Файл: Бартль С. Атом в Арктике.pdf

Да прошло со времени пуска первой атомной электростайции, а уже нужно было создать электростанцию не толь­ ко во много раз большей мощности, но еще и ком­ пактную, совершенно безопасную и надежную, способную выдержать перегрузки, вибрации, удары, качку и вообще все, что может случиться во время плавания по Ледо­ витому океану. Задача для богов. Но эти люди ее ре­ шили.

Главная часть их детища скрыта теперь под нижней палубой в стальном шкафу величиной с трехэтажный дом, со стенами толщиной около 35 сантиметров, обнесен­ ными еще наружным покрытием из лимонита (тяжело­ го бетона) и окруженными прослойкой воды. За стен­ ками этого защитного сооружения пульсирует атомное сердце корабля — его реакторы паровой генератор первичного контура, в котором течет радиоактивная вода.

Визит к атомному Голему1

Все, что происходит внутри этого огромного сейфа, регулируется и контролируется на расстоянии — из по­ мещения, которое, по терминологии атомников, мы долж­ ны были называть пунктом управления. Здесь его назы­ вают ПЭЖ, что означает: пост энергетики и живучести. Относительно небольшое помещение освещено люминес-

1 Согласно старинной чешской легенде, Голем — глиняный ве­ ликан, который выполнял все приказы своего создателя и хо­ зяина, мудрого пражского раввина Иегуды Лева. Одная{ды Лев ушел из дома, забыв вынуть изо рта Голема «шем», записку с вол­ шебным заговором, и глиняный истукан взбунтовался, принялся крошить все, что попадалось под руку, пока вернувшийся хозя­ ин не усмирил его.

45

центнымй лампами и полно щитов со множеством регу­ ляторов, выключателей, циферблатов, указателей и раз­ ноцветных сигнальных лампочек. Из этого центра правят своим царством автоматов главный инженер-механик Иван Мочешников (в этом году он замещает Александра Следзюка), старший механик Андрей Гудимов и дежур­ ные механики Владимир Каратеев, Константин Ильин и Олег Пашнин, несущие здесь вахту вместе со своими подчиненными.

Достаточно немного оглядеться в ПЭЖ, чтобы понять: скромное звание механика имеет здесь совсем иное зна­ чение, чем то, к которому мы привыкли. Отсюда — в со­ ответствии с приказами из ходовой рубки — увеличива­ ется или уменьшается энергоотдача отдельных атомных реакторов и скорость вращения роторов паровых турбин. У каждого реактора есть свой пульт управления и конт­ роля и свой личный страж. Люди спокойно, внимательно следят за показаниями приборов. Вся система работает и контролируется автоматически, и все же порой может сложиться такая ситуация, выход из которой способен найти только человек.

Перед тем как переступить порог стального сейфа (для регулярного контрольного осмотра, ремонта или про­ сто для ознакомления), каждый должен пройти сложную процедуру в центральном дозиметрическом пункте непо­ далеку от ПЭЖ.

— Все оставьте здесь! — приказали мне. — Одежду и фотоаппарат. Нет, ничего тайного там нет, но попадет на аппарат по какой-нибудь случайности радиоактивный по­ рошок — и больше не придется вам фотографировать.

Взамен мне дают белый полотняный комбинезон, та­ кую же шапочку и носки, желтые резиновые перчатки и маску из мохнатого материала, закрывающую рот и нос. В карман вместо карандаша — дозиметр ДК 0,2.

46

А как же скафандр? Ведь на всех фотографиях реак­ торного отсека «Ленина» я видел людей, одетых в эф­ фектные скафандры из прозрачного пластического мате-, риала, в которые нагнетается воздух. Дозиметристы улы­ баются: скафандры приготовлены на случай аварии, скажем, если бы была обнаружена утечка радиоактивной воды; в нормальных условиях их не носят, разве что с един­

мым углом. За ним — стальная дверца овальной формы. Перед ней мы оставляем галоши, а когда протискиваемся внутрь, на той стороне надеваем другие.

Скупо освещенное пространство. Зеленая лампа сиг­ нализирует: «Все в порядке!» Преобладает сероватый цвет металла. На полу вырисовываются три стальных круга — крышки атомных реакторов. Они расположены

водин ряд поперек корабельного корпуса.

