Файл: Системный подход в современной науке..pdf

логия принципиально не отличается от веденного Мейеном понятия мерономии. Мерономия — та же конструктивная морфология, связанная соответственно времени не только с проблемой целостности организ­ ма, но и с ее системными аспектами. Разумеется, это обстоятельство никак не уменьшает заслуги С.В. Мейена, который пришел к аналогич­ ным выводам, не зная труда В.Н. Беклемишева. Мы приняли деление систематики в узком смысле слова на мерономию и таксономию, и то обстоятельство, что это разделение систематики было реализовано не только Мейеном, но и задолго до него предложено В.Н. Беклемишевым, лишь подтверждает правильность этого решения.

Таким образом, выделение в пределах систематики мерономии и таксономии вполне соответствует взглядам В.Н. Беклемишева. Статус филономии мы обсудим ниже.

Рассматривая систематику в целом, Беклемишев неоднократно об­ ращается к взаимосвязи между номотетическим и систематическим подходами к изучению мира организмов: «В сущности — оба метода, номотетический и систематический, неразделимы, так как и система­ тика сравнивает и классифицирует не отдельные восприятия, а объек­ ты опыта, то есть понятия, выведенные из опыта при помощи некоторо­ го знания причинных связей; и номотетика для отождествления отдель­ ных восприятий и целых объектов пользуется сравнением их сходств и различий. Но каждый метод в одном случае является чисто служеб­ ным, в другом — определяет собой всю конструкцию науки» (с. 24).

Мы полагаем, что на основании рассмотрения приведенных выше фрагментов текста «Методологии систематики» можно сделать вы­ вод, который мог бы существенно углубить современные взгляды на возможную структуру будущей теории систематики: эта теория долж­ на состоять из двух разделов:

А) номотетического, рассматривающего общие закономерности эволюции и закономерности построения описаний, классификаций и реконструкций филогенеза в виде соответствующих их значению иерархий;

Б) «систематического», рассматривающего теоретические аспек­ ты деятельности систематики (основные понятия, объект, предмет и т. д. этой науки).

Таким образом, первый раздел должен соответствовать одному из многих значений термина «теоретическая биология». В другом — долж­ ны быть изложены эмпирические основы систематики. Мерономия, так­ сономия и филономия (или филогенетика?) — части второго раздела.

Соответственно общим закономерностям развития науки, на ко­ торые обратил особое внимание В.Н. Беклемишев, второй раздел по времени своего формирования предшествует второму. Можно пред­ положить, что, когда будут разработаны оба раздела, в логическом изложении общей теории систематики эти разделы поменяются сво­ ими местами.

Мы уже видели, что выделение в пределах систематики мерономии и таксономии вполне соответствует взглядам В.Н. Беклемишева. Вопрос о соотношении классификации и филогении таксонов рас­ сматривается ниже, однако здесь целесообразно привести высказы­ вания Беклемишева относительно включения филогенетики в систе­ матику в качестве ее части. В разделе «Систематика и история» чи­ таем: «Итак, общее отношение систематики к истории таково: исто­ рия высшего целого, его идиографическое описание, есть единствен­ но возможная по отношению к единичному форма систематики: то, что мы называем морфологией. В этом смысле история есть одна из глав систематики (курс. мой. — В.Э.)» (с. 77).

Вопрос о статусе филогенетики остается открытым. Создается впечатление, что Беклемишев рассматривал всю филогенетику как часть систематики, основываясь на том, что работы по филогении но­ сили, по существу, классификационный характер: «Но я утверждаю, и подробным анализом мог бы доказать, что та морфология конца XIX века, особенно в области беспозвоночных, памятниками которой являются большие учебники К. Et Н. Lang, Me Bride. Delage et Herouard, Gegenbaur, Wiedersheim, Шимкевич и пр., и пр., и которая сознательно являлась филогенетикой, ставила своею целью генети­ ческую систему животных, то есть таблицу происхождения, — на де­ ле работала методами не истории, а систематики, а потому устанав­ ливала не реальные отношения генетические, а идеальные система­ тические. Вся эта школа прекрасно подвинула вперед, почти созда­ ла морфологию и систематику беспозвоночных, о которой не дума­ ла, и решительно ничего не дала для воссоздания их филогении, о чем непрестанно говорила» (с. 85).

