Файл: Рыбаков, С. Н. С фотоаппаратом под водой и льдами.pdf

актинии, отдельные губки и крабы, опущенные в аквариум, изображают подводный мир. Через аква­ риум пропускают воздух — пузыри, бегу­ щие к поверхности, создают иллюзию пребывания человека под водой. Оператор склоняется над каме­ рой, начинается съемка очередного кадра. Но аква­ риум — это только эпизод, вообще-то большинство сцен должно быть отснято под водой. Из подсобных рабочих мы становимся действующими лицами. Светлые костюмы, оклеенные по швам черной рези­ ной, оранжевые акваланги, голубые и красные лас­ ты по замыслу авторов фильма должны эффектно выглядеть на экране. Однако попасть на пленку все это никак не может. Оператор, молодой парень,— спортсмен-подводник, но опыт работы в гидрокостю­ ме у него отсутствует. То в самый ответственный момент его отрывает ото дна и ногами вверх выбра­ сывает на поверхность, то под маску попадает вода, то камера переворачивается и тянет его вниз. Дни идут, а дело почти не движется. Возвращается из экспедиции Пропп. Посмотрев на нескончаемое бул­ тыхание оператора с камерой, Миша предлагает от­ снять все подводные сцены в течение нескольких дней. Но это предложение не принято. Качество снимаемых кадров остается явно низким, зато само­ любие оператора удовлетворено полностью.

Участие в съемках фильма по просьбе дирекции ММБИ отнимало у нас немного времени, и за эти же дни мы смогли подготовиться к предстоящей экспедиции. Цель экспедиции состояла в сборе био­ логических коллекций со дна моря. И только после возвращения в Дальние Зеленцы мы должны были приступить к наиболее интересным работам — отра­ ботке методики водолазных спусков на глубины, превышающие 30 метров.

Наконец съемки окончены. На экспедиционном судне ММБИ «Минога» мы уплываем в одну из бухт, расположенную в нескольких километрах на восток от Дальних Зеленцов. Бухта образована длин­ ным полуостровом, идущим параллельно материку. Вылезающий из воды напротив мыса большой ост­

36

ров удлиняет бухту, и протяженность ее достигает около 2 километров. При'любом ветре, кроме восточ­ ного, в бухте тихо, и мы спускаемся каждый день. В бухте сотни квадратных метров морского дна за­ нимают отдельные колонии морского гребешка. Этот двустворчатый моллюск знаменит не столько своей красивой плоской раковиной, покрытой с внутренней стороны перламутром всех оттенков, от кремового до огненно-красного, сколько своим вкусным мясом. Дно в бухте песчаное, и гребешки сидят один подле другого, зарывшись в песок и приоткрыв только узкую щель между створками. Края мантии свисают со створок пушистой бахромой и улавливают из во­ ды кислород, питательные вещества и мельчайшие организмы. Постоянный и единственный враг гре­ бешков — морские звезды. Если поднести звезду к гребешку, то он сразу же подпрыгивает над дном, хлопая створками и стряхивая с себя песок. Вода с силой прокачивается сквозь тело моллюска, и он отлетает в сторону на полтора-два метра, описывая в толще воды плавную кривую. Убежав подобным образом от своего врага, гребешок садится на дно и зарывается в грунт. Верхняя створка приходит в движение, песок, поднятый потоком воды, оседает на дно и покрывает гребешок, делая его таким же серым, как и все окружающее. Вдобавок верхняя створка иногда обрастает кустами известковых ко­ нусов, скрывающих небольших рачков-балянусов, или же слоем тонких зеленоватых, а также красных

водорослей.

При очередном погружении на глубине 20 метров я наткнулся на необычного ежа: на плоской пло­ щадке, между двумя высокими актиниями, лежал шар диаметром 30 сантиметров. Небольшие, разме­ ром в 10—15 сантиметров, морские ежи встречают­ ся при каждом спуске, но, кроме неприятностей — их иглы легко прокалывают тонкую резину гидро­ костюмов,— от них ничего не получаешь. Этот же экземпляр отличался не только необычным разме­ ром, но еще и красотой. Я осторожно взял ежа и стал всплывать. По мере подъема цвет длинных игл,

37

равномерно покрывающих панцирь, напал изме­ няться. Вначале коричневые, на глубине 7 метров они стали розоветь и только на поверхности засвер­ кали ослепительным алым цветом, густым у основа­ ния игл и постепенно переходящим в совершенно серебристый на конце.

