Файл: Лекции по общей психологии под редакцией Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой москва смысл 2000 А. Н. Леонтьев.pdf

ТАКТИЛЬНОЕ
ВОСПРИЯТИЕ
165
да? Эта? Проксимальная. Относительно. Значит, как будут вести себя пороги? Здесь наименьшие, то есть наиболее высокая чувствительность, а здесь она будет падать.
На спине она будет еще ниже, здесь низкая чувствительность, ну, и опускаясь не- сколько ниже, еще повышается. То же самое по отношению к ноге, за исключени- ем подошвы, которая очень обмозолена, и естественно, что у нее очень высокие пороги, то есть очень низкая чувствительность.
Значит, есть такая особенность. А вот я нашел у себя еще одну таблицу, более верную. Она дает ту же самую картину, просто аккуратнее написанную. Эту особен- ность заметьте себе — пороги абсолютной тактильной чувствительности подчиняют- ся такому закону: они понижаются, если двигаться к дистальным частям тела, за исключением подошвы. Они повышаются, то есть чувствительность падает, если вы идете к центральной части, то есть к проксимальным разделам руки, ноги. Вот это совершенно отчетливо.
Самое главное — очень большой разрыв, очень большое различие. Посмотрите:
плечо, бедро, спина — порядка 60—70 единиц (то есть миллиграмм на квадратный миллиметр), для пальца — я уже говорил — два. Ведь это же значит: в 30—35 раз.
Огромный перепад! Я, собственно, не знаю таких рецепторных приборов у человека,
которые бы давали такое колоссальное изменение порогов в зависимости от локали- зации на участках тела.
Еще одна особенность, на которую я бы просил вас обратить особое внима- ние, потому что всегда это говорим между прочим, а это очень важно, может быть —
самое важное. Это чрезвычайно энергичная, то есть быстрая, очень далеко идущая негативная адаптация. Я под «негативной адаптацией» разумею понижение чувстви- тельности к постоянному воздействию на сенсорные, кожные аппараты. Кстати, ни- чего подобного в отношении других рецепторов не наблюдается. Скажем, болевых —
там нет адаптации. Если я вызываю болевое ощущение, то непрекращающееся вызы- вание этого болевого ощущения не приводит к негативной адаптации, то есть я не теряю этого ощущения.
А как обстоит дело с тактильной чувствительностью, то есть с чувствитель- ностью к прикосновению? Ну, я уже вам говорил: необыкновенно сильна эта адап- тация. Потом есть два таких классических метода определения, измерения этой адап- тации, процесса, текущего во времени. Один из этих методов основан вот на чем:
один участок подвергается механическому воздействию постоянно, другой, симмет- ричный или рядом расположенный, то есть так, чтоб не было разницы в порогах,
подвергается отдельным, время от времени падающим раздражителям, воздейст- виям; и происходит подравнивание самим испытуемым интенсивности этого па- дающего раздражителя к эффекту постоянного. Вам понятна эта схема, как ведет- ся опыт?
Вот более новый метод — он оказывается проще. Тоже субъективная оценка,
которой пользуются здесь, — это исчезновение ощущения. Значит, техника такая: на- кладывается на участок тыльной части ладони — вот сюда — некоторый предмет, об- ладающий массой, следовательно, он оказывает давление на заданную площадь в со- ответствии со своим весом, со своей массой. Надо сказать, что моментом полной негативной адаптации считается момент, когда испытуемый говорит, что он не ощу- щает больше данного тела, лежащего у него на поверхности ладони. Как видите — это очень простой метод. И вот данные. Когда наступает полная негативная адаптация, эта удивительная для небольшого давления — 50 мг? Через 2,5 сек. Уже исчезает ощуще- ние. Для больших давлений — 100 мг — 3,8 сек. Для 50 г — это условные, как вы пони- маете, сопоставительные значения, цифры — 6 сек. То есть крайне быстро.

166
ВОСПРИЯТИЕ
ЛЕКЦИЯ
20
Что это такое? Давайте сейчас отдадим себе отчет, в каких условиях работает осязание. Я только что говорил о том, что эти приборы — приборы осязательной чувствительности — как бы покрывают весь организм, всю границу организма со средой. Они расположены по всему телу, по поверхности, по периферии всего тела.
Значит, мы постоянно подвергаемся механическому воздействию. «Система шумит».
