Файл: Лекции по общей психологии под редакцией Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой москва смысл 2000 А. Н. Леонтьев.pdf

175
ЗРИТЕЛЬНОЕ
ВОСПРИЯТИЕ
шей глубине. Наконец, невозможно тактильное восприятие, ограниченное только работой непосредственно кожных, поверхностных рецепторов; вступают в игру, так- же и более глубоко, менее поверхностно расположенные рецепторы, не говоря уже о необходимом участии рецепторов, которые дают двигательные ощущения (ощущения от положения руки, тела и так дальше). Надо сказать, что глаз в зрительном вос- приятии представляет собой орган с высоким сосредоточением чувствительных эле- ментов, рецепторов. Так как зрение для некоторых животных и, во всяком случае,
безоговорочно для человека, является главным источником наших знаний об окру- жающем мире, то понятен высокий интерес, который представляет собой изучение именно зрения, зрительного восприятия. Если сопоставить количество исследований,
а значит и число усилий, сделанных в отношении осязательного восприятия, и чис- ло исследований зрительного восприятия, то последнее, конечно, гораздо более су- щественно, чем первое. Вот и у нас в советской литературе сравнительно скромное число работ посвящено тактильному, осязательному восприятию, и чрезвычайно большое количество исследований посвящены разным аспектам, разным вопросам восприятия зрительного.
Нужно сказать, число данных, полученных в отношении зрительного воспри- ятия, столь велико, что очень трудно дать даже сжатый их обзор. Трудность заклю- чается не только в том, что этих данных очень много, но также и в том, что они собираются в очень разных направлениях, имеют разное научное значение, были получены, так сказать, слоями, то есть внимание исследователей привлекали к себе то одни явления, то другие. Много собрано противоречивых данных, и до сих пор составить некоторое непротиворечивое и стройное изображение итогов исследова- ний зрительного восприятия — дело достаточно трудное. И хотя мы имеем сейчас серьезные монографические работы, серьезные сводки, ни одна из них, на мой взгляд, не исчерпывает проблему хотя бы в некотором приближении. Потому что вы хорошо понимаете, что никакая научная проблема вообще не может быть по природе своей исчерпана. Всякие успехи в исследовании рождают новые вопросы,
новые проблемы, то есть, по сути, решение капитальных вопросов остается делом бесконечного приближения ко все большему и большему знанию.
В целом я должен характеризовать состояние проблемы восприятия в совре- менной психологии как очень продвинутое. И вот, несмотря на это, все же многие очень существенные вопросы остаются неосвещенными. И, гораздо хуже того, мно- гие такие вопросы, можно сказать, проблемы восприятия, до сих остаются в поло- жении «прикрытых». Что я разумею, когда я говорю о прикрытых проблемах? Они оказываются в положении как бы… (как это говорили по отношению к старинным индийским кастам) «неприкасаемых», что ли? Вот эти проблемы оказались в ка- кой-то категории неприкасаемых. И это плохо потому, что когда вы не отдаете себе отчет в этих прикрытых, неприкасаемых проблемах, то вы невольно ограничиваете свои возможности в исследовании частных вопросов. Не видя как следует целого,
вместе с прикрытыми проблемами, которые обходят на современном этапе разви- тия исследований, очень трудно вести и эти частные исследования.