Внормальной обстановке было бы выгоднее поставить один, более крупный реактор, это позволило бы при той же мощности уменьшить вес и размеры всего устройства; по требование абсолютной надежности, продиктованное арктическими условиями, вызвало необходимость устано­ вить два независимых источника энергии. На всякий случай конструкторы добавили еще и третий, резервный реактор, который включается лишь изредка, для того что­ бы двум остальным даже при наибольших усилиях ледо­ кола не приходилось работать «у потолка», чтобы они могли «отдохнуть».

Реакторы на ледоколе водо-водяного типа. Это озна­

чает, что замедлителем нейтронов и теплоносителем

вних служит обычная дистиллированная вода.

Вкаждый реактор сверху опущена система ре­

47

гуляционных стержней. Их механизм — по приказу из пункта управления или автоматически — в любую минуту готов разжечь или сразу погасить атомный «огонь» в ак­ тивной зоне, в нескольких метрах под нашими ногами. Сейчас эти стержни высоко приподняты и неподвижны, реакторы работают равномерно, приблизительно на 70 про­ центов своей мощности.

Слышен шум насосов и вентиляторов. Тепло. Маска на лице затрудняет дыхание. Могучее вентиляционное устройство вытягивает воздух. Ни одна пылинка не долж­ на осесть. Всюду чувствуешь сквозняк. Выкачанный воз­

проводов, кранов и тесных проходов между защитными стенами.

За ними, невидимая, течет под давлением 200 атмо­ сфер дистиллированная вода. Она проходит через актив­ ные зоны в пятиметровых цилиндрах реакторов, согре­ вается теплом, образующимся при расщеплении ядер ура­

еще. Здесь из 85 килограммов урана-235 освобождается си­ ла, растекающаяся по всему сложному организму кораб­ ля через «артериальную систему» электрических проводов протяженностью 800 километров. Сила, которой хватило

48

гл

Средняя часть судна, где за защитной стеной из стали, бетона и воды размещены три атомных реак­ тора и парогенераторы. По обе стороны от этого бло­ ка находится машинное отделение с турбогенерато­ рами, электромоторами и прочим оборудованием (модель).

бы на город с несколькими сотнями тысяч жителей! Сила, позволяющая непрерывно в течение целого года взламы­ вать даже самые толстые полярные льды!

Снова поднимаемся наверх. Два человека в белом с ног до головы, что-то гнусавя сквозь маски, ползут по атомному Голему, который, скованный, строго охраняе­ мый, покорно и терпеливо отдает человеку свою циклопи­ ческую энергию.

Мой гид, один из молодых инженеров, на попече­ нии которых находится этот Голем, выпускает в меня, как из пулемета, непрерывную очередь технических све­ дений.

Я говорил бы неправду, если бы пытался завершить вас, что прекрасно разбирался в бурном потоке обрушив­ шихся на меня впечатлений, но нет надобности кончать факультет ядерной энергетики, чтобы убедиться: адмирал Рикоувер был совершенно прав, назвав создателей «Ле­ нина» мудрыми головами. Если в том или ином узле чтонибудь поломается, застопорит или испортится, короче, что-то откажет, другая часть машины или запасное устройство сразу автоматически включится и все попрежнему безостановочно будет работать на полную мощ­ ность.

неполадки за все три года плавания в труднейших усло­ виях, несмотря на постоянную вибрацию, ударные на­ грузки, качку.

Перед творцами этого чуда остается только снять шляпу!

51

1,62 бэрада'

Тяжелая овальная дверца. Приходится еще один раз переобуваться. И мы снова в тишине дозиметрического пункта. Раздеваемся. Все будет тщательно выстирано и затем проверено, дабы не осталось ни малейшего следа радиоактивности. Ничего не должно остаться и на нас самих. Поэтому мы как следует моемся под душем. Затем по белому коридорчику с крутым изломом идем к

чаем.

Молодой человек, дежурный контрольного пункта, при­ нимает от меня карманный дозиметр, на котором отме­ чено, какую дозу облучения я получил там, внизу. Он рас­ сматривает дозиметр на свет и показания его записывает в «Книгу посещений». В графе против моей фамилии — всего-навсего 50 миллирентгенов.