Страшно зашумленный фон. Вот смотрите: от мебели попадает давление сейчас на меня? Да. Мы с вами сейчас сидим — давление со стороны мебели есть. И так и от всего прочего. Теперь я различаю по прикосновению, осязательно выделяю этот предмет, или вот этот предмет, или вот этот предмет. Значит, все происходит на зашумленном фоне. Надо снять шум. Чем же это делается? Быстрой, полной нега- тивной адаптацией. Поэтому человек, надевший перчатки, несколько мгновений буквально чувствует их на руке, а затем они исчезают. Скажу больше — вы можете этой же рукой проделывать тонкие осязательные операции, рукой, затянутой в пер- чатку. Нет теперь постоянно действующего раздражителя — давления со стороны перчатки, оно как бы исчезает. Он освобождает фон. Он не шумит больше. Выделя- ется фигура на фоне.
Значит, это крайне важная особенность. И так устроена вся система. Она долж- на все время подавлять свой шум. И как только «мавр» сделает свое дело, он уходит.
Еще одна особенность — уж если я говорю о негативной адаптации, то я не хочу пропустить эту особенность, противоположную, так сказать. Это способность всякого аппарата рецепирующего, всякого рецептора, к сенсибилизации, то есть к повыше- нию чувствительности, или к понижению порогов. Здесь идет речь о колоссальном повышении порогов, колоссальном падении чувствительности и негативной адапта- ции, в особенности полной адаптации. А она наступает, как вы видите, очень быстро.
Здесь речь идет о противоположном процессе, о сенсибилизации. Далее будет важно отметить два случая сенсибилизации. Я об этих двух случаях сейчас только упомяну.
Первое — это сенсибилизация посредством движения, то есть путем включения двигательного ответа, мышечного, иначе говоря, ответа в действующую систему. Кон- кретная ситуация заключается в следующем: я могу принять соответствующие меры предосторожности — практически исключить активные движения испытуемого в от- вет на воздействие или на начало тактильного воздействия. Я могу не исключать этого.
И тогда в ответ на прикосновение не исключается встречное мышечное движение. Все равно, какое — сейчас не будем рассматривать. И вот здесь — я пользуюсь данными
Шиллера — получены были такие величины: оказывается, включение движения по- вышает чувствительность, то есть снижает пороги в 5—7 раз. Могу сформулировать это иначе — выключение движения умеряет тактильную чувствительность в 5—7 раз.
Я, кажется, говорил, что, когда Фрей приступил к систематическому изучению аппаратов осязательной чувствительности, периферических аппаратов, то есть рецеп- торов, он пришел к идее гипсовать руку. Затем прорез б
ли в гипсе маленькое окошеч- ко и дальше с помощью фреевского эстезиометра исследовали пороги. Почему? Пото- му что пороги качались очень сильно в зависимости от этого моторного ответа.
Вы только начинаете прикасаться, а испытуемый что-то тут делает, иначе го- воря, осязает активно — теперь мы знаем, что он делает.
Значит, сенсибилизация от движений — это не только сенсибилизация. Тут надо сделать далеко идущие выводы. По-видимому, непременным звеном в работе тактильной системы, осязающей системы является моторный ответ. Затруднения в осуществлении такого моторного ответа сказываются вот в этом явлении — «отска- кивают» пороги, резко снижается чувствительность, то есть меняются условия рабо- ты самого приемника, самого рецептора. Это очень важное обстоятельство.

ТАКТИЛЬНОЕ
ВОСПРИЯТИЕ
167
Исключили из системы способом гипсования, особо тщательными инструкци- ями — и завалили сразу, то есть подняли пороги, завалили чувствительность. По-ви- димому, мы как-то нарушаем работу рецепторных аппаратов, всегда реально вклю- ченных в целую систему.
Вот отсюда прямой ход к возможности или необходимости различения двух ви- дов осязания. Это различение давно было введено, но не очень хорошо разработано.
Речь идет о различении так называемого «активного» осязания и «пассивного».
Вам, вероятно, уже бросилась в глаза некоторая нелепость, некоторое противоречие в термине «пассивное осязание». А бывает ли «пассивное осязание»? Может, оно все- гда очень активное, и поэтому это различение не очень хорошо? Может, надо иметь в виду другое осязание, осязательную чувствительность разных уровней? Изменение места осязания в общей структуре, во всяком случае, познавательной и, может быть,
практической деятельности, познавательных звеньев этой практической внешней де- ятельности? Может быть, это чисто гностическая функция, то есть не учитывающая практический эффект, практическое изменение предмета, когда осязание происхо- дит не вместе с практическим воздействием на материальные объекты, а специально и только в познавательных целях. Вам понятно?
