ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.02.2024
Просмотров: 313
Скачиваний: 2
Перспективы инновационного человеческого капитала в России зависят от того, на каком уровне установится равновесие между спросом на этот ресурс и его предложением. Поскольку спрос предъ являют высокотехнологичные компании, равновесный уровень будет определяться степенью развитости высокотехнологичного сектора.
Одна из основных проблем современных российских произ водств — износ основных фондов. Как модернизировать значитель ную часть промышленного капитала и какое участие в этом должно принимать государство?
Для решения этой и других задач, возникавших в работе, был раз работан специализированный вариант социетально-инновационной структуры. В его основе лежат два предположения. Первое — нали чие в любой экономике двух устойчивых точек равновесия: низкотех нологичной и высокотехнологичной, второе — возможность выявле ния в социально-экономической системе ключевых подструктур, влияние которых на ее поведение максимально.
Следует подчеркнуть, что предположение о наличии двух точек равновесия является модельным упрощением. Однако оно представ ляется корректным, поскольку объектом изучения служит система пе реходного периода и промежуточные равновесия (которые могут иметь место), вероятно, достаточно неустойчивы в силу их слабой подпитки финансовыми ресурсами (наука и оборонные комплексы России в 1990-2000 гг.).
Предлагается выделять следующие ключевые составляющие со циетально-инновационной структуры: экономико-институциональ ную, мотивационную, организационно-управленческую, образова тельную и геополитическую.
Под экономико-институциональной составляющей мы понимаем совокупность институтов, образующих экономическое пространство и задающих правила игры (к примеру, фондовый рынок, частная соб ственность, патентное право). Квазиинститутами будем называть ин ституциональные суррогаты, формируемые бизнесом (снизу), более динамично реагирующим на изменение окружающей реальности,
атакже общественными организациями, постепенно возникающими
вответ на серьезные внутренние кризисы последних лет. Взаимодей ствие между институтами и квазиинститутами происходит посредст вом механизма лоббирования.
Мотивационная составляющая определяет восприятие населени ем происходящих изменений (к примеру, насколько высока доля лю
дей, готовых открыть новый бизнес) и формирует индивидуальные функции полезности. Если функции полезности формируются на ос нове негативных ожиданий, то это усиливает разрушительные тен денции в системе. Такое явление наблюдалось в позднем СССР в ви де массового воровства на производстве и постоянно снижавшейся производительности труда.
Организационно-управленческая составляющая воздействует со стороны общей сложившейся структуры принятия решений, начиная с общегосударственных вопросов и заканчивая принципами управле ния конкретным предприятием. Одним из основных барьеров, на ко торый натолкнулись начатые экономические реформы, был как раз аппаратно-структурный кризис. Причем неэффективный, сточки зре ния производства и маркетинга управленческий аппарат промышлен ных предприятий (в том числе и высокотехнологичных), сумел край не эффективно проявить себя в области лоббирования собственных интересов в органах исполнительной и законодательной власти как на федеральном, так и на региональном уровнях и таким образом из бежал начала процедуры банкротств.
Образовательная составляющая воздействует на систему через оценку экономических и политических событий со стороны наиболее об разованной части населения, формирует ее через рекомендации ана литических центров наиболее влиятельным лицам государства и опре деляет максимально допустимый для страны уровень технологий.
Геополитическая составляющая включает все воздействия на си стему со стороны внешних политических и экономических факторов. Важной чертой геополитической составляющей является взаимовли яние внутренних и внешних элитных групп.
Описанные выше составляющие образуют своего рода базис для конструирования сценариев развития социально-экономических сис тем. Каждая из составляющих может реализоваться в виде ряда аль тернатив. Построение сценария происходит путем выбора одной из возможных альтернатив по каждой составляющий и последующей проверки внутренней непротиворечивости набора.
Построенные таким способом сценарии позволяют систематизи ровать анализ потенциально возможных равновесий в переходных системах. В случае Росси сценарии можно разделить на две группы: ведущие к точке низкотехнологического и точке высокотехнологиче ского равновесия. Различные сценарии переводят систему в одну из указанных точек равновесия с различной скоростью.
