Файл: Учебника для студентов вузов, обучающихся по специальностям Юриспруденция, Правоохранительная деятельность.pdf

содержит «объективное принуждение к поступку». Нравственный закон — это принуждение, необходимость действовать вопреки эм­
пирическим воздействиям.
Гипотетические императивы (относительные или условные им­
перативы) говорят о том, что поступки эффективны для достиже­
ния определенных целей (удовольствия или успеха). Например, приноси пользу другим людям, если хочешь, чтобы они делали по­
лезное для тебя. Среди поступков этого типа могут быть поступки, сами по себе заслуживающие одобрения. В целом это поступки, которые сами по себе не могут осуждаться, они допустимы, легаль­
ны. Этика легальных поступков соответствует области обыденного нравственного сознания.
Однако Кант признает этику, обосновывающую собственно мо­
ральные поступки. Принципы морали восходят к одному верховно­
му принципу — категорическому императиву, предписывающему поступки, которые хороши сами по себе, объективно, безотноси­
тельно к какой-либо иной, кроме самой нравственности, цели.
Категорический императив гласит: «Относись всегда к другому человеку как к цели, но никогда — как к средству». В нем утвер­
ждается формальное выражение того идеала, который в соответст­
вии с практическим (моральным) разумом человечества должен быть безотносителен к реальности.
В качестве условий применимости категорического императива
Кант выдвигает три постулата практического разума:
(1) полная автономия человеческой воли, ее свободы: «Ты дол­
жен, значит, ты можешь»;
(2) надежда на счастье вопреки внутренним и внешним препят­
ствиям: «Должно существовать бессмертие души человека»;
(3) в стремлении к счастью и стремлении к добродетели перене­
сение надежд личности в сверхэмпирический мир: «Для пер­
вого и второго постулатов нужен гарант, а им может быть только Бог, значит, он должен существовать».
Так Кант вернулся к религии, показав, что религиозная вера есть следствие моральности человека.
Марксистская этика
Основатель марксизма немецкий философ и экономист Карл Маркс
(1818—1883) выводил этические взгляды и нормы морали из эконо­
мических отношений, из социально-экономических условий суще­
ствования классов.
Этика марксизма, с одной стороны, продолжает линию класси­
ческой философии с ее принципом рационализма в объяснении морали. С другой стороны, марксизм преодолевает абстрактное мо­
рализаторство через материалистическое понимание общественного
82

Марксистская этика не была воспринята индустриально разви­
тыми странами, так как ее классовая сущность не соответствовала смыслу института частной собственности и принципам рыночной экономики. Практическое применение марксистская теория про­
шла в России (СССР) путем принудительного насаждения наду­
манных и утрированных идей равенства, братства, коллективизма.
Этика Фридриха Ницше
Немецкий мыслитель Ф. Ницше (1844—1900) называл себя иммо­
ралистом, иррационалистом, антихристом и т.п. Он объявил необ­
ходимость великой переоценки ценностей, разработал иерархию страстей и обосновал идею воли к власти. Существующие формы морали, по его убеждению, стали главными препятствиями на пути возвышения человеческой личности.
Переоценка ценностей, пред­
лагаемая Ницше, была направле­
на на высвобождение творческой энергии личности, которая сме­
тает на пути утверждения своего
«я» все стереотипы, устоявшиеся ранее.
Для полного «освобождения жизни» человек должен ликви­
дировать традиционные, ориен­
тированные религией, навязы­
ваемые внешним миром нравст­
венные ценности.
Ценности, которые, по его мнению, подлежали переоценке, — это, прежде всего, христианско- социальные добродетели: любовь к ближнему, сострадание, защита слабых. На смену им должны были прийти новые: власть сильных, индивидуализм, мораль гос­
под, установки «сверхчеловека», который находится «по ту сторону добра и зла», он вне всяких ценностей. Ницше полагал, что в мире существует организующее начало, которое мы знаем в виде жизни.
Эту силу он называл волей к власти. Для Ницше жизнь — это стремление к полноте власти.
Ницше полагал, что западноевропейская культура шла к своему закату из-за того, что была ориентирована на идеалы, противоре­
чащие жизни, воле к власти. Добиться перелома в европейской культуре, по Ницше, можно, лишь отказавшись от ее двух основ­
ных иллюзий.
84