А потом, чтобы я мог хоть что-нибудь сфотографиро­ вать, он демонстрирует мне в действии сигнализацион­ ное устройство, где сходятся провода от индикаторов, определяющих степень радиоактивного излучения в соро­ ка пунктах судна. Нажим кнопки — и на щите загорают­ ся красные лампочки: корабль заражен радиоактивно­ стью! В действительности этого еще никогда не было и практически быть не может. Желтые (предостережение) и красные (тревога) лампочки в коридорах до сих пор зажигались лишь во время учений и контрольных прове­ рок.

Конструкторы атомного ледокола в самом деле при­ ложили все усилия, чтобы свести до минимума невиди-1

1 Бэрад — биологический эквивалент радиации.

52

мую ползучую опасность радиоактивного облучения. Си­ стематические точные измерения с помощью индивиду­ альных дозиметров разного типа показывают, что средняя годовая доза, которую получает персонал атомного отсе­ ка, не превышает 1,62 бэрада. Следовательно, это при­ мерно в три раза меньше, чем общепринятая норма (5 бэрадов). При обычной рентгеноскопии легких мы подверга­ емся более сильному облучению. В случае если на чьемнибудь «личном счету» доза облучения достигает границ нормы, этого члена экипажа заменяет другой, пока тот «не отдохнет» на иной работе.

Судовые врачи на «Ленине» явно не могут пожало­ ваться на перегруженность. Прекрасно оборудованные помещения корабельной поликлиники обычно пустуют. Процент больных здесь не выше, чем на любом другом судне. Между прочим, в семьях моряков с атомного ледо­ кола родилось уже более пятидесяти детей, причем все здоровые. Капитан Соколов, как подобает, и в этом пода­ ет пример. Он может похвастаться двойней.

Опасаться атомного ледокола не приходится и окру­ жающим. Во время первого плавания, когда «Ленин» из Балтийского моря шел в Арктику, его сопровождал дат­ ский сторожевой катер. Он добросовестно проверял, не содержится ли в тех 36 тысячах тонн воды, которые ле­ докол ежечасно всасывает из моря для охлаждения сво­ их механизмов и вновь выбрасывает обратно, ра­ диоактивных частиц больше, чем положено. Не со­ держалось.

Датские, шведские, норвежские и, разумеется, амери­ канские самолеты низко пролетали над грот-мачтой и наружным выходом вентиляционного трубопровода реак­ торного отсека и брали пробы воздуха. Ничего недозво­ ленного обнаружено не было.

Я уже в двенадцатый раз засыпал на этом удивитель­

53

ном корабле. В вечерние часы противоречивые впечатле­ ния обычно приводили меня в некоторое смятение. Из-за стены с магнитофонной ленты доносился голос Эдиты Штауберовой. Она пела «Бабушка, научи меня танцевать чарльстон», самую популярную тогда в СССР чешскую песенку. Внизу кто-то выводил задумчивые прелюдии на саксофоне. Судовое радио напоминало, что завтра состо­ ится очередная еженедельная замена дозиметров в ПЭЖ. За иллюминаторами гулко трещал и скрипел лед. Тихо светило низкое полярное солнце. А я с чувством полной безопасности засыпал на трех атомных реакторах, стисну­ тых со всех сторон грозными ледяными челюстями Се­ верного Ледовитого океана.

Люди этого корабля

Весной 1963 года, когда «Ленин» готовился к своей четвертой арктической навигации, уже пройдя 50 тысяч миль в полярных морях и проложив путь трем сотням судов, в доке Галвестон в Техасе стоял другой атомный корабль и вообще не готовился ни к какому плаванию. Его спуску на воду предшествовала шумная реклама. Но после года эксплуатации судна капитан Пери заявил в журнале «Нейви», что это настоящее фиаско, а «Лайф» не остановился даже перед более сильным выражением — «национальный позор». Транспорт «Саванна», построен­ ный на три года позже «Ленина», уже после первых 20 тысяч миль плавания по многим показателям отстал да­ же от судов, работающих на нефти. У него была плохая остойчивость, а в его атомной установке был обнаружен целый ряд неполадок, хотя он ходил по чистой воде, в условиях несравнимо более легких, чем «Ленин». И не оставалось ничего иного, как переделывать и исправлять,

54