Файл: Гвелесиани, С. И. Жизнь в науке штрихи к портретам.pdf

- Мы хотим изучать космические лучи. На Эльбрусе. Человек посмотрел на них внимательно, углядел в

них энтузиастов и сказал:

— Я вам помогу.

Потом он продолжал свой путь по университетстким лабораториям, а эти трое, — как выяснилось, ассистен­ ты кафедры физики, — следовали за ним. Человек зна­ комился с людьми и выбирал сотрудников — на те­ перь и на будущее; он умел глядеть сквозь годы, и то, что он видел в перспективе — огромный размах в рес­ публике физических исследований, ■— его не только ра­ довало. Он знал, что к этому надо готовиться и, кажет­ ся, готовиться именно ему... Позже он написал: «Надо уметь поставить свою веху далеко на пути будущего развития науки».

Когда уже знакомые нам ассистенты конструировали свой первый осциллограф из материалов, добытых прав­ дами (выклянчивали, выманивали, выпрашивали) и не­ правдами (потихоньку стянули в другой лаборатории: «им это не нужно»), они, конечно, понимали, что с одним осциллографом, даже взобравшись на самую вершину Эльбруса, добьешься немногого. Еще лучше знал это Андроникашвили. Поэтому нелегкая забота о матери­ альной базе исследований стала для него одной из пер­ вейших забот. Поэтому хотя экспедиция на Эльбрус и готовилась, как военный поход, тщательно, но с расче­ том на риск, Андроникашвили делал все, чтобы избе­ жать случайностей, которые здесь, па высоте в четыре тысячи метров над уровнем моря, могли быть особен­ но неприятны. Правда, в двухкомнатном домике, име­ нуемом станцией космических лучей, было так холодно, что, как утверждали остряки, гелий здесь превращался в жидкость без какой-либо дополнительной аппаратуры,

1Q5

но, кажется, холод выступал здесь еще в одной необыч­ ной для себя роли, — он подогревал энтузиазм.

«Население станции» — тогда «зеленая молодежь» (почти все впоследствии — заведующие институтскими лабораториями) — Г. Чиковани, 3. Манджавидзе, Л. Гедеванишвили, М. Бибилашвили, И. Сакварелидзе и другие сумели открыть частицы, ранее неизвестные на­ уке. Позже выяснилось, что странные гостьи из космо­ са нанесли визит не только грузинским физикам. Чуть раньше наведались они к физикам английским. Наши, таким образом, лишь подтвердили открытое другими. Лишь? Нет, это слово здесь явно не к месту. В науке повторение — очень часто и подтверждение истины" и ее победоносное утверждение. Вспомним, что «эффект

Андроникашвили» повторили сознательно не только Холл, но Холлис-Халлет, Деш и Тейлор, Пеллам, Есельсон и Березняк.

Эльбрус дал такой богатый материал о космических лучах — этих малых частицах, путешествующих со ско­ ростью, близкой к скорости света, что молодой исследо­

пещренный литерами лист, пронзила и книгу, и стол, за которым вы сидите, и все многоэтажье этого здания, и десятки метров почвы. А под землей ее поймают уче- ные-космики, у которых имеется для этого немало раз­ личных способов.

И раз уж мы упомянули о подземном «лове» косми­ ческих частиц, может быть, не лишним будет расска­ зать и о том, что делают в этом направлении грузин­ ские космики. Но...

106

— Ради бога, — сказал мне Марк Федорович Бибилашвили, — не пишите, пожалуйста, что мы ловим гостей из космоса.

—Разве это так плохо? — Признаюсь, мне трудно было удержаться от улыбки.

—Это великолепно. Но не тогда, когда речь идет о мю-мезонах. И потом, мы их не ловим.

-А что же?

Итогда передо мной ложится на стол средних раз­ меров «Дело» — годовой отчет о работе двух лаборато­ рий подземной станции космических лучей Института

физики Академии наук Грузинской ССР. На обложке

выведено — «Отчет». Далее следуют фамилии участ­ ников исследований — Э. Л. Андроникашвили, Т. Т. Барнавели, М. Ф. Бибилашвили, А. Н. Джавришвили, Г\ А. Грубел ашвили, Р. Е. Казаров, Р. В. Куридзе. И. В. Халдеева. Некоторое количество текста, а боль­ ше — формул и чертежей не могут помочь мне позна­ комиться с работой станции. И вот мы беседуем с кос­ инками сначала в кабинете-клетушке с окнами, рас­

пахнутыми в зеленую тесноту Комсомольской аллеи, по­ том спускаемся в тоннели, где стоят приборы, работа­ ющие синхронно с теми, что стоят наверху, в домике, от которого отделяет их восьмидесятиметровая толща земли («пишите лучше двести метров воды, так при­ нято»), и «подводим итоги» осмотра недалеко от выхо­

