Файл: Лекции по общей психологии под редакцией Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой москва смысл 2000 А. Н. Леонтьев.pdf

184
ЛЕКЦИЯ
22
ВОСПРИЯТИЕ
Это движение является своеобразной формой покоя. Но это есть и движение в буквальном смысле, потому что если вы запишете фиксацию глаза на какой-то точке (мы называем ее «точкой фиксации»), при большом увеличении вы увидите,
что во время сколь-нибудь длительной фиксации глаз все же проделывает движения в очень небольшом диапазоне.
Попросту говоря, получается не точка, а все-таки известное движение, огра- ниченное очень узким полем. Но эти микродвижения осуществляются в моменты фиксации, то есть в моменты, когда глаз макроскопически кажется неподвижным.
Я сейчас рассматриваю деталь, точку на находящемся передо мной предмете.
Конечно, глаз остановился, но он не находится в покое. Он совершает-таки малень- кие движения, микродвижения, ограниченные очень маленькой зоной, так, чтобы в центре этой маленькой зоны оказалась эта фиксируемая точка, как угодно маленькая.
Значит, движения здесь продолжаются в момент остановок, то есть фиксации.
Надо, наконец, заметить и еще одну деталь: можно наблюдать такие движения глаза, которые носят характер микродвижений в собственном смысле, это тремор- ные движения или тремор. Это как бы дрожание. Так, мы говорим о ручном треморе.
Однако тремор выражается в очень малых единицах. Мы обычно используем угловые единицы, можно, конечно, записывать эти движения в линейных единицах смеще- ния глазного яблока. Это безразлично.
Наконец, это движение, которое тоже входит в круг мышечных движений, это движение нистагма, которое можно наблюдать именно в условиях, когда перед глаза- ми движется некоторый однородный, но рассеченный дискретно, разделенный фон.
В экспериментальных условиях обычно употребляется фон из движущихся по- лос, и тогда глаз совершает движения преследования полосы и возвращения, то есть проделывает вот этот своеобразный нистагм. Это подкорковое по своему управлению движение, конечно, непроизвольное, тоже не замечаемое нами.
Я не могу не отметить также еще один факт, который важен для того, чтобы понять работу зрительной системы в общем, факт, тоже относящийся к движению.
Это экстрасистемные движения, то есть такие движения, которые суть не только дви- жения глаз, но в которых участвует и скелетный мышечный прибор. Ну, например,
это движение поворота головы, если говорить о млекопитающих или о человеке, тем более. Можно себе представить переместительные движения, ограниченные не толь- ко движением глаз, но практически это чаще всего есть и перемещение головы.
Значит, опять получается так, что глаз работает, осуществляя собственные, ин- трасистемные, но вместе с тем и экстрасистемные, то есть выходящие за пределы зри- тельной системы, движения. Участвуют в нем большие мышечные группы, которые дают поворот туловища, поворот головы, и те движения представляются очень важ- ными для восприятия предметного внешнего мира, для зрительного восприятия. Есте- ственно, возникает очень простой вопрос: а что управляет этими движениями?
Дело в том, что все эти движения, о которых я сейчас говорил, управляются воздействиями на зрительные рецепторы, то есть воздействиями на глаз, на сетчат- ку глаза.
Таким образом, чувствительные аппараты глаза выполняют две различные функции: первая, с которой мы начали, — это функция собственно собирания информации, получаемой по зрительным путям, зрительным способом, через зре- ние. Мы нечто видим, нечто воспринимаем, принимаем — это одна функция. А вто- рая, интимно связанная с этой реципирующей функцией, есть функция афферен- тирования, то есть управления зрительной системой, органами зрительной системы,
я имею в виду — глазами.

185
ДВИЖЕНИЯ
ГЛАЗ
И
ЗРИТЕЛЬНОЕ
ВОСПРИЯТИЕ
При этом в афферентации движений нужно различать (соответственно тому,
что я только что говорил об этих движениях экстрасистемы) двоякого рода движе- ния, которые вызываются воздействиями на сетчатые оболочки глаза, на сетчатку.
Это проприомоторная афферентация, то есть афферентация самого глазного прибо- ра, зрительного прибора, самих глаз, и гетеросистемная, то есть внешняя по отно- шению к зрительной системе, — мышечное движение, движение скелетной мускула- туры, осуществляющее повороты головы, наклон головы, поворот туловища и т.д.
