине к неистовому углублению в микромир, узнавая в буквальном смысле все больше о все меньшем и рискуя в конце концов знать все ни о чем. Любопытно, с какой яростью природа сопротивляется по добному насилию, требуя гигантских затрат на науку, не снившихся ни Фарадею, ни Резерфорду. Между тем та же цельность природы не позволяет выделить микромир и физику больших энергий как един ственный путь к абсолюту. Более того, с уверенностью можно гово рить, что наступивший век приведет скорее к фундаментальным про рывам в биологии и генетике, открыв прямой выход к информацион ным отображениям, на что способны пока в той или иной мере лишь экстрасенсы. Во всяком случае, картина мира уже немыслима сего дня без активно встроенного в нее человека.
Человек как часть целого
Итак, бытие творится не Богом, а человеком, а потому несет на себе его неизгладимую печать. Тотальное ускорение темпа цивили зации создает перегрузку сердечно-сосудистой системы, сокращая
биоресурс организма. Нормой стали демагогические посулы властей, которые не выполняются, и сенсационные прогнозы «яйцеголовых», которые не сбываются, в то время как демократические структуры разъедаются коррупцией. Физиологический барьер, как дар прошло го, разрушается СПИД’ом, наркотиками, обжорством и обилием ле карств, а моральный — политиканством, демагогией и той же рекла мой. Терроризм вселяет парализующий ужас и лишает последних на дежд на спокойствие и стабильность. И даже сама компьютеризация, это ядро века информации, плодит невиданные ранее преступления. Все это означает лишь, что человек по-прежнему остается двуликим, противоречивым существом.
Важно однако, что и сам человек есть неразрывная часть бытия или, проще говоря, дитя природы, а потому «человеческий отпеча ток» на ней банален и неизгладим. Первым следствием такого под хода служит атеизм, т. е. невостребованность сверхразумного суще ства, создавшего якобы Вселенную и самого человека по собствен ному хотению. Второй, не менее фундаментальный вывод состоит в том, что человек-творец, как свидетельствует весь исторический опыт, органически сочетает в себе разумное с иррациональным и до бро со злом, не утрачивая этой двуликости по мере развития цивили зации. Поэтому люди, в отличие от Бога, не способны полностью предвидеть грядущее и добиться всех своих целей, будучи ограниче ны нелинейными законами природы и сами являясь внутренне про тиворечивыми существами.
На этом фоне поставленный выше вопрос о странной и противо речивой роли человека в этом мире по-прежнему выглядит особенно остро. Но парадокс исчезает, если тождество философских утверж дений «человек разумен» и «человек благ», провозглашенное Ж.Ж. Руссо и подхваченное французскими энциклопедистами, а в ис текшем столетии В. Вернадским и Тейяром де Шарденом, признать мифическим, поскольку оно опровергнуто всем опытом истории. Про блема, почему Homo sapiens как сложнейшее из нам известных по рождение природы не только продолжает и ускоряет ее дальнейшее творение, но и люто ненавидит одновременно себе подобных, перио дически ставя цивилизацию на грань самоубийства, по-прежнему ос тается для нас тайной за семью печатями.
Однако и тут концепция целого проливает некий свет на самый мрачный для нас секрет бытия. Дело в том, что целое консерватив но, а потому беспощадно и жестоко уже по природе, в отличие, ска
жем, от утешительных религиозных построений. Это означает, что вместо мистической схемы движения от зла к добру, за которой сто ит сам Господь или абсолют добра Платона, фактически имеет мес то поляризация этических крайностей, сохраняющая баланс целого по старинному житейскому принципу «не сделаешь добра, не полу чишь зла» или «не согрешишь — не покаешься». Величайшее творе ние природы — разум — жаждет, увы, не только знаний, но и крови ближнего. В итоге бесконфликтная буржуазная демократия со всеми своими электронными прибамбасами выглядит на историческом фо не такой же наивной утопией, как коммунистический рай или библей ский Эдем.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Принцип целого (холизм) сформулирован южно-африканским философом Я. Смэтсом в 1926 г. как «целое больше, чем сумма его частей». Автор изначаль но понимал целое как синтез объективного и субъективного, материального и иде ального. Эволюционируя, оно рождает все новые демонстрации себя и свою выс шую форму — человеческую личность
2 Это не противоречит теории относительности, поскольку информация не об ладает массой покоя.
3 Это не означает, что мутировавший таким путем прародитель затем исчеза ет. Нет, он продолжает существовать более или менее долго в прежнем виде, что мы и наблюдаем в нашей богатейшей флоре и фауне. Принцип соответствия, ле жащий в основе естествознания, служит тут прямым подтверждением подобной концепции.
4 Правда, подобное возражение, казалось бы, снимается, если учесть неиз бежную случайность при развитии системы от простого к сложному. К тому же по нятие «траектория» отсутствует и в квантовой механике.
5 Согласно нелинейной термодинамике, развитой И. Пригожиным и др., всякая открытая система (диссипативная структура), насыщенная «свободной энергией», теряет устойчивость, обретая одновременно способность скачком перейти в бо лее сложное, но стабильное состояние. Механизм подобного скачка универсален, поэтому линия развития любой структуры непредсказуема в принципе. С большей определенностью можно говорить тогда не о цели развития, а лишь о его направ лении от простого к сложному. В итоге неопределенность и видимая слепота эво люции и живой, и косной материи также лишают этот реальный процесс его Бо жественного ореола.
6 Подобный подход позволяет объяснить доказанное в последнее время парал лельное существование в течение миллионов лет человекоподобных существ, стоящих на разных ступенях развития, что противоречит каноническим представ лениям о последовательных этапах в формировании современного человека. Аль тернативой служит одновременное появление и дальнейшее существование се мейства человекоподобных в рамках единого генома.