Каждое утро и вечер дежурные по этим лаборатори-

107

им проверяют показания приборов; по кинокадрам, ре­ гистрирующим их работу, физики определяют «харак­ тер» посетивших лабораторию космических пришельцев. Более всего интересуют их мю-мезоны, жизнь которых длится, увы, не более двух миллионных секунды (суди­ те же сами о том, какими точными должны быть при­ боры!). Но полученные результаты позволяют судить о целой семье частиц, рождавшихся и умиравших на пути из космоса на Землю, — ибо физики умеют воссозда­ вать «генеалогическое древо» мю-мезонов, являющихся как бы праправнуками тех частиц, что столь легкомыс­ ленно прорвались в пределы земной атмосферы и всту­ пили во взаимодействие с атомными ядрами составляю­ щих ее элементов. Кстати, именно здесь (хотя это уже другая работа) впервые были исследованы пространст­ венное распределение мю-мезонов высокой энергии (Андроникашвили и Бибилашвили) и энергетический спектр мю-мезонов (Андроникашвили и Казаров). Результаты широко публиковались в специальной и учебной лите­ ратуре разных стран — Японии, Англии, ФРГ.

Ну, а не под землей, а на земле? На земле полнота знакомства с космическими частицами находится в пря­ мой зависимости от мощности магнита, являющегося «сердцем» установки для ловли частиц сверхвысоких энергий. В 1956 году грузинские космики располагали магнитом в тринадцать с половиной тонн. Вслух они мечтали о пятидесятитонном магните, втайне надеясь получить хотя бы тридцатитонный. Объем камеры Виль­ сона, которой они пользовались, был семь литров. Но ведь тем больше частиц попадет на установку, чем больше ее площадь; вспомните космические гостьи при­ летают к нам, не имея точных адресов. И вот Андрони­ кашвили, Чиковани и Манджавидзе разрабатывают проект установки с магнитом в тысячу тонн.

1Q8

кашвили. И вот, смета еще не была утверждена, а ра­ бота уже началась. Пока Андроникашвили ведет бит­ ву за финансы, убеждает кого надо, мы по очереди си­ дим в Москве и в Ленинграде, хватаем горяченькие чертежи со столов проектировщиков. Мы спешим. Спе­ шим строить магнит, строить установку. Да, мы доби­ лись своего, — улыбается Манджавидзе.

Посмотрите, что пишет Сергей Николаевич Верное: «Проект этой установки был хорошо известен физикам, работающим в области элементарных частиц и сверх­ высоких энергий... Ее возможности во много раз пре­ взошли все,что могло бы быть получено с помощью других установок в СССР, США и других странах. За­ родившаяся в Грузии физическая школа получает с

помощью этой установки возможность сделать важные открытия».

Опыты на этой установке начались в 1965 году.

НЕМНОГО О БУДУЩЕМ

Да, Андроникашвили умел — и умеет — видеть бу­ дущее весьма конкретно. В гулком приволье тбилис­ ской окраины он однажды увидел мысленно белое же­ лезобетонное здание института и построил его. Это зда­ ние, если смотреть на него издали, кажется парящим в воздухе. Приблизившись, нетрудно различить, — от центра идут два мощных крыла. Оно, это здание, как символ современной науки, — крылатая мысль, устрем­ ленная ввысь, и две мощные опоры. Одна — это факты

— хлеб науки, вторая — это техника — ее «средства производства».

Поэзия издревле вдохновлялась природой. Наука

110

энергии, какие интереснейшие результаты достиг­ нуты.

Амежду тем мирный атом — это не только реактор

сего практически неисчерпаемыми возможностями для самых разнообразных исследований, которые, кстати, ведутся здесь сотрудниками не одного института физи­ ки, но и рядом других научных учреждений Советского Союза, это и руководимый Теей Владимировной Цецхла-

дзе специальный отдел прикладной ядерной физики, ра­ бота которого по изучению так называемых горячих атомов имеет не только принципиальное научное зна­ чение: данные, которые добываются здесь сегодня, будут использованы со временем для синтеза новых веществ, для проведения таких химических реакций, которые на

нынешнем этапе пока невозможны.

И все же больше всего, кажется, мне следует сожа­

леть о том, что среди этих страничек из летописи нет той, которая подробнее рассказала бы об Андроникашвили как о творце идей, о его умении превращать, ка­ залось бы, самые обычные экспериментальные факты, добываемые его сотрудниками, в новую и реальную на­ учную идею, умении внушить им веру и вдохновить на войну до победного конца, раз уж «война объявлена», то есть выдвинута кем-нибудь из них идея, в которую теперь надо вдохнуть жизнь •— сделать остроумный при­ бор или расчет, или провести сложный, не повторяющий других опыт.

Быть может, стоит все же привести хотя бы один пример? Чести представления на соискание Ленинской премии были удостоены за создание трековой искровой камеры заведующий лабораторией Георгий Евгёньевич Чикованн (к сожалению, скончавшийся в расцвете сво­ его научного творчества), научный сотрудник Владимир Николаевич Ройнишвили и инженер Владимир Алек-

112