Файл: Рыбаков, С. Н. С фотоаппаратом под водой и льдами.pdf

дно, на нем сотни черных и фиолетовых морских ежей. Дальше, за голубым туманом, на расстоянии 30 метров через пролив, еще один остров — Безы­ мянный. Он самый крайний в проливе, расположен на выходе из бухты в море. Крутые стенки отвесно обрываются к воде, опускаясь до глубины 25 мет­ ров. Вполне возможно, что там нам повезет больше.

По дну пролива бегут солнечные блики, создавая причудливый подвижный орнамент. Дно постепенно понижается, появляются расплывчатые контуры ос­ нования островка. Еще с десяток метров — и мы у совершенно отвесной стенки, уходящей вверх на вы­ соту десятиэтажного дома. К поверхности бежит це­ лый фонтан хрустальных шаров — выдыхаемый воздух. Шлюпка держится над нами. Пузыри раз­ биваются о днище, окружая шлюпку светящейся бахромой. Станислав неожиданно бросается влево, и вот у него в руках первый краб. Небольшой, но вро­ де бы настоящий краб Баренцева моря — литодес. Мы несколько раз пересчитываем количество шипов в основании его усиков. Нет, определенно это лито­ дес, а не камчатский краб. Дело в том, что несколько лет назад с Дальнего Востока сюда, на Север, при­ везли промыслового камчатского краба. Несколько тысяч особей было выпущено в Баренцевом море. Естественно, ловить их нельзя. При одинаковых раз­ мерах, окраске панциря и количестве ног у этих крабов внешним отличительным признаком для та­ ких дилетантов, как мы, могли служить только эти шипы.

На стенке острова, богато инкрустированной ак­ тиниями и звездами, иногда встречаются ровные зе­ леновато-коричневые площадки. Станислав подни­ мает краба к одной из них, показывая, что именно в таком месте он был найден.

Небольшой мыс, за ним тот же ландшафт. В 10 метрах над дном на поверхности стены выделяются два светлых пятна — это литодесы. Я поднимаюсь к крабам, но те совершенно спокойно реагируют на мое приближение. Только в последний момент лени­ во, словно нехотя, отодвигаются в сторону. Я решаю

20

взять обоих. Первый краб мелкий, в диаметре около 40 см, и управиться с ним не стоит большого труда. Второй крупнее, весь какой-то замшелый и старый. Он проявляет несколько большую прыть и выскаль­ зывает из рук. Раскинув лапы в стороны, как пара­ шютист при свободном падении, литодес по пологой кривой медленно спускается вниз, к россыпи боль­ ших камней. Там, в трещинах, он наверняка скроет­ ся. Мне мало одного краба, я и ныряю за вторым.

Человеческая жадность никогда не приводила к хорошему: уши закладывает, их что-то никак не продуть. Краб совсем рядом, спускаюсь еще немно­ го ниже. Наконец хватаю краба и останавливаюсь. Боль в одном ухе неожиданно проходит, но совсем не так, как обычно при выравнивании давления на барабанную перепонку. Продуваю уши, но с одним из них явно не все в порядке. Одно из двух — либо я сильно потянул, либо порвал барабанную перепон­ ку. Сейчас об этом можно только гадать, все узнаю, когда поднимусь на поверхность.

В шлюпке первым долгом проверяю уши. В од­ ном кровотечение. Станислав Амбарцумович смот­ рит мне в ухо и поздравляет: «Три дня не будешь спускаться, поскольку в левом ухе перепонка пор­ вана. Впрочем, ты можешь утешить себя тем, что поймал двух крабов. Одна барабанная перепонка вполне этого стоит. Повесь у клуба объявление: ме­ няю одного краба на целое ухо. Желающие из чис­ ла студентов, приехавших в институт на практику, наверняка найдутся».