Таким образом, положение, которым бы я мог резюмировать только что мною высказанное, следующее: зрительный прибор — глаз — есть самоафферентирующий- ся прибор, самоуправляющийся прибор. Надо сказать, что здесь требуется привести некоторые замечания — я говорю «самоуправляющийся прибор», имея в виду соб- ственно глазные движения, но это и самоуправляющаяся система, включающая в себя не только моторные компоненты, не только движения глаз, но и движения в более широком смысле, то есть движения головы, туловища. Так оно и происходит.
Можно очень легко показать афферентационную функцию сетчатки. Грубые и уже старые опыты состоят в том, что в некоторых специальных условиях осуществ- ляется воздействие на чувствительные приборы глаза, на сетчатку, на светочувстви- тельные элементы ее, с помощью очень узкого пучка света, который в темноте неожиданно вспыхивает и падает под определенным углом на сетчатку, так что вы можете заранее рассчитать, на какое поле сетчатки, на какую точку поля сетчатки падает этот одиночный достаточно интенсивный раздражитель.
Вы можете наблюдать рефлекторный ответ. Видно из этих опытов, что если та- кой пучок света — игла света — касается периферических частей сетчатки, далеко рас- положенных от центра, от фовеа централис, то легко можно вызвать рефлекторный двигательный ответ, захватывающий широкую мышечную область. То есть это раздра- житель, который вызывает поворот не только глаз, но и головы. Когда мы двигаем этой световой иглой ближе к центру, то мы можем попасть на такую зону сетчатки,

186
ЛЕКЦИЯ
22
ВОСПРИЯТИЕ
Значит, вы его видите два раза: один раз вы его «видите» (в кавычках) в том смысле, что глаз получает зрительное раздражение, воздействие, в результате кото- рого происходит установка на этот предмет; во втором смысле вы его видите, когда глаз установлен на этот предмет, проделывает известную работу, и в результате воз- никает образ данного предмета.
Гораздо острее это выступает в экспериментальных условиях. Чтобы увидеть,
надо, чтобы глаз уже реагировал на световой раздражитель, падающий на сетчатку.
Опыт, который я описываю, был проделан Юлией Борисовной Гиппенрейтер очень отчетливо. Начались эти исследования лет 6 тому назад и продолжаются до сих пор — это исследования глазных движений
1
. Опыт, который я имею в виду, очень прост: перед испытуемым располагается некоторый экран, на котором отчетливо выделяется фиксационная точка, то есть такая точка, на которой испытуемый сосре- доточивает свое внимание, попросту говоря, устанавливает зрительные оси так, что- бы эта точка попадала в фовеа централис, в центр глаза, на наиболее чувствитель- ную его часть, и фиксирует ее некоторое время. Я уже говорил, что эта фиксация не абсолютная, не неподвижная, с микродвижениями, но мы от них сейчас можем от- влечься. Глаз как бы прикован к точке. Мы ее называем точкой фиксации. На перифе- рии этого поля — экрана — подается раздражитель, зажигается лампочка, спрятан- ная за экран (полупрозрачный экран). Неважно, каким техническим способом, тем или другим, возникает где-то здесь на периферии раздражитель. Что происходит с глазом?
Глаз перемещается в новую точку, отрывается от фиксационной точки, он делает скачок. Вот я и спрашиваю: чтобы сделать скачок и при этом точный скачок на вновь появившуюся точку (маленький объект, малых угловых размеров) — нуж- но ведь увидеть эту точку, нужно, чтобы она оказала воздействие на сетчатку глаза,
иначе она действовать не может. Она действует только на сетчатку. Спрашивается,
можно ли описать этот опыт так: я вижу точку фиксационную, на которую меня экспериментатор просит смотреть, затем я вижу вторую точку, появившуюся где-то сбоку, на периферии, на некотором расстоянии от точки фиксации, и вследствие того, что я вижу появившуюся точку, я перевожу взор на этот новый раздражи- тель, возникший неожиданно для меня справа или слева. Нет, оказывается, так описывать нельзя потому, что я ее не вижу, хотя эта точка и вызывает скачок гла- за, то есть реакцию зрительной системы, моторную реакцию.
