Файл: Гвелесиани, С. И. Жизнь в науке штрихи к портретам.pdf

Кстати, Кронос и есть время... Отсюда и слово хро­ нометр, т. е. измеритель времени.

Косвенные доказательства и логические умозаключе­ ния привели академика И. А. Джавахишвили к мысли отнести возникновение грузинской письменности к шес- тому-седьмому веку до нашей эры.

Древнейшая грузинская надпись, найденная на тер­ ритории нашей страны — на болнисском Сиони — да­ тируется 492—493 гг. нашей эры. Но летопись «Картлис цховреба» (не указывая, какая именно письмен­ ность имеется ввиду) приводит сведения о том, что в третьем веке до нашей эры царь Картли Парнаоз рас­ пространил грамотность в управляемой им стране.

Текст Армазской билингвы является еще одним кос­ венным подтверждением древности грузинской письмен­ ности. Не вправе ли мы предположить — время, обсто­ ятельства, наука дадут ей и прямые доказательства. Кронос извергнул детей своих. Но еще многое хранит в своих недрах земля. Кому же суждена блистательная роль воителя — Зевса?

** *

Вернемся к тексту, расшифрованному Георгием Це­ ретели. Вот его подстрочный перевод:

1.Я — Серапита, дочь

2.Зеваха, младшего питиахша Парсмана

3.царя, жена Иодмангана — победоносца (?) (во­

еначальника?)

4.и много побед сделавшего двороуправите-

5.ля (-эпитропа) Хсепарнуга царя — сына

6.Агриппы, двороуправителя (-эпитропа)

7.Парсмана царя. Горе горя. Та,

47

8.что была (—которая была) не совершенная (т. р. молодая?) И столь

9.хорошая и красивая была, что ни-

10.кто не был ей подобен по

11.красоте. И умерла на 21-м году (жизни).

Всего 11 строк! Прочитайте еще раз этот печальный сказ о смерти молодой красавицы. «Горе горя», как пи­ шет автор эпитафии. Но суровый историк недолго будет грустить о ее участи. И горячая волна не прильет к его сердцу при мысли о том, что никто не был равен кра­ сотой Серапите. Все это он оставит поэтам. Другое взволнует необыкновенно его, стремящегося читать на скрижалях истории и получившего неожиданную награ­ ду в виде базальтовой стелы с древнейшей записью о Грузии, найденной на грузинской земле. Он обратит внимание на то, что Серапита — дочь питиахша, к то­ му же младшего (вывод: в этот период в Грузии уже существовал институт питиахшей), служившего царю Парсману, у которого были двороуправители — эпитро­

пись «Картлис Цховреба» (первая часть которой дошла до нашего времени в списке пятнадцатого века, а вто­ рая была составлена в начале восемнадцатого века ца­ рем Вахтангом VI на основе более древних рукописей) и записи историка XI века Леонтия Мровели, переска­ завшего «предания старины глубокой», и, может быть, потому не снискавшего доверия у позднейших истори­ ков.

46

низким голосом излагать ученому совету и ловившим каждое его слово слушателям предысторию вопроса, метод расшифровки, систему логических доказательств, неуклонно приводившим его к выводам, уже известным читателям очерка. Его речь избегала риторических ук­ рашений, была чужда ораторских эффектов, но значи­ тельность, незаурядность его внешнего облика придава­ ла. казалось, дополнительную убедительность его слову. Главная сила диссертанта была в фактах, в неизбеж­ ности сделанных им выводов, — переполненная аудито­ рия внимала им с напряженным вниманием. Когда он закончил выступление, раздались аплодисменты — во­ преки правилам. Затем были вопросы. Критические за­

о присуждении Г. В. Церетели кандидатской степени и, опять-таки, вразрез с обычной практикой, постановил присвоить ему степень доктора филологических наук, что и было вскоре утверждено ВАКом. Проходит не­ сколько лет. В 1944 году Г. В. Церетели избирается членом-корреспондентом незадолго до того созданной Академии наук Грузии. И почти вслед за этим — чле­ ном-корреспондентом Академии наук СССР. К это­ му времени он уже возглавляет в Тбилисском универ­ ситете кафедру семитологии. В 1950 году он организу­ ет и возглавляет здесь кафедру востоковедения.

Труд Георгия Церетели «Армазская билингва», по решению академии, был издан, вслед за русским, на грузинском и английском языках. Вокруг базальтового камня, открытого посетителям в Государственном му­ зее Грузии, создана целая литература. С автором «Армазской билингвы» полемизируют, автора «Армазской билингвы» горячо поддерживают.

50

А что же Серапита или, лучше, Серафита, как при­ нято писать по-русски? Та, которая «столь хорошая и красивая была, что никто не был ей подобен по красоте. И умерла на 21-ом году (жизни)»?

Украшения эпохи Серафиты хранятся в специальном

музыку к балету, в котором Серафита возникала в ви­ дениях художника.

*it it

Проходит много лет, и Георгий Васильевич Церете­ ли вновь возвращается к вопросу о начале грузинской письменности в труде «Грузинские надписи в Палести­ не», изданном в 1960 году.

—Грузинские надписи в Палестине?

