Файл: Учебное пособие Томск Эль Контент 2013 удк 1(075. 8) Ббк 87я73 к 734 Рецензенты.pdf

8.3 Свобода и ответственность
151
• свобода как своеволие, следование своей воле. Это свобода произвола.
Своеволие может быть основано на игре страстей или нравственном законе;
• свобода как самодетерминация, как утверждение себя вопреки высшей де- терминации. Независимость от высших факторов. Одновременно признает- ся и ограниченность, поскольку свобода есть не только самодетерминация,
но и самоотрицание;
• свобода как абсолютизация момента самоотрицания. Например, традици- онная индийская трактовка освобождения как «мокши», то есть растворе- ния личной души во всеобщем безличном начале;
• свобода воли в христианстве, понимаемая как добровольное подчинение
Богу;
• свобода как «познанная необходимость»;
• свобода как возможность осуществления выбора.
8.3 Свобода и ответственность
Ответственность. Онтологически она связана со свободой: нет свободы, нет и не может быть ответственности; появляется свобода, реализуется и возникает от- ветственность как черта, основание человеческого бытия. Свобода — первична, от- ветственность — вторична. Ответственность тесно связана и с духовностью, в этом плане она выступает как осознание, понимание того, что человек в своем обще- нии с миром не должен наносить вреда, ущерба миру и себе. Духовность задает уровень, планку степени индивидуальной ответственности.
Человек, осознавая мир, свое отношение к нему, свое место в нем, способен ви- деть себя со стороны, давать себе оценку. Поэтому он единственный, кто способен возложить на себя ответственность за себя и свое окружение: близкое и далекое.
Ответственность — это форма нравственного самоконтроля за
человечностью, гуманистичностью своего общения с миром и са-
мим собой; насколько нравственна моя жизнь, мое пребывание
в мире. Иначе говоря, ответственность — это форма свободного,
нравственного выбора человека, форма его нравственной активности.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но еще античные философы (Сократ, Аристотель) ставили вопрос: как может быть человек добродетельным (нравственным), если он не знает, что такое добро- детель? И может ли быть добро всегда, при всех условиях и для всех — одинаково?
Человеческая история подтвердила правоту этого вопрошания — практически каждая эпоха выстраивала свою иерархию ценностных образцов и смыслов по- ведения и деятельности человека. В рамках выделения этапов и типов культуры в человеческой истории, мы обозначили такую иерархию.
Если, например, говорить о современности, то для одних — основными ценно- стями западноевропейского либерализма являются уважение свободы: слова, пред- принимательства, вероисповедания, передвижения и т. д. И единственное ограни-

152
Глава 8. Личность: проблемы свободы и ответственности
чение свободы одной личности — запрет на ограничение свободы другой лично- сти («свобода одного человека кончается там, где начинается свобода другого».
И. Кант). И соблюдение этого договора гарантировано конституцией, государством.
Другие — отнюдь не считают государственные гарантии западных демократий способными защитить личную свободу в силу имеющихся иных оснований для ее ограничения. Например, стремление человека быть современным, модным, при- держиваться передовых взглядов и т. д. уже делает его зависимым и от политиков,
и от производителей. Люди покупают вещи с модным ярлыком. А завтра предпри- ниматели диктуют новые вкусы, и все повторяется. Такая свобода больше похожа на переход от одного вида рабства к другому.
Итак, человек должен сам осуществлять «ответственный» выбор, но может ли эта ответственность человека носить абсолютный характер? При всем многообра- зии ответов на поставленный вопрос, выделим несколько позиций.
Фаталистическая (от лат. fatalis — роковой, fatum — рок, судьба)
концепция ответственности основывается в основном на отри-
цании свободы личности.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Своими корнями эта позиция уходит в глубокую древность, когда человек вос- принимал себя в рамках отведенной ему свыше судьбы, в границах «предначерта- ния», «предопределения». Первоначально эта «предопределенность» носила ирра- циональный, космический характер. В более поздние времена это «предначерта- ние» трансформировалось в волю всемогущего Бога и получило свое обоснование в теологии. И наконец, современное звучание она приобретает в философии жизни
(Шпенглер) и у ее последователей.
Фатализм сохраняет себя и на уровне обыденного сознания, когда человек ста- новится либо простым пассивным наблюдателем происходящих событий (от меня ничего не зависит!), либо свои чаяния и надежды апеллирует к кому-то или чему- то извне.
Волюнтаризм (от лат. voluntas — воля), напротив, выдвигает те-
зис ответственности человека за все.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Наиболее четко эта позиция проявила себя в экзистенциализме (Сартр, Шо- пенгауэр), который видит свою заслугу, по выражению Сартра, в том, что эта фи- лософия отдает каждого человека во власть самому себе и безотносительно к об- стоятельствам возлагает всю ответственность на его плечи. Но гипертрофирование личной ответственности человека вряд ли уместно, если мы саму свободу опреде- ляем как относительную, ограниченную теми или иными обстоятельствами.

