ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 142
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
И когда я теперь спрашиваю: умышленно ли совершил Тейлирян убийство Талаата-паши? — то напрашивается другой вопрос — какие причины побудили его это сделать?
Нет сомнения в том, что мы здесь имеем дело с политическим убийством. Мотивами обвиняемого были политическая ненависть, политическое возмездие. Здесь перед вашими глазами были описаны события, факты, имевшие место в далеких местах. Безусловно, в отношении армянского народа были совершены ужасные злодеяния и преступления, и несомненно также что с обвиняемым и с его семьей тоже произошли ужасные вещи, а судьба его семьи ударом пронзила глубоко его сознание и мозг, когда все его родные вдруг оказались преданными смерти, а он вынужденно оказался свидетелем всего этого. И вот в нем, в конце концов, созрела идея мести. Когда это имело место, я скажу потом.
Далее, без сомнения, обвиняемый в лице Талаатл-паши видел виновника своей судьбы, которая постигла его семью и многих других его соплеменников. В его лице он видел не только лишь министра внутренних дел, который несет формальную политическую ответственность за все то, что имело место в сфере его служебной деятельности, но и персонального и морального виновника упомянутых преступлений.
Господа, установление этих мотивов вполне достаточно для уголовно-правовой оценки данного деяния.
Но исследование доказательств распространилось также и на другой вопрос: действительно ли Талаат-паша лично и морально был виновником этих преступлений, и хотя для уголовно-правовой оценки содеянного безразлично, являлся Талаат-паша виновником или нет, то есть соответствует ли действительности представление обвиняемого о вине Талаата-паши или мнение обвиняемого ошибочно, — я тем не менее считаю необходимым остановиться на этих фактах, которые были предметом исследования доказательств.
Господа, несомненно, и это установлено судебным следствием, что армяне и их друзья того убеждения, что Талаат-паша автор этих ужасных злодеяний, но, господа, это точка зрения одной стороны, которую представляют армяне и их друзья, и здесь совершенно нетрудно противопоставить им целый ряд свидетелей, которые о происшедших событиях придерживаются иного мнения. Я разговаривал со многими немцами, которые были в Турции и близко стояли у событий. Они совершенно иного убеждения. Они заявляют, что не может быть и речи о том, что Константинопольское правительство ставило своей целью уничтожение армян, что скорее всего — возможно, ошибочно — причины крылись в стремлении правительства к государственному и военному самоутверждению, что побудило его отдать приказ о выселении, но что при всех обстоятельствах своими последствиями оказалось чрезвычайно роковым.
Председатель (прерывая): Прошу долго не останавливаться на вопросе, который не был предметом судебного следствия. Ссылка на события, о которых сообщали другие, не имеет отношения к делу.
Прокурор (продолжая): Тем не менее, я могу пользоваться таковыми постольку, поскольку эта разница нашла свое отражение в заключениях обоих экспертов. Пожалуй, я могу здесь отметить, что выводы господина профессора Лепсиуса, будучи очень интересными и подробными, тем не менее имеют тот недостаток, что он событиям приписывает, с моей точки зрения, слишком систематический и планомерный характер. И нетрудно заметить, что эти заключения сделаны им не на месте, почерпнуты не из собственного опыта во время самих событий, а на основании сведений, полученных им позже.
По этой причине я думаю, что я вправе придать большую ценность обоснованиям второго эксперта, а именно г-на генерала Лимана фон Зандерса, который в то время там на месте занимал важный пост и близко знаком был с событиями и который здесь четко выделил позицию Константинопольского правительства, отдавшего приказ о выселении, ибо оно располагало сведениями, что армяне замышляли предательство, тайно сотрудничали с государствами Антанты и были полны решимости, когда позволит военная обстановка, напасть с тыла на турок и осуществить свою независимость. По этой причине Константинопольское правительство из-за военной и государственной безопасности сочло необходимым выселить армян. Иное дело, какими способами осуществлялась эта мера.
Господа, необходимо четко представить себе, что Малая Азия — это не та земля, на которой господствуют такие же отношения между культурными народами, как здесь, точнее говоря, взаимоотношения, к которым мы привыкли еще до войны. Традиции в Малой Азии дикие и кровавые, и господин эксперт подчеркнул, что в то время там была объявлена «священная война», и когда народ другой расы и веры увидел, как турки сгоняли со всех сторон армян в одно место, то это естественно стало сигналом и призывом напасть на армян, и здесь проявились самые отвратительные инстинкты человеческой натуры — грабежи, убийства и прочее. Господин эксперт указал также, что жандармы, которые использовались для этого, уже не принадлежали к той доброй элите, как раньше; это был разный наспех собранный сброд, который потом, собственно, и совершал упомянутые убийства.
Я считаю нужным сделать здесь такое абсолютно необходимое отклонение для того, чтобы не дать право «по результатам исследования доказательств сказать, что Талаат-паша та личность, которая лично и морально несет ответственность за имевшие место ужасные злодеяния». С этой точки зрения меня не могут сбить и те документы, которые, по-видимому, действительно существовали. Мне как прокурору известно, например, как во время революционных беспорядков появились на свет подобные сообщения и документы за подписями известных лиц, но каковые, как впоследствии утверждалось, были подделанными. Наконец меня не может ввести в заблуждение и тот приговор, который был вынесен в Константинополе против Талаата-паши и о котором здесь было упомянуто. Я не знаю, содержится ли в нем объективная истина. Может быть, и так, но мне представляется сомнительным использование того опыта, когда после свержения старой политической системы его герои становятся для новой системы преступниками. Господа, это было такое быстрое и глубокое свержение, сильнее которого вряд ли можно себе представить, когда младотурецкое правительство, друг стран Центральной Европы, было устранено и на его место было поставлено новое правительство, которое, наоборот, вынуждено было шагать с врагами стран Центральной Европы — с державами Антанты. Таким образом, как я сказал, мы не в состоянии знать, была ли исследована объективная правда. Повторяю — исследование доказательств ни в малейшей степени не дает основания утверждать, что Талаат-паша был моральным виновником этих преступлений!