Два столь непохожих животных, как морской еж и звезда, являются дальними родственниками. Подобно звездам, ежи имеют радиальное строение тела. На их панцире среди жестких длинных игл рассыпаны небольшие, гибкие, которые выполняют роль дворников. Они удаляют мусор и грязь, застре­ вающие между длинными иглами. Не будь их, еж довольно быстро покрылся бы коростой наносов. В центре нижней, плоской части тела, обращенной всегда к грунту, находятся рот и своеобразные зубы. Они представляют собой пять светлых костяных пластин, собранных в пятигранную пирамиду и сво­ бодно там перемещающихся.

Между ежами и звездами идет постоянная борь­ ба, в которой еж обычно проигрывает. Однако столь неаппетитных на вид морских ежей поедают не только морские звезды: отдельные их виды поль­ зуются большой любовью гурманов. Вот как один из них описывает свои ощущения: «Какой восхити­ тельный аромат! Это гораздо вкуснее, чем лучшие устрицы, чувствуется неповторимое своеобразие океана, каждый кусок словно освежает рот, в памя­ ти встает чистое, волшебное существо, проведшее жизнь в прохладных коралловых заводях, в про­ зрачной и искрящейся морской воде. Это блюдо можно есть лишь с чувством искреннего восхищения и благодарности за доставленные им новые, совер­ шенно необычные ощущения».

Тем не менее мы отдаем предпочтение морскому гребешку. Каждый день мы достаем со дна целую сетку этих моллюсков. В дело идет только мускул, приводящий в движение створки гребешков. Из ци­ линдрических столбиков мяса диаметром в полтин­ ник получается нежное и ароматное блюдо, которое по вкусу напоминает смесь крабов с грибами. К спе-

38

цифичному несколько сладковатому привкусу бы­ стро привыкаешь. Только когда в ведре уже ничего не остается, мы расползаемся по камням погреться на солнце и пофилософствовать о достоинствах пер­ вобытного существования, которое мы здесь ведем.

К середине августа работы в бухте закончены. Собрано много материалов, которые позволяют сравнить население этого района с населением тех, которые были изучены в экспедициях предшеству­ ющих лет. Миша говорит, что различие невелико. Все мы находимся в хорошей спортивной форме, и Пропп последние недели отводит для выполнения программы глубоководных работ. Мы научились ра­ ботать на средних глубинах, но погружения на сжа­ том воздухе за рубеж 30 метров требуют от водола­ за специальной тренировки. Пропп— единственный из нас, кто регулярно спускается на глубины 45— 50 метров и собирает там животных.

При спусках в теплых морях после непродолжи­ тельной тренировки глубины 30 метров может до­ стичь каждый физически здоровый человек. ЖакИв Кусто был первым, кто столкнулся с особенно­ стями более глубоких спусков в акваланге. Он пи­ шет, что главная опасность кроется в той обманчи­ вой легкости, с которой каждый надевший акваланг может спуститься на любую глубину. Море не пре­ дупреждает об опасности, и вопрос не в том, удастся ли спуститься, а в том, сможет ли водолаз потом подняться наверх. Такие спуски опасны из-за появ­ ления глубинного опьянения и, кроме того, ослож­ няются необходимостью изменять ритм дыхания во­ долаза. Сорванное дыхание на глубине в 40 метров восстановить нельзя. Увеличение давления в четыре раза по сравнению с атмосферным при плавании в сухом гидрокостюме без противодавления вызывает сильный обжим. Если водолаз не. умеет устранять его, пребывание на глубине становится невозмож­ ным. Профессиональные водолазы на глубинах 50— 60 метров могут выполнять только легкие работы. Глубже 60 метров даже опытному водолазу грозит глубинное опьянение. По официальным правилам

39

водолазной службы, спуски на сжатом воздухе на глубины от 60 до 80 метров могут быть допущены лишь в случае аварии, для спасения людей. Француз Морис Фарг во время рекордного погружения до­ стиг глубины 120 метров, но поплатился за это жизнью, став жертвой глубинного опьянения. Из троих итальянцев, установивших рекорд и спустив­ шихся на глубину 131 метр, один не смог распи­ саться на пластине, а подписи двух других были со­ вершенно неразборчивы.

