Файл: Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком.docx

Пролог

Она мечтала об одном –
Пронзить врага своим клинком,
И чтобы было: кровь за кровь,
Долой ненужную любовь!
Город Свободы мирно спит
Он нерушим, как монолит,
А вместе с ним не спит тот дух,
Что убивает сто за двух.

.

Луна кровавая взойдёт,
Украсив кровью небосвод,
С ней искупление придёт
Тому, кто смысл в ней найдёт.
Возмездие – удел для тех,
Кто не ответил за свой грех!
Этому следует Она
Но не согласна с Ней луна.
(Елизавета  Грэйз)
На небе горела кроваво–красная луна, предвещавшая скорую войну. Её свет глубокий и ровный озарял всё вокруг. Ночной холод сковал пространство своим пробирающим до костей панцирем. Мир магии, привычный к бесконечным тревогам, спал в этот раз. Только сегодня сон его не был спокойным, ведь сумерки все сгущались и сгущались. С юга тянулись зловещие свинцовые тучи, стремящиеся скрыть луну, свергнув её с небесного пьедестала. Казалось ещё чуть–чуть и мгла окончательно победит свет, а единственным лучом спасения в безмолвно–равнодушном царстве тьмы останется багровый лунный блеск.

Я стояла у крутого обрыва, смотрела вдаль на приближающиеся воздушные корабли, размышляя о том, что будет, если этот луч погаснет? Передо мной расстилалось ещё не залитое кровью поле брани. Не было во всей этой пустой, до боли гнетущей картине ни единого признака жизни, кроме моего нервно бьющегося в груди сердца. Зато был тихий предостерегающий шёпот луны, было зловещее шипение змееподобных туч и ожидание начала конца...

Глава I Начало конца

788 год от Объединения. Область Немилин. Кельрун

Как яд растворяется в бокале, иллюзия неизбежности растворилась вместе с первым лучом, но уже не кровавой луны, а золотого солнца. Небо медленно прояснялось, и вскоре стало светло. Не без усилий я открыла глаза, заплывшие после долгого сна. Образ предвестницы хаоса все ещё не выходил у меня из головы. И тучи больше не шипят, и холод не тянется ко мне оледеневшей рукой, но всё равно безумно хочется спрятаться куда–нибудь, забраться с головой под одеяло и никогда, ни при каких условиях не впускать сей кошмарный сон в свой всколыхнувшийся разум.

За окном меня приветствовали не пугающие тучи, а лёгкие пушистые облака. Они медленно плыли по небосводу, приглашая отправиться с ними в далёкое путешествие. И я с удовольствием умчалась бы, пополнив ряды белых странников, в попытке избежать очередной встречи с ужасным кошмаром, взбудоражившим меня поутру.

---

Но откуда взялись эти возбуждённые голоса, что громче колокольного звона стрелами пронзили слух? Выйдя на балкон, я ужаснулась, увидев толпу, единым бурлящим потоком движущуюся в направлении площади Грёз. Дети плакали, родители всеми возможными способами пытались успокоить их. Молодые шли впереди, старики плелись сзади. Кто–то кричал, призывая народ ускориться, кто–то метался от одного конца улицы к другому, как бы ища что–то, другие молча следовали за остальными. В воздухе чувствовался запах гари и тревоги.

Они безоружны. Что заставило горожан в столь ранний час выйти на прогулку? Нет, праздничная неделя недавно закончилась. Из–за экономической замкнутости моего города купеческие ярмарки были ему чужды. А высокородным аристократам незачем появляться в этих местах, вызывая общественное волнение. Быть может, нас посетил кто–то другой?

Внезапное осознание бросило меня в жар. Джону, появившемуся в дверях, не нужно было говорить ни слова. По печальным глазам я мгновенно определила, что сегодня некогда неприступный Кельрун – город Свободы пал!

– Они здесь, верно?

– Да, и нам нужно убраться отсюда как можно скорее.

Он, как всегда, был хорош и привлекателен совершенно неприхотливой мужской красотой. Высокий кареглазый шатен, широкоплечий, в льняной рубашке, небрежно расстёгнутой на несколько пуговиц. Парень принёс с собой свежий запах пробудившегося моря, но вместе с тем и отвратительное известие.

Уговаривать меня не пришлось. Прихватив заранее приготовленную походную сумку, я вышла вслед за Джоном, напоследок окинув взглядом комнату: смятая постель, осколки на полу, как следствие ночного кошмара, но даже звон бьющегося стекла от случайно опрокинутого стакана не заставил меня пробудиться, выбеленные занавески, медленно раскачивающиеся на ветру, недопитый чай, запылившееся зеркало, старый скрипучий комод и завядший цветок в хрустальной вазе на столе – всё это оставляю здесь в неизменном виде.

