Файл: История России в свете цивилизационного подхода Учебное пособие.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 26.04.2024
Просмотров: 66
Скачиваний: 0
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
119
Обществам восточного тина были известны объективно существовавшие общественные противоречия. Однако конфликт протекал здесь, как правило, в неразвитых формах, он никогда не оборачивался свободньм противоборством политических интересов. Над социально-политической и духовной жизнью Востока тяготела сверхъестественная фигура правителя. Для восточного мышления властитель есть сосредоточие всех элементов космоса, вместилище всех человеческих активностей. Он не арбитр споров, он-способ их решения. Подданный восточного правителя знает, что его владыка управляет не только царством, но и природой, и в ежегодных ритуалах даёт начало сезонным явлениям. В некоторых случаях государством управляет Бог при посредничестве жрецов, изъявляющих его волю
Восточные общества были построены на принципах коллективизма. Личные интересы полностью подчинены общим: общинным, государственным. Личное начало было развито слабо. Личность на Востоке не имела собственной ценности. В соответствии с восточными представлениями человек-лишь песчинка на берегу океана вечности. От него ничего не зависало. Жизнь человека определяли исторические традиции, природа, государство, община. Возможности влиять на исторический процесс со стороны человека крайне ограничены. Это выражалось в фатализме, вере в предопределенность судьбы и событий. Стремление к свободе реализовывалось в духовной сфере, где появлялась возможность отстраниться от земной власти.
Восточные общества прошли длительный путь исторического развития. В процессе эволюции некоторые черты традиционной ментальности подвергались определенной модификации, другие сохранились до настоящего времени. В XIX-XX вв. восточные страны встали перед необходимостью осуществления модернизации. При этом оказалось, что традиционная ментальность стала в некоторых обществах важным стимулом модернизационных процессов. Особенно ярко это видно на примере японской традиционной культуры, выработавшей ценности, хорошо вписавшиеся в процесс национальной модернизации. Остановимся на краткой характеристике некоторых из них.
Синтоизм - древняя языческая религия Японии, согласно которой японцы произошли от богов, воплощает японский патриотизм, призванный доказать окружающему миру духовную состоятельность японцев, их способность усвоить технологические достижения Запада без ущерба для национального самосознания.
Культура выращивания риса, на основе которой сформировались японский коллективизм, общинность, внедренные затем в капиталистическое производство.
Конфуцианская этика долга, культ семьи и предков, отношения между отцом и сыном, руководителем и подчинённым, что столетиями определяло
120
моральный климат в стране и что до сих пор скрыто или явно проявляется в различных сферах экономики, политики и частной жизни.
Психология “амаэ”, ориентирующая японца на благожелательное отношение к зависимости от другого, что обусловило периодическую “открываё-мость” японской цивилизации внешнему влиянию (сначала Кнгаю, йогом Западу).
Принцип “кокутай”, согласно которому для среднего японца государство всегда было сложным организмом, частицей которою он был сам и которому он готов приносить определенные жертвы. Отсюда вытекает способ-кость японского рабочего в течение долгого врсмош терпеть заниженную оплату труда, столь характерную для стран запоздалого капитализма.
Буддистские ценности привили японцам вкус к созерцанию, интуитив-но-чунствительпому Постижению мира. С этим связаны японские умение распорядиться пространством, стремление к минимизации, оптимальность технического дизайна. От буддизма распространилась я идея равенства, заключающаяся в равенстве возможностей, а не достижений. 1 {снится умение человека дисциплинировать себя, выложиться на своем уровне. 1хли дчп нс-равньгх по своим природным качествам человека трудятся в полную силу (каждый в свою), то справедливо платить им одинаково. Такая система оплаты труда эффективно стимулирует индивидуальную трудовую активность, о также помогает избежать значительных социальных контрастов в обществе. Таким образом, опыт Японии и других стран свидетельствует о необходимости синтеза традиционного коллективизма и индивидуализма. Иные попытки решения - сохранение коллективизма или, наоборот, его насильственная ломка и прямолинейное насаждение индивидуалистических ценностей - не приводят к успеху (Хорос В. Русская история в сравнительном освещении. М„ 1996.С.49-52).