Глубинное опьянение воздействует на централь­ ную нервную систему и умственную деятельность человека. При глубинном опьянении возникают слу­ ховые и зрительные галлюцинации. Водолаз не мо­ жет трезво оценить обстановку, он испытывает при­ лив чрезмерного легкомыслия и желание шутить. Он снимает с себя снаряжение, выплевывает загуб­ ник, что часто заканчивается потерей сознания. С подъемом же на глубину меньше 40 метров опья­ нение неожиданно исчезает без признаков похмелья..

Существуют две теории, объясняющие физиоло­ гический механизм этого явления. Классическая теория считает, что опьянение вызывается наркоти­ ческим действием азота («азотный наркоз»), когда парциальное давление азота во вдыхаемом воздухе превышает 4 атмосферы. Вторая теория утверждает, что дело вовсе не в азоте, а в количественном соот­ ношении углекислого газа и кислорода в организме человека. Одновременное действие этих газов при их повышенном парциальном давлении и вызывает глубинное опьянение — отравление углекислым га­ зом при избытке кислорода. Можно избежать опья­ нения, но для этого водолаз должен дышать искус­ ственной смесью, в которой содержание кислорода должно быть низким.

Автором этой теории, поставившей под сомнение все классические водолазные принципы, стал австри­ ец Ганс Келлер. Во время своего первого спуска под воду на озере Лаго-Маджоре 23 августа 1960 г. Кел­ лер достиг глубины 156 метров. Дышал он при этом смесью, содержащей всего 5 процентов кислорода и

40

95 процентов азота. Поскольку на первых метрах погружения низкое содержание кислорода в смеси не позволяет применить ее для дыхания, Келлер вначале использует обычный сжатый воздух из до­ полнительного баллона. Только достигнув глубины 30 метров, где парциальное давление кислорода до­ статочно высоко, он переходит на искусственную смесь. Позднее Келлер спустился в барокамере, вна­ чале на 220 метров, а затем и На 300. Устранив одно препятствие на пути человека в толщу океана — глубинное опьянение, Келлер также значительно сократил время подъема водолаза на поверхность. Подъем с глубины 300 метров он совершил за время

вдесять раз меньшее, чем этого требуют стандартные таблицы декомпрессии. Перед началом погружений Келлер уменьшает содержание азота в тканях орга­ низма, используя для дыхания кислород. По мере ■же увеличения глубины он дышит различными га­ зовыми смесями, в которых в качестве разжижителя используются инертные газы, например гелий, ар­ гон, неон, криптон, ксенон. Чем легче инертный газ, тем быстрее происходит растворение его в тканях человека, тем большей скоростью диффузии он обла­ дает. При подъеме на поверхность Келлер чередует

вопределенном порядке дыхательные смеси, пере­ ходя с уменьшением глубины на более тяжелую смесь. Поэтому газ более легкий из тканей организ­ ма выходит быстрее, чем в них растворяется более тяжелый. В то время как водолаз дышит второй смесью, более тяжелой, он уже проходит декомпрес­ сию по первому инертному газу. На глубине 15 мет­ ров переход на чистый кислород позволяет освободиться от последнего инертного газа. *

*Заслуги Келлера, приложившего современный ма­ тематический аппарат к теории водолазного дела, несом­ ненны, его работы дали толчок развитию глубоководных спусков. Сейчас погружения на глубину 400—500 метров проведены в разных странах, однако следует отметить, что приведенная здесь автором теория, которой руковод­ ствовались Келлер и Бюльман, изложенная в патентах и статьях, в дальнейшем не выдержала экспериментальной проверки и в настоящее время устарела. (Прим. ред.)