Я должен иметь осязательный образ вещи, для того чтобы манипулировать с ней, и часто зрительное восприятие встречается, например, когда я занят рассмат- риванием чего-нибудь и одновременно должен так же действовать с вещью. Ну, са- мая обыкновенная, банальная ситуация. Кстати, не очень многие животные обладают этой способностью; животные зрительного типа, с хорошим развитием зрительных восприятий имеют возможность такой диссоциации. Многие животные имеют полную возможность такой диссоциации. Пожалуйста, всем известный енот-полоскун. Отлич- но одним делом занимается «руками» и другим делом — глазами. Совсем различными делами. В этом смысле он обгоняет по возможностям знаменитых человекообразных обезьян. Я сам наблюдал эту диссоциацию, просто необычно выраженную у енотов.
Значит, познавательное и практическое там слито, конечно, но повторяю,
оно имеет относительно самостоятельную роль в поведении. Когда мы говорим «ак- тивное», «пассивное» осязание, то «пассивного» в настоящем смысле слова не бы- вает, по-видимому, во всяком случае как восприятия, то есть как того, что приво- дит к какому-то образу, к субъективному образу некоторой реальности, реальности тел, механических действий, пространственных соотношений и так дальше, и дви- жений, наконец. И здесь мы имеем еще какие-то уровни построения этого «так- тильного» в кавычках мира — мир-то остается, конечно, предметным, а не тактиль- ным. Я говорю «тактильным» в смысле «тактильного образа» предметного мира и самого процесса.
Значит, надо сохранить фактическое, эмпирическое различение, активного и пассивного осязания, но надо понять, что это условное различение. Оно, действитель- но, сейчас же себя обнаруживает, как только мы ставим перед собой очень простой вопрос: какие свойства познаются из этого «источника» (я в третий раз употребляю термин «источник»), из этих преобразований, из этих чувственных сигналов, из этой чувственной ткани, которая создается воздействием на рецепторные аппараты.
Ну, прежде всего, — я уже говорил — это давление. Механическое воздействие.
Прикосновение, давление.
Второе, что может быть выделено, — это качество фактуры. Кстати, «качество фактуры» обязательно ли требует смещения в пространстве руки осязающего? Обя- зательно. Наличия тела, его сопротивления недостаточно для оценки свойств поверх- ности, то есть того, что мы называем «фактурой» предмета. Для того чтобы полу-

168
ВОСПРИЯТИЕ
ЛЕКЦИЯ
20
чить сигнал о фактуре, дифференцирующий одну фактуру от другой, нужно произ- вести моторный акт, моторное действие, движение, попросту говоря. Мы так и де- лаем. Поэтому мы часто говорим, что «осязать» — это «пощупать». И это так и есть:
«осязать» — ведь это в каком-то смысле пощупать. Ведь речь идет о восприятии фак- туры, свойств самого вещества, с которым мы вступаем в соприкосновение, в кон- такт, ведь это действительно «щупание» в буквальном обывательском смысле.
Да, это периодичность. «У-у, — вы мне скажете, — что такое “периодич- ность”? Непонятно. Что значит “осязательная периодичность”, “тактильная перио- дичность”?» А я сейчас переведу это на другие слова, и все станет понятно. Вибра- ционные ощущения — вот как это называется. «Кожные вибрационные ощущения».
Заметьте — не всякие вибрационные ощущения, а «кожные вибрационные ощуще- ния». Реализуются они с помощью такого нехитрого устройства. Делается вибратор механический. Вибратор этот помещается в такое защитное устройство, условно го- воря, которое «обесшумливает» его, то есть упругая волна не создается или соз- дается с ничтожной амплитудой. Она лежит глубоко ниже порога слуховой чувст- вительности или костной, с костной проводимостью или с какой-нибудь другой проводимостью. Словом, слуховой рецептор не участвует. Таким образом, вы имеете вертикальное движение тупого стержня, с известной частотной характеристикой, а воспринимающим органом — палец. Вы можете измерять дифференциальные поро- ги, если хотите — абсолютные, обыкновенными методами, какие существуют в пси- хофизике, ничем не отличающимися от, скажем, изучений воздействия звуковых частот на слух, на орган слуха.
Наконец, мы приходим с вами еще к одному качеству — это форма. «Контур»,
говорят обычно применительно к осязательному ощущению. Ну, вот то, что я сейчас делаю рукой, что я могу сделать с открытыми глазами или с выключенным зрением,
например, в темноте, правда? То, что виртуозно делают слепые, которые не имеют,
к сожалению, зрения. Оно погибло или не было его — врожденная слепота. И тогда тактильная чувствительность выполняет очень важную роль восприятия, то есть отра- жения формы, пространственных отношений и, наконец, движения тел. Я могу так- тильно, то есть с помощью прямого контакта рецепторов кожи и объекта, судить и о том, перемещается это тело или неподвижно, прикреплено или свободно.