Приведем набор, соответствующий либеральной парадигме раз вития (либеральный сценарий):
—экономико-институциональная составляющая — продолжение импорта институтов;
—мотивационная составляющая — коррекция мотивации в сто рону повышения индивидуальной мобилизации;
—организационно-управленческая составляющая — постепен ный рост навыков и культуры менеджмента;
—образовательная составляющая — увеличение государствен ных и частных расходов на образование, рост его престижа и повы шение социального статуса при его наличии;
—геополитическая составляющая — постепенная интеграция
втрансатлантические структуры безопасности.
Подробное рассмотрение именно либерального сценария обус ловлено тем, что такой путь наименее затратный для государства, по скольку основную финансовую нагрузку при модернизации основных фондов берет на себя частный инвестор. Учитывая, что в условиях системного кризиса государство испытывает острую нехватку в фи нансовых ресурсах, такой сценарий представляется наиболее веро ятным.
Неэффективность государственных модернизационных проектов
Базовой идеей, на которую опираются многие российские эконо мисты, остается убеждение в возможности государства посредством специальных регулирующих мер стимулировать высокотехнологиче ский сектор. Однако при перечислении мер государственной под держки часто не учитывается, что современная ситуация сложилась и остается устойчивой во многом потому, что именно такое положе ние дел выгодно большинству высших государственных чиновников.
Как уже отмечено, в позднем советском обществе мотивационное направление воздействовало в сторону разрушения системы. Оно же формировало функции полезности людей, интегрированных во вла стную вертикаль. Для реализации крупных модернизационных про ектов на государственном уровне необходима политическая воля, ко торая отсутствует, поскольку на элитном уровне не произошло кор рекции мотивации.
«Связывание» системы происходит через механизм сращивания интересов представителей власти с незаинтересованностью части бизнеса в структурных реформах. Такая незаинтересованность воз никает вследствие дополнительной ренты, получаемой рядом ком мерческих структур от связи с государством. Это означает заведо мую нереализуемость любых проектов модернизации сверху.
Вероятно, существует некий предельный уровень криминализа ции и коррупции, при переходе через который становятся невозмож ными модернизационные проекты с активным участием государства. Напротив, способность экономики «дышать» появляется лишь после сильного снижения влияния государства на бизнес. Только в этом слу чае у России впервые появляется возможность сформировать «век тор снизу», когда микроагенты как налогоплательщики влияют на формирование облика государства. Тем не менее при определенных условиях становится невозможной и модернизация «снизу», а либе ральные реформы не дают желаемого результата, превращаясь в вы рожденные формы сырьевого олигархического капитализма.
В этом случае для России становятся возможными только сцена рии, ведущие в точку низкотехнологического равновесия.
Социо-культурный кризис
Анализ взаимосвязи мотивационной динамики и кризиса цивили зации мог бы стать в будущем перспективным направлением иссле дований. Для этого необходимо проинтерпретировать часто исполь зуемое понятие системного кризиса. С кризисом какой системы или систем мы вообще имеем дело?
Когда аналитики осознали, что разрушение единого экономичес кого и социального пространства СССР идет по нарастающей и прак тически неизбежно, тут же возникла необходимость как-то сформу лировать, формализовать происходящее и выявить совокупность действий, которые можно предпринять в подобной ситуации. Отсюда и появились идеи о том, что кризис не носит сугубо экономический или политический характер, что это нечто иное, сопровождающееся какими-то более глубокими изменениями миропонимания субъектов данного процесса.
По сути, под термином «переходная экономика» (в России) мы за вуалировали факт разрушения огромного социо-культурного поля,
сформировавшегося в период с 1917 по 1953 г. и существовавшего по своим особым законам, порождая собственные мифы, воздействие которых на политику и экономику практически не рассматривалось.
В позднем СССР, а затем и в России у индивидов непрерывно ме нялся не только потребительский набор в силу перехода на более низ кое (у кого-то, наоборот, на более высокое) бюджетное ограничение, но и сами функции полезности. Более того, изменилось само множе ство, на котором эти функции задаются. Начало этому было положе но в момент, когда население стало осознавать неспособность социа листической экономики к постоянному самовоспроизводству. А по скольку идеалом уже стало потребительское изобилие (во всяком случае, в массовом сознании), реальность вошла в противоречие с идеалом. Корректировать же систему стало уже невозможно из-за колоссальной жесткости выстроенных политических и управленчес ких конструкций.