—Именно так. В Палестине, в Сирии, в Египте сто­ ят они, «многочисленные памятники грузинского зод­ чества, свидетельствующие о культурно-творческой де­ ятельности грузинского народа» в святых местах «Вос­ тока».

В1890 году в «Трудах» Киевской духовной академии публикуется труд А. Дмитриевского «Киновиальные

правила преп. Саввы освященного, врученные им перед кончиной преемнику своему Мелиту». Умер Савва в 524 году. Чем же любопытны для нас его наставления Мелиту? А тем, что в них прямо, без обиняков, говорит­ ся о том, что грузинам в крупнейшей лавре Палестины дозволено было «петь часы и изобразительные, читать Апостол и евангелие на их природном языке» (право­

51

славие, видимо, с самого начала было демократичнее и дальновиднее, достаточно вспомнить, что католики по­ лучили право вести службу на родном языке только в наше время, в шестидесятых годах двадцатого века).

Самим фактом такого дозволения Саввы не под­ тверждается ли еще присутствие в Палестине шесто­ го века достаточно большого числа грузин?

Но сейчас нам интересны времена более ранние, а именно—пятый век, место—Иудейская пустыня непода­ леку от Вифлеема, строитель — Петр Ивер, сооружение

—монастырь с грузинскими надписями. Монастырь был обнаружен и исследован в 1954 году итальянским архе­ ологом Виргилием Корбо.

Путешественники, монахи, больные и убогие, купцы, крестьяне, официальные лица, связанные с монастырем по каналам церковной иерархии, — все те, кто смотрел на обитель с вершины холма, видел во впадине квадрат­ ный комплекс, строгую геометрическую форму которого нарушала церковь, пристроенная с его северной стороны.

То немногое (но и немалое), что осталось от мона­ стыря сейчас, говорит за то, что вкус зодчего был чужд аскетической безликости. Полы всюду застилались ра­ дующей глаз цветной мозаикой. Хорошо сохранился пол столовой. «Центральную часть украшает прекрасный узор из геометрических мотивов, окаймленный рамой, где сочетаются разные цвета: белый, розовый, черный, голубой, зеленый». Все это обрамлено «семикратным бордюром, выделяющим плетения белой мозаики по ди­ агонали».

Но самое важное для нас — грузинские надписи. Их три. И еще — тот достоверно установленный факт, что в монастыре (только в этом) находились помещения, где давили виноград и оливковое масло.

32

Один из членов экспедиции Корбо, католик из Ахалцихе, римский ученый М. Тархнишвили, ныне покой­ ный, абсолютно точно прочитал надпись и дал правиль­ ный перевод текстов. «Требуется только уточнение не­ которых вопросов», — заявил Г. В. Церетели. «В част­ ности, необходимо идентифицировать собственные име­ на...». В чем же состояло «уточнение»? В сопоставлении

Ивера, с его деятельностью как основателя грузинских монастырей в странах Востока — Египте и Палестине, Церетели приходит к важному выводу. Грузинские над­ писи на зданиях, сооруженных Петром Ивером, датиру­ ются 430—455 гг., а не началом шестого века, как пред­ полагал М. Тархнишвили. Именно эти надписи явля­ ются древнейшими документально зафиксированными образцами грузинского письма. Орфографические и языковые нормы, характер письма убеждают исследо­ вателя в том, что пятый век — не начало, а лишь один из последующих этапов развития грузинской письмен­

ности.

Помимо этого весьма важного вывода, делается еще один, относящийся к личности Петра Ивера, его под­ вергавшимся сомнениям связям с грузинской культурой. Царский сын, он в двенадцать лет был отправлен в Константинополь как заложник. Двадцати лет он бежит в Палестину, где постригается в монахи. Здесь и проте­ кает его деятельность, значение которой и в том, что «он грузинский язык и грузинскую культуру выносил на международную арену».

зз

В ПОИСКАХ «ВИТЯЗЯ»

Из многих фактов, связанных с покорением испан­ цами индейских племен, сильнейшим образом поража­ ет воображение своей нежданной, бессмысленной жесто­ костью то рвение, с которым испанские священники ра­ зыскивали повсюду рукописи уже поверженного племе­ ни майя, скупали, изымали, выманивали хитростью, и...

сжигали.... Удивительно ли, что из трех манускриптов, найденных впоследствии в разных странах, ни одно не имело испанского паспорта.

Испанцы уничтожали духовные ценности майя, что­ бы, втоптав их в грязь, не дать им возможности под­ няться.

Вторгаясь в Грузию, монгольские,' персидские, ту­ рецкие полчища истребляли виноградники — матери­ альную базу, разрушали храмы и предавали огню руко­ писи, — основу духовной жизни народа. Лишь стойкое сопротивление Грузии и братская помощь единоверной и могущественной России спасли народ от физического уничтожения и сберегли его культурные ценности. Сре­ ди них — поэму Руставели (национальная святыня — вот точнейшее определение «Витязя») — самое главное из всего, созданного и выстраданного Грузией в сфере национальной культуры, вклад ее в общую сокровищни­ цу человечества.

Поэт Мухран Мачавариани выразил это так:

...призрак Руставели Из моря полуденного встает.

О, вот она, гарантия на деле Бессмертия возвышенного слова Грузинской речи!

Мне покойно снова — Я знаю, что народ мой не умрет.

54