Виновники — крабы — лежат в ведре, сцепив­ шись друг с другом. Два словно только что роди­ лись, так свеж и сочен покрывающий их оранжевый панцирь, мягкий и податливый на ощупь. Эти кра­ бы недавно поменяли свою оболочку, и она еще не

мшанок и прикрепленными рачками-балянусами. Краб растет только тогда, когда сбрасывает ста­

рую оболочку. Твердая скорлупа, покрывающая те­

21

ло, лопается. Краб покидает свою защитную одежду и выползает наружу совершенно голый и уязвимый. Бедняга забивается в такое укромное местечко ме­ жду камнями, откуда его не могут извлечь другие животные, и некоторое время никуда не вылезает, а только лихорадочно набирает вес. Заменяются хити­ новые части желудка и сухожилия мышц, панцирь постепенно становится твердым как камень. В этот период, пока оболочка еще не затвердеет, краб бы­ стро растет. Тело и мясистые мышцы удлиняются; прежде эластичные и крепкие, они в этот период становятся вялыми и дряблыми. Даже когда пан­ цирь достаточно затвердеет, под ним еще долго скрыта хилая и тонкая мускулатура. Окрепнув, краб нагуливает вес до новой линьки. Чем моложе экзем­ пляр, тем чаще повторяется этот неприятный и опас­ ный процесс. Взрослый и окончательно сформировав­ шийся краб линяет только раз в год или даже реже.

Судьба выловленных нами крабов решена. После соответствующей обработки они будут привезены в Ленинград и подарены нашим друзьям-водолазам. В лаборатории, вооружившись шприцем, мы прини­ маемся за первого. Профессиональным движением доктор наполняет шприц формалином и с удивитель­ ной быстротой проходит по всем сочленениям его ног и тела, проникает под панцирь через многочис­ ленные щели со стороны брюха. Вскоре один краб готов. Я раскладываю его на куске фанеры и при­ даю ему наиболее устрашающую и эффектную позу. Вскоре все три лежат распластанные и привязанные к фанере, готовые к просушке. Концентрированный формалин нестерпимо щиплет глаза. После обработ­ ки крабов мы, как ошпаренные, вылетаем из поме­ щения к морю. На причале, возле наших ведер с про­ бами, толпятся биологи-практиканты. «А крабы у вас есть?»—это ко мне. «Меняй краба на ухо,— подсказывает Станислав,— блестящая возможность». Мне жаль расставаться с уже зафиксированным экспонатом. Не получив ответа, обладатели великолепных непорванных ушей с достоинством удаляются с пирса. Я же направляюсь в лаборато-

22

рию углубленно изучать физиологию погружений. Когда человек погружается, на возрастание внеш­ него давления первой в его организме реагирует барабанная перепонка. Она вдавливается внутрь. Давление можно легко уравновесить через евстахие­ ву трубу, отверстие которой в большинстве случаев не препятствует движению воздуха. Нужно, как говорится, продуть уши: сделать несколько глота­ тельных движений, как пассажиры самолета при взлете и посадке, или же, зажав ноздри через мас­ ку, сильно выдохнуть через нос. Если этого не сде­ лать, то достаточно перепада внешнего и внутрен­ него давления в 0,2—0,3 атмосферы, чтобы бара­ банная перепонка лопнула. Если при этом не будет занесена инфекция, обычно ничего страшного не происходит, поскольку через три — семь дней края разорванной барабанной перепонки срастаются и водолаз может приступить к погружениям. Попа­ дание же инфекции часто приводит к воспалению среднего уха, после которого в барабанной перепон­ ке навсегда остается отверстие. Водолаз уже не мо­ жет погружаться просто в маске — вода через от­ верстие попадет в среднее ухо и вызовет сильней­ шее головокружение. Такие люди могут пользо­ ваться только полностью закрытым шлемом, но и

это не совсем безопасно.

При спусках в гидрокостюме барабанная пере­ понка может порваться, выгибаясь не только внутрь уха, но и наружу. Когда водолаз спускается, отсут­ ствие поддува под костюм приводит к сильному об­ жиму. Шлем гидрокостюма, особенно в тех кон­ струкциях, где он выполнен из тонкой резины, плот­ но присасывается к уху. Сжатый воздух проникает через евстахиеву трубу и вызывает изгиб барабан­ ной перепонки наружу, так как при всплытии шлем действует, как кровососная банка. Водолаз вынуж­ ден отрывать от лица присосавшийся шлем и в образовавшуюся щель подпускать к ушам воду, вы­ равнивая таким способом давление. Только гидро­ костюмы, в которых для устранения обжима ис­ пользуется выдыхаемый воздух, позволяют избе­

23

жать при всплытии болевых ощущений в ушах. На следующий день со стороны моря задул ветер.