Из функции полезности постепенно исчез такой компонент, как не обходимость ощущать себя частью великой державы и потребность вносить свой вклад в создание этого величия. Наоборот, в этот пери од стали усиливаться параметры отвращения к негативным сторонам системы. Но прямым следствием таких изменений может стать толь ко то, что полезность действия «взять» от государства гораздо выше полезности действия «дать» государству. На заре же возникновения советского государства тип восприятия был совершенно иным.
Отсюда мы делаем вывод: как только какая-либо социо-культур- ная система теряет привлекательность в глазах населения, сразу же векторы экономических действий индивидов автоматически меняют свою направленность таким образом, чтобы усиливать разрушитель ные тенденции внутри системы. Начинается стремительное нараста ние энтропии, процесс приобретает необратимый характер. Данный процесс заканчивается либо окончательным разрушением государ ства (пример — СССР), либо началом нового этапа его эволюции.
Условия начала высокотехнологического роста
В одной работе, посвященной межстрановым различиям (Науко ведение, 1999. № 2. С. 7-102) приведены данные по индексу чело веческого развития (ИЧР) и соответствующему ему уровню ВВП (дан
ные представлены ниже на графике). Индекс человеческого разви тия — это интегральный показатель, составленный в дополнение (и в некотором смысле как альтернатива) к используемому экономи стами показатель ВВП на душу населения, который рассчитывается для каждой конкретной страны и включает в себя с некоторыми до лями средний по стране уровень образования, среднее долголетие населения и уровень жизни.
Из приведенных данных отчетливо видно наличие трех интерва лов. В первом интервале находятся страны с различным ИЧР, но примерно одинаковым (сравнительно низким) индексом ВВП. Во втором — группы стран с различным индексом ВВП и различным уровнем ИЧР. И, наконец, в третьем интервале находятся страны с различным ИЧР, но примерно одинаковым (сравнительно высо ким) индексом ВВП. Россия попадает как раз в переходную зону го сударств со средним (близким к высокому) ИЧР, причем за счет вы сокого уровня образования при сравнительно низких других пока зателях.
График зависимости индекса ВВП от ИЧР по данным Ш Жза 1998 г.
Крупным маркером на графике обозначена Россия с ИЧР равным
0,769.
Из приведенных данных мы делаем вывод о существовании кри тического уровня ВВП, преодолев который страна может выбирать, куда направить приобретенное богатство. Однако специфика России состоит в значительном перевесе фактора образования, а значит,
сильно воздействие на систему со стороны образовательного на правления, которое все последнее десятилетие работало на под держку реформ. Следовательно, для России возможен и обратный вывод: наличие высокого образования способно развернуть систему в сторону высокотехнологичного экономического роста.
Можно выделить следующие условия начала в стране высокотех нологичного роста:
—при фиксированном высоком уровне технического и естествен нонаучного образования, при растущем числе менеджеров и марке тологов рано или поздно наступает момент, когда экономика способ на трансформировать имеющийся потенциал в рост высокотехноло гичного ВНП;
—экономика тогда способна произвести эту трансформацию, ког да внутри нее проходит период кристаллизации сравнительно неза висимой от государства части бизнеса, готовой образовать спрос на высококвалифицированных специалистов. Трансформация ИЧР
врост ВНП происходит вслед за преодолением определенного поро га на этапах развития ценностной шкалы внутри бизнеса.
Вбудущем мощным фактором роста, способным привлечь значи тельные финансовые ресурсы, мог бы стать рынок акций российских высокотехнологичных компаний. Рост цены акций таких компаний по вышал бы их цену при последующих первичных размещениях, а зна чит, приводил бы к увеличению инвестиций.
Кроме того, при попадании убыточного производства в частные руки новому собственнику может быть выгоднее продать имеющие ся активы и свернуть производство, нежели принимать меры по вы воду предприятия из кризиса. Соответственно, если производить пе редачу убыточных предприятий новому собственнику путем конвер тации долгов в акции и долгосрочные облигации с их последующей продажей на открытом рынке, надо иметь в виду, что совокупная це на этих акций и облигаций, позволяющих контролировать предприя тие, должна быть достаточно высокой. Но при выходе на открытый рынок цена облигаций будет определяться спросом и предложением. Однако «толщина» российского фондового рынка позволяет крупным игрокам воздействовать на цену активов путем крупных скупок и ин тервенций.
Так, годовой объем сделок на нью-йоркской фондовой бирже по рядка 14,7 трлн долл., ВВП США в 2000 г. находился в пределах 8,3-9 трлн долл., совокупный годовой объем сделок на всех биржевых