Западный тип цивилизаций. Ментальносгь античного периода истории вызывает интерес потому, что здесь лежат истоки европейской культуры. Доминантой менталыюсти древних греков было ощущение свободы. Наиболее глубинные истоки греческого свободолюбия снязины с особенностями природной среды. Ограниченное географическое пространство не способствовало ощущению потерянности в окружающем мире. Мир представлялся стройно разбитым естественными гранями, и в этом мире человек находил себе место хозяина, дарованное ему богами. В каждом районе были особые, отличные от других, структура почв, рельеф, хозяйственная деятельность. Каждый греческий полис имел свой диалект, собственных богов и героев, а также календарь и монету. Поэтому между 1ражданамн отдельных государств возникали и закреплялись различия в характерах и пристрастиях, что влекло за собой соперничество, нередко распри, однако содействовало самоутверждению древнего грека в своем обособленном уголке. Тем более, что нссмогрн на все различия, в Греции долго сохранялось сошлнне
121
общности интересов, чувство совместной принадлежности к единству. I этом сочетании разнообразия и взаимной лояльности коренился принцип со стязатслъности, благородного соревнования и отдельных личностей, и групп и полисов в целом с целью достижения наилучшею результата. Дух соревнования вносился вп все, даже в воины, ннкогдл не заканчивавшиеся л классический период греческой истории полным уничтожением одной ш сторон (Запад и Восток. Традиции и современность. М.. 1993. С.4-5).
Необходимость сделать сознательный выбор из альтернативных способов мировосприятия и поведения способствовала формированию (реческоЙ индивидуальности. “Греки были первыми, - писал исторический психолог 3. Барбу, - кто построил тип цивилизации, которая сделала человека способным сознавать себя индивидом. В Греции история древнего мира перешла от ДО-11 ндивидуалистяческой к индивидуалистической ступени”.
Древперимская менталыюсть имела свои особенности. Для нес характерны громадная целеустремленность, дисциплинированность, практицизм, организаторские способности. Римский религиозный культ отличался сухостью и формализмом. В нем господствовал принцип “Я даю, если ты даешь”. Жертвоприношение богу - это плата за услу1у. Ясли псе сделано правильно, божество должно откликнуться. Если оно пренебрегает своими обязонностя-ми, то рискует остаться без приношений. Религиозный формализм способствовал появлению римского права и юриспруденции, сташних основой права в современном обществе.
Ментальность средневековья отличается своеобразием. Прежде всего, мировосприятие средневекового человека было тсоцегпрично, т.е. сводило всё сущее к промыслу всемогущего Бога. Одинаково реальными считались мир земной и мир потусторонний. “Двоемирие” порождало символизм мышления. Эго отражалось в духовной и материальной культуре.
Специфика ментального склада средневековой личности связана с эмо-ционпльной сферой. В феодальной Европе был распространен тин необузданного и фантазирующего прлвигсля. Полпгкка считалась личным, семейным, кланопым делом, религиозным подвижничеством, рыцарской авантюрой, но никак не работой подотчетных населению представителей. Для средневековой эмоциональности характерна крайняя быстрота смены состояний:
от восхищения к гневу, от подавленности к эйфории, от неуверенности к самодовольству и т.н. Средневековый человек был крайне чувствителен. Слезы, рыдания, заламывания рук были распространенным явлением. Частые обмороки случались как у женщин, так и у мужчин. Люди любили яркие, контрастирующие циста, их притягивали драматические, часто кровавые зрелища. “Жестокое возбуждение и грубое участие, вызываемое зрелищем эшафота, - писал нидерландский историк И. Хейзинга, - были важной составной частью духовной пищи народа”.
122
Еще один факт, на который обратили внимание историки ментальностей, состоит в том, что слух, осязание, обоняние представлены в познании средневековья шире, чем в современном. В средние века люди в основном слушали, а не читали. Медики определяли болезнь по звуку и запаху. Музыка оказывала на людей глубочайшее впечатление.