Конечно, и каждое частное исследование необходимо, хочет или не хочет того автор, исходит из некоторых общих схем, общих представлений о зрительном воспри- ятии в целом, с его источником, с его течением, с его продуктом, то есть зритель- ным образом, зрительной картиной мира. Схемы эти всегда подразумеваются, но не всегда эксплицируются, то есть раскрываются, излагаются, развертываются. И очень серьезные монографии, в том числе и классические по своему значению, исходя из некоторой схемы, ее порой не выражают. Я сейчас имею в виду такую замечательную

ВОСПРИЯТИЕ
176
ЛЕКЦИЯ
21
работу в области психофизиологии зрения, какой является, на мой взгляд, классичес- кая монография Сергея Васильевича Кравкова — «Глаз и его работа»
1
, превосходная книга, выдержавшая несколько изданий. Последнее издание, или, по-моему, предше- ствующее, четвертое, было удостоено высокой академической премии. И это справед- ливо, по тому времени, для 1950 года, конечно, это была великолепная монография по психофизиологии зрения, опиравшаяся на серьезные, большие достижения, кото- рые уже были к тому времени в области психофизиологии зрения. Во всяком случае,
на те достижения, которые к тому времени можно было признать относительно бес- спорными, фундаментальными, то есть устанавливающими основные факты.
Все же из этой монографии, повторяю, не очень отчетливо выступает спрятан- ное, почти не высказываемое некоторое общее представление о зрительном воспри- ятии. Что это за схема? Я цитирую Кравкова: «Подобно тому, как в фотографическом аппарате получается изображение на светочувствительной пластинке, в глазу полу- чается изображение на сетчатке». Далее Кравков приводит фотографии, полученные некоторыми авторами. Фотографии, которые должны убедить читателя в том, что дело обстоит именно так, что зрительный аппарат (а это психофизиология, речь идет о работе зрительного аппарата, прежде всего) работает по оптико-геометрическим законам, так сказать, то есть работает в начальных своих этапах, основных, собст- венно, этапах, подобно тому как работает фотоаппарат. Фотографии, о которых я говорил, сделаны так: производится разрез на вынутом глазе в саггитальной плоскос- ти, часть сетчатки или почти вся сетчатка отделяется, а на место сетчатки встав- ляется фотографическая пленка. Затем перед этим глазом ставится некоторое изобра- жение. Таким классическим объектом является переплет окна. Он обращается к свету.
А затем пленка извлекается и проявляется. И оказывается, что на пленке имеется,
правда не очень хорошее, но все же изображение, проекция предметов, ситуации,
картины. Отбрасываемые лучи падают на глаз — вот и выходит изображение.
Таким образом, мы приходим к очень простой схеме, которая одно время без- раздельно господствовала, по крайней мере, в элементарных учебниках физиоло- гии, психофизиологии и психологии. Об этой схеме я уже в другой связи говорил,
я просто воспроизведу ее сейчас еще раз. Она проста, наивна и как-то подспудно держится очень устойчиво. Может быть, потому, что она очень импонирует здраво- му смыслу или привычке такого физикального мышления. Значит, речь идет о том,
что мы имеем некоторый объект. Ну, классическую свечку. Я уже изображал ее в другой связи несколько раз. Затем мы имеем прибор, приемник, который схемати- чески представляет собой следующее. Это диафрагма, линза, сфера, на которую происходит проекция. Вот это и есть глаз. Значит, что здесь происходит? Вот сюда поставим линзу, которая есть хрусталик, вы понимаете. Вот здесь мы и получаем проекцию сетчатки, а затем идет система очень сложная, с перекрестами и т.д. Мы знаем точно, где — в затылочной коре, 17-е поле по Бродману, вот производится эта самая сетчаточная проекция. Изобразим эту маленькую свечку здесь. Ну, а даль- ше что происходит? А дальше происходят дополнительные процессы, имеются ка- кие-то очень сложные кортикальные связи, 18-е поле и дальше соответствующее распространение возбуждения. Словом, динамическая игра, которая разыгрывается уже в коре и в некоторых подкорковых образованиях. Мы можем усложнять эту схе- му — в общем, она остается сводимой к этому примитивному изображению.
К тому же эта схема относится не к реальному глазу, а скорее, к глазу иде- альному, упрощенному, притом мы допускаем не бинокулярное, а монокулярное
1
Кравков С.В. Глаз и его работа. М.; Л., 1950.