Одна из них — христианская мораль. Вред, причиненный хри­
стианством европейской культуре, Ницше усматривал в противоре­
чащем жизни утверждении слабости, всепрощения, ненасилия. Как пишет философ, христианство проповедуют калеки, убогие телом и духом, обиженные жизнью люди. Призывами к скромности и ра­
венству эти плебеи пытаются оправдать свою бездеятельность, без­
дарность, опустить до своего уровня способных и сильных.
Равенство — это другая иллюзия, лежащая в основе социализма, демократии. К равенству стремятся слабые, сильные избегают его всеми средствами. Люди в целях безопасности установили между собой равенство, противоречащее природе, считал Ф. Ницше. Об­
щество, в его понимании, должно быть иерархическим по структуре и аристократическим по духу. Должна быть вершина общества, представленная немногими, а остальные должны стремиться к ней.
Нужно бороться против объединения слабых. Они тянутся друг к другу и оказываются сильнее одиноких героев.
Главная идея учения Ницше — сильному мораль не нужна, он должен быть вне морали. Мораль нужна слабому. Мораль рабов, как угнетенных, должна уступить место морали господ.
Ницше был убежден, что мораль — это «учение об отношениях власти, при которых возникает феномен «жизнь». Она органичное свойство человека, мера его воли к власти. Нравственность, добро­
детель знатного человека, в частности философа, аристократа, — это прямое выражение и продолжение его силы.
Провозглашая идею торжества жизни, Ницше выступал против возведения любых рамок, ее ограничивающих. Именно этим объяс­
няется его нравственный декаданс, направленный против моральных устоев общества. «Чего добивается мораль?» — спрашивал Ницше.
И сам же отвечал: «Она добивается постоянного воспроизводства
«среднего человека», обывателя, лишенного творческого начала.
Мораль — это средство подчинить человека интересам рода и тем самым заставить работать для других.
Нравственность, добродетель, таким образом, — это потреб­
ность, защита, способ жизни человека. Если у человека рабская натура, то она тоже выражает его волю, так как эта воля очень сла­
бая, то она не может найти выражение в поступке человека и пре­
вращается в воображаемую месть, принимая форму морализации».
Главной ценностью у Ницше провозглашалась воля к власти, а главным героем — сверхчеловек. Идеал сверхчеловека с течением времени приобрел ярко выраженные расистские признаки.
У человека будущего — сверхчеловека — должна быть новая мораль, опирающаяся не на рассудок, а на волю. Главные заповеди будущей морали, предлагаемой Ф. Ницше, можно сформулировать следующим образом:
(1) люби самого себя;
(2) люди по природе не равны;
85

Швейцер выделял в жизни человека два периода:
(1) эгоистический, который посвящен удовлетворению частных стремлений;
(2) моральный, христианский, — это период самоотречения, слу­
жения людям.
Взаимосвязь между ними со­
стоит в том, что чем больше вни­
мания человек уделял себе в пер­
вой половине жизни, тем лучше он развил свои способности и тем более полезен будет людям во вто­
рой части жизни.
По
Швейцеру, безнравствен­
ным является вмешательство во внутренний мир человека, навязы­
вание ему своих мнений и оценок.
Человек должен совершать только те поступки, за которые может не­
сти полную ответственность.
При этом руководством к дей­
ствию является чувство вины за благополучную эгоистическую жизнь. В частности, философ по­
лагал, что жители богатых стран несут ответственность за страда­
ния народов третьего мира.
Яркая черта личности и учения Швейцера — подвижничество — непосредственное служение людям. Он сформулировал основные признаки подвижничества:
(1) помощь в любых условиях и жизненных обстоятельствах;
(2) подвижник должен находиться в тех же условиях, что и те, кому он помогает, терпеть ту же нужду;
(3) деятельная помощь, а не просто сочувствие;
(4) чистота мотивов помощи.
Человек не должен использовать несчастье других для самоут­
верждения, любования собой.
Философ-гуманист, Альберт Швейцер сам вел очень жертвен­
ную жизнь. Он писал:
Нет человека, которому бы не представился случай отдать себя лю­
дям и проявить тем самым свою человеческую сущность. Спасти свою жизнь может всякий, кто использует любую возможность быть человеком, делая что-нибудь для тех, кто нуждается в помощи — ка­
кой бы скромной ни была его деятельность.
Альберт Швейцер:
«Этика — это безгранично рас­
ширенная ответственность по отношению ко всему живущему»
87

