Файл: Махов, А. С. Ленинская методология социального познания.pdf

апологетикой современного капитализма и враждебно­ стью к марксистско-ленинскому подходу к познанию мира.

Именно эта идейная установка лежит, например, в основе так называемой «структурно-функциональной школы»-—одной из наиболее модных и влиятельных школ современной буржуазной социологии, получившей распространение в США и в некоторых других капитали­ стических странах.

«Структурно-функциональная» теория (Т. Парсонс, Э. Шилз, Н. Смелсер и др .)— это, с одной стороны, абс­

буржуазного правопорядка.

Структурный функционализм исходит из того, что все в социальном мире функционально обусловлено, и задача социологии заключается в том, чтобы найти, что для чего предназначено. Общество — это организм, части которого не просто взаимосвязаны, а должны действовать, подчи­ няясь интересам целого. Это целое обладает потребно­ стью поддерживать постоянное внутреннее социальное равновесие.

Итак, равновесие— это основное исходное понятие структурного функционализма. Все, что способствует со­ хранению, поддержанию равновесия,— рационально, то, что расшатывает его — иррационально, т. е. противоре­ чит здравому смыслу. Поскольку поддержание равнове­ сия в данном (буржуазном) обществе призван обеспе­ чить правопорядок, в концепции структурного функцио­ нализма как основная социальная ценность выступает именно правопорядок, а не «абстрактные понятия» сво­ боды, равенства, братства и т. п.

Понятие порядка противопоставляется структурным функционализмом понятиям изменения и развития, изго­ няемым из сферы науки.

Соблюдение правопорядка зависит от человека. Что­ бы личность соблюдала правопорядок, т. е. по сути была лойяльпа к буржуазному обществу, ее необходимо соот­ ветствующим образом «социализировать». «Социализа­ ция» человека через посредство всей системы материаль­ ных и духовных средств, находящихся в распоряжении буржуазного общества, объявляется важнейшей задачей социологии.

50

Человек в теории структурного функционализма пред­ ставляет собой «сырой материал». Речь в данном случае не идет о том, хорош или плох человек от рождения. Че­ ловек становится «хорошим» только при том условии, ес­ ли ом формируется в соответствии с тем, чего ожидает от него общество. «Во всех других случаях ои выступает как изначально хаотичный, не имеющий законов или просто пустой».

Структурный функционализм акцентирует внимание в основном на социальных и социально-психологических механизмах формирования (социализации) человека, благодаря которым он интегрирует социальные нормы и ценности общества и начинает вести себя в полном соот­ ветствии с основными требованиями данной (т. е. капи­ талистической) социальной системы. Это-— механизмы социализации и социального контроля, которые являются не просто необходимыми предпосылками социальной сис­ темы, а имплицитно оцениваются положительно, так как приспосабливают (адаптируют) человека к господствую­ щей над ним социальной системе. Поскольку структур­ ный функционализм рассматривает социальные ценности как передаваемые по наследству, он делит человечество на две большие группы: массу и элиту, т. е. тех, кого обу­ чают, и тех, кто обучает. Следовательно, структурнофункциональная теория общества обосновывает необхо­ димость в обществе постоянной социальной иерархии. Понятие равенства людей несовместимо с теорией струк­ турного функционализма.

Вопрос о социальном значении богатства, собственно­ сти в структурном функционализме всячески отодвигает­ ся иа задний план. Основной акцент эта теория делает на моральное вознаграждение. Социализация и контроль, заявляют структурные функционалисты, делают людей конформными к морали, и эта конформность «сама по се­ бе служит им наградой». Структурные функционалисты, отмечает А. Голднер, считают, что в принципе можно социализировать людей так, что «они будут хотеть не больше того, что другие готовы обеспечить, и с готовно­ стью обеспечивать другим не меньше того, что те натре­ нированы хотеть» '.

1 A. G о u 1d п е г. The Comming Crisis of Western Sociology.

N. Y„ 1970, p. 343.

51

Человек в структурном функционализме — существо ненасыщаемое. Ненасыщаемость человека рассматрива­ ется как психопатология. Главная задача социологии по­ этому заключается в том, чтобы найти возможности для ее ограничения. Исторически проблема материального дефицита решается путем замещения материальных благ для массы духовными «ценностями».