Откуда это можно видеть? А это просто сделать. Рефлекторное движение пере- мещения на месте, а различение, видение точки отсутствует. Как это доказать?
А очень простой способ: надо условиться с испытуемым, что если произой- дет какое-то изменение, возникнет какая-то точка вне этой фиксационной точки,
то следует реагировать нажиманием на ключ телеграфного типа, на какой-нибудь контакт, на котором уже лежит рука испытуемого, в том случае, если она будет
Х-образная, и не надо нажимать, если она будет представлять собой кружок.
Тогда получается следующая картина: глаз уже сделал свое движение, он уже осуществил зрительный рефлекс, рефлекторное движение, а, оказывается, для того,
чтобы увидеть эту штуку, надо еще некоторое время. Рука отстает. Моторная реакция самая простая, как угодно задолбленная, выученная заранее — рефлекс уже образо- ван, положительный на одно, отрицательный на другое, все равно требуется гораздо большее время, чем необходимо для переместительного движения. В особенности с началом этого скачка.
1
См.: Гиппенрейтер Ю.Б. Движения человеческого глаза. М., 1978.

187
ДВИЖЕНИЯ
ГЛАЗ
И
ЗРИТЕЛЬНОЕ
ВОСПРИЯТИЕ
Я забыл сказать, что во время этих опытов происходит сплошная запись этих движений с большим увеличением, развертка производится на любой составляю- щей — на вертикальной, на горизонтальной, на двух составляющих, неважно. Это технические детали.
Вот и получается, что сначала глаз реагирует на появление светового раздра- жителя, затем происходит элементарное различение. Это видно по ходу показателей времени реакции. Я вас спрашиваю, когда начинается мышечная реакция? А с мо- мента, когда глаз уже среагировал на новый появившийся раздражитель.
Значит, получается такая ситуация: для того чтобы видеть, уже должна быть какая-то реакция двигательной системы, зрительной системы.
Существует парадокс — чтобы увидеть нечто, нужно, чтобы это нечто уже воз- действовало на сетчатку, обеспечило бы всю подготовительную работу — установоч- ные движения, конвергенционные движения и т.д. Вот почему мы с вами можем очень четко выделять афферентационную функцию и функцию собственно воспри- нимательную, рецепторную или перцептивную. Причем — это тот же самый чувстви- тельный прибор.
Надо сказать, что изучение афферентационного поля, а значит, и рецепиру- ющего поля, позволили измерить и ввести функционально-морфологическое поня- тие так называемого «афферентационного зрительного поля» и «оперативного поля зрения». Это было очень важное различение, введенное несколько лет тому назад в тех же исследованиях, которые я цитировал, сейчас это исследования Юлии Бори- совны Гиппенрейтер и других. Я тоже принимал некоторое участие в этих исследо- ваниях в свое время. Нужно сказать, что это, с моей точки зрения, очень важное различение.
Почему важное различение? Потому что теперь вы видите, что вот эта удиви- тельно сложная морфология сетчатки — сосредоточение палочек, повышение чув- ствительности к центру, наоборот, уменьшение числа колбочек, повышение числа палочек и более рассеянные элементы, меньшее число рецепирующих элементов на соответствующую площадь сетчатки — она-то теперь раскрыта. Более широкое аффе- рентационное поле, высокая палочковая чувствительность, сравнительно редкие эле- менты — зачем им там надо быть плотными, то есть сосредоточенными в большом количестве? И наконец, эти колбочковые элементы на периферии объединяются в группы: то есть покрывая известную площадь, они, однако, не дискриминируют внутри этой своей группы воздействия, потому что они имеют один нервный вход,
подходят к одному нервному волокну, грубо говоря.
Теперь понятно, что периферия прежде всего выполняет афферентационную функцию. Центральное поле, прецентральное поле прежде всего отчетливо выполня- ет реципирующую функцию.