Глава
Этические установки в деятельности царской полиции и советской
(российской) милиции
4.1. Нравственные основания полицейской службы в Российской империи
Основание Петром I российской полиции стало важным шагом в укреплении абсолютизма в России, формировании всей системы государственного управления. В ряду создания органов государст­
венного контроля и политического сыска образование в 1715 г. в
Санкт-Петербурге полицейской канцелярии стало началом создания российской полиции1.
В 1721 г. Петром I был утвержден Регламент {устав) Главного
магистрата. Он провозглашал, что «полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подбор человеческой безопасности и удобности». То есть изначально полиция возникла как нравственно-правовой «инструмент» утверждения добропоря­
дочности и человеческой безопасности в обществе, потому что ина­
че было бы невозможным претендовать на роль «души гражданства»
(общества), как было сказано в петровском Регламенте.
С этого самого времени и вплоть до реформы 1861 г. на офи­
церские должности в полицию, как правило, назначались те, кто прошел школу офицерства в российской армии с ее боевыми тра­
дициями. Это были люди служебного долга, высокой чести и дос­
тоинства, чья нравственная сущность совпадала с теми нравствен­
ными целями, которые изначально ставились перед полицией2.
В 1782 г. в царствование Екатерины I I вышел документ, кото­
рый кардинальным образом изменил деятельность российской по­
лиции и по сей день считается одним «из самых замечательных па­
мятников не только русского законодательства, но и всей истории административного права XVIII века»3. Документ этот — «Устав
Благочиния, или Полицейский». В нем, пожалуй, впервые в истории
1 См.: Полиция и милиция России: Страницы истории. М., 1995. С. 4.
2 См.: Профессиональная этика и служебный этикет / Под ред. В.Я. Кикотя. М.,
2013. С. 173-185.
3 Санкт-Петербургская столичная полиция и градоначальство. 1703—1903: Крат, ист. очерк. СПб., 1903. С. 57.
89

Примечательно, что почти на протяжении столетия в различных документах, непосредственно связанных с деятельностью россий­
ской полиции, встречается указание на то, что одной из ее главных задач является «охранение добрых нравов», сохранение нравствен­
ной целостности общества.
Таким образом, исполнение сотрудником своих функциональ­
ных обязанностей как в прошлые времена, так и в нынешние свя­
зано с исполнением правоприменительной деятельности во имя достижения нравственного благополучия в обществе. То есть как сто или даже двести лет назад, так и ныне «охранение нравов» (бла­
гонравие) составляет смысл работы правоохранительных органов.
При этом охрана нравов возможна лишь при использовании нрав­
ственных средств. Это особенно важно при «сопротивлении злу си­
лою», а именно в таких ситуациях нередко оказываются сотрудники по роду своей деятельности.
Поскольку мораль и нравственность чрезвычайно консерватив­
ны (и это величайшее благо, иначе бы каждая новая эпоха создава­
ла мораль заново и в мире царил бы не только нравственный, но и правовой беспредел), в нашем случае было бы целесообразным обращение к профессионально-этическому опыту российских правоохранительных орга­
нов прошлого в целях его творческого применения в наши дни. Общность культурных традиций настоящего и прошлого, а также сопоставление его с деятельностью зарубежной полиции де­
лают этот опыт бесценным. Так, если главным оружием городового в России всегда были «вежливость, находчивость и российская сметка», то в Европе по­
лицейский уже в конце XIX в. был воо­
ружен каучуковой дубинкой, веревочной петлей с палочками, которая накидыва­
лась на запястья задержанному1.
Анализ различных документов ми­
нувших лет показывает, что среди нравственных качеств, которыми дол­
жен был обладать полицейский, первостепенными были: долг, со­
весть, справедливость, честь, достоинство. Однако в перечне этих важнейших качеств главное место занимали верность императору и верность присяге. В «Клятвенном обещании околоточных надзирате­
лей» (присяге) 1894 г. сказано, что полицейский обещает «верно и
1 См.: Резерв Санкт-Петербургской столичной полиции. СПб., 1901. С. 10.
91

нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота сво­
его до последней капли крови» быть преданным императору. На это же нацеливает и «Инструкция городовым московской полиции». В ней, в частности, говорится, что городовой должен «питать в душе своей непоколебимую преданность государю императору, исполнять службу его императорского величества по совести»1. Аналогичное указание мы встречаем и в «Инструкции для стражников уездной полицейской стражи», в которой указывается, что чины стражи,
«храня непоколебимо преданность государю императору, службу его императорского величества должны исполнять честно, по совести, памятуя священные слова присяги»2.
Поскольку в дореволюционное время русского человека с детства вос­
питывали в духе священного отноше­
ния к Богу и государю, требование быть верным императору для полицей­
ских, как и всех подданных империи, означало не слепое поклонение, а вер­
ность государю как гаранту личности и собственности. Проводя параллель с современностью, это означает, что со­
трудник органов внутренних дел дол­
жен хранить верность президенту стра­
ны как гаранту конституционных прав граждан, то есть охранять не интересы отдельной партии или ее членов, а быть защитником интересов личности и собственности граждан.
Представляются важными слова в тексте присяги о том, что околоточный надзиратель клялся исполнять свой долг, не щадя своей жизни, и быть верным присяге «до последней капли крови».
То есть, оказавшись в ситуации выбора, когда нет никаких внеш­
них «контролеров», кроме собственной совести, даже если жизни угрожает опасность, полицейский обязывался не допустить неспра­
ведливости, чего бы это ему ни стоило.
Есть еще одно актуальное для нас положение присяги, смысл которого заключается в том, что полиция — опора государства, а любой чин полиции есть человек государственный, и потому его долг состоит в том, чтобы посвятить всего себя служению обществу
(народу, гражданам).
Для полицейского как человека государственного проблема взаимоотношений органов внутренних дел с обществом была всегда первостепенной значимости. Сложный узел этих взаимоотношений
1 Инструкция городовым московской полиции. М., 1883. С. 6.
2 Инструкция лпя стражников уездной полицейской стражи. Ревель, 1913. С. 3.
92

цейские охраняют покой граждан и нередко выполняют долг ценой своей жизни. Далее автор писал, что «при массе труда, при постоян­
ной опасности и материальной необеспеченности, это уже служба не на страх, а за совесть, это не дело, а подвиг; тут не материальные выгоды, а идеалы общегосударственные; здесь не низшие служа­
щие, а герои»1. Подобное отношение к сотрудникам полицейского ведомства находит свое отражение в фактах оценки со стороны го­
сударства и его высоких чиновников — тех, кто преданно служил
Отечеству. Например, среди награжденных орденом св. Владимира
4-й степени в 1907 г. был пристав села Балакова Тедерс, которого император наградил «за мужественное и самоотверженное выпол­
нение служебного долга».
В свою очередь, реагируя на это событие, самарский губернатор
Якунин издал специальный приказ по полиции Самарской губер­
нии, в котором отмечал: «В лице пристава Тедерса я приветствую чиновника, запечатлевшего собственной кровью верность служения своему государю, и горжусь тем, что среди чинов полиции высо­
чайше вверенной мне губернии служат лица, готовые в смутную годину горячо любимого нами Отечества на столь высокие подвиги мужества и доблести»2.
Таким образом, преданность долгу, служение «не за страх, а за совесть», защита интересов государства и героизм — нравственные
традиции российской полицейской службы.
Обращает на себя внимание тот факт, что нормативные документы того периода соответствовали нравственным ценностям и воспитанию русского человека. В частности, особый смысл и значение придавалось доброму имени любого человека, вне зависимости от его социального положения (крестьянин, купец, дворянин). Эта национальная тради­
ция также нашла свое отражение в упомянутой ранее «Инструкции городовым», которой предписывалось заботиться о «добром имени и чести своего звания»3. Повелевалось не только блюсти личную нравст­
венность, но и предотвращать «непристойные поступки» со стороны других служащих, сообщая о них ближайшему начальнику.
Вместе с тем руководители полицейского ведомства всегда стремились к тому, чтобы на службу в полицию попадали люди достойные, а поэтому при подборе кандидата нравственные требо­
вания часто имели решающее значение. В частности, предписыва­
лось осуществлять «строгий подход к нравственным качествам кан­
дидатов на службу и строгую разборчивость при определении на должности»4.
1 Вестник полиции. 1907. № 1. С. 4.
2 Там же. С. 5.
3 Инструкция городовым московской полиции. С. 6.
4 Санкт-Петербургская столичная полиция и градоначальство. С. 179.
94