41

Мы погружаемся на сжатом воздухе и не долж­ ны работать на глубинах более 40—50 метров, одна­ ко нам необходимо научиться распознавать первые, даже незначительные изменения, происходящие в организме в результате действия малых доз глубин­ ного алкоголя. Первый спуск — с Проппом. Погру­ жаемся медленно. Через маску, края которой засу­ нуты под тонкий шлем, я поддуваю воздух в костюм и частично устраняю обжим. На 27 метрах, на краю большого уступа, первая остановка. Миша по­ казывает мне на пояс — поправляю груза так, что­ бы пряжка была под рукой. Снизу от чистого пес­ чаного дна сильная подсветка. Мягкий равномер­ ный свет заполняет все вокруг, полумрак остается выше. Последние метры мы спускаемся, планируя по пологой кривой от уступа к камню на песке, усы­ панному актиниями и крабами.

Глубиномер показывает 35 метров. Дно полого понижается в сторону моря. Голотурии и гребешки, разбросанные в беспорядке, оживляют однообраз­ ную поверхность дна. Мы спускаемся еще ниже. Воздух становится вязким, при вдохе течет через горло, как холодная жидкость, приобретает вкус металла. Стараюсь запомнить то, что вижу на дне, но для этого нужно сделать усилие — мысли разбе­ гаются. Впереди небольшой мыс, за ним несколько уступов уходят еще ниже. Я останавливаюсь, а Ми­ ша спускается глубже. Плывет он медленно, разме­ ренно шевеля ластами. Дыхание редкое, изменился его ритм. После вдоха сравнительно долго нет по­ требности сделать выдох, частота что-то около 8— 10 циклов в минуту.* Пропп выполняет легкую работу: из круглых песчаных конусов он извлекает обитателей моря и засовывает их в стеклянную бан­ ку. Мы пробыли здесь около четверти часа, но мне для первого раза этого вполне достаточно.

* В настоящее время, с улучшением снаряжения и приобретением дополнительного опыта, считается более целесообразным придерживаться на любой глубине обыч­ ного ритма дыхания. (Прим, ред.)

42

При очередном погружении к нам присоединяет­ ся опытный водолаз — москвич Олег Серов. У него с собой фотоаппарат и электронная вспышка. Те цвет­ ные фотографии, которые я видел в Ленинграде, бы­ ли сделаны этой камерой. Олег уходит вниз, я сле­ дом за ним. Спускаемся быстро, и мне не удается устранить обжим. Я в плачевном состоянии. Костюм сковывает движения, вдобавок у меня еще и отрица­ тельная плавучесть, груза кладут на дно и букваль­ но вжимают в грунт. Все попытки снять обжим ничего не дают — шлем костюма плотно присосался к лицу и воздух, который я выдыхаю в маску, вы­ рывается наружу. Я подтягиваюсь на руках вверх по стенке и занимаю вертикальное положение. От этого усилия дыхание учащается, дает себя знать глубина в 35 метров. Яркая вспышка света — Олег фотографирует меня возле большой губки, за кото­ рую я придерживаюсь. Затем он отплывает в сторо­ ну на несколько метров, я с трудом двигаюсь сле­ дом, и тут начинается нечто мерзкое. Мысли пута­ ются, очертания стенки и Олега расплываются, все идет кругом. Меня опять укладывает на дно. Не­ которое время лежу, но никакого улучшения. Нуж­ но подниматься наверх, несмотря на то что съемка сегодня будет сорвана. От дна отрываюсь с трудом, подтягиваюсь на руках. Кругом розовый туман. Не­ ожиданно из него выплывают отдельные яркие пят­ на на стене, но затем снова туман. Какая длинная стенка! Один, второй, третий, четвертый уступ, сколько же их всего? Что-то раньше было меньше. А поднимаюсь ли я? Может быть, я потерял способ­ ность ориентироваться и плыву вдоль стенки парал­ лельно дну? Есть же глубиномер, как это я про него забыл! На нем 20 метров, значит, все-таки подни­ маюсь. Опять вверх, вверх и вверх. Никаких выдер­ жек — слишком мало был на глубине. Вот и поверх­ ность. Шлюпка рядом. Станислав втаскивает меня в лодку. «Что случилось?» Пропп машет рукой: «Оставь, пусть придет в себя. Олега потеряли».

Ветер и накат, пузыри воздуха от водолаза най­ ти можно только с большим трудом. Но Олег нахо-

43