В просторной гостиной на первом этаже нас ожидали напуганные девушки. Тэйла нервными шагами мерила пространство, бормоча под нос проклятья в адрес незваных гостей. Ганна выглядела спокойнее сестры. Она восседала на любимом кресле, на коленях лежала перевернутая вниз страницами книга. Вероятно, тревожная новость застала её за чтением. И теперь Ганна изо всех сил пыталась скрыть страх, поселившийся внутри её хрупкого тела. Однако нервное поглаживание кончиками пальцев корешка книги выдаёт истинные эмоции Ледяной леди.

---

– Сначала отец. Теперь мы. Что же они сделают, Вета? – Тэйла обращалась ко мне, словно я являлась её последней надеждой, соломинкой для утопающего, от слов которой зависело, если не всё, то очень многое.

Но правда в том, что я и сама не знаю, чего ожидать от будущего, ибо мы находимся в шаге от пропасти, созданной не людьми, а монстрами, в чьих силах абсолютно всё.

Старинный дом скрипел от тяжести лет. Пробило девять и время словно остановилось. Кто–то нарочно поставил течение жизни на паузу, но за дверью она продолжалась.

– Они ничего нам не сделают, – я приобняла девушку за плечи. Кажется, жест поддержки её немного успокоил. – Мы уйдем прямо сейчас.

– Тут такое дело, – Джон слегка замялся.

– Ради духов, не томи! – не сдержалась я.

– Корд пропал. Но не волнуйся! Кейта уже отправилась на его поиски.

– П…пропал?!

Джон осторожно сжал мою ладонь.

– С ним ничего не случится. Обещаю тебе, – парень заставил меня посмотреть в свои шоколадного цвета глаза, дарящие уверенность. – Я вернусь за ним после того, как вы трое сядете в лодку.

Я отчаянно замотала головой в знак несогласия.

– Вета, ты доверяешь мне? Я же сказал, что помогу вам даже ценой собственной жизни. Можешь в этом не сомневаться!

Я и не сомневалась в нём. Ведь Джонатан Рачес – настоящий друг. Без колебаний вручила бы ему заботу о собственной жизни. Но сейчас речь идёт не только о моей личной безопасности, но и о безопасности семьи. А в таких вопросах я привыкла полагаться лишь на себя. Однако парню не обязательно знать об этом.

– Хорошо, давайте выдвигаться.

***

Это было невообразимо больно – смотреть на то, как игривые языки пламени стремительно взялись за нетронутые веками стены резного Дома Чаек – нашего временного пристанища, уединённого уголка на самом отшибе Кельруна. Этот небольшой особняк был построен задолго до моего появления на свет, и являлся чем-то вроде виллы, принадлежавшей роду Каллифов десятки лет. Я гнала прочь прекрасные воспоминания, связывающие меня с этим местом. Совсем скоро оно превратится в пепел и развеется на ветру вместе со своей особенной историей. Но такова плата за спасение. Я действовала согласно плану. Если всё пройдёт успешно, и андарские псы проглотят наживку, поверив в то, что мы пошли на отчаянный шаг – самосожжение, у нас будет возможность выиграть время и полным составом уплыть прочь.

Мы не стали задерживаться. За нашими спинами во всю бушевал огонь. Устроенное нами пожарище – не только обманка, но и, своего рода, сигнал, призыв к действию. Надеюсь, что в сердцах горожан, увидевших сей «жертвенный факел», пробудится дух сопротивления, и они возьмутся за дело. В то время как мы сбежим. Но сделаем это, чтобы затем вернуться с преданными сторонниками со всех уголков Сэйфории.

---

Неприметные, облачённые в чёрные накидки тени умело затерялись в бурлящей пёстрой толпе. Джон вел нас извилистыми путями, петляющими дорогами, улицами, похожими одна на другую. Мы были частью общей суматохи и старались не выделяться. Я сосредоточилась на маршруте. Поворот. Ещё один. Пять андарских гвардейцев в фиолетовом патрулировали периметр, высматривая подозрительных лиц, ища нас. Очередной поворот. И вот мы на узенькой улочке Плачущей Ди.