Надо сказать, что таким образом неразумность распределения оказывается ра- зумным распределением. И чтобы увидеть очень слабый свет, слабый раздражитель,
лучше смотреть не центральным зрением, а несколько периферическим. Там есть та- кая кривая, которая так хитро поднимается по чувствительности, и есть действитель- но такое пропериферическое поле, которое особенно чувствительно. Да! Для свето- вого сигнала, но не для предметного восприятия. Таким образом, все оказывается разумным, и эволюция, которая создала эту очень странную, с точки зрения наи- вной геометрической оптики, неравномерность сетчатки, оправдана функционирова- нием зрительной системы. Она необходима для ее функционирования.
При этом я должен заметить, что движения и воздействия, которые характери- зуют работу этого широкого, по сравнению с реципирующим, афферентационного

188
ЛЕКЦИЯ
22
ВОСПРИЯТИЕ
поля, находятся вне как бы самого зрительного восприятия в собственном смысле, то есть, попросту говоря, они не «зашумливают» конечного эффекта, видимого образа.
Я уже говорил, упоминая эти двигательные движения, что никакие сакка- дические движения, никакие дрейфы, то есть медленные сползания, медленные движения глаз (я, кажется, забыл о них упомянуть, но это неважно, это общеиз- вестная вещь), просто нами не отмечаются, правда? Поэтому предварительные афферентирующие сигналы мы тоже не замечаем. Поэтому и получается иллюзия такая — то есть это не иллюзия, это больше, чем иллюзия, — это такая феноме- нальная картина, такое явление, что я действительно двигаюсь в условиях сумереч- ной освещенности и вдруг вижу некоторый объект, например веточку, которая рас- положена где-то немножко в стороне и немножко сливается с фоном, правда? Я не вижу, однако, первых воздействий, первых впечатлений, которые заставляют меня установить глаз на объект. И тем самым глаз, то есть зрительная картина, освобож- дается от шумов, от впечатлений, которые собственно не участвуют в построении образа, а выполняют как бы функцию подготовки построения, порождения образа.
Вот как обстоит дело.
Что касается оперативного поля зрения, то здесь мы тоже встречаемся с очень серьезным осложнением. Было бы очень просто, если бы оперативное поле зрения оказалось точечным или очень узким, как, скажем, узкое поле чувствительности кончика пальца, которым я обвожу контур предмета. Нет. Дело в том, что эта зона,
это поле, которое мы называем оперативным, рабочим полем зрения, представля- ется достаточно широким. Оно может быть измерено следующим способом: можно пользоваться мгновенным предъявлением, как мы говорим на нашем профессио- нальном жаргоне, «тахистоскопическим», то есть с помощью прибора, который дает возможность на заданные небольшие интервалы предъявлять какой-то объект, а за- тем его убирать из поля зрения. Какова техника этого предъявления — это без- различно. Она бывает механической в старых тахистоскопах, потом она стала про- екционной по типу фотографического затвора, а теперь работают с электронными тахистоскопами, то есть высвечивают заданный объект в заданное время с помо- щью телевизионного экрана, кинескопа. Но это неважно. Техника здесь усовершен- ствуется, но суть остается та же самая. Берется некоторое минимальное время, и в это минимальное время предъявляется то или иное количество объектов или объек- тов, также занимающих то или другое поле. Время экспозиции так мал у
, что глаз переместительного движения совершить не успевает. Время, требуемое на переме- щение, больше, чем время экспозиции.
И вот тогда-то и выясняется, что глаз работает не как точка. Все-таки глаз работает... Ну, мне приходилось слышать такое выражение, оно мне запомнилось,
потому что наглядное, — «не как палец, а как ладошка», то есть это довольно широкое поле одномоментного схватывания.
Значит, глаз здесь выступает как многоканальный рецептор. Понятно? Кото- рый работает одновременно по параллельным каналам.
Как измерить это поле? Велико ли оно? Видите ли, можно дать какие-то ве- личины. Ну, может быть, так я бы сказал, очень осторожно, потому что здесь ого- ворки, что это где-то порядка 12°, ну максимум 20°.
Почему такой колоссальный разброс «от и до»? Вы себе представляете углы? 10°
и 20°! Огромное различие! А иногда говорят — 5° всего. Как это объяснить, это рас- ширение и это сужение — поле колеблется? Это очень просто: дело в том, что величи- на этого оперативного поля оказывается изменчивой и зависящей от свойств самих объектов, если хотите, единиц восприятия, единиц, с которыми вы работаете.