Файл: Понятие и виды наследования (Анализ судебной практики по делам наследования по Тамбовской области).pdf

При принятии таких правил, во-первых, будет полная гарантия наследодателя в исполнении его воли после смерти, во-вторых, будет закрыта брешь для недобросовестных наследников по закону и, в-третьих, это позволит снизить загрузку судов от рассмотрения такой сложной категории дел.

Продолжая исследуемые темы, нельзя оставить без внимания вопрос об установлении дееспособности лиц, признанных судом недееспособными и ограниченно дееспособными.

Из приведенных выше Методических рекомендаций (п. 8) следует, что нотариус обязан проверить дееспособность завещателя, и если будет установлено, что последний признан в судебном порядке недееспособным либо ограниченно дееспособным, то нотариус отказывает в удостоверении завещания.

А каким образом эти сведения может получить нотариус?

Следует признать, что судебная практика знает случаи, когда лицо, признанное недееспособным или ограниченно дееспособным, не знает само об этом, продолжая работать, получать заработную плату и являться полноправным членом гражданского общества. Он составляет завещание, не зная о том, что имеется вступившее в законную силу решение об ограничении его в дееспособности либо признании недееспособным (что реже бывает), а после его смерти законные наследники (которые и инициировали судебное решение) обращаются в суд о признании завещания недействительным.

В этом случае опять же не будет исполнена воля завещателя и вновь предстоит судебная тяжба, хотя возможно этого избежать, но требуется законодательное урегулирование этого вопроса, решение которого видится в создании на федеральном уровне единой электронной базы, содержащей сведения о признании судами граждан недееспособными и ограниченно дееспособными. Доступ к информации такой базы должен быть предельно ограничен законодателем.

Помимо прочего, представляется необходимым принудительное участие в судебном разбирательстве лиц, в отношении которых рассматривается дело о признании их недееспособными или ограниченно дееспособными, а также обязательное уведомление указанных лиц о признании их судом недееспособными или ограниченно дееспособными.

При создании единой базы нотариус беспрепятственно может исключить из ряда завещателей недееспособных и ограниченно дееспособных, тем самым не допустить удостоверения завещания, заведомо являющегося незаконным, исключить обращение в суд и предупредить завещателя о бесполезности его намерений, ввиду того, что они все равно исполнены не будут.

2.2 Проблемы правового регулирования наследования по завещанию в международном законодательстве

Если обратиться к отечественной нормативной практике, то становится очевидным, что законодательное регулирование, заключенное в разделе VI части третьей ГК РФ, позволяет достаточно определенно относить Россию к числу тех стран, которые используют систему дробления наследственной массы (например, Англия, Армения (§ 10 ГК 1998 г.), Белоруссия (§ 8 ГК 1998 г.), Бельгия (ст. 78 Закона о международном частном праве 2004 г.), Болгария (ч. 1, 2 ст. 89 Кодекса международного частного права 2005 г.), Казахстан (§ 8 ГК 1999 г.), Квебек (ст. 3098 ГК 1991 г.), Киргизия (§ 7 ГК 1998 г.), Китай (ст. 149 Общих положений гражданского права 1986 г.), Мадагаскар (ст. 31 Ордонанса относительно общих положений внутреннего права и международного частного права 1962 г.), Российская Федерация (ст. 1224 ГК), Румыния (ст. 66 Закона применительно к регулированию отношений в сфере международного частного права 1992 г.), США, Таиланд (§ 37 - 38 Закона о конфликте законов 1938 г.), Узбекистан (§ 7 ГК 1996 г.), Украина (ст. 70 - 71 Закона о международном частном праве 2005 г.), Франция (ст. 3 ФГК), Чили (ст. 16, 955 ГК 1855 г.).

В настоящее время соответствующие правила сосредоточены в ст. 1224 ГК РФ. Согласно предписаниям ее п.1 "отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства, если иное не предусмотрено настоящей статьей". В следующем абзаце того же пункта установлено, что "наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, - по российскому праву". Анализируя указанные законоположения, следует отметить несколько моментов.