Легенда гласит, что раньше на этой улице стоял крошечный обветшалый домик, принадлежащий очаровательной молодой девушке, рано потерявшей родителей. Ди до безумия была влюблена в золотовласого сына местного борона, но парень со свойственной юности легкомысленностью беспощадно играл чувствами несчастной красавицы. Юный повеса, прекрасно осознавая невозможность связать жизнь с простолюдинкой, но пользуясь её доверчивостью, забавы ради, пошёл на ужасный обман, пообещав девушке жениться на ней. И пусть мы ни очевидцы разыгравшейся драмы, но вполне можем представить себе, какие невообразимые чувства охватили влюбленную девушку, наконец дождавшуюся заветных слов признания. И какая неумолимая боль пронзила её невинное чистое сердце в тот миг, когда его разбили на мелкие осколки...

Я никогда не задумывалась о природе настоящей любви. Честно говоря, когда тебя окружают враги, когда твои мысли охвачены лишь желанием холодной беспощадной мести нет времени переживать из–за таких очевидных глупостей. Но история Ди почему-то тронула меня до глубины души. Всё–таки тяжело любить, но не быть любимым. В книгах часто пишут о том, что истинная любовь побеждает всё. Но способна ли эта стихия одолеть смерть? Вот вопрос не на один философский труд.

В продолжении легенды сказано, что Кельрун подкосила неизвестная смертоносная болезнь. Люди умирали один за другим, дом за домом, квартал за кварталом. Природа не щадила ни бедных, ни богатых. От смерти не откупиться серебром. Её дыхание добралась и до ветренного «губителя женских сердец».

Не стоит омрачать рассказ подробностями о невыносимых страданиях, которые ему приходилось испытывать на себе снова и снова. Болезнь высасывала из него жизнь каплю за каплей.

Несмотря на подлый поступок парня, Ди не могла смотреть на то, как любовь всей её жизни прощается с этой самой жизнью. Девушка была готова отдать последнее, что у неё есть, только бы спасти Бранта (да, я вспомнила имя несчастного). Но сколько бы она не взывала к милостивым духам, болезнь не покидала тело блондина до тех пор, пока окончательно не задушила его...

---

Печаль Ди была неумолима. Она плакала беспрерывно, дни и ночи напролёт.

Мистическая часть легенды гласит, что хрустальные слёзы девушки наводнили всю улицу. То ли духи сжалились над городом Свободы, то ли сердце Ди было настолько преисполнено не нашедшей признания любовью, что слёзы эти чудесным образом исцелили больных. Так или иначе, Кельрун был спасен. Ди покинула родные места, наверное, в попытке забыть почившего Бранта, а улицу, на которой проживала спасительница, назвали её именем.

При всей сказочности этой истории очевидным для меня всегда был и остаётся один единственный вывод: эгоистичный Брант погиб жуткой смертью, ни духи, ни большое сердце Ди не предотвратили этого. Возмездие рано или поздно настигнет каждого.

Возмездие.

***

Один. Два. Три. Четыре. Стараюсь восстановить учащённое дыхание, но страх неприятным комком подкатывает к горлу. Я боюсь не за себя, а за десятилетнего мальчика, слоняющегося по городу, кишащему неприятелями. Надежда случайно встретить Корда на пути угасала с каждым шагом.

Нам всё же посчастливилось добраться до пристани незамеченными. Лёгкий утренний туман простилался над одиноким, забытым гротом. Пещера – подходящее место встречи для беглецов.

Нас уже ожидали.

Я сразу почувствовала присутствие незнакомца. Его лицо было скрыто под непроницаемой чёрной маской, наводящей ужас. Только два ярко–жёлтых глаза светились в густой тьме. Нельзя было определить ни возраст, ни эмоции этого загадочного человека. От него веяло чем–то таким чуждым моей привычной действительности, что невольно хотелось сорвать странный атрибут с его лица, узнав кто–же скрывается под ним. Тэйла за моим плечом вздрогнула.

Незнакомец посмотрел на девушку.

– Прошу прощения, – спохватилась я. – Она не хотела вас оскорбить.

Хоть я и старалась говорить учтиво, едва ли в этом была необходимость. Сомневаюсь, что реакция Тэйлы его вообще как-то задела. А если и так, мы бы не смогли узнать. Маска не выдаёт истинных эмоций.

Мужчина жестом указал на раскачивающуюся на волнах лодку.

Рукк сказал, что ему можно доверять. Я могу быть уверена, что этот человек в маске безупречно справится со своей работой и довезёт девушек до небольшого торгового судна, надёжно спрятанного в водах Лилового океана. А затем корабль с гордо реявшим на корме флагом, но не Немилина, минуя Хуворский пролив, окажется в Нирте, где наши сторонники окажут Ганне с Тэйлой достойный приём. Что до меня? Я не намерена уходить без Корда, как бы сильно Джон не протестовал. Это решение окончательно.

---