Летом ветер с севера приносит только непогоду. Сильнейший накат бьет о камни в проливе. Все спу­ ски отменены. Шлюпки в бешеном ритме отплясы­ вают на воде. Временами сыплет мелкий дождь. Не­ бо опустилось на землю. Горизонт исчез. Туман за­ полняет изрезанный многочисленными заливами берег. Очертания скал растворяются в его серой под­

вижной массе.

Мы используем свободное время самым прозаи­ ческим образом. Местная столовая, в силу великого и непоколебимого закона кормящих организаций, закрыта. Закрыта, поскольку сейчас лето и в инсти­ тут приехало работать много людей. Открывается она только в осенне-зимний период, когда лишь не­ сколько старожилов посещают это, разумеется даю­ щее прибыль, заведение. Видимо, в каких-то инструкциях записано, что обслуживать нужно ми­ нимальное количество желающих поесть. И правило соблюдается с твердостью, достойной похвалы. По­ этому все, кто не приписан к домашнему столу, щелкая зубами от голода, устремляются к продо­ вольственным магазинам. В поселке их два. Входя­ щих гипнотизируют стройные ряды стеклянных и металлических консервных банок. По мере изучения многочисленных этикеток блеск в глазах входящих начинает гаснуть. На их лицах появляется такое же тоскливое выражение, как и у стоящих в длинной очереди к единственному продавцу : в банках только продукция моря. И это логично — институт же мор­ ской. Кильки и бычки в собственном соку — уже деликатес, все остальное в томатном исполнении. Некоторое разнообразие вносят только яркие банки с болгарским лечо. Теперь мне понятно, почему каждый из местных жителей, спускавшихся с паро­ хода в лодку, был увешан гирляндами баранок и хозяйственными сетками, из которых торчали кол­ басы и бутылки со спиртным. Я считал, что это про­ сто подготовка к очередному празднику. На самом же деле это была горькая необходимость. .

24

Длинная змея очереди насчитывает около трех де­ сятков таких же недотеп, как и мы. Встаем в хвост. Наибольшим спросом пользуется лечо. Станислав расхваливает потрясающие достоинства этого продук­ та так рьяно, что у меня исчезают последние сомне­ ния. Весь месяц до моего приезда он питался в ос­ новном этим. Раз он полон сил и оптимизма, значит,

влечо вправду есть все те сотни калорий, которые водолаз ежедневно теряет при погружениях.

Наконец на море стихает и можно погружаться. Хотя после охоты за крабами прошло всего три дня, порванная барабанная перепонка почти не болит. Я, пожалуй, сегодня немного поплаваю. Укладываю

врюкзак водолазный костюм, белье, ласты. Когда остается положить только маску, в лаборатории по­ является наш доктор. С обаятельной улыбкой он за­ бирает собранный мешок и передает мне ключи от шлюпки: «Сегодня плавать не будешь, а вот грести до места спусков и страховать водолазов — это как раз для твоего травмированного организма». Я взры­ ваюсь: «В конце концов, уши-то мои и мне лучше знать, болят они или нет».— «В том, что они твои, никто не сомневается, а вот что ты плавать сегодня не будешь — это точно». С правильностью длинней­ ших медицинских разъяснений нельзя не согласить­ ся, но и погружаться тоже ведь нужно. Входит Пропп, и наш спор заканчивается. Приветствуя мое желание спускаться именно сегодня, Миша тем не менее во всем соглашается с нашим эскулапом. С не

менее обворожительной улыбкой он напоминает мне, что нужно сходить за аквалангами к компрес­ сору, после спусков поставить шлюпку на место и в заключение зарядить все пустые акваланги.

После одного дня сравнительно спокойной пого­ ды со стороны Ледовитого океана опять задул силь­ нейший ветер. На море бушует шторм. Громадные волны разбиваются о первый остров на выходе из губы — Безымянный. Каскады воды и пены взлета­ ют значительно выше его вершины, поднимающей­ ся над поверхностью моря на целых 20 метров. Ни­ кто не погружается.