Теперь я вернусь, собственно, к самому убийству. Я вам ясно изложил, что мотив, руководивший обвиняемым, был тот, что он хотел отомстить человеку, который, по его убеждению, был виновником резни. Господа, безусловно, это есть благородная причина, если принять во внимание тяжесть совершенных преступлений! Это мотив, который можно по-человечески понять и его будут понимать, пока еще есть люди, способные любить и ненавидеть.
И если я затем задам вопрос: обдуманно ли обвиняемый действовал, то уже в силу этого мотива, конечно, последует, что — да, так и должно было быть. Если вы примете во внимание, что обвиняемый после того, как увидел руины отцовского дома в Эрзинджане, пройдя по всей Европе, дошел до Берлина, то у вас создастся такое впечатление, что он как будто каким-то магнитом притягивался и был приведен к порогу того дома, в котором жила его жертва. Таким образом, с моей точки зрения, то признание, которое им было сделано во время первого допроса в участковом суде Шарлоттенбурга, — было совершенно правдивым и не вызывает сомнения в том, что оно соответствует действительности. В то время обвиняемый сказал: «После того, как я увидел развалины отцовского дома, меня осенила идея мести и у меня появилось желание осуществить ее. После этого я приобрел револьвер». Я, господа, не хочу более подробно на этом останавливаться. Возможно, против этого выразят сомнения; сам обвиняемый уже отказался от этих своих слов, произнесенных им якобы по легкомыслию, в результате сильного волнения после содеянного. Поэтому не буду основываться на том, что обвиняемым было сказано следственному судье и затем подтверждено здесь. Согласно этому, решение об убийстве Талаата-паши имело место за две недели до убийства его, вслед за которым и мы видим, как обвиняемый по определенной программе все взвешивал, приступая к своей цели. Мы видим, как он бросает свою квартиру, мотивируя это причинами нездоровья, как ему удается снять другую квартиру напротив квартиры Талаата-паши, как он за ним наблюдает, устанавливает (это можно предположить), когда обычно Талаат-паша выходит из дома, как он 15 марта, положив револьвер в карман, следует за ним, потом, нагнав свою жертву,
проходит мимо вперед, это моя точка зрения, чтобы убедиться, действительно ли этот человек — Талаат-паша, потом делает круг по тротуару назад, чтобы оказаться позади него. Думаю, что в показаниях свидетелей нет противоречия, так как круг этот, по-видимому, был довольно большой. Тот свидетель, который сказал, что обвиняемый подошел к своей жертве сзади, наверно, не заметил, что он перешел через улицу, потому что ступил на тротуар, уже сделав круг, идя позади этого свидетеля, затем прошел вперед мимо него и нанес смертельный удар. Прицел был взят так точно, что смерть наступила мгновенно. То, что обвиняемый действовал с заранее обдуманным намерением, видно также и из того, как потом, в полицейском участке, когда полицейский чиновник спросил: «Почему не спереди напали на него?» — он ответил: «Тогда попытка убить могла бы не осуществиться, потому что Талаат должен был бы себя защищать, должен был действовать, и тогда я не смог бы уверенно выстрелить и точно попасть в него».
Господа! Наконец мы видим, что обвиняемый действует хладнокровно и обдуманно. Бросает револьвер, пытается бежать, и когда его хватают и начинают бить, он кричит: «Убитый мною не немец, я тоже не немец, вы — немцы — не должны возмущаться этим случаем, который для вас должен быть безразличным».
Господа, каждый, учитывая все эти обстоятельства, должен сказать: «убийство совершено хладнокровно после предварительного обдумывания и взвешивания». К этому добавляется и темперамент обвиняемого. Действительно ли обвиняемый горячий и легко возбудимый человек?
В действительности наоборот: обвиняемый сосредоточенный в себе, спокойный, грустный человек. Не из таких, который поддавался бы радостям и веселью, вспылил бы гневом на человека. Он вынашивает в себе свои мысли и идеи. Это тоже, по моему мнению, говорит в пользу моей точки зрения, что обвиняемый совершил свое дело обдуманно и взвешивая.
Вот так, по моему мнению, объективно следует считать доказанным наличие признаков преднамеренного убийства. Однако, господа, все это не может быть достаточным для того, чтобы обвиняемого подвергнуть наказанию. Следует еще выяснить, нет ли таких обстоятельств, как я вначале говорил, которые содеянное делают ненаказуемым. И вот тут на арену выступает ст. 51 Имперского уголовного кодекса, которая гласит, что нет наказуемого действия там, где виновный действовал или совершенно несознательно, или когда он в момент совершения преступления находился в состоянии болезненного нарушения психики, которое исключает свободу воли. Следовательно, если налицо преступление, совершенное душевнобольным, то закон вообще не рассматривает такое деяние как наказуемое, а приравнивает его почти к несчастному случаю, как, например, если бы кто-либо оказался убитым от удара копыта лошади. В уголовно-правовом отношении здесь нет ответственного лица, следовательно, нет также и уголовно наказуемого действия.