Я хочу особенно обратить ваше внимание на осязательное восприятие конту- ра, пространственных соотношений и, соответственно, движения. Это собственно предметное тактильное восприятие в наиболее выраженной его форме. Это осязатель- ное предметное восприятие, в развернутой, наиболее выраженной его форме.
Надо сказать, что изучение предметного тактильного восприятия представляет очень большой интерес. Исследований таких много проведено, но это очень богатая область и, конечно, далеко не исчерпанная. Вообще-то исчерпать никогда ничего не удается, но здесь действительно очень богатая область и, я бы сказал так, очень важ- ная в принципиальном отношении. Давайте немножко остановимся на этом.

ТАКТИЛЬНОЕ
ВОСПРИЯТИЕ
169
Вот и возникает вопрос, что мы делаем? Мы что, имеем образ, а потом «сажа- ем» его на объективное пространство, на вещь, на объект, или, может быть, этого процесса нет, потому что его невозможно раскрыть адекватно? Может быть, образы рождаются сразу локализованно? Не надо никакого двойного входа? И интересно,
что капитальнейший вклад в эту проблему сделало как раз исследование тактильного восприятия.
Дело все в том, что порождение тактильного образа вещи есть одновременно и локализация. Когда я осязательно схватываю форму вот этого предмета, который сейчас находится передо мной — вот сейчас я делаю осязательные движения, в ре- зультате которых и возникает образ. Когда я проделываю это в темноте, нет у меня сопровождающего зрения, то, я спрашиваю вас, как же порождается этот образ?
Давайте поисследуем внимательнее.
Я начинаю обводить контур. Простейшая стратегия. У меня сейчас еще нет образа. И сейчас нет. Вероятно, где-то здесь возникает образ, а потом корректирует- ся — ах, оказывается, здесь поворот, вот еще что-то, и в какой-то момент он всплы- вает, то есть обнаруживается в своем скорректированном виде как образ предмета.
Я спрашиваю — нужно его теперь куда-нибудь относить, с чем-нибудь соотно- сить этот тактильный образ? Вы же видите, он на глазах у вас соотнесен, правда? Он родился где? Прямо в объекте, правда? Его не надо никуда относить. Вот, кстати,
одно из обоснований того, почему я начал именно с тактильного восприятия: здесь этот вопрос снят.
Спрашиваем теперь: а кто же соотносит? Два принципиальных ответа суще- ствует и на этот вопрос.
Первый ответ — констелляция воздействий частных, стимульных ситуаций.
Понятно — система воздействий играет здесь роль. Вот она-то и осуществляет эту изначальную отнесенность.
Есть другой ответ. Дело вообще не в отдельных воздействиях, не в стимульной,
в этом смысле, ситуации, а в объекте. Это делает объект, а не способ его сигнализа- ции о себе. А «объект» — это значит «встреча с объектом», а «встреча с объектом» —
это значит деятельность самого воспринимающего. И если уж говорить философс- ким, высоким языком, «это практические встречи», «практика с вещами». В тактиль- ном восприятии это ясно, вот что и задает сразу готовую отнесенность. Это очень легко показать.
Еще в XIX столетии были сделаны удивительные наблюдения, что сенсорные элементы, порождаемые действием рецепторов, не способны создать образа. Они нейтральны. Они образуют ткань, служат источником, но не конфигурируют, не по- рождают образа. Они не более чем ее источник, не более чем то, из чего порожда- ется, из чего строится, из чего формообразуется ткань, — я так это и называю:
«чувственная ткань» образа, из которой он как бы соткан, — и больше ничего. И
она довольно безразлична. Я могу «соткать» этот «узор» из одних или других «ни- тей», но это «узор», а не те «нити», правда? Не та «чувственная ткань», которая здесь делается. И очень хорошо была продемонстрирована в конце XIX столетия (вот уже когда это было хорошо известно!) эта совершенно удивительная особенность осязания — его отвязка от каналов, то есть от отдельных конкретных рецепторов,
от осязания как контактного восприятия, «контактного органа чувств», как тогда говорили. Удивительных чувств.
Человек действует с помощью инструмента. Вот передо мной я вижу записы- вающих товарищей. Давайте осложним немножко ситуацию и не шариковую ручку представим себе, а обыкновенную, и остро отточенное перо. И представим себе не