25

А когда шторм стихает и можно плавать, один из нас уезжает: у Станислава подходит к концу его двухмесячный отпуск. Уезжать, когда в разгаре недолгое северное лето, более чем досадно. «Дер­ жавин» уже дымит на рейде губы Ярнышной. Ста­ нислав взваливает на плечи рюкзак, я беру солид­ ный ящик со звездами, крабами, ежами, и мы отправляемся к причалу.

День на редкость тихий и солнечный. Пахучий теплый воздух тундры смешивается с соленым ды­ ханием моря. От воды тянет прохладой. Полный прилив. У причала сквозь чистейшую воду просмат­ ривается рябое каменистое дно, круто опускающееся в зеленую пучину. Уезжать Станиславу досадно еще и потому, что Пропп наметил на сегодня погруже­ ния в подводный каньон.

Подводный каньон находится в нескольких ки­ лометрах от причала института, на выходе из бух­ ты, где плоские, облизанные водой камни едва вы­ ступают над поверхностью моря. Обычно даже в слабый ветер на них висит белая бахрома наката. Но сегодня полный штиль. Мы устанавливаем на тяжелонагруженную шлюпку подвесной мотор «Мо­ сква» и отваливаем от причала.

Мимо проплывает остров Немецкий. Его берег, обращенный в сторону бухты, полого уходит в воду. Мелко, на светлом дне сквозь прозрачную воду вид­ ны коричневые и желто-зеленые пятна водорослей. Бухта сужается. Огибаем первый мыс. За ним от­ крывается узкий проход между островами, который выводит на широкое и спокойное пространство мед­ ленно дышащего моря. Камни, к которым мы плы­ вем, заметно выступают над поверхностью воды. Идет отлив, и боковая поверхность камней покрыта кисеей обмякших водорослей.

Мотор выключен. Некоторое время лодка сколь­ зит по инерции, потом останавливается. Вершина первого камня, гладкая и сухая, совсем рядом. Пры­ гаю с веревкой и подтягиваю лодку. Между камнем, на котором я стою, и другим, расположенным от первого на расстоянии полутора метров, вниз ухо­

26

дит узкая расщелина, заполненная спокойной зе­ леноватой водой. Это и есть каньон Проппа, назван­ ный так в честь его первооткрывателя.

Бахрома водорослей плотным слоем покрывает поверхность камней, скрывая все неровности. По этим водорослям, как по слипу, первыми спускают­ ся в воду Виктор Иогансен и Саша Пушкин. Пере­ даю Виктору камеру для киносъемки. Камера «про­ изводства фирмы «Иогансен»», предназначена спе­ циально для съемки под водой на 16-миллиметровую пленку и обладает рядом преимуществ перед любой другой. Недостаток стандартных кинокамер, рабо­ тающих в герметических боксах с плоскопараллель­ ным стеклом,— уменьшение угла зрения объектива и значительные аберрации по краю кадра. В данной конструкции для устранения этого недостатка при­ менена специальная оптическая коррекционная си­ стема, изготовленная инженером-оптиком из Ленин­ града Борисом Котлецовым. Корпус кинокамеры, ее механическая и электрическая часть — дело рук Виктора. Сейчас Иогансен снимает Пушкина у по­ верхности, среди многочисленных ниш и пещер, заросших ламинариями. Вскоре первые 30 метров пленки отсняты. Пропп принимает камеру и переза­ ряжает пленку.

Теперь наша очередь. Промыв маску и опустив вниз голову, я замер. Такого под водой я еще не встречал. На поверхности нечто похожее я уже ви­ дел — Крымский каньон. Только здесь я нахожусь не у основания вертикальных стен каньона, а у вер­ шины, как бы паря в воздухе. Вода настолько про­ зрачная, что все отлично просматривается метров на двадцать пять. Прямо от камней спускаются^ве отвесные стены. Расстояние между ними книзу по­ степенно увеличивается, но здесь, у уреза воды, оно так мало, что я легко достаю до поверхности стен, расставив руки в стороны.

Скалы не видно. Все покрыто разноцветным ков­ ром губок. В толще воды, мягко пульсируя, зависли небольшие медузы. Сегодня все погружения отво­ дятся для киносъемки. Вначале я должен спустить­

27.