Таковы основные положения теории «структурного функционализма». Очевидно, что она носит антиисториче­ ский характер, исходит из вечных метафизических пред­ посылок социального равновесия, порядка и т. д. Человек в этой теории выступает как пассивный объект манипуля­ ций общества; причем увековечивается деление общества на «массу» и «элиту».

Нетрудно заметить, что подлинная сущность этой «но­ вой» теории весьма стара: как и прежде, речь идет об укреплении структуры капиталистического общества, о том, чтобы обосновать «нормальность» существующего эксплуататорского строя и «ненормальность» его наруше­ ния. Но это бесплодный труд. История вынесла свой при­ говор капитализму.

Таким образом, структурно-функциональная теория общества во всех ее разновидностях — это не абстракт­ ная философская концепция, далеко отстоящая от прак­ тических нужд и забот современной буржуазии, а кон­ цепция, прагматически направленная на обеспечение стабильности капиталистических порядков. По своей су­ ти она глубоко апологетична и консервативна. Не слу­ чайно она стала объектом критики не только со стороны марксистов, но и со стороны последователей так назы­ ваемой «рефлексивной социологии», отражающей в оп­ ределенной степени настроения и взгляды лево-ради­ кальной части буржуазных социологов.

Не менее апологетичны и названные выше теории, так сказать, второго уровня, «теории общества» и наиболее популярная из них — теория стадий экономического рос­ та (У. Ростоу). Это — разновидность вульгарно-экономи­ ческих теорий. Она исходит из пяти стадий развития че­ ловеческого общества: «традиционное общество»— обще­ ство, основанное на традициях («Черная Африка»); «пе­ реходное общество», т. е. современные колониальные и полуколониальные страны (Африка, Азия, Латинская Америка); «общество, переживающее процесс сдвига», или «модернизирующееся общество»,— страны, освобо­

52

дившиеся от колониальной зависимости и овладевающие основами современной цивилизации (Бирма, Гана, Ирак и др.); «созревающее», или «индустриальное»,— общест­ во, которое в его американском варианте якобы харак­ теризуется взаимной интеграцией капитализма и социа­ лизма, исчезновением классовых конфликтов, установ­ лением власти управляющих и технических специалистов, возрастанием регулирующей и контролирующей роли го­ сударства.

Что касается последней стадии роста, где теория ста­ дий по существу перерастает в теории современного эта­ па развития общества, то тут среди буржуазных социо­ логов, придерживающихся теории «стадий экономическо­ го роста», имеются определенные различия. Одна часть из них называет эту стадию «обществом высокого уров­

вом» (Д. Белл).

Имеются и другие попытки периодизации человече­ ской истории. Например, западногерманские социологи Фрайер и Гелен делят человеческую историю на два глав­ ных рубежа: «от дикости к оседлости и от традиционного общества к индустриальному». Другая часть буржуазных социологов придерживается деления общества на три стадии: «классовое общество XIX в.», «плюралистическое союзное общество первой половины XX в.», «нетоталитар­ ное индустриальное общество второй половины XX в.». Определенная группа буржуазных социологов ограничи­ вается делением истории человеческого общества на два периода: «аграрный» и «индустриальный».

Все эти концепции направлены своим острием против марксистско-ленинской теории общественно-экономиче­ ских формаций. Они псевдоисторичны и формалистичны, так как исходят не из сущности исторического процесса, определяемой сменой собственности на орудия и средства производства, а из изменения социально-политических и бытовых форм, форм распределения и т. д.

Борьба против современных буржуазных социологиче­ ских концепций и теорий не может ограничиваться лишь разоблачением их апологетической роли и демонстрацией их противоположности марксистскому подходу к анализу общества и его закономерностей. Будучи в основе своей идеалистическими и метафизическими, в изобилии насьн

53

щенными формализмом и схоластикой, эти теории и кон­ цепции пытаются опереться на те или иные факты соци­ альной жизни, на те или иные явления и процессы, свойственные современному этапу развития общества. Они нередко спекулируют на недостаточной разработан­ ности отдельных проблем и аспектов действительности в марксистской литер атуре.