8.3 Свобода и ответственность
153
Социоцентризм (от лат. societas — общество) выделяет в каче-
стве определяющих ориентиров в понимании сущности человека
его общественные связи и отношения, пренебрегая при этом (или
не в должной мере рассматривая) его космической, родовой и при-
родной спецификой.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Если мерой человека выступает безличный социум, если осуществляется «ги- персоциализация» человека, то личность может оказаться жестко регламентируе- мой в своих действиях и подчиняющейся императиву «свобода, добро ради долга».
(Руссо, Кант, Маркс). Свобода, «интернированная» (внутренне ограниченная) дол- женствованием, превращается в строго дозированную (не свобода, а лишь «сте- пень свободы») и способна превратить человека в «социального раба». Такую мо- дель свободы, например, демонстрируют в истории человечества все тоталитарные государства.
Человеческая свобода — это конечная свобода. Человек не свободен от условий,
но он свободен занять позицию по отношению к ним. Условия не обуславливают его полностью. От него — в пределах его ограничения — зависит, сдается ли он,
уступит ли он условиям. Он может также подняться над ними и таким образом открыться и войти в человеческое измерение. И «мерилом» (мерой) человечности человеческих отношений, безусловно, может выступить только сам человек, во всей совокупности, прежде всего, своих нравственных качеств. Как писал Влади- мир Соловьев, действительным носителем полной свободы, и внутренней, и внеш- ней, может быть только тот, «кто в последнем основании не знает другого мерила суждений и действий, кроме доброй воли и чистой совести».
Выводы
Итак, личность действительно ответственна в меру свободы выбора. Она отве- чает лишь за то, что она объективно — в соответствии с обстоятельствами — могла
и субъективно — в соответствии с нравственной необходимостью — должна была выбрать и реализовать в поступке. Иначе говоря, меру ответственности личности определяют — возможность и способность выбора, и нравственный долг. Причем мера ответственности личности возрастает вместе с увеличением диапазона сво- боды морального выбора. Уклоняясь от ответственности за свои дела и поступ- ки, человек тем самым отказывается от своей свободы и индивидуальности. Одно неотделимо от другого.
Мера свободы есть одновременно мера ответственности.

154
Глава 8. Личность: проблемы свободы и ответственности
Проблема ответственности не может быть абстрактной и сторонней для со- временного человека, когда разворачиваются такие глобальные проблемы, которые могут поглотить, уничтожить само человечество. Сегодня стоит вопрос не «бегства от свободы», ухода в собственный внутренний мир и свои личностные пережива- ния, а вопрос о созидательной активности человека во всех отношениях с окружа- ющим его миром, вопрос ответственности человека за этот мир, за страну, народ,
своих детей и себя самого.
Леонид Мартынов, еще в 60-х годах прошлого века, в одном из своих стихо- творений написал:
Мой голос
Этот вот,
Велик он или мал,
Я, не боясь невзгод,
Упорно поднимал;
Его я возвышал, —
О, нет, я не молчал, —
И пусть он не решал,
Но все же он звучал,
Поддержан, заглушен,
То тайный, то прямой,
Каков бы ни был он,
Он мой,
Он мой,
Он мой!
Вероятно, с точки зрения образности, стихи могли бы быть и ярче. Но выра- женная в них мысль глубока и как никогда актуальна: свобода как ответственность за судьбы всего мира необходимо ведет к утверждению человеческой индивиду- альности. А индивидуальность ценна именно тем, что она концентрирует в себе весь мир.

Рекомендуемая литература к главе 8
155
Контрольные вопросы по главе 8 1. Что такое свобода и с какими соотносительными понятиями она обнару- живает свою природу?
2. В чем отличие понятия «личность» от понятий «индивид» и «человек»?
3. В чем отличие «свободы от. . .» от «свободы для. . .»?
4. Какие характерные черты присущи личности как субъекту свободы?
5. Почему свобода имеет относительный характер?
6. Какие объективные и субъективные факторы, ограничивающие свободу,
можно выделить?
7. Как следует понимать выражение: «свобода есть познанная необходимость»?
8. Как соотносятся свобода и ответственность?
9. В чем несостоятельность фатализма и волюнтаризма в понимании свободы и ответственности человека?
10. Каким образом путь освобождения, в особенности духовного освобожде- ния, совпадает с путем нравственного совершенствования?
Рекомендуемая литература к главе 8
[1]
Абрамов М. А. Неопределенность свободы // Вопросы философии. —
1996. — №10.
[2]
Арон Н. Р. Эссе о свободах: Универсальной и единственной формулы сво- боды не существует // Полис. — 1996. — №1.