177
ЗРИТЕЛЬНОЕ
ВОСПРИЯТИЕ
зрение или, вернее, допуская бинокулярное зрение, мы рассматриваем совокупное зрение обоих глаз, своеобразное циклопическое зрение, то есть как бы зрение од- ним глазом, центрально расположенным. Можно сказать, идеализируем схему, от- брасываем ряд осложнений, зависящих от бинокулярности и от других обстоятельств.
Вот такой идеализированный, теоретический, можно сказать, глаз, с его дальней- шими проводящими путями, с корковыми проекциями, прежде всего в 17-м про- екционном поле, затем с дальнейшими элементами, которые разбросаны в других областях коры. И как будто бы все сходится с теми данными, которыми мы распо- лагаем, о приборах, участвующих в зрительном восприятии, реализующих это зри- тельное восприятие. И это соответствие, которое легко обнаруживается, представ- ляет собой некое коварство, проявляющееся тотчас же, как мы отдадим себе отчет в хорошо известном факте, что возникающий зрительный образ объекта не соот- ветствует его проекции на сетчатке. То есть оказывается, что допущение о воз- никновении в первую очередь сетчаточной проекции, этой пластинки, а затем где- то какой-то метаморфозы, приводящей к появлению собственно видимого образа объекта, внешнего мира вообще, здесь не проходит просто потому, что нельзя до- пустить прямого перевода зрительной проекции предмета в образ. Они не совпадают между собой.
Прежде всего, это несовпадение обусловлено устройством глаза и сетчатки гла- за, то есть чувствительным аппаратом, зрительным рецептором, сосредоточенным на внутренней поверхности сферы, которая образует глаз. Вы знаете устройство глаза. Я
не буду на этом останавливаться. Давайте рассмотрим немножко внимательнее, как все-таки устроен глаз и, особенно, какова морфология сетчатки. Здесь очень много удивительных явлений, с которыми мы сейчас встретимся. Я попробовал дать себе отчет в этих удивительных явлениях потому, что они-то и образуют то, что я бы на- звал «загадкой глаза». Ну, прежде всего, надо сказать, что если вам понадобилось кон- струировать некоторый прибор на практике, как, например, конструируют камеру- обскуру или фотографический аппарат, хотя бы простейшего типа, и если задача такая — построить как можно более совершенный проект, то хуже, чем это сделала природа, решить эту задачу нельзя. А ведь природа, то есть эволюция, усовершенство- вание органов, как и организма в целом, это серьезная вещь. И если так устроено,
если так сложилось в эволюции, то это имеет свои основания. Так как же устроено,
как сложилось? Посмотрите, я сказал — хуже не выдумаешь. Вот теперь давайте по- смотрим, почему я так говорю. Прежде всего, я хочу напомнить вам, что сетчатка гла- за, система-совокупность чувствительных элементов, зрительных рецепторов, она ведь двойственна. Так и говорят иногда некоторые авторы о двойственности сетчатки. Вы знаете, что она состоит из очень разных элементов. Это палочковый и колбочковый ап- параты, которые сосуществуют на сетчатке. При этом палочек ужасно много. Некото- рые указывают количество порядка ста тридцати миллионов. И колбочковый аппарат,
очень скромный. Всего семь миллионов. Крайне неравномерно. Причем, по-видимому,
колбочки являются главными, очень важными элементами потому, что именно кол- бочки обеспечивают дневное зрение, цветовое зрение. Палочки обладают высокой све- товой чувствительностью. Но все-таки, важнейшими, по-видимому, являются колбоч- ковые элементы. И вот они-то и представлены в относительно скромных количествах.
Относительно. Семь миллионов на такой маленькой поверхности! Это не метры квад- ратные, как для осязательных рецепторов, правда? Здесь концентрация крайняя! На очень небольших поверхностях.