Ни Маркс, ни Ленин никогда не претендовали на то, что ими создана законченная, не требующая дальнейшего развития, углубления, постоянного обновления теория. Поэтому перед марксистской социологией стоит актуаль­ ная задача развертывания исследований на всех уровнях социального познания— от дальнейшей разработки тео­ рии диалектического и исторического материализма до расширения поля, совершенствования методики и техники эмпирических работ.

В связи со сказанным нельзя не остановиться на од­ ном весьма важном, хотя часто и остающемся в стороне, вопросе. Если апологетический характер буржуазных со­ циальных теорий высшего и среднего уровня ие вызывает сомнений ни у кого из советских исследователей, то по от­ ношению к эмпирическому уровню дело обстоит не так ясно. Бесспорная ценность полученных в ходе этих иссле­ дований некоторых частных результатов порой затушевы­ вает тот факт, что эти исследования, независимо от того, сознают или не сознают это проводящие их ученые, несут на себе печать теоретически и методологически антинауч­ ных концепций и теорий.

Эмпиризм буржуазных социологов идеологнчен, и этого забывать нельзя.

Как правило, целью прикладных исследований на З а­ паде является не вскрытие цепочки причин, объясняющей социальный феномен, а описание этого феномена как «данной данности», как функционирующей системы. Про­ тивопоставляя себя методам, которые с чисто прагматиче­ ской точки зрения объявляются умозрительными, сторон­ ники ползучего эмпиризма во главу угла ставят не детер­ министскую связь, а функциональную зависимость.

Принципиально отказываясь от ориентации на отоб­ ражение социального мира и его процессов в их всеобщности и всесторонности, буржуазная методология социального познания дает в то же время субъективно­ идеалистическую трактовку их отдельных произвольно вырванных из целостного контекста граней, оставляя в те­

54

ни их фундаментальные черты н признаки. Далеко не слу­ чайно только в США насчитывается более трехсот различ­ ных «социологии» (индустриальная социология, социоло­ гия сельского хозяйства, социология крупных городов, сек­ са, наркомании, религии, семьи, преступности, алкоголиз­ ма, политики и т. д.). Все эти так называемые социологии изучают в полном отрыве друг от друга структуру тех или иных социальных групп. При изучении этих групп буржуазные социологи прибегают к различным теориям, которые, по существу, представляют собой не что иное, как конгломерат социальных мифов и идеалов, выражаю­ щих классовое самосознание буржуазии и ее мечты о со­ циальном единстве и сплоченности. В эмпирических ис­ следованиях исходят при этом из вполне определенных ценностных допущений, таких, как социальная интегра­ ция, сплоченность, взаимопонимание различных социаль­ ных групп в буржуазном обществе и т. д.

Сплоченность, взаимопонимание и другие процессы, происходящие в обществе, по мнению буржуазных соци­ ологов, могут быть рационально поняты и объяснены. Те же социальные явления и процессы, которые не поддают­ ся «рациональному объяснению» (так как это объяснение

принятых норм поведения. Итак, рациональным объявля­ ется лишь то, что отвечает социальным интересам буржу­ азии. Облекая социальные мифы буржуазии в форму социальных теорий, западные социологи стремятся к ре­ шению чисто практических проблем, для чего они разра­ батывают систему средств, с помощью которых можно было бы воздействовать на социальное поведение людей п тем самым установить постоянный «социальный кон­ троль» за этим поведением в целях сохранения и упро­ чения буржуазного порядка.

Такого рода прагматические стремления современной буржуазии воплощены ее апологетами в последователь­ ную, хотя и не всегда явно декларируемую, методологию, согласно которой предпочтительны следующие три основ­ ные области исследования: а) исследование социального процесса; б) исследование структуры и функций социаль­ ных групп; в) исследование взаимосвязи между лич­ ностью, социальной группой и социальными процес­ сами.

55