Глава 9
ЧЕЛОВЕК
В ИНФОРМАЦИОННО-ТЕХНИЧЕСКОМ
ОБЩЕСТВЕ
В каком направлении развертывается человеческая история? Можно ли гово- рить о прогрессивной тенденции общественного развития, которая (при всех ее временных отступлениях) сохраняет себя и в настоящем и будущем? Куда идет че- ловечество в своем развитии? Эта проблема в своем осмыслении находила разное толкование и в философском, и в религиозном, и в обыденном сознании. Позиции пессимистов и оптимистов просматриваются достаточно отчетливо и переплета- ются друг с другом на протяжении всего рефлексивного периода человеческого сознания. Вместе с этими порой прямо противоположными суждениями о направ- ленности развития общественной истории как таковой, не возникает сомнения в прогрессе техники, сопровождающей жизнь человека и общества практически со времени изобретения первых орудий труда. Мы можем поставить вопрос о том,
что дает этот прогресс техники человеку, и куда он может вывести человечество в своем развитии, но мы не можем не признавать прогресса техники как таковой.
А масштабы развертывания научно-технического прогресса породили проблему изучения человека, взаимодействующего с техникой.
9.1 Система отношений: человек — техника
Вопрос о «первопричинах» техники и технологий рассматривается по-разному.
Одни исследователи относят к таким причинам совершенствование самой чело- веческой деятельности, которая вызывала на определенных этапах потребности в тех или иных орудиях труда и подталкивала совершенствование и развитие тех- ники. Другие рассматривают ускоряющее действие военных конфликтов на раз- витие и совершенствование технических средств. Третьи называют человеческое любопытство основой научного и технического прогресса. Четвертые выстраивают

9.1 Система отношений: человек — техника
157
иную доказательную базу для анализа данной проблемы. Например, французский исследователь Леви-Штраус полагает, что общество вступает на путь ускоренно- го прогресса, попав в некую полосу следующих друг за другом явлений, достиг- нув некоего «критического» объема открытий, который в конце концов приводит к лавинообразному росту, «технологическому взрыву». Это своеобразная «цепная реакция», проявление которой можно ожидать в тех обществах, где «критическая»
масса достигнута. Но такое объяснение не вскрывает причины, по которым эта
«цепная реакция» возникает в своих истоках, на старте всех дальнейших событий.
Если рассматривать деятельностный подход как основополагающий принцип, то именно первая точка зрения, на наш взгляд, является определяющей и в понима- нии истоков развития техники и технологии. Все остальные позиции, безусловно,
включаются в процесс дальнейшего совершенствования технических средств и их применения.
Итак, система человек — техника составляет основу производства.
Эта система включает в себя три элемента:
• рабочий орган;
• двигательный орган;
• управляющий орган.
В зависимости от производственной функции человека, в развитии и функцио- нировании системы человек — техника выделяют три основных этапа, соответству- ющие трем основным способам труда:
• ручная техника;
• машинная техника с ручным управлением;
• машинная техника с автоматическим управлением.
Что мы включаем в определение техника? Техника (от греч. techne — искус- ство, мастерство, умение) — это совокупность средств, создаваемых для осуществ- ления процессов производства и обслуживания непроизводственных потребностей общества. Термин «техника» употребляют также для совокупной характеристики навыков, приемов, используемых в каком-либо виде человеческой деятельности
(техника делопроизводства, техника литья, техника игры на скрипке, техника ри- сунка и т. д.).
От техники напрямую или опосредованно зависит:
• содержание, характер труда;
• уровень производительности труда;
• возможность, степень использования новых сил и свойств природы;
• рост квалификационного уровня человека, изменения в профессиях.
Первоначально человек использовал сами предметы и процессы окружающего мира для своего выживания (камень, огонь, вода), а несколько позднее — «есте- ственные» источники энергии (тягловое животное или раб). Изобретение колеса и вращательного движения становится основой создания машин узкого диапазона действия, не способных к самоадаптации. Используется энергия окружающей сре- ды — ветра, воды, каменного угля и, вскоре после этого, — электричества. Именно электричество открывает возможность не просто приводить в действие машины,