Итак, сравнительная анатомия конца XIX в., вдохновлявшаяся идеями Дарвина и Геккеля, безусловно относится Беклемишевым к систематике. В отношении «подлинной филогенетики», как мы ви­ дели, он высказывался достаточно осторожно, указывая, что история является частью систематики в указанном им смысле. Однако мы на­ ходим еще одно подтверждение того, что филогенетика вообще яв­

ляется частью систематики: «Мы уже видели, что история в высшем смысле слова, как идиографическое завершение биологии, есть лишь часть систематики (курс. мой. — В.Э.): предмет ее — морфопроцесс Геомериды» (с. 98-99).

Таким образом, наше мнение о включении области реконструкций филогенеза в пределы систематики соответствует взглядам В.Н. Бек­ лемишева.

Классификация таксона и его филогения. То, что описание предшествует построению классификации, очевидно. Соотношение между классификацией и филогенией спорно. В литературе сущест­ вуют по крайней мере три точки зрения:

а) классификация строится по «родству», т. е. соответственно фи­ логении;

б) классификация строится и по сходству, и по родству, т. е. строится по сходству, но изменяется как только появляются новые гипотезы (реконструкция филогенеза всегда гипотетична — так счи­ тают и биологи, и палеонтологи); классификация строится по сход­ ству, но таксоны должны быть монофилетическими. Последняя точ­ ка зрения наиболее распространена среди современных традици­ онных систематиков и поэтому заслуживает специального рассмо­ трения;

в) классификация строится только по сходству; родство представ­ ляет реконструкция филогенеза. Таким образом, для каждого таксо­ на следует разрабатывать две схемы (графа— дендрограммы— дре­ ва) — классификационную и филогенетическую, и устанавливать между ними соответствие.

Наша точка зрения относится к группе «в» и состоит в следующем. Напомним, что было принято утверждение, согласно которому систе­ матика и филогенетика — относительно автономные области науки. Это утверждение, наиболее четко сформулированное Я.И. Старобогатовым, легло в основу предлагаемого разделения систематики на три отдела — мерономию и таксономию (систематика в узком смыс­ ле слова) и филономию как область интерградации систематики и филогенетики. При этом утверждалось, что сначала создается ес­ тественная классификация, на ее основе — филогения. Последняя воздействует на классификацию через ее обычный механизм — взвешивание всей имеющейся информации. Иными словами, клас­ сификация первична, реконструкция филогенеза вторична, но связа­ на с классификацией не только прямой связью (от классификации

к филогении), но и обратной связью (от филогении к классификации), однако через обычный классификационный механизм — взвешива­ ние все имеющейся информации.

Итак, надо сначала представить объект в неподвижном состоянии (классификация его пространства); затем классифицировать стадии его преобразования (классификация его времени); затем предста­ вить его в процессе развития (в его пространстве-времени). Такова наша концепция.

Теперь обратимся к «Методологии систематики» и рассмотрим высказывания В.Н. Беклемишева по интересующим нас аспектам проблемы.

О самостоятельности систематики как науки. У В.Н. Беклемише­ ва читаем: «Из самого определения систематики ясно, что она пред­ ставляет результат применения логически совершенно самостоя­ тельного метода, являющегося одним из основных методов науки во­ обще: метод этот преследует особые задачи и не может быть заме­ нен ничем другим. В одних областях знания его роль больше, в дру­ гих — меньше, но имеет он место всюду... Возможно даже, что в био­ логии систематика составляет, может быть, главный и господствую­ щий элемент (с. 80).

О причинах смешения систематики с филогенетикой. В.Н. Бекле­ мишев высказывает мнение о том, что в результате влияния теории Дарвина в умах биологов произошло смешение систематики с воз­ никшей на почве этой теории филогенетикой: «Два больших недора­ зумения возникли во время Дарвина и трансформистской школы во взаимоотношениях между систематикой и историей. Одно — в ущерб систематике, другое — в ущерб истории. Оба основаны на полном смешении обеих дисциплин и их методов. Первое из этих недоразу­ мений — подмена системы филогенией, так называемая генеалоги­ ческая система, второе — применение методов систематики к вос­ становлению прошлых событий» (с. 80).

«...Настоящая путаница воцарилась лишь в середине XIX века:

кэтому времени, по крайней мере в области биологии, происходит интереснейшее огрубление мысли: очевидно, головы человеческие не могли как следует переварить массы хлынувших фактов и ввиду этого были приложены все усилия, чтобы затискать их хоть в какиенибудь грубые, но наглядные схемы. Тогда-то и произошла подмена систематики филогенией: вместо системы достаточно иметь родо­ словное дерево организмов» (с. 81-82).