Во-первых, текстуальное выражение нормы первого абзаца п.1 ст. 1224 ГК РФ указывает на ее общий характер, т.е. на то, что она представляет собой общее коллизионное правило ("если иное не предусмотрено настоящей статьей"). В то же время положения, касающиеся недвижимого имущества, предназначены действовать в качестве специальных. Таким образом, определение круга отношений, охватываемого объемом нормы п.1, возможно с помощью его сопоставления с объемом специального коллизионного правила, содержащегося в абзаце втором упомянутой статьи, о "наследовании недвижимого имущества". В этом плане закономерным, очевидно, будет предположение о том, что в общей норме речь идет о движимом имуществе. Данный тезис в принципе не вызывает возражений, однако требует некоторой конкретизации^[45].

Дело в том, что в строгом смысле к движимостям или недвижимостям принято относить только один из видов имущества - вещи (ст.130 ГК РФ), а состав наследства, как известно, вещами не исчерпывается (ст.1112 ГК РФ). Руководствуясь приведенным соображением, приходим к заключению, что формулу объема общей нормы нужно выразить следующим образом: "отношения по наследованию движимых вещей и иного имущества, не относящегося к недвижимости". Представляется, что именно такое толкование адекватно отражает волю законодателя, так как охватывает наследование не только движимых вещей, но и иного имущества (например, имущественных прав).

Существенной новеллой в сфере отечественного коллизионно-правового регулирования наследственных отношений является специальная норма, содержащаяся в абзаце втором п.1 ст.1224 ГК РФ, посвященная наследованию недвижимого имущества, в том числе того, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации. В первом случае компетентным правопорядком будет правопорядок страны, в которой имущество находится, во втором - российское право. Появление данной нормы в нашем законодательстве позволяет говорить об изменении концепции коллизионно-правового регулирования в отечественном праве, ибо налицо дифференциация регулирования в зависимости от вида (категории) вещей - движимых и недвижимых (равно как и приравненных к последним).

Следовательно, речь в данном случае идет о возможности совместного действия коллизионных правил, отличающихся друг от друга как по объему (и как следствие этого - по кругу регулируемых отношений), так и по формулам прикрепления. Подобные ситуации, как отмечается в литературе, нередко имеют место в российской нотариальной практике. Иллюстрацией могут служить следующие казусы^[46]:

В результате супружеской ссоры был убит гражданин России Р., постоянно проживавший со своей семьей в пригороде Женевы. Мировой судья кантона Женевы по заявлению совершеннолетнего сына погибшего назначил для составления описи имущества наследодателя и установления круга наследников нотариуса того же кантона мэтра Н. Одновременно к нотариусу г. Москвы К. с заявлением о принятии наследства и выдаче свидетельства о праве на наследство по закону обратилась гражданка России П., действующая в интересах своего несовершеннолетнего сына, который согласно свидетельству о рождении являлся их общим с наследодателем ребенком, рожденным вне брака. При этом она указала на наличие у наследодателя квартиры в г. Москве и дома в г. Женеве, вкладов в отделении Сбербанка России и в одном из швейцарских банков. Согласно правилам п.1 ст.1224 ГК РФ к наследованию имущества, оставшегося после смерти Р., будет применяться право Российской Федерации (в отношении квартиры в Москве) и право кантона Женева (относительно банковских вкладов и дома в Женеве).

Еще один пример. К нотариусу г. Москвы с заявлениями о принятии наследства и выдаче свидетельств о праве на наследство по закону обратились совершеннолетние дети и супруга гражданина США В., скончавшегося по своему постоянному месту жительства в Москве. Наследственное имущество включает квартиру в Волгограде и дом в Хайфе (Израиль), а также разнообразное движимое имущество в России и Израиле. В силу абз. 2 п. 1 ст. 1224 ГК РФ наследование квартиры в Волгограде и движимого имущества, независимо от места его нахождения, должно осуществляться в соответствии с материальными нормами российского наследственного права. Однако наследование дома в Хайфе, принадлежавшего наследодателю, должно осуществляться в соответствии с наследственным правом Израиля - страны по месту нахождения недвижимого имущества.