В сфере групповых отношений характерной особенностью средневековой личности был конформизм (приспособленчество) по отношению к своим и социальная агрессивность по отношению к чужим. Все неурядицы списывались на счет врага. Средневековый человек был корпоративным. Он вращался в своей среде и принадлежал к своей касте (сословию, фамилии, общине, гильдии, цеху). Человек осознавал себя только по кастовым особенностям или по признакам, различающим народ, партию, корпорацию, семью;
он видел себя лишь через призму своей общественной роли, а не в качестве индивидуальной личности.
Характерной чертой средневековой ментальности был страх. Боязнь Божьего суда, неурожая и голода, войны и эпидемии порождали чувство неуверенности, глубоко влиявшее на людей средневековья и определявшее их поведение. Но средневековый страх, как и остальные феномены ментальности тех веков, многосложен. И это потому, что в жизни была не только пугающая изменчивость, но и незыблемый порядок, утверждаемый христианской верой. Человек того времени видел в Боге творца незыблемого порядка, в котором ему, человеку, отводилось незыблемое место. Не менее важным компенсатором страха, по мнению отечественного историка культуры М.М. Бахтина, была смеховая культура. В смехе средневековый человек ощущал победу над страхом. Эта победа была эфемерной, “за ней следовали будни страха и угнетения, но из этих праздничных просветов человеческого сознания складывалась другая неофициальная правда о мире и о человеке” (М.М. Бахтин).
В позднем средневековье структура личности стала меняться. Единство и централизация средневекового общества ослабевали. Стало расти значение капитала, индивидуальной экономической инициативы и конкуренции, зарождался новый денежный класс. Подъем городов и развитие городского населения привели к новым духовным ценностям. Люди раннего средневековья были “безразличны” к времени, нередко не знали своего возраста, слабо различали прошедшее, настоящее, будущее. Временем не дорожили, т.к. оно ничего не значило на фоне вечности, к которой было устремлено религиозное сознание. В позднем средневековье время становится ценностью, им на- ' чинают дорожить. Интеллектуальное освоение времени и пространства, уси- ;
лившееся стремление к точности, рост потребности в знании и образовании изменяли картину мира. Система ценностей новых слоев переориентируется “с неба на землю”. Появляется идея чистилища, расположенного между адом
123
и раем, где мучаются временно, а искупив земные грехи, попадают в рай. У богатых появляется надежда на спасение. Таким образом, сдвиги в социальных и производственных отношениях стимулировали развитие теологии, вызывали изменения в умонастроениях, которые способствовали хозяйственному развитию.
В отличие от Ренессанса (Возрождения), являвшегося, по мнению большинства исследователей, элитарным явлением. Реформация (XVI в.) оказала существенное влияние на европейскую ментальность. Немецкий ученый М. Вебер считал протестантскую хозяйственную этику важнейшей предпосылкой становления капиталистических отношений. В идее спасения, принятой протестантизмом (в наиболее яркой форме его разновидностью -кальвинизмом), “избранность” человека Богом для спасения после смерти проявляется уже при жизни в том, что он наиболее удачлив в земных предпринимательских делах. Неудача в делах означает, что он навеки проклят Богом, не только на земле, но и на небе. Поэтому слова “счастливчик” и “неудачник” приобретали в устах протестантов новый смысл. Они становились клеймом, которое ставилось человеку на всю жизнь. С “проклятым” неудачником никто не хотел иметь дела. ЗЬоди боялись заразиться его неудачей. В эпоху, когда внешняя, общественная оценка деятельности человека была главной и ставилась гораздо выше внутренней, это заставляло людей уже с детства своим неустанным систематическим трудом, предприимчивостью, изобретательностью, финансовыми успехами убеждать окружающих в том, что он избранник Бога. Вместе с тем в протестантизме страсть к наживе сочеталась с религиозным аскетизмом. На земные радости и блага, на все наслаждения, даруемые деньгами, был наложен запрет. Боязнь прогневить Бога заставляла соблюдать моральные нормы, трудиться честно и справедливо.