Осущности подмены этих наук. Основной тезис содержится

впредставленном выше фрагменте. Рассмотрим высказывания В.Н. Беклемишева относительно того, что происходит в случае под­ мены систематикой филогенетики и филогенетики систематикой. «Если стоять на точке зрения исключительной номотетики и не при­ знавать за систематикой никакого значения, тогда история преемст­ венности форм свое значение причинно объяснимого факта тем не менее сохраняет. Филогения имеет самостоятельный интерес и по­ этому сохраняет его и для человека, не признающего систематики. Я думаю, что на такой точке зрения отрицания самой проблемы систе­ матики стояло большинство биологов конца XIX века и начала ны­ нешнего. Нет надобности повторять, что я считаю ее совершенно ошибочной: сходства и отличия представляют самостоятельную про­ блему, систематика — неизбежную задачу. И закрывая на это глаза, мы ее этим еще устранить не можем, при этом таксономическая по­ требность в группировке организмов по сходству находит незаконное удовлетворение в группировке их по родству: филогения является

вкачестве суррогата системы и на деле оказывается недоброкачест­ венным суррогатом. Поэтому первое, что нужно сделать, это при­ знать задачи систематики и исследовать, какими путями они могут быть разрешены» (с. 82).

Комментируя этот фрагмент, мы должны сказать, что полностью принимаем утверждения Беклемишева, однако считаем возможным усилить его аргументы утверждением о том, что построение класси­ фикации является необходим условием реконструкции филогенеза,

атакже утверждением о том, что филогенетика не может не пользо­ ваться языком систематики. Иными словами, классификация первич­ на, реконструкция филогенеза — вторична. Таким образом, Бекле­ мишев отрицательно относится к концепциям группы «а», сводящим систематику к филогенетике, а классификацию — к филограмме.

Рассмотрим отношение Беклемишева к теориям группы «б», ут­ верждающим, что естественная классификация не филогения, но и не классификация, построенная только по сходству. По нашему мнению, это — эклектическая точка зрения, наиболее распростра­ ненная в настоящее время. Посмотрим, как В.Н. Беклемишев харак­ теризует те концепции, которые мы отнесли к группе «б»: «Но тут вы­ ступает вторая возможность смешения таксономии с филогенией. Прекрасно, говорят некоторые более снисходительные трансформи­ сты, допустим, что система, основанная на сходстве и различиях,

имеет самостоятельное научное значение, но естественной систе­ мой, соединяющей сходное и разделяющей различное, как раз и яв­ ляется система, основанная на кровном родстве, поэтому нет нужды

всамостоятельных методах систематики, восстановим филогенез

иполучим систему.'

Они были бы правы, если бы мы имели ручательство, что всякое сходство между двумя организмами есть непременно следствие род­ ства. Всем хорошо известно, что на деле обстоит наоборот, господ­ ствующим принципом филогенетического развития является парал­ лелизм, большинство свойств основано на гомоплазии, а не на гомо­ филии, дивергенция представляет явление, если и не столь исключи­ тельное, как конвергенция, но все же редкое, конвергенция, хоть из­ редка, имеет место» (с. 82).

Эта концепция также принимается нами, за исключением утверж­ дений о дивергенции и конвергенции. Мы считаем, что эволюция идет по пути дивергенции, однако в разных ее направлениях, соответст­ венно адаптации разных организмов к условиям среды, наблюдает­ ся большое число различных конвергентно (параллельно) формирую­ щихся структур и функций). Чем ближе организмы, тем более сход­ ны независимо (конвергентно) формирующиеся сходные признаки.

Далее Беклемишев обращается к геологии и приводит примеры, подтверждающие справедливость его точки зрения на примерах кри­ сталлографии и петрографии. Общее заключение по этому вопросу таково: «...Большая ошибка дарвинистов и [иже] с ними в отношении систематики и истории состояла отчасти в отрицании самостоятель­ ного значения систематики, отчасти — в попытке подменить систему таблицей родственных отношений. Эта ошибка должна быть исправ­ лена указанием на самостоятельное значение систематики и не­ совпадение степеней сходства со степенями родства.

Систематика, в частности систематика линнеевских организмов, представляет самостоятельную проблему, которая и разрешаться должна независимо от вопроса о генезисе, об исторической преем­ ственности форм (курс. мой. — В.Э.)" (с. 84).

В этом утверждении содержится решение вопроса о соотношении систематики и филогенетики, классификации и реконструкции фило­ генеза с абсолютной ясностью. Точке зрения Беклемишева соответ­ ствует третья группа концепций (группа «в»), которая принимается на­ ми в качестве основы наших взглядов по этой проблеме. Следует за­ метить, что Беклемишев называет реконструкцию филогенеза (родо­