Но суть даже не в этом, а в распределении чувствительных элементов. Удиви- тельное распределение с точки зрения допускаемой проекции сетчаточного изобра-

ВОСПРИЯТИЕ
178
ЛЕКЦИЯ
21
жения. Вот я опять тоже в грубом приближении изображу, как распределяются эти элементы по сетчатке. Вот давайте выпрямим сетчатку, сделаем ее плоской поверх- ностью. Окажется, что количество колбочек резко уменьшается к периферии. Если по абсциссе отложить направо и налево расстояния от центра сетчатки, а потом по вертикали, по ординате, отложить число элементов на площадь (скажем, на квад- ратный миллиметр), то окажется, что наибольшее количество в самом центре. По- том что? Их число падает, они становятся все более и более редкими. Палочковые элементы …дают иную картину.
Теперь представьте себе еще одну неприятность. Дело все в том, что если мы по- смотрим чувствительность отдельных участков сетчатки глаза, сферы внутренней, то общее правило состоит в том, что в направлении от центральной части к периферии чувствительность падает. Я тоже мог бы изобразить какую-то схематическую кривую,
но в этом нет необходимости. При этом на сетчатке глаза отчетливо выделяется цент- ральная область, фовеальная область, которая особенно чувствительна, — это ямка.
Ямка маленькая по своей площади. Это настоящее углубление, причем оно замечатель- но вот в каком отношении. По данным морфологических исследований, общее прави- ло состоит в том, что эта центральная ямка, то есть поле наибольшей чувствительно- сти, состоит только из главных элементов, как я говорил, то есть колбочек. И эти колбочки находятся в таком положении, что им приходится чувствовать себя пример- но так, как пассажиру в переполненном вагоне метро или автобуса. Они прижаты друг к другу, поэтому они даже деформированы. Они даже отличаются, эти колбочки, они даже вытянуты. Они, так сказать, вроде палочек по форме, а не колбочек. Они просто сжаты. То есть не в том смысле, что механически сжаты и их вытянуло, а в том смыс- ле, что в них уже морфологически, генетически была заложена более узкая форма.
Чтобы их побольше уместилось на единицу поверхности.
Еще одно положение. Каждая из колбочек, которые образуют фовеальную часть, безусловно, имеет свои связи с одной биполярной нервной клеткой. То есть,
иначе говоря, каждая говорит своим голосом. Они не разговаривают хором. А вот ког- да мы движемся от центра к периферии, то оказывается, что колбочки связаны груп- пами, правда, небольшими, с одной и той же клеткой, то есть их вклад бывает со- вместным. Здесь же все отдельно. Вы видите, что плотность распределения основных чувствительных элементов, колбочек, очень различна в фовеальной, прецентраль- ных, то есть окружающих fovea, и, наконец, в более периферических частях сетчатки.
То же относится и к чувствительности. В самой fovea чувствительность падает, хотя остается очень высокой, от центрально расположенных элементов, то есть в глубине ямки, к периферии. И при этом падает эта чувствительность очень значительно. Сло- вом, мы приходим с вами к поразительному результату. Этот поразительный резуль- тат заключается в том, что если мы имеем проекцию на пластинке (помните, я с цитаты кравковской начал об изображении на фотографической пластинке), то мы получим удивительную пластинку. Если говорить фотографическим жаргоном, мы можем снимок получить в условиях разной зернистости и разной чувствительности поверхности, на которую происходит проекция.
Товарищи, занимающиеся фотографией, хорошо понимают, что значит «раз- ная зернистость». Оказывается, вот что. Детальная прорисовка в одном случае; в другом случае, если двигаться от центра к периферии, зерно будет все крупнее и крупнее, то есть разрешающая способность будет резко падать. Это во-первых.
И во-вторых, требуется разная выдержка. Чувствительность-то разная! Эти аналогии с фотопластинкой отдаленные и, конечно, мнимые. Так вот: можно ли получить изображение сколь-нибудь приемлемое, сколь-нибудь точное, сколь-нибудь сопос-

179
ЗРИТЕЛЬНОЕ
ВОСПРИЯТИЕ