Для особой разновидности недвижимости - объектов, внесенных в государственный реестр в Российской Федерации, - установлена привязка к российскому праву. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что отношение к данному правилу в отечественной литературе неоднозначное. В частности, некоторые авторы, комментируя положения ст.1224 ГК РФ ГК, "не заметили" в ее тексте наличия анализируемого предписания^[47]. Другие исследователи хотя и избежали подобной ошибки, но в своих комментариях либо ограничились указанием на то, что в данной норме речь идет об особой разновидности недвижимого имущества^[48], либо дополнили это утверждение уточнением в том плане, что под имуществом, внесенным в государственный реестр в РФ, следует понимать такое имущество, которое квалифицируется как недвижимое не в силу прочной связи с землей, а по юридическому критерию - в силу прямого указания закона (морские и воздушные суда, суда внутреннего водного транспорта). Прикреплять наследование данных объектов к правопорядку страны их фактического нахождения нецелесообразно, так как они способны и даже специально предназначены для перемещения в пространстве, в том числе из одной страны в другую. В силу этого единственным фактором, определяющим правовую связь судна с какой-либо национальной правовой системой, является внесение его в специальный реестр^[49].

Не оспаривая принципиальную верность выводов, следует заметить, что, во-первых, оставлен без внимания вопрос о том, подлежит ли рассматриваемое правило расширительному толкованию для целей формирования общего принципа применения закона места государственной регистрации (места внесения в реестр - lex cartae sitae) к отношениям по наследованию объектов, относящихся к недвижимостям по юридическому критерию. Данная проблема приобретает особую актуальность еще и потому, что в современных условиях отнюдь не исключены ситуации, когда в состав наследства могут входить объекты, внесенные в иностранные государственные реестры. В частности, испанское законодательство прямо указывает, что корабли, воздушные суда и средства железнодорожного транспорта, а также все права на них остаются подчиненными закону их приписки к порту, регистрации или внесения в реестр (ст. 10 ГК Испании).

Кроме того, не во всех государствах подобные объекты квалифицируются в качестве недвижимых. В этом случае перед отечественным правоприменителем с необходимостью встанет вопрос о том, надлежит ли ему определять порядок наследования данного имущества по общему правилу, в соответствии с законом домицилия наследодателя на момент смерти, если в соответствующем государстве такое имущество не считается недвижимым, или же если конкретный национальный правопорядок предписывает обратное, то российский компетентный орган должен будет обращаться к закону того государства, на территории которого соответствующий объект расположен. Если следовать буквальному толкованию положений п.1 ст.1224 ГК РФ, то поставленные вопросы не выглядят надуманными^[50].

Кроме того, нельзя забывать, что в настоящее время с помощью внесения в реестр фиксируются права не только на недвижимое имущество и иные материальные объекты, но также и права, основанные, в частности, на обладании акциями и иными ценными бумагами, причем такие реестры ведутся субъектами частного права, например корпоративными образованиями. Нельзя игнорировать и то негативное обстоятельство, что в отечественном законодательстве вообще не имеется коллизионных норм, регулирующих отношения по поводу эмиссии и обращения ценных бумаг ^[51]. Вышеуказанные проблемы оставлены отечественной доктриной и практикой без внимания, что не может не повлечь за собой сложностей в области правового регулирования наследственных отношений международного характера.

Не вызывает сомнений тот факт, что основная трудность, сопутствующая системе раздельности наследственной массы, заключается в том, что к наследованию применяются несколько правопорядков, совместное действие которых затруднено или даже невозможно. Кроме того, она характеризуется еще одним существенным недостатком, который не чужд и российскому законодательству.

Анализируя предписания п.1 ст.1224ГК РФ, можно прийти к выводу, что содержащиеся в них решения не вполне соответствуют той юридической квалификации природы наследования, которая осуществлена законодателем в ст.1110 и 1112 ГК РФ (универсальное правопреемство). Данные коллизионные нормы не только ставят перед правоприменительными органами ряд упомянутых выше проблем, связанных с возможной "полистатутностью" наследования. Фактически они лишают наследство таких его важнейших характеристик, как единство и целостность. В итоге становится очевидным, что те правоположения, которые призваны носить "сквозной", принципиальный характер для регулирования наследственных отношений как таковых, на деле оказываются не в состоянии осуществить свою регламентирующую функцию надлежащим образом, если наследственные отношения имеют международный характер.