Файл: Малинин, С. А. Правовые проблемы морской атомной деятельности.pdf

транспортными предприятиями и отвечает перед грузовладель­ цем за неисполнение или ненадлежащее исполнение указанных договоров, имея право предъявить затем претензию железно­ дорожному, водному или воздушному перевозчику в порядке регресса. В том, однако, случае, когда конкретного виновника

установить не удается, право регресса отпадает, и перевозчик может компенсировать произведенные им платежи лишь путем

страхования своей ответственности.

Итак, при 'контейнерных перевозках система «направленной»

ответственности обусловлена затруднительностью выявления пе­

ревозчика, виновного в несохранности груза. Данный вывод подтверждается тем, что изложенная система действует толь­ ко в случаях, когда упомянутый перевозчик остался неизвест­ ным. Если же это затруднение удается преодолеть и опреде­ лить указанное лицо, оператор вправе в регрессном порядке взыскать с него суммы, уплаченные грузовладельцу. В таки.х

случаях, следовательно, «направленная» ответственность усту­

венции, л. «f» ст. 6 Парижской конвенции). Брюссельская кон­ венция об ответственности операторов ядерных судов разрешает предъявлять регрессный иск также к лицам, самовольно осу­ ществлявшим работы по подъему затонувшего ядерного судна, если в результате этих действий имел место ядерный инцидент

(л. «в» и. 6 ст. II).

Текст конвенций не оставляет сомнений в том, что указан­ ный перечень сконструирован как исчерпывающий; значит, во всех остальных случаях оператор не вправе переложить ответу ствепность на какое бы то ни было другое лицо, хотя бы винов­

ность последнего была с очевидностью доказана. Отсюда выте­ кает, что введение «направленной» ответственности за ядерный ущерб обусловлено не только (а возможно, и не главным обра­ зом) затруднениями с установлением конкретного виновника ядерного инцидента, так как даже если подобные затруднения отсутствуют, оператор тем не менее не вправе прибегнуть к регрессному иску.

Преобладающее значение для введения «направленной» от­ ветственности имеет исключительно высокий размер возможных убытков, сопутствующих ядерному инциденту и постигающих лицо, которое несет гражданскую ответственность за инцидент. Если распространить общие принципы гражданской ответствен­ ности на подобные случаи, то оператор, рассчитавшись с потер­ певшим, получил бы возможность в порядке регресса взыскать

уплаченные суммы с виновного лица. Следовательно, все лица, связанные с осуществлением и обеспечением атомной деятель-

104

ностн (поставщики, подрядчики, перевозчики и т. д.), находи­ лись бы под эвентуальной угрозой выплаты колоссальных де­ нежных сумм и, естественно, с большой «опаской» относилисьбы к сотрудничеству с оператором.

Не говоря уже о том, что такое положение значительно за­ труднило бы развитие ядерной энергетики, указанные лица испытывали бы настоятельную потребность в застраховании этой своей ответственности. Не подлежит сомнению, что расходы по страхованию оказались бы включенными в стоимость услуг, оказываемых оператору, и, таким образом, именно последний

в конечном счете оплачивал бы страхование ответственности

всех.лиц, так или иначе причастных к атомной деятельности. Вообще говоря, подобная «кумуляция страхований» нередко

встречается в коммерческой практике. Например, грузовладелец страхует принадлежащий ему груз на период перевозки, а пе­ ревозчик ■— свою ответственность за несохранность такого груза.

При этом перевозчик, разумеется, учитывает расходы на стра­ хование ответственности при калькуляции фрахтовых ставок, и потому страхование ответственности перевозчика оказывается в конечном счете оплаченным грузовладельцем.

Однако ввиду особого характера «ядерных рисков» и огром­

ного размера возможных убытков премии по страхованию от­ ветственности за ядерный ущерб устанавливаются иа весьма

высоком уровне, и перспектива их уплаты в многократном раз­ мере в связи со страхованием ответственности всех лиц, оказы­ вающих услуги оператору и включающих премии в стоимостьсвоих услуг, становится для оператора слишком обременитель­ ной. Экономически ему гораздо выгоднее заключить один дого­ вор. страхования на условиях, покрывающих любой ядерный ущерб, и принять на себя эту — застрахованную — ответствен­ ность за такой ущерб, отказавшись от права регресса к другим лицам, которые, таким образом, утратят интерес в страховании своей ответственности, а тем самым отпадет и увеличение цены их услуг на сумму страховой премии.

C другой стороны, отсутствие у оператора права регресса означает лишение страховщика суброгации, так как последняя означает не что иное, как переход к страховщику права, при­ надлежавшего страхователю. Право, которое отсутствует у

страхователя, не может перейти и к страховщику.

Тем не менее отмеченное решение вопроса целесообразно и: с точки зрения страховщика. Во-первых, осуществление субро­ гации, если бы она формально оставалась, было бы для стра­ ховщика практически невозможно (ввиду затруднительности установления конкретного виновника) либо даже юридически исключено (при застраховании ответственности лицом, к кото­ рому следовало бы предъявить иск в порядке суброгации). Во-

вторых, при страховании ответственности многими лицами у страховщика могли возникнуть обязанности по выплате стра­

105

хового возмещения нескольким лицам, что, учитывая размер убытков, а значит, и страхового возмещения, могло бы подор­ вать платежеспособность страховщика.

Вот почему «кумуляция страхований» в данном случае невы­ годна ни оператору, ни страховщику.

Не случайно именно страховщики первыми поставили вопрос

•о введении «направленной» ответственности и задолго до появ­

ления «ядерных» конвенций начали практически осуществлять

эту систему, заключая с операторами соответствующие согла­ шения.43

Система «направленной» ответственности за ядерный ущерб наиболее последовательно воспринята в Англии 44 (законы 1959 и 1965 гг.) и во Франции 45 (закон 1965 г.).

Так, согласно английскому законодательству, ответствен­

ность за ядерный ущерб несет «только оператор», а француз­ ский закон, устанавливая аналогичное правило, считает необ­ ходимым особо подчеркнуть, что эта ответственность не может быть возложена «ни на кого другого» и позволяет оператору предъявить регрессный иск лишь к лицу, которое: а) в договор­

ном порядке обязалось компенсировать оператору убытки от ядерного инцидента полностью или в части; б) умышленно вы­ звало ядерный инцидент; в) самовольно предприняло операции по подъему затонувшего ядерного судна, если в результате по­ следовал ядерный инцидент. Нетрудно заметить, что француз­ ский закон по сути дела инкорпорировал соответствующие нор­ мы Брюссельской конвенции об ответственности операторов ядерных судов.

Таким образом, в упомянутых (и многих других) странах

(например, в Испании, Швеции, Японии и т. д.) возможность

привлечения к гражданской ответственности за ядерный ущерб кого-либо помимо оператора юридически исключена; иными

словами, «направленность» ответственности обеспечивается пра­ вовыми средствами («legal channelling»).

Другой путь избрали США и ФРГ. Законодательство этих государств не запрещает потерпевшему предъявлять иск к лю­ бому лицу, причинившему ядерный инцидент, а не только к оператору. Последний, однако, обязан заключить страхование или предоставить иное финансовое обеспечение, условия, кото­ рого покрывали бы ответственность не только его собственную, но и всех других лиц, могущих ее понести (ст. 170 закона США

1954 г., § 13 закона ФРГ 1959 г.).

Тем самым и в этих странах расходы, связанные с ответст­ венностью за ядерный ущерб, на кого бы она ни была юриди­ чески возложена, в конечном счете падают на оператора, хотя

106

центрации» ответственности на операторе (как это предусмотре-

HQ конвенциями и основанным на них национальным законода­ тельством), а косвенным образом (посредством страхования, заключаемого за счет оператора). Иначе говоря, в США и ФРГ юридически ответственность за ядерный ущерб может нести не

только оператор, но экономически ее обеспечение перелагается

именно на него («economic channelling») Л6

Таким образом, «субъектная» специфика ответственности за

ядерный ущерб, предусмотренная международно-правовыми нормами и с теми или иными отклонениями воспринятая на­

циональным «ядерным» законодательством крупнейших капита­

листических государств, состоит в том, что единственным носи­ телем этой ответственности (юридически или в конечном счете) является оператор ядерной установки, утрачивающий, по обще­ му правилу, право регресса к каким-либо другим лицам.

Солидарная ответственность. Проблема ответственности за

ущерб при совместной атомной деятельности решается во всех

анализируемых соглашениях одинаково. Как Венская конвен­

ция 1963 г., так и Брюссельская ковенция 1962 г. исходят из солидарной ответственности сопричинителей ущерба.4746 Правда,

в русском тексте Венской конвенции 1963 г. говорится о «соли­ дарной и долевой ответственности» (п. 3 ст. II). Однако это явная ошибка перевода. В соответствующей статье английского текста употребляется термин «jointly and severally liable»,48 которым в англо-американском праве принято обозначать соли­ дарную ответственность. Кстати, именно такой перевод («соли­ дарная ответственность») термина «jointly and severally Hable»

дан' в русском тексте Брюссельской конвенции 1962 г. (п. 1

ст. VII).49 Подтверждением правильности такого вывода являет­

ся и французский текст п. За ст. II («Solidairement et cumula­ tivement responsables»).50 Солидарная ответственность имеет

ряд преимуществ перед долевой.51 1. В силу специфики атомной деятельности очень трудно

определить, какую часть ущерба должен возместить каждый из

применяется, если «нельзя с уверенностью определить ущерб, причиненный каждым оператором» (п. I ст. II Брюссельской конвенции 1962 г.). Однако принцип солидарной ответственности для тех случаев, когда ущерб причи­ нен несколькцми операторами, в конвенциях закреплен совершенно отчетливо.

107

сопричинителей. Такая возможность устраняется еще и потому,

что хотя вред и причиняется действиями нескольких лиц, но представляет собой нераздельную величину, не допускающую выделения доли ущерба, которую можно было бы отнести на

счет только того или иного из совместных причинителей.

2. При определении формы ответственности должны быть учтены в первую очередь интересы потерпевшей стороны. Совер­ шенно очевидно, что для последней выгоднее солидарная ответ­ ственность, поскольку она обеспечивает быстрое и полное воз­ мещение ущерба. Преимущество этой формы ответственности

состоит и в том, что истец может выбирать ответчика по своему усмотрению. А для самого потерпевшего, как пишет О. С. Иоф­ фе, «не безразлично, кто будет выступать перед ним в качестве

ответчика, ибо при взыскании возмещения с юридического лица уверенность в исполнимости вынесенного судом или арбитра­ жем решения оказывается гораздо более прочной, чем когда такое решение выносится против гражданина».52 То же самое

можно сказать о государстве, если солидарную ответственность, кроме последнего, несет и отдельное юридическое лицо или гражданин. Это имеет значение и для случая, когда ответствен­ ность несут исключительно государства. Иск здесь, видимо, будет предъявляться к экономически более сильному государ­ ству.

При солидарной! ответственности потерпевшая сторона впра­ ве предъявить иск о полном возмещении ущерба любому из

причинителей или всем сопричинителям одновременно. Причи­ нитель, исполнивший солидарное обязательство, в свою очередь пользуется правом регрессного иска к другим причййителям.

Бремя доказывания степени виновности каждого причинителя в данном случае лежит на истце. Размеры возмещения будут

зависеть от степени вины операторов — истца и ответчика. Если нельзя определить вину каждого из них, ответственность долж­ на возлагаться на них в равных долях.

Вина потерпевшей стороны. Вина потерпевшей стороны рас­ сматривается всеми конвенциями в качестве обстоятельства, частично или полностью освобождающего причинителя от воз­ мещения ущерба. Однако учитываются при этом не все формы

вины. Брюссельская конвенция 1962 г. указывает лишь на умы­ сел («действие или бездействие физического лица, потерпевшего

ущерб, с намерением причинить ущерб» — п. 5 ст. II). Венская

конвенция 1963 г., кроме умысла, называет и грубую неосторож­ ность (п. 2 ст. IV). Иначе говоря, во внимание принимаются

лишь наиболее тяжкие формы вины. Простая неосторожность

потерпевшего не может служить обстоятельством, освобождаю­ щим причинителя от ответственности. В этом случае имущест­ венные потери должны быть возмещены. Учет только наиболее

52 Иоффе О. С. Советское гражданское